, 
Расширение НАТО на восток:
Магжан Куанышбаев
«Так как земля круглая, то непонятно, что является конечной целью в продвижении НАТО на восток».
Афоризм
В эпоху информационной глобализации порой очень сложно отличить мифы от реальности, и это особенно приложимо к сфере международных отношений. Манипуляции с общественным мнением стали играть не меньшую роль, чем привычные военные угрозы, санкции или экономический шантаж. Все помнят, какие информационные атаки предваряли удары по Югославии, Ираку, когда почти весь мир заставили поверить в наличие у них оружия массового уничтожения, в этнические чистки, которые проводили режимы в Белграде и Багдаде. Между тем у Казахстана, как и у большинства стран СНГ, находящихся под информационным зонтиком России, существуют и активно насаждаются собственные стереотипы. Один из самых устойчивых в этом ряду – продвижение НАТО на восток. Но так ли страшен черт, как его малюют?
Голая статистика
Для начала обратимся к цифрам. В 1990 году, накануне крушения СССР, а вместе с ним и Организации Варшавского договора, 16 стран–членов НАТО суммарно располагали в Европе группировкой в 36 850 танков, 47 750 ББМ, 33 470 артсистем, 7500 самолетов, 1780 вертолетов. В 2008 году, даже с учетом увеличения числа членов до 28, в арсенале НАТО насчитывалось уже 13 500 танков, 26 300 ББМ, 16 040 артсистем, 4030 самолетов, 1305 вертолетов. Несложно заметить, что, расширив свой состав на 10 стран, теперь Североатлантический блок имеет меньше вооружений, чем 19 годами ранее.
Но, возможно, столь радикальное количественное сокращение сопровождалось качественным обновлением? Ответ отрицательный, поскольку в основном происходило списание устаревшей военной техники и перераспределение оставшейся. «Донорами» выступали США, Великобритания, Германия, Франция, Бельгия и Голландия, которые передавали технику «периферийным» Норвегии, Дании, Испании, Португалии, Греции и Турции. Так, от танкового парка Великобритании 1990 года (420 «Челленджеров» и 900 «Чифтенов») осталось только 386 «Челленджеров». Ну а Бельгия, к примеру, имевшая к концу холодной войны более 300 танков, собирается избавиться от них вообще.
Что касается «периферийных» стран, то, несмотря на некоторое обновление, они имеют довольно слабые армии, которые не могут рассматриваться в качестве серьезной угрозы.
Аналогичные тенденции проистекают в военно-воздушных и военно-морских силах. Они весьма внушительны. Только на долю ВМС приходится 135 субмарин, 17 авианосцев, 23 крейсера, 79 эсминцев, 181 фрегат, 124 корвета и патрульных корабля, 76 ракетных катеров, 212 тральщиков и минзагов, 82 десантных корабля. Однако есть нюансы. Дело в том, что костяк ВМС НАТО составляют американские корабли, которые разбросаны по всему Мировому океану. При этом все большее внимание уделяется усилению 5-го флота (Индийский океан) и созданию 4-го флота (Южная Атлантика), то есть компонентов, которые никак не могут угрожать СНГ (в силу географической удаленности).
В самой Европе численность ВВС и ВМС сокращается. Некоторые страны вовсе распродают военную технику «направо и налево», при этом значительная ее часть уходит за пределы зоны НАТО, в частности в Южную Америку и Азию. Единственным «полноценным» авианосцем является французский «Шарль де Голль», остальные пять (три английских, испанский и итальянский) вооружены лишь небольшим количеством истребителей «Харриер», боевые возможности которых довольно ограничены.
Говорим «перевооружение», подразумеваем…
Если коснуться вопросов перевооружения, то лишь Франция приобрела для своих сухопутных войск около 400 танков «Леклерк», а в последние годы начала оснащать ВВС истребителями «Рафаль». Германия произвела 180 самоходных артиллерийских установок PzH-2000. Великобритания, Германия, Испания и Италия в 2005 году приступили к серийному производству истребителей «Тайфун». Общее их число у данной четверки должно составить 620 машин, но ими предполагается заменить гораздо большее количество состоящих сегодня на вооружении «Торнадо», «Ягуаров», «Фантомов» и «Миражей» (возраст большинства этих самолетов превысил 30 лет). Суть в том, что «Тайфуны» не имеют сколько-нибудь значимых преимуществ перед созданными еще в 1970-е F-16 (производства США) и МиГ-29 (производства СССР). Более того, не исключено, что программа «Тайфунов» в ходе реализации эволюционирует в сторону уменьшения.
Примерно та же картина складывается с перевооружением ВМС. Да, англичане, французы, немцы, итальянцы строят новые боевые корабли (в основном фрегаты), правда, и здесь количественной компенсации выбывших единиц не наблюдается.
Что касается вновь прибывших в альянс (в основном это бывшие союзники Москвы по Варшавскому договору), то они постепенно избавляются от советской техники. И не только потому, что она не адаптирована к натовским стандартам, сколько потому, что указанные образцы просто устарели физически. Приобретаемая же взамен американская и европейская техника весьма ограничена в количестве из-за банальной нехватки средств. Из общей массы выделяются разве что Польша (приобрела в Германии 128 танков «Леопард-2А4», 44 американских истребителя F-16, 5 норвежских подлодок) и Чехия с Венгрией (приобрели по 14 шведских истребителей JAS-39 «Гриппен»). Остальные до сих пор не закупили никакой западной техники, кроме старых образцов.
Даже в Соединенных Штатах, которые постоянно воюют и тратят на армию больше денег, чем все остальные страны мира вместе взятые, ситуация не выглядит радужной. С начала 1990-х годов американцы не закупили для своих сухопутных войск ни одного танка, списав более 10 тысяч. Средний возраст авиатехники превысил 20–30 лет.
Вроде бы недавно Пентагон начал закупку истребителей пятого поколения F-22, однако планируемый объем поставок – всего 183 машины. Да и цены на них сильно кусаются. В любой крупной войне истребитель – это «расходный материал». Если же он превращается в «сокровище», что-то вроде линкора времен Второй мировой, который страшно выпустить в море (его гибель становится национальной катастрофой), то это означает, что Америка сегодня не готова вести войну с серьезным противником. Аналогичная судьба только что постигла программу строительства 29 атомных многоцелевых подлодок типа «Сивулф». Они обладают, безусловно, выдающимися характеристиками, но и цена у них тоже оказалась «выдающейся» (более $3 млрд за штуку). В итоге ВМС США получили всего три «Сивулфа», после чего началось строительство лодок типа «Вирджиния», не таких мощных, но зато более дешевых.
А где же базы?
Факт заключается в том, что количественно и качественно НАТО за последние 19 лет неуклонно становилось слабее. В таком случае как быть с другим распространенным, с подачи России, мифом о военных базах НАТО вокруг СНГ? На поверку кроме нескольких объектов в том же Афганистане или Ираке никаких «баз НАТО» не существует в природе. Каждая страна–член Североатлантического альянса имеет свои военные объекты, которые при необходимости должна предоставлять вооруженным силам блока, однако это относится исключительно к области теории. Что до баз самих США, то количество размещенных на них войск и техники за годы после окончания холодной войны сократилось в разы, причем речь идет о базах в Западной Европе.
В Восточной же Европе до сих пор нет ничего, кроме маленьких тыловых подразделений на нескольких румынских и болгарских аэродромах (это примерно в 700 км от ближайшей точки российской территории – за пределами боевого радиуса F-16 в ударном варианте; впрочем, никаких F-16 там тоже нет, поэтому и говорить не о чем) и огромного количества разговоров на данную тему. Объекты ПРО в Польше и Чехии, которых тоже пока нет, должны стать первыми реальными иностранными военными объектами в восточноевропейских странах. Вполне вероятно, что и последними.
Кто и зачем рождает мифы?
Итак, процесс расширения НАТО на восток – не что иное, как попытка защитить все более увеличивающуюся зону ответственности все меньшими силами. В альянс вступают или пытаются вступить совершенно недееспособные в военном отношении страны (яркий пример – беспомощность грузинской армии во время войны в Южной Осетии), что размывает и без того скудеющий потенциал альянса. В связи с этим интересно понять, зачем это все надо США, являющимся главным лоббистом разрастания НАТО?
Допустим, Пентагон нуждается в пушечном мясе для масштабных военных кампаний, но, во-первых, вряд ли в обозримом будущем американцы рискнут пойти на подобные меры, не расхлебав кашу, заваренную в Ираке и Афганистане, во-вторых, новые члены слабо подходят в качестве источника живой силы. Теоретически на эту роль мог бы сгодиться лишь Киев, но нетрудно себе представить крайне отрицательную реакцию украинского общества на массовую отправку своих хлопцев в горячие точки.
Тогда, быть может, Штатам нужны новые объекты для своих баз? Но ведь в странах, уже принятых в альянс за последние 10 лет, никаких американских баз так и не появилось. Есть лишь теоретические договоренности с Болгарией и Румынией. Кроме того, чтобы разместить в стране базу, совершенно не обязательно принимать ее в НАТО, как это происходило в случае с Кыргызстаном или Узбекистаном накануне афганской эпопеи.
Остаются потуги к нагнетанию образа внешнего врага (будь то терроризм, диктаторские режимы, разработка отдельными странами ядерных программ), призванные поддерживать необходимую кондицию. Либо, как отмечал Збигнев Бжезинский, «стремление не допустить, чтобы на международной арене возник соперник, способный господствовать в Евразии, соответственно, бросающий вызов Америке». Здесь на передний план и выдвигается Россия, хотя не в смысле прямой конфронтации. Антироссийская направленность проекта «Продвижение на восток» имеет, скорее, информационно-политический подтекст, поскольку вступление каждой новой страны в альянс означает ее полный отрыв от Москвы. Ну а как задача максимум – Вашингтон может повторить опыт холодной войны, втянув Россию в бессмысленную гонку вооружений реакцией на мнимые угрозы. Как это ни странно, но Москва, которая также находится в плену блоковых предрассудков, лишь подыгрывает американцам.
Впрочем, корни расширения на восток могут произрастать также из разных взглядов Америки и ее западноевропейских партнеров на будущее альянса. Сегодня Париж, Берлин, Рим и другие активно обсуждают концепцию «Европа без НАТО», согласно которой внутриевропейские проблемы должны решаться силами ЕС. В этой ситуации Североатлантическому блоку останется претендовать на поддержание устоявшегося статус-кво с лидирующей ролью США, но без четкой привязки к Старой Европе, где на роль «друзей» Вашингтона будут рекрутироваться те самые новые члены альянса.
В Восточной же Европе до сих пор нет ничего, кроме маленьких тыловых подразделений на нескольких румынских и болгарских аэродромах (это примерно в 700 км от ближайшей точки российской территории – за пределами боевого радиуса F-16 в ударном варианте; впрочем, никаких F-16 там тоже нет, поэтому и говорить не о чем) и огромного количества разговоров на данную тему. Объекты ПРО в Польше и Чехии, которых тоже пока нет, должны стать первыми реальными иностранными военными объектами в восточноевропейских странах. Вполне вероятно, что и последними.
