Долгий путь на Родину

Давайте немного оторвемся от сегодняшних кризисных реалий, забудем на время житейскую суету и оглянем пространство вокруг Казахстана. Вспомним, что сегодня в мире, по разным оценкам, проживает от 4,5 млн наших соотечественников, которые ждут нашей помощи и ищут ответа, быть может, на самый главный, животрепещущий вопрос их жизни: возвращаться или нет? Давайте вспомним, что в Узбекистане и Китае живут по 1,5 млн казахов. В России проживает около 800 тыс. наших братьев, а в Туркменистане и Монголии — по 40 тыс. Значительное количество казахов проживает в Турции, Афганистане, странах Европы. Вспомним, что, по официальным данным, с 1991 года на свою историческую родину вернулись свыше 700 тыс. казахов, а по неофициальным — около миллиона (значительная часть из которых до сих пор не может получить гражданство).
Вспомнив и зафиксировав эти цифры, давайте попытаемся по-новому проанализировать комплекс проблем, связанных с миграционными и демографическими процессами в Казахстане. Попытаемся честно ответить на многочисленные вопросы, связанные с процессами репатриации казахов. Например, на такие: какая мы нация? является ли наша диаспора политическим или экономическим ресурсом? нужно ли переселять всех соотечественников или же лучше помогать им в местах их нынешнего проживания? нуждается ли Казахстан в оралманах? если да, то всё ли мы сделали для того, чтобы достойно встретить и социализировать своих соотечественников? что можно сделать еще? Попробуем ответить по порядку.

Какая мы нация?
Начать, как всегда, необходимо с признания очевидных истин. Казахи являются разделенной нацией. Чтобы убедиться в этом, достаточно посмотреть на указанные выше факты и цифры. Сегодня более трети нации проживает вне исторической родины.
Казахи — очень маленькая нация, которая проживает на огромном пространстве. Пространстве, во многом неблагоприятном для человеческого существования и плодотворной экономической деятельности. Наше пространство обладает большой силой энтропии, способно поглотить любое количество человеческой энергии и творческих усилий. Пространство, которое нуждается в бережной заботе со стороны человека, но на которое не хватает человеческих рук. Казахстан, образно говоря, — перекресток, пересечение пространства и времени. Это обширное пространство, помноженное на дефицит времени.
Иными словами, для освоения этого огромного пространства мы объективно будем нуждаться в гораздо большем количестве экономически активных граждан. Объективно перед нами стоит титаническая задача: увеличить количество населения к 2050 году до 30 млн человек. Задача, честно скажем, при нынешних демографических и миграционных скоростях, скорее всего, невыполнимая. Достичь хотя бы 20 миллионов! А значит, нам никак не обойтись без репатриации казахов, проживающих вне страны. А это, в свою очередь, означает, что должна быть четкая, понятная концепция миграционной политики, которая учитывает политические, социально-экономические, этнодемографические перспективы развития страны как минимум на 20–25 лет. Которая станет неотъемлемой частью внешнеполитической доктрины и пространственной политики Казахстана на ближайшие 20–30 лет!
Отдельно надо сказать о пространственном мироощущении казахов. Практически 8 из 10 казахов на вопрос «Какие земли являются казахскими?» тут же красочно обрисуют пространство от Дальнего Востока до Паннонии! Любой казах является носителем имперской памяти и «мечтательным продолжателем» великих проектов: начиная от саков и гуннов и заканчивая тюрко-монголами! Любой казах одновременно живет двумя жизнями, существует в двух измерениях. Живет выдающимися деяниями предков-кочевников (дает отпор Киру и Александру, воюет с Китаем и Римом, штурмует Багдад и Москву) и прозябает среди нынешней унылой жизни с ежемесячной оплатой в 200 долларов! И иногда мне кажется, что это вот несоответствие между желаемым и наличным и порождает нашу лень, бездеятельность, мечтательность. Какие еще могут быть инновации и новая индустриализация, если нет «великих походов»?
И в этом смысле казахам надо оставить свои «имперские» и «мессианские» проекты и начать мыслить себя в пределах нынешних государственных границ, оговоренных целым рядом двусторонних и многосторонних договоров. «Новая империя» может быть реализована только внутри нации, может быть достигнута только на интеллектуальном, духовно-культурном уровне. «Великий поход» может реализоваться только в смысле опережающего экономического роста и повышения уровня благосостояния каждого гражданина страны! Другого не дано! Мы должны перестать говорить о «бескрайних», «неохватных» степях и перейти к идеологии учета и бережного сохранения каждой кочки, каждой былинки, каждого деревца, каждого ручья. У нас попросту не должно быть ненужных и бесхозных земель! Как и не должно быть лишних людей! Существующее пространство должно быть заново понято, отрефлексировано, каталогизировано и картографировано на уровне каждого детсадовца!
Казахи — нация, которая всегда находила мотивы и механизмы для обеспечения своего единства (религия, мифы, искусство, язык, история, единый стиль изготовления предметов быта и культа). Казахский этногенез, который длился в течение многих столетий, подошел к своему логическому оформлению сравнительно недавно. До этого завершению этногенеза, государственному и национальному строительству мешали постоянные миграции кочевников, поток за потоком устремлявшихся вслед за Солнцем на запад. Нынче, когда основные этапы этногенеза уже пройдены, когда уже заложен фундамент и поднят каркас нации, репатриация казахов из-за рубежа должна стать венцом, краеугольным камнем строящегося здания национальной государственности.

Какая она, «казахская диаспора»?
Казахская диаспора условно состоит из двух частей: казахов, проживающих на «исконно казахских» землях, и казахов, вынужденных в силу исторических испытаний, выпавших на долю нации в XX столетии, перекочевать и поселиться на территориях, которые «казахскими» назвать невозможно. Разве можно сказать, что казахи, проживающие сегодня в Китае, Узбекистане, России, являются там «чужаками» и «пришлыми»? Нет! Это накладывает отпечаток на процесс репатриации, на решения и мотивы наших соотечественников.
Казахская диаспора — наш внешний ресурс. Но какой? Если в начале 1990-х еще были ожидания, что казахская диаспора станет одним из источников инвестирования в экономику Казахстана, то сегодня, понятно, таких ожиданий уже нет ни у кого. Казахская диаспора в Турции и Европе — это в лучшем случае крепкий средний класс, который занят в сфере малого бизнеса или кооперируется с турецким бизнесом. Казахская диаспора в Китае, Кыргызстане, Узбекистане, России и Монголии находится примерно на одном уровне с основной массой казахов, живущих в Казахстане. А значит, инвестиционным ресурсом наша диаспора не является.
Не является наша диаспора и политико-дипломатическим ресурсом. Да наша власть ее в качестве таковой и не рассматривает. Если вспомнить ситуацию с нашими соотечественниками в Узбекистане, Туркменистане, России и Китае, то для наших властей они скорее головная боль, чем козырь в рукаве. Наша дипломатия тратит больше усилий на пропаганду и шоп-туры для агашек, чем на реальную защиту собственных граждан и соотечественников. Пресловутая многовекторность на деле обернулась бесхарактерностью и бездушием. Да и в указанных странах, за исключением, быть может, Монголии, казахская диаспора не оформилась в сколько-нибудь действенную политическую силу, с которой считались бы их и наши власти. Во многих странах казахская диаспора не имеет даже формально автономных образований, а в численном отношении не превышает 2–3% (исключение Узбекистан).
Культурным ресурсом нашу диаспору можно назвать только отчасти. И это логично, поскольку казахская культура и язык могут полноценно развиваться только в казахском государстве. Казахская культура и язык в зарубежных странах развиваются скорее «вопреки», нежели «благодаря». Казахская диаспора не производит, а скорее сохраняет культуру и язык, не продуцирует, а скорее обороняется и защищает собственную инаковость в агрессивной среде. Более или менее сильным культурным потенциалом обладают казахские диаспоры в Китае и Монголии, да и то речь идет исключительно о традиционной культуре. В странах проживания, даже при относительно компактном заселении, казахская диаспора в силу малочисленности не может тягаться с более сильными культурами. К тому же для развития культура требует высокого образовательного уровня, что, в условиях повсеместного закрытия или полного отсутствия национальных школ в сопредельных государствах, вообще малореалистично.
Остается одно: казахская диаспора является одним из ресурсов решения прежде всего внутренних проблем Казахстана. Это вопросы укрепления государственности, развития отдельных сегментов экономики (сельское хозяйство, сфера обслуживания, туризм), усиления этнодемографического потенциала казахской нации. Отсюда, на мой взгляд, довольно утилитарное, меркантильное отношение государства и общества к оралманам.
И последний вопрос в этом ряду: есть ли перспективы развития у казахской диаспоры, проживающей за рубежом? Если брать двадцатилетнюю перспективу, то, на мой взгляд, они невелики. Агрессивная ассимиляционная политика Узбекистана и Китая не оставляет шансов на полноценное развитие казахских диаспор в этих странах. Год от года этническое давление на казахскую диаспору там будет расти. Ситуация в России красноречива сама по себе. Даже массированная образовательная, культурная, информационная поддержка со стороны Казахстана ситуацию переломить не в состоянии. Казахи Турции и Европы, на мой взгляд, пока не будут менять относительно зажиточное «шило» на непонятное «мыло». Это означает, что единственный разумный подход заключается в том, чтобы целенаправленно перевозить в Казахстан представителей казахской диаспоры, в первую очередь Афганистана, Ирана, Китая и Узбекистана. В странах, где ситуация с правами человека и правами этнических меньшинств терпима, такую политику можно осуществлять в течение более длительного периода.

Наше отношение к оралманам
К сожалению, до сегодняшнего дня казахи, проживающие за границей, общественным мнением страны воспринимались как ресурс демографический. И с этой точки зрения (в зависимости от этнической принадлежности казахстанцев) оралманы внутри страны рассматривались либо как источник этнодемографического реванша (казактардын санын кобейту керек), либо как угроза. Русскоязычные граждане воспринимали оралманов как источник угрозы потому, что они естественным образом снижали количество неказахского населения; они представители иной культуры, не владеющие русским языком, не имеющие опыта совместного проживания в советской коммуналке. Русскоязычные граждане, в большинстве своем отрицающие колонизацию и не разделяющие взглядов казахского большинства на исторические события ХХ века, в значительной степени рассматривают оралманов как неприятное недоразумение, непонятно откуда появившееся и к тому же претендующее на государственные ресурсы и блага (госфинансирование, покупка и строительство домов).
Не лучшим образом относятся к оралманам и сами казахи. Выросшие и воспитанные в советской традиции, русскоязычные казахи в значительной своей части относятся к оралманам с недоверием и даже с опаской. Среди «настоящих казахов» наличествует недостойное отношение к оралманам, которых они предпочитают назвать «монголдар», «кытайлар», «озбектер», «каракалпактар», «орыстар», «туріктер». Это, естественно, вызывает недовольство среди наших соотечественников, становится достоянием широкой казахской общественности за рубежом. Видя и ощущая такое отношение, многие казахи не горят желанием возвращаться на родину. Среди некоторой части казахов оралманы воспринимаются как «чуждые люди», которые становятся их конкурентами на трудовом рынке. В сельской местности, где большая часть граждан не имеет работы, государственная поддержка оралманов становится предметом черной зависти. Например, недавно в Павлодарской области произошел вопиющий случай, когда местные казахи порушили дома и имущество оралманов. Особенно печально, что это далеко не первый случай, который имел место в этом регионе! Это просто позор!
Надо признать, что у всех народов есть настороженное отношение к репатриантам. Такое отношение не редкость и в России, и, скажем, в Израиле. Но наш-то случай для нас особый! Можно, конечно, сослаться на опыт первых «оралманов» из Китая, которые вынуждены были перебираться в Казахстан в 1960–1970-х годах. Тогда они тоже столкнулись культурными и психологическими барьерами, долгое время назывались «китайцами». Но прошло порядка 10–15 лет, и всё забылось, а через поколение и не вспоминалось! Но кому от этого сегодня легче?
Казахская диаспора, оралманы все еще эмоциональный фактор казахстанской политики, нежели рационально-политический. Сами оралманы в Казахстане все еще организованы слабо, поэтому о них вспоминают лишь от выборов к выборам. Значительная их часть все еще занята выживанием и адаптацией к новым условиям. Кроме того, имеются законодательные цензы оседлости, которые дискриминируют оралманов и лишают их возможности полноценно участвовать в политической жизни страны. Эта безрадостная картина будет еще более полной, если к сказанному добавить то, что их значительная часть до сих пор не может получить казахстанское гражданство!
Отдельно надо сказать, что до сих пор проблема социализации оралманов не стала предметом пристального изучения науки. Хотя впору создавать целые научные институты, которые будут заниматься социологическими, психологическими исследованиями, изучать влияние процессов репатриации казахов на политическую, культурную, языковую, межнациональную сферу Казахстана. Изучать общее и особенное для каждой из казахских диаспор, измерять влияние политико-правовых режимов и социокультурных детерминант на наших соотечественников за рубежом. К сожалению, такие изыскания проводятся фрагментарно, от случая к случаю.

Вместо заключения
Сегодня мы подошли к такому периоду, когда надо подводить некую мысленную черту и наметить новые ориентиры. Мы должны признать, что сегодня патриотический пыл, который обеспечил массовый приток оралманов в первые двадцать лет Независимости, истощается. Если сохранится нынешняя ситуация, то не исключено, что установленные на ближайшие три года ежегодные лимиты в 20 тысяч человек попросту не будут выполнены.
А это означает, что сегодня необходимо коренным образом ломать такое отношение к нашим соотечественникам! Нужно формировать новое национальное мышление, которое обеспечит толерантное, поистине братское отношение к оралманам, с одной стороны, и высокую гражданственность и патриотизм оралманов — с другой! Нужны не просто красивые слова и лозунги, а реальная государственная политика, мощная пропаганда, использующая весь ресурс массмедиа, включая телевидение, кино и театр. Нужны новые культурные произведения, которые обоснуют и разъяснят на уровне обывателя необходимость репатриации казахов. Нужны произведения, способствующие социализации самих оралманов, которые нуждаются в поощрении, поддержке. Показать нашим братьям новые стратегии самореализации, новые модели успешности в новых обстоятельствах — это задача и государства, и общества одновременно.
Сегодня вопрос репатриации казахов переходит из социокультурной, демографической плоскости в плоскость политическую. В конце концов, что есть демография? Это и есть политика и экономика! Чтобы казахи переезжали на историческую родину, уже недостаточно выделять бюджетные средства и устанавливать лимиты. Нужны меры политико-правового, политико-имиджевого характера. Необходимо менять Основной закон и снижать ценз оседлости, который был установлен только исходя из задач сохранения существующего режима. Политические партии должны включать в партийные списки оралманов, еще раз доказывая свой общенациональный статус. Необходимо уже на нынешнем этапе назначать в качестве вице-министров и замакимов не только болашаковцев, но и оралманов. Возможно, следует рассмотреть вопрос об избрании представителей этой категории граждан депутатами сената. Смешно, когда маленькая диаспора имеет своего представителя в качестве депутата парламента, а почти миллионная категория граждан таковых не имеет. Быть может, Ассамблее народа Казахстана следует взять инициативу в свои руки? И вопрос здесь не столько в том, чтобы занять чьи-то места, а в том, что такие назначения послужат хорошим примером. Они могут стать новым социальным лифтом для оралманов. А в совокупности это может послужить хорошим мотивом для переезда представителей казахской диаспоры на родину.
И последнее. Не будем забывать: казахи — это единая нация. Ничто не должно нас разделять. Нельзя делить казахов на «исконных» и «пришлых». Нельзя игнорировать и третировать наших единокровных братьев только потому, что они родились в другой стране. В этом их вины нет! Государство, которое вкладывает серьезные средства в переселение казахов, не растрачивает бюджетные деньги, а инвестирует их в будущее. Это все потом много раз окупится. Не будем забывать и о категориях исторической ответственности и справедливости! Ведь мы все в каком-то смысле оралманы. Всем нам только предстоит обрести свою Родину. Просто одним, чтобы вернуться на родину, приходится делать большой путь и преодолевать границы, а другим — достаточно проснуться и быть самими собой…