Счастье —

Абу Алиев

Чего у современных детей в избытке, так это свободного времени. Тот, кто прилежно учится, стремится к знаниям и навыкам, у того световой день расписан по часам. Хотя их, признаться, немного. Но даже самый целеустремленный школьник должен регулярно переводить дыхание, чтобы не надорваться, — этого требует организм, особенно растущий. А у кого не хватает усидчивости, того следует чем-то занять. Как это происходит? Кому предоставлены наши дети во внеурочное время?
На подобного рода вопросы любой чиновник от образования, не задумываясь, выдаст целый перечень возможностей, призванных обеспечить подрастающему поколению интересное, вместе с тем полезное времяпрепровождение. Это всевозможные кружки, олимпиады, летние лагеря, спортивные секции, дворовые клубы. Однако стоит выйти во двор, где «цветы жизни» слоняются без призора, как мнимое благополучие исчезает. Альтернатив немного: это либо компьютерные клубы, и то в крупных городах, либо самопроизвольные игры на улице, либо коротание времени перед телевизором.
Кружки, секции и клубы в природе, конечно, существуют, пускай их давно пора занести в «Красную книгу». Но даже те островки детского досуга, оставшиеся в наследство от советского прошлого, труднодоступны. Многие дома пионеров попросту исчезли, вместо них появились дорогие офисные здания и отели. Некоторые, подлаживаясь под рыночные реалии, используются для чего угодно, только не по прямому назначению. Разрушенные детские площадки превращены в автостоянки. Горстка сохранившихся объектов предоставлены сами себе и, чтобы выжить, запрашивают за свои услуги суммы, неподъемные для большинства родителей. При этом, как показывает опыт, туда приходят дети только до 14 лет. Для старшей возрастной группы от 14 до 17 лет клубов просто нет. Разовые акции акиматов в ходе праздников либо потуги редких энтузиастов переломить тенденцию, конечно, не в состоянии.
Кто-то вправе возразить, что нынешние дети, мол, сами неусидчивы, да и читают мало. В этом, возможно, есть толика вины родителей, которым в пылу исполнения обязанностей кормильца зачастую не до прочих, не менее важных, потребностей ребенка. Учителя тоже несут часть ответственности. Хотя отчасти в отсутствии охоты детей к книгам виновато Время. Время новых технологий, импортных игровых приставок, Интернета, куда более приятных с точки зрения заполнения досуга, но нередко сомнительных в смысле становления и воспитания юной личности. Но виновато и Время перемен, нескончаемых реформ, обусловивших потерю ценностей, на которых выросли предыдущие поколения. Загляните в ответы школьников, и вы узнаете, что почти никто не занят уборкой дома, помощью родителям, вообще каким-нибудь полезным делом. То есть досуг учеников носит больше развлекательный характер, нежели развивающий. Почему? Исследователи объясняют этот феномен просто: на протяжении десятилетий молодежь отлучали от социальной жизни общества, переключали ее энергию исключительно на сферу досуга. Это стало модно, престижно. Так сформировался образ жизни, получивший название «дискотечно-потребительский» или «дофенистский», когда всё «до фени».
Анализ показывает, что сегодня примерно 34% детей проводят свободное время с друзьями (они не уточняют, где и как, но чаще это сидение на лавочке, шатание по подъездам, несанкционированные сборища в подвалах, гаражах), 15% занимаются спортом, 14% играют дома на компьютере, 4% пропадают в компьютерных клубах, 5% сидят дома потому, что некуда идти, 9% ничего не делают, смотрят телевизор, 8% любят потанцевать на дискотеках, 6% посещают кружки по интересам, 2% принимают активное участие в школьной жизни, 2% занимаются чем-то на дому: вяжут, шьют, рисуют, читают книги, 1% не смогли ответить, чем они занимаются в свободное время.
Еще одно лирическое отступление. Внеплановое. Вот некоторые цифры-ответы на тот же самый вопрос, который был задан школьникам еще Советского Союза, в том числе Казахстана. Так вот, по состоянию на 1990 год 85,4% учеников занимались в свободное время общением с друзьями, 74,2% посвящали свободное время чтению книг, 65% посещали кино, 58% общались с родителями, 49,6% вели доверительные беседы с близким человеком, 41,2% слушали музыку, 37,3% посещали музеи, 35% занимались спортом, 31% посещали театр, 31% ходили на дискотеки, 26,2% увлекались творчеством вообще, 24,6% тратили время на самообразование, 16,7% страдали ничегонеделанием, 13,3% посещали концерты классической музыки, 11,3% участвовали в школьной самодеятельности.
Если сопоставить эти данные с сегодняшними, то вывод напрашивается весьма печальный: интересы молодежи становятся скудными и мелкими, в плане разнообразия занятий также разительно отставание от прежнего. А общество ждет от нее подвигов.
Сегодня из 16-миллионного населения Казахстана 5 миллионов, или 32%, — это граждане до 18 лет, иными словами, школьники. Отношение общества к их проблемам можно рассматривать с разных точек зрения. Есть гуманитарный подход, это, без преувеличения, забота о будущем нашего общества. Все мы слышали из уст наших воспитателей о назидательном примере: ребенок, увидев неуважительное отношение своих родителей к деду, приготовил для них самих корявую деревянную миску. Наши дети — это завтрашние взрослые, которые будут решать наши проблемы в старости.
Другой подход лежит в экономической плоскости, когда детей рассматривают как человеческий капитал, для развития которого требуется вложить огромные инвестиции, в первую очередь через систему здравоохранения и образования.
Третья точка зрения — демографическая, когда, условно говоря, каждая семья, чтобы обеспечить естественный рост нации, должна иметь троих детей.
Отношение общества к детям отражается также в лозунгах, несущих определенные стереотипы. Например, у старшего поколения еще, что называется, на слуху словосочетания, запомнившиеся с детства: «всё лучшее — детям», «счастливое детство». Они, возможно, и не отражали действительного положения детей в обществе, однако выражали отношение взрослого населения, государства к проблеме детства.
Так или иначе, но государство по определению обязано заниматься решением этих вопросов. И на первый взгляд так оно и происходит: принимаются всякого рода программы, реализуются масштабные проекты наподобие «100 школ, 100 больниц» и «всеобщей компьютеризации». Но на поверку указанные меры нацелены исключительно на улучшение образовательного процесса. Организация детского досуга отдана на откуп коммерческим интересам или попечение спонсоров. В результате, например, в Шымкенте на организацию досуга одного школьника приходится всего 15 тенге в год.
Другой острой проблемой является непродуманность реформ в области детской политики, а в результате их половинчатость и формализованность. С одной стороны, можно понять, почему именно школа так притягивает реформаторов-академиков — это организация подневольная, соответственно, очень хорошо контролируемая. Благо в нашем отечестве есть чем заняться помимо перекройки учебного процесса в школе. Например, не так давно озвучивалась мысль о том, что надо продавать спиртное только тем, кто уже достиг не 18 лет (как сейчас), а 21 года. Идея отличная, прекрасная, кто б возражал? Да только плевать хотели продавцы магазинов, павильонов и лавочек на все возрастные цензы, они легко суют 12–13-летним подросткам бутылки с вином, жестяные банки со всякими там «отвертками». И ни один правоохранитель еще никого не схватил за руку. Кто хотя бы раз слышал о судебном процессе над продавцом, давшим ребенку химический коктейль «джин-тоник»? Какое отделение милиции наказано за то, что не уследило за магазином, регулярно спаивающим детей? И ни одна академия не разработала научное положение о том, что надо делать с ними со всеми — с тетками в киосках, владельцами коммерческих точек, с людьми в погонах. Со всеми, кто регулярно плюет на закон. А школа, что школа? Ей скажут, она подчинится, она же не милиционер.
Дети, особенно в подростковом возрасте, очень чувствительны к разного рода жизненным курьезам. Например, в условиях резкого расслоения общества по материальному состоянию одной из кричащих проблем является безденежье. Взрослые знают, что завтра им дадут зарплату или через неделю друзья отдадут долг, и они спокойно могут растянуть имеющийся капитал, не впадая в отчаяние. Психология же подростка построена совершенно иначе — он сначала впадает в панику, а затем начинает искать, причем не выход, а деньги. Статистика располагает следующими данными: 17% учеников 5–11 классов просят деньги у родителей, 12% пытаются сами заработать, 15% отказываются от расходов, 5% берут средства в долг, 7% предпочитают экономить на обедах, 5% находят другие выходы, остальные 37% отказались делиться житейским опытом. Отсюда такое количество криминала на совести несовершеннолетних. Любой опытный педагог скажет, что сегодня на «улице», в резерве криминальной среды, оказались не только 15–17-летние подростки из малообеспеченных семей, но и 6–12-летние дети. Их преступления носят корыстный характер. Снять эту проблему банальным увеличением срока обучения либо материальной помощью не удастся до тех пор, пока не будет реализовано такое понятие и явление, как «всеобуч» с полной мерой ответственности семьи, структур управления, школы и правоохранительных органов за то, где находится ребенок и чем занимается.
Наконец, никто не отменяет таких «украшающих» жизнь школьника явлений, как, например, непростые характеры учителей. А проблемы общения со сверстниками? А тонкости пубертата? Ведь банальный прыщ на лбу может довести подростка до крайней степени отчаяния. И просьба родителей плюнуть на эту ерунду и вспомнить о таком достижении, как недавняя победа на районной олимпиаде, натолкнется на выразительный взгляд и грустную, вполне хрестоматийную фразу: «Счастье — это когда тебя понимают».