, 
Экспертная оценка
1. Как вы оцениваете заявление главы государства об увеличении доли Казахстана в нефтяных проектах?
2. Насколько эффективными, на ваш взгляд, оказались усилия Казахстана по увеличению казахстанского содержания в контрактах по недропользованию?
3. Как вы считаете, что важнее для Казахстана: доходы от нефти или сохранение экологического баланса? Как вы относитесь к идее консервации нефтегазовых месторождений?
Кадыр Байкенов, президент компании «Инвестконсалтинг», экс-министр энергетики и топливных ресурсов Республики Казахстан
1. Положительно. Это значит, что наша экономика, то есть финансовое состояние как государства в целом, так и национальной компании, достигла того уровня, который позволяет осуществлять приобретение части долей иностранных компаний, разрабатывающих наши нефтяные месторождения. До национализации объектов нефтедобычи у нас в стране, конечно, дело не дойдет, но после окончания срока контрактов на недропользование, заключенных с иностранными инвесторами, эти месторождения могут полностью перейти государству, правда, с меньшими дебитами.
При приобретении долей в проектах нельзя забывать о том, что соответственно своей доле государство должно иметь и средства для осуществления капитальных вложений в тот или иной проект. Поэтому одного желания увеличить долю казахстанского присутствия в нефтяных проектах недостаточно, необходимо иметь реальные финансовые механизмы участия в проектах, иначе партнерство с иностранными инвесторами не состоится. Поэтому очень необходимо соизмерить возможности с желанием.
Свидетельством реальных шагов государства по созданию условий для присутствия национальной компании в разработках нефтяных месторождений является исключение из закона о нефти такого вида контракта, как продакшн-шеринг, и включение в закон обязательного 50%-ного участия национальной компании в новых проектах по разведке и добыче углеводородного сырья.
2. Одной из причин низкого казахстанского содержания в части поставок оборудования является то, что со стороны госорганов страны не осуществляется участие представителей компетентного органа на начальной стадии разработки проекта, осуществляемого иностранными инжиниринговыми компаниями. Это очень важный этап, в котором участие казахстанских экспертов весьма необходимо, так как именно на этапе проектирования осуществляется подбор оборудования, технологии, комплектующих изделий и прочего. Казахстанская сторона должна знать обо всей номенклатуре оборудования, закладываемого в проект, и только тогда мы сможем ориентировать наши предприятия на предмет возможной поставки оборудования или осуществления подготовки производства для изготовления нового вида оборудования, возможно, в партнерстве с зарубежными производителями.
Все дело в том, что иностранные проектировщики закладывают в проект, помимо именного оборудования, типовые изделия, которые им известны и которые имеют соответствующую сертификацию. Перечня оборудования и изделий, выпускаемых в Казахстане, у них нет, и им это по известным причинам не нужно. Поэтому все проводимые с иностранными компаниями встречи по увеличению казахстанского содержания после стадии готовности проекта — это хорошая мина при плохой игре. Даже простые метизы и фланцы, которые изготавливаются в нашей стране, невозможно поставить заказчику, потому что в спецификациях на поставляемые изделия они не присутствуют. Из оборудования только отдельные виды изделий, такие как емкости, колонны, охладители, были размещены на казахстанских предприятиях, остальное казахстанское содержание состоит из таких услуг, как электроэнергия, вода, инертные материалы, строительные работы, заработная плата и прочее.
На мой взгляд, в показатель «казахстанское содержание» необходимо вкладывать только данные по объему наличия казахстанского оборудования и комплектующих изделий, включенных в проект. Если наши предприятия будут иметь данные по номенклатуре оборудования и изделий, потребных для проекта, на стадии формирования спецификации поставляемого оборудования, то тогда можно нацелить их на выпуск тех или иных видов оборудования и изделий, которые будут применены в проекте.
3. Нефть является одним из основных источников пополнения бюджета страны и Национального фонда, поэтому сегодня не может быть и речи о консервации действующих месторождений.
Наша экономика продолжает сохранять сырьевую направленность. Для осуществления диверсификации экономики потребуется не одно десятилетие, поэтому пока (минимум лет 30) нефть будет оставаться одним из основных источников пополнения бюджета. Следует отметить, что утвержденных запасов нефти в нашей стране, по сегодняшнему состоянию, хватит как на поставку на экспорт, так и на внутреннее потребление (исходя из расчета добычи нефти в объеме 120 млн тонн в год) лет на 50.
Что касается экологии, то, безусловно, очень важно уменьшать уровень существующих экологических выбросов в атмосферу. Перед добывающими компаниями стоит задача соблюдать технологию добычи углеводородного сырья, не допускать розлива нефти на суше и в море и выбросов в атмосферу продуктов переработки, использовать надежное оборудование. Для обеспечения контроля над состоянием окружающей среды необходимо осуществлять постоянный экологический мониторинг со стороны государственных органов. Соблюдая технологию добычи нефти и используя оборудование, отвечающее экологическим требованиям, можно исключить экологические выбросы. Для примера, в Китае и Техасе (США), в других странах мне довелось видеть, что добыча нефти осуществляется прямо в городах, и это не создает никаких экологических проблем. В нашей же стране, к примеру, эмбинские и узеньские месторождения разрабатывались и разрабатываются далеко не лучшим образом с экологической точки зрения.
Отвечая на ваш вопрос, что важнее, доход от нефти или сохранение экологического баланса, я бы ответил, что оба фактора для страны важны. Ведь не одна добыча нефти оказывает негативное влияние на экологию. Источников, загрязняющих окружающую среду, в Казахстане достаточно много, и уменьшить выбросы от этих источников — задача как всех участников производства, так и государства. Для осуществления этих мероприятий необходимо иметь финансовые средства, которые частично формируются из бюджета страны, одним из источников пополнения которого является нефть. Поэтому чем больше нефти, тем богаче страна, тем больше возможностей направлять средства на экологические мероприятия. Достаточно или недостаточно предоставляется этих средств — это тема отдельного разговора.
Олег Егоров, главный научный сотрудник Института экономики МОН РК, доктор экономических наук, профессор
1. Государство в настоящее время претворяет в жизнь новую стратегию, заключающуюся в том, чтобы, во-первых, постепенно возвращать свои активы, во-вторых, участвовать в каждом нефтяном проекте 50%-ной долей, в-третьих, приобретать нефтегазовые объекты за пределами страны.
Казахстан в лице национальной компании «КазМунайГаз» уже приобрел контроль над Батумским нефтяным терминалом, а в будущем станет одним из крупных акционеров планируемого нефтеперерабатывающего комплекса. Совместно с «Газпромом» (РФ) «КазМунайГазом» создано СП на базе Оренбургского газоперерабатывающего завода (доля каждого участника составляет 50%). В 2007–2009 годах приобретено 75% акций голландской компании «РумПетрол Групп», владеющей двумя заводами в Румынии суммарной мощностью 15 млн тонн нефти в год, более чем 600 автозаправочными станциями, расположенными в европейских странах. Эта акция будет способствовать тому, что извлеченная из казахстанской нефти товарная продукция будет реализовываться непосредственно во Франции, в Румынии, Болгарии и в других европейских государствах.
2. Происходящий в Казахстане процесс возвращения активов в нефтегазовом секторе влечет за собой несомненные положительные результаты. Прежде всего увеличивается размер запасов углеводородных ресурсов, которыми будет располагать государство, закономерно сохранится тенденция роста годовой добычи нефти. Кроме того, создаются благоприятные условия для загрузки сырьем мощностей отечественных нефтеперерабатывающих заводов и заграничных объектов компании. Всё это в значительной мере окажет влияние на увеличение экспортного потенциала страны, что обеспечит поступление дополнительных финансовых ресурсов в государственный бюджет и в Нацфонд.
На фоне столь благоприятно складывающейся для РК ситуации в нефтегазовом секторе нельзя не оставить без внимания такой факт: одновременно с увеличением собственных активов у нас увеличивается доля присутствия китайских нефтяных компаний. При этом значительная часть финансирования, связанная с возвращением активов, осуществляется за счет кредитования китайскими банками, что увеличивает задолженность государства перед ними.
3. Консервация месторождений относится к разряду столь важных решений, на которые в исключительных случаях идет собственник запасов сырьевых ресурсов в лице государства или компании, получившей право на разработку месторождений. Оно может возникнуть в том случае, когда конечный экономический результат, выраженный в суммарных затратах, связанных с извлечением нефти на конкретном месторождении, будет многократно превышать доход, получаемый от ее реализации.
Иное дело, когда речь заходит о добыче на разрабатываемых месторождениях. Обладая крупными запасами углеводородного сырья и имея технические возможности для его извлечения, нефтяные компании стремятся ежегодно увеличивать добычу. С одной стороны, это явление может считаться положительным, поскольку увеличивается объем сырьевых ресурсов, которые могут подлежать экспорту и поставкам на отечественные заводы. Однако с позиции эколого-экономической безопасности было бы целесообразно установить оптимальный объем годовой добычи, особенно для крупных месторождений, для того, чтобы не допустить резких изменений параметров залегания нефти в пластах и сохранить стабильную добычу на длительный период.
Надир Надиров, академик, первый вице-президент Национальной инженерной академии, почетный нефтяник СССР
1. Очень положительно. Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев последние два года неоднократно говорил и подчеркивал, что мы должны увеличивать казахстанское содержание в нефтяных проектах. И сегодня это уже не разговоры — все указания, установки, пожелания главы государства закреплены в новых законах: «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросам казахстанского содержания» (декабрь 2009 г.) и «О недрах и недропользовании» (июнь 2010 г.). Также в этом году АО «Казахстанское контрактное агентство» реорганизовали в АО «Национальное агентство по развитию местного содержания». В целом сегодня ведется работа не только по мониторингу казахстанского содержания, но и по участию в технологическом содержании проектов.
В старых законах (раньше было два закона — «О нефти» и «О недрах и недропользовании») разделов, посвященных казахстанскому содержанию, вообще не было. Там были, к примеру, такого рода формулировки: «согласно контракту предоставляются месторождения, площади для разработки, разведки, добычи нефти и газа». И всё. Проще говоря, иностранные инвесторы приезжали и распоряжались нашими недрами, как хотели.
Отрадно, что сегодня ситуация начинает меняться, уже четко закреплено законом 80%-ное казахстанское содержание в проектах. Сегодня то и дело слышишь в отчетах нефтяных компаний, что численность местных кадров компании составляет около 85%.
А вот что касается казахстанского содержания в научных разработках, к сожалению, таких фактов очень мало. Например, в Актюбинске есть Жанажолский газоперерабатывающий завод, который находится «в руках» китайской компании. У них очень много научно-технических проблем. Каждый год я там бываю, и каждый год они составляют перечень научно-технических задач, которые необходимо решать. Когда они мне показывают этот перечень, я говорю, что мы можем их проблемы решить: есть технологии, опытные инженеры. Но каждый год руководство завода обещает: «Хорошо, мы с Пекином согласуем, потом вам дадим ответ». Вернувшись из Пекина, говорят: «Мы все разработки сами будем делать». Тогда, спрашивается, зачем нужна наша наука? Зачем нужны наши научные кадры, которые что-то готовят, разрабатывают? Всё это работает вхолостую…
Когда мы научимся это всё переворачивать, оборачивать в свою сторону, тогда будет совершенно другая картина.
2. Все эти годы мы только об этом и говорим. Я приведу пример. В Кызылординской области есть несколько нефтяных компаний. Раньше было шесть компаний, сейчас гораздо больше. Лет десять назад, когда там только начали добывать нефть, добываемый попутно с нефтью газ недропользователи сжигали на факелах, загрязняя окружающую среду. Люди дышали этим отравленным воздухом. А власти не могли ничего поделать, потому что закон не запрещал недропользователям сжигать попутный газ. Тем временем богатый нефтегазодобывающий регион страны испытывал дефицит практически по всем энергоносителям, а его жители отапливали свои дома дровами и углем.
Но решение этого вопроса было найдено. Десять лет тому назад тогдашний аким области Серикбай Нургисаев начал работать с проектами по газификации области, а также по вопросам строительства установки по переработке попутного газа. Тогда не было такой законодательной базы, которая имеется сейчас, и по закону он не мог заставить недропользователей этот газ собрать, но, тем не менее, ему это удалось сделать. Я также участвовал в составлении технико-экономического обоснования, в котором были расчеты, как можно собрать попутный газ и переработать. Сухой газ по трубе направить в Кызылорду, а жидкий, в баллонах, цистернах, продавать. Всё будет стоить примерно $26 млн. С этой бумажкой он обивал пороги, и в конце концов добился этого. В прошлом году эту установку по переработке попутного газа в Кызылорде сдали в эксплуатацию. Таких примеров уже много. Народные волнения, желания, высказывания, критика привели к тому, что всё это нашло отражение в законе.
3. Вопрос очень серьезный. Возьмем такую ситуацию. Человек богат, но смертельно болен. Что важнее для него — его богатство или здоровье? Здоровье важнее, чем богатство. Лучше, конечно, быть и здоровым, и богатым. И это можно делать с умом: разрабатывать месторождения, не портить экологический баланс и в то же время добывать нефть.
У нас уже есть горькие уроки того же Аральского моря. Сегодня мы миллиарды долларов вложили, чтобы его восстановить. Но пока безуспешно.
Экологическая катастрофа в Мексиканском заливе произошла по вине английской компании «Бритиш Петролеум» (ВР). Морской нефтедобычей занимается много стран, в том числе Голландия, Шотландия, Норвегия и другие. Но почему у их компаний таких аварий не случилось? Во-первых, у них есть дистанционное управление за работой скважин. В Мексиканском заливе этого дистанционного управления не было. Во-вторых, оборудование у голландских, норвежских, шотландских компаний новое, а ВР пользовалось устаревшим.
Как говорится, жадный платит дважды, а ленивый одно и то же дважды переделывает. Такие вещи недопустимы, когда нефтяные компании начинают экономить, работают на старом оборудовании, не разрабатывая, не внедряя новейшие технологии. Это очень серьезный вопрос, поэтому перед компаниями должны быть поставлены жесткие условия! Вопросы экологии, здоровья, сохранности природы для них должны стоять на первом месте.
К вопросу об идее консервации нефтегазовых месторождений. Нефтегазовые месторождения нельзя консервировать. Их надо разрабатывать с умом, соблюдая все законы, правила охраны окружающей среды. Другое дело, вопросы консервации старых скважин на этих месторождениях. С тех пор как правительство приняло программу по ликвидации затопленных нефтяных скважин в акватории Каспийского моря, из 1480 затопленных водой скважин в Атырауской области законсервировано лишь 48. А когда, спрашивается, будут консервировать остальные? Вопрос упирается в деньги. Мероприятия по ликвидации и консервации скважин ведутся крайне медленно из-за недостаточного финансирования.
Думаю, здесь нефтедобывающим компаниям надо не давать разрешения на добычу нефти, пока они не законсервируют старые скважины.
Вячеслав Гиззатов, чрезвычайный и полномочный посол, советник министра иностранных дел РК, руководитель правительственной делегации Республики Казахстан по демаркации государственной границы
1. Я как патриот своей страны приветствую и полностью поддерживаю позицию главы государства о необходимости увеличения доли Казахстана в нефтяных проектах. Конечной нашей целью должно быть возвращение нефтяной отрасли страны под полный контроль государства. Многие нефтедобывающие страны прошли этот путь. Одни сделали это через национализацию нефтяного сектора экономики, другие выкупили назад нефтяные месторождения у иностранных компаний, третьи договорились с ними на взаимоприемлемых условиях.
Контракты на недропользование, заключенные на заре нашей независимости, в большинстве своем, особенно касающиеся крупных, мирового значения нефтяных месторождений, с точки зрения наших национальных интересов были, мягко говоря, далеки от совершенства. Здесь сыграли свою роль разные факторы: неблагоприятная мировая конъюнктура, плачевное состояние национальной экономики, отсутствие на тот момент собственных финансовых, технологических и кадровых ресурсов для их освоения, да и, чего скрывать, обыкновенная коррупция.
Однако ситуация в стране сейчас в корне отличается. Мы накопили определенный финансовый «жирок» в виде Национального фонда, кстати, в основном за счет нефтяного сектора, зародилась и окрепла национальная буржуазия, на наших нефтяных месторождениях появились западные технологии, современное оборудование, новые экспортные маршруты, национальные кадры нефтяников и менеджеров.
Всё это создает благоприятные возможности для выравнивания нефтяных контрактов в сторону более справедливых для Казахстана условий, нахождения баланса интересов на основе мирового опыта. Откровенно говоря, мне не совсем понятно, почему мы до сих пор миримся с наглым игнорированием иностранными нефтяными компаниями как условий контрактов, так и казахстанского законодательства. Наша пресса полна публикаций о фактах, притом массовых, абсолютно неприемлемого отношения иностранных компаний к местному персоналу: дискриминации в вопросах оплаты труда, условий работы, социального обеспечения и др. А между тем практически нет ни одного месторождения, где иностранные компании не нарушали бы не только трудовое, но и экологическое законодательство Казахстана. В погоне за сверхприбылью они готовы не только выкачать наши природные ресурсы, но и оставить нашим потомкам мертвую землю. А ведь главная задача любого ответственного государства — это обеспечить безопасность и благополучие своего народа и его будущих поколений. Таким образом, у правительства есть все возможности, законодательные, правовые, финансовые и др., для последовательного наращивания казахстанской доли в нефтяных проектах и возвращения крупных месторождений под контроль государства. Дело за политической волей.
2. Я не специалист в этих вопросах, но, судя по статистике и публикациям в СМИ, эффективность политики увеличения казахстанского содержания в контрактах оставляет желать лучшего. Сама по себе эта линия, на мой взгляд, правильная, важно планомерно и настойчиво проводить ее в жизнь.
3. Я считаю неправомерным противопоставлять эти два жизненно важных для Казахстана вопроса. Для нас важны и нефтяные доходы, которые сегодня и на обозримое будущее останутся основным источником пополнения бюджета и Нацфонда, и сохранение экологического баланса как непременного условия обитания населения.
Учитывая недавнюю катастрофу в Мексиканском заливе, на мой взгляд, нам необходимо всерьез задуматься над целесообразностью дальнейших работ по освоению нефтегазовых ресурсов дна Каспийского моря. Наилучшим решением с точки зрения как глобальных интересов всего человечества, так и долгосрочных интересов народов стран Каспийского региона была бы консервация офшорных нефтегазовых месторождений на Каспии. Уверен, что потребности прикаспийских государств в углеводородном сырье, включая и экспорт в разумных пределах, вполне могут быть удовлетворены за счет ресурсов сухопутных месторождений, особенно при их разработке на современном технологическом уровне. Мудрой и дальновидной в этом вопросе была советская политика. Как известно, ресурсы дна Каспия в достаточной степени были изучены еще советскими геологами, однако советское правительство воздержалось от их разработки, более того, объявило Северный Каспий заповедной зоной.
