, 
Лавина страха
Болат Атабаев — на редкость упрямый тип. Создать и поддерживать театр мюзикла в стране, где традиционная культура, оливье и винегрет искусства, преет в бабушкиных сундуках, — это все равно что рядиться в яркие одежды в тюрьме.
Атабаевская (точнее казахская) интерпретация знаменитой «Лавины» турецкого драматурга Тунчер Джудженоглы — уже более зрелая работа по сравнению с «Кыз Жибек». Ярче и очевидней костюмы.
Вся фабула пьесы — это состояние, которое пережила каждая нация перед пробуждением: страх–выход за пределы ограничений–ожидание кары, сменяющееся пьянящей свободой. Это символическая драма о том, что нет ничего страшнее, чем сам страх. И о том, что страх — это орудие тоталитаризма, сутью которого является принуждение, основанное на страхе.
Горное селение сотни лет живет в ожидании схода лавин. Люди думают, что тишина спасет их жизни. Но природа сама нарушает этот запрет — у женщины начинаются предродовые схватки раньше положенного времени. Она боится кричать в страхе, что ее заживо похоронят вместе с младенцем — таков вердикт пузатых чиновников с гигантскими китайскими пагодами на голове (вот вам и геополитика). Отец ребенка решается на протест. Он готов с оружием защищать свою жену и ребенка. Отец и мать в ужасе отрекаются от него. Зато бабка крутит большую вислоухую дулю палачам. Ребенок рождается со смехом на устах. Лавина не сходит. Больше не надо бояться. Родилась новая жизнь. Она торжествует над страхом. Можно говорить вслух. Громко. Лавина была только страхом.
На нашей свалке прорастают цветы. Безусловно, это не ухоженные розы, прекрасные в своей законченности и безупречности. Это, скорее, полевые цветы. Пожалуй, ромашки. Неприхотливые, прорастающие сквозь равнодушие толпы. Это цветы на любителя, способного ценить изысканную простоту.
Безусловно, появись такое явление в другой стране, публика закрыла бы глаза на те детали, по которым видно, что театру отчаянно не хватает средств на шлифовку постановки. Для того чтобы понять этот спектакль, нужно всего-то ничего — любить ромашки, растущие на свалке, а не свалку в ромашках. В Казахстане так мало самобытности и таланта, что их любые проявления нужно пестовать и лелеять. Профессионализм — это отточенный трудом и сопереживанием публики талант. А настоящий талант — это всегда вызов общественному мнению.
Атабаевская (точнее казахская) интерпретация знаменитой «Лавины» турецкого драматурга Тунчер Джудженоглы — уже более зрелая работа по сравнению с «Кыз Жибек». Ярче и очевидней костюмы.
Вся фабула пьесы — это состояние, которое пережила каждая нация перед пробуждением: страх–выход за пределы ограничений–ожидание кары, сменяющееся пьянящей свободой. Это символическая драма о том, что нет ничего страшнее, чем сам страх. И о том, что страх — это орудие тоталитаризма, сутью которого является принуждение, основанное на страхе.
Горное селение сотни лет живет в ожидании схода лавин. Люди думают, что тишина спасет их жизни. Но природа сама нарушает этот запрет — у женщины начинаются предродовые схватки раньше положенного времени. Она боится кричать в страхе, что ее заживо похоронят вместе с младенцем — таков вердикт пузатых чиновников с гигантскими китайскими пагодами на голове (вот вам и геополитика). Отец ребенка решается на протест. Он готов с оружием защищать свою жену и ребенка. Отец и мать в ужасе отрекаются от него. Зато бабка крутит большую вислоухую дулю палачам. Ребенок рождается со смехом на устах. Лавина не сходит. Больше не надо бояться. Родилась новая жизнь. Она торжествует над страхом. Можно говорить вслух. Громко. Лавина была только страхом.
На нашей свалке прорастают цветы. Безусловно, это не ухоженные розы, прекрасные в своей законченности и безупречности. Это, скорее, полевые цветы. Пожалуй, ромашки. Неприхотливые, прорастающие сквозь равнодушие толпы. Это цветы на любителя, способного ценить изысканную простоту.
Безусловно, появись такое явление в другой стране, публика закрыла бы глаза на те детали, по которым видно, что театру отчаянно не хватает средств на шлифовку постановки. Для того чтобы понять этот спектакль, нужно всего-то ничего — любить ромашки, растущие на свалке, а не свалку в ромашках. В Казахстане так мало самобытности и таланта, что их любые проявления нужно пестовать и лелеять. Профессионализм — это отточенный трудом и сопереживанием публики талант. А настоящий талант — это всегда вызов общественному мнению.
