Абсурд — отстаивать свои интересы, передав суверенные полномочия кому-либо

Мухтар Тайжан, президент Фонда Болатхана Тайжан и ТОО Taizhan Terminal, кандидат экономических наук

— Прошел год с момента вступления Таможенного союза в действие. За этот период Казахстан больше выиграл или потерял?
— На мой взгляд, больше потерял. Дело в том, что цены внутри Казахстана выросли, поскольку от остального мира мы отгородились высокими российскими таможенными пошлинами. А что получили взамен? Ничего. Поясню почему. Если помните, еще на старте ТС много говорилось о преимуществах, которые якобы возникнут с открытием таможенных границ. Но ведь рынок России и Беларуси и раньше не был для нас закрытым — была нулевая таможенная ставка, товарообороту между нашими странами и раньше ничего не мешало. Кроме того, из всего объема нашего экспорта в Россию 75% приходится лишь на два наименования товаров, 56% — это минеральное сырье: нефть и минеральные удобрения из Жамбылской области, еще 19% — это металлы и изделия из них. По этим статьям экспорта мы без всякого Таможенного союза получали сертификаты и спокойно торговали.
Точно так же ничто не мешало импорту из России. Мы и раньше могли говорить, что имели рынок в 170 млн человек. При этом надо отметить, что этот рынок в основном находится в европейской части России и Беларуси, ведь в азиатской части России проживает менее 26 млн человек, из которых около половины живут на Дальнем Востоке, Чукотке, в Якутии и вдоль Байкало-Амурской магистрали. Это население нам недоступно по понятным транспортным причинам. Тем более этот рынок, можно сказать, уже освоил Китай. Остаются города-миллионники около нашей границы: Омск, Оренбург, Саратов, Челябинск, всего около 11 млн человек, но, повторяю, что и раньше нам ничто не мешало обмениваться товарами.

— Вообще можно ли сказать, что Таможенный союз состоялся?
— Он состоялся в том смысле, что уже не действует прежний Таможенный кодекс Республики Казахстан, который был настроен под структуру нашей национальной экономики. Вместо него сейчас действует Единый таможенный тариф, который на 92% соответствует российскому Таможенному кодексу, настроенному, понятно, под российскую экономику. В этом смысле — да, Таможенный союз состоялся.

— А что насчет геополитических рисков, связанных с Таможенным союзом? Они возросли за 2010 год?
— В мировой теории и практике всякая экономическая интеграция рано или поздно приводит к политической интеграции. Именно поэтому в мире интегрируется только Европа. По сути дела, мы — всего второй после ЕС Таможенный союз. Объединение MERCOSUR (Бразилия, Аргентина, Уругвай, Парагвай) в расчет можно не принимать, потому что оно считается больше дискуссионным клубом, чем таможенным союзом, там изъятий больше, чем общих правил. А европейцы после экономической интеграции интегрируются уже политически, сейчас они имеют общий Европарламент, флаг, валюту, Еврокомиссию, президента Европы. Они не скрывают, что интегрируются на общих христианских ценностях. Именно поэтому, думаю, Турция никогда не станет членом ЕС.
Наша интеграция с Россией тоже повлечет политическую интеграцию. Уже сейчас делаются заявления о введении валюты, единой визы для стран Таможенного союза, что паспортный контроль будет перенесен на внешние границы. Так что это дело закономерное.
Выиграет от этого Казахстан или нет? Чтобы ответить на этот вопрос, давайте заглянем в историю. За последние два века у Казахстана с Россией равноправных, справедливых отношений, на мой взгляд, не было. Мы, Казахстан, были российской колонией, что в ХIХ веке, что в XX веке, иногда сильно колонизировались, иногда слабо; даже то, что сейчас мы с вами говорим на русском языке — результат этой колонизации, русификации. Мы чуть было не повторили судьбу северных народов, чуть не потеряли свою национальность, язык.
Наша добывающая сырьевая структура экономики была сформирована именно в составе России и Советского Союза. Это тоже не случайно. Наши интеллигенты-алашординцы были умерщвлены только за то, что были носителями национального самосознания. Наши сотни, тысячи, миллионы загубленных голодом казахов — эти жертвы были в результате того, что решения о коллективизации принимались в Москве. То же самое можно сказать и о Семипалатинском полигоне. Повторюсь, в последние двести лет равноправных и справедливых отношений между Казахстаном и Россией не было. Но, на мой взгляд, подобное происходило не из-за того, что Россия такая плохая, просто так себя ведет любой крупный игрок по отношению к более мелкому, будь-то США, Китай или прочие державы-метрополии.
И то, что сейчас в рамках Таможенного союза происходит, настораживает. К примеру, глава Роспотребнадзора Онищенко искусственными, на мой взгляд, барьерами ограничивает экспорт нашей алкогольной продукции, мяса в Россию. Обнаруживают не соответствующее санитарным нормам мясо в одной лишь Павлодарской области, но запрещают импорт в РФ мясной продукции из 11 областей Казахстана. Или алкогольная продукция. Чтобы она попала на российский рынок, нужно сначала попасть в некий особый список Роспотребнадзора. При этом эта продукция должна транспортироваться на спецтранспорте, то есть на границе ее нужно вручную перегружать. Это все, я считаю, является искусственными барьерами. То есть по тем немногим позициям, где мы конкурентоспособны, Россия находит рычаги, чтобы ограничивать экспорт наших товаров. И так будет всегда: любая мощная страна будет исходить из собственных интересов, альтруизма в политике и экономике нет.

— В 2010 году делалось немало заявлений о том, что другие страны СНГ, а также Турция заинтересованы войти в ТС. Так ли это на самом деле?
— Такие заявления мы слышим как минимум уже год. Но лично я в этом сильно сомневаюсь, потому что таможенный кодекс каждой страны настроен под структуру ее собственной экономики. Чужой таможенный кодекс применять к собственной экономике — это идет вразрез со смыслом внешнеторговой политики. Здесь существует два главных подхода — протекционизм и либерализм. Большинство стран мира придерживаются линии, что если есть собственное производство какого-либо продукта, его пытаются защищать, если нет, тогда теряют смысл таможенные барьеры, поскольку высокие внутренние цены никакой стране не нужны. Кроме того, нужно насыщать собственный рынок товарами, чтобы избежать дефицита. В этих целях организуются зоны свободной торговли, то есть устанавливается нулевая таможенная ставка и страны между собой торгуют без пошлин. Есть также режим наибольшего благоприятствования, режим взаимной защиты инвестиций, соглашения об избежании двойного налогообложения — все это вписывается в принципы Всемирной торговой организации, абсолютно безопасно и только приветствуется. Другое дело — таможенный союз, который означает, что со всеми третьими странами будут точно такие же таможенные пошлины, как у другого члена ТС. Вот в чем принципиальное отличие.

— Многие предприниматели, чей бизнес связан с пересечением границ, жалуются на неразбериху на границе в связи с новыми правилами Таможенного союза. Что вам известно на этот счет?
— Сам я никаких деловых отношений с Россией не имею. Но у меня есть знакомые предприниматели, которые говорят об этом. Дело в том, что новые нормы еще не обкатались, не заработали, а старые уже неактуальны. В целом, как мне представляется, со временем все подобные вопросы стабилизируются. Но хотелось бы сказать, что Казахстан по уровню таможенного администрирования ушел намного вперед России, и этот факт признается экспертами, в том числе и российскими. Наши программное обеспечение, способы заполнения декларации более совершенны, чем в РФ. Поэтому я бы выступал за то, чтобы сохранить прежний способ таможенного администрирования, который действовал до ТС.

— На очереди следующий этап интеграции — Единое экономическое пространство. На фоне серьезных сложностей, которыми сопровождалось вхождение трех государств в Единое таможенное пространство, как бы вы оценили перспективы этого проекта?
— Это логическое продолжение интеграции, когда за образец берется европейский пример. Но что такое «единое экономическое пространство»? Это общие правила формирования государственных финансов, то есть уровень дефицита госбюджетов, уровень инфляции, уровень прогнозных цен на нефть и другие главные экспортные продукты, уровень энергетических, железнодорожных, газовых и иных тарифов. Сюда же относятся способы господдержки и субсидирования сельского хозяйства, единый подход к антимонопольной политике и даже создание новых наднациональных органов. Еще говорится о том, что будет создан единый суд. Все это приводит к тому, что Казахстан станет менее самостоятельным, у нас будет меньше рычагов, чтобы повышать конкурентоспособность национальной экономики, диверсифицировать ее.
Часто приходится слышать, что Таможенный союз и Единое экономическое пространство — это только первые ступени интеграции. Но при этом не объявляется, где будет конечная ступень интеграции. По теории мы знаем, что интеграция — это процесс, в результате которого разные части становятся единым целым. Так вот, если процесс интеграции с Россией не остановить, то мы будем единым целым с Россией. Но ведь независимость — это способ выживания любой нации, любого народа. А независимость базируется на экономическом суверенитете, на мощной конкурентоспособной диверсифицированной экономике. Никто в мире добровольно суверенные экономические полномочия никому не передает, ни большие, ни малые страны. Все берегут свой суверенитет, свою экономику берегут, чтобы не потерять свою политическую независимость.

— Другим стратегическим приоритетом в течение длительного времени для Казахстана было и остается вхождение во Всемирную торговую организацию. Но дальше разговоров дело никак не продвинется. В чем причина и насколько это нужно нашему государству?
— Однозначно, что это нужно нашему государству. Вступление в ВТО отвечает нашим национальным экономическим интересам, но делать это необходимо исходя исключительно из своих казахских интересов, а не российских. Сегодня в эту организацию входят 153 государства, то есть практически весь мир. ВТО — это мировая зона свободной торговли, где нет тарифных и нетарифных барьеров для передвижения товаров, что является одним из условий успешности экономики. Только конкуренция заставляет национального производителя быть более рациональным, работоспособным, повышать качество, снижать цены и, в конечном счете, быть конкурентоспособным.
Вступив в ВТО, Казахстан будет иметь возможность экспортировать свою продукцию беспрепятственно практически в любую точку мира. Но если мы будем вступать в ВТО на принципах Таможенного союза, то есть исходя из российских экономических интересов, мы однозначно проиграем. Здесь я хотел бы пояснить: я приветствую сотрудничество, партнерство, торговлю, совместные проекты, взаимные инвестиции Казахстана и России, без этого невозможно, коль скоро речь идет о крупнейшем соседнем государстве. Но я против процесса интеграции, потому что это означает создание единого целого. Единым организмом с Россией мы уже были, и больше осталось для нас негативного, чем позитивного. Думаю, нам лучше сохранять независимость, что вполне возможно в современных условиях, так живет весь мир.
Многие говорят, будто, интегрировавшись с Россией, мы сможем противостоять диктату транснациональных корпораций, вообще противостоять глобализации и т. д. Но этот ход рассуждений я считаю неверным, ибо нельзя отстаивать свои национальные интересы перед ТНК, передав суверенные экономические полномочия еще кому-либо третьему, это абсурд. Более того, с ТНК и глобализацией бороться бесполезно, так как сегодня глобализирован весь мир, при этом каждый сохраняет свою экономическую независимость. А с транснациональными корпорациями надо работать открыто, честно и прагматично, а это уже зависит от нас. Обычно контракты с ТНК являются судьбоносными для многих экономик. Именно поэтому они утверждаются демократически избранными парламентами, их главные условия публикуются в СМИ и публично обсуждаются. Там, где этого не происходит, например, в ряде стран Африки и Латинской Америки, целые государства превращаются в рабов ТНК, это тоже правда. Но сама возможность правильной работы с крупными компаниями возможна лишь тогда, когда страны имеют суверенитет в экономике и политике. Вспомните историю с Сhevron. Сначала эта компания проводила переговоры с Москвой, когда еще был Советский Союз, а после 1991 года была вынуждена вести переговоры уже с Алма-Атой. Как мы договорились, история определит, но договаривались уже мы. Поэтому только сохраняя суверенитет и независимость, можно успешно работать с ТНК.

Комментарий независимого редактора
Что касается выгод, которые принес нам именно Таможенный союз. Здесь можно отметить, что крайне важным аспектом таможенных союзов является отсутствие как тарифных, так и нетарифных барьеров, а также отсутствие таможенного декларирования и контроля товаров, перемещаемых по единой таможенной территории. Если бы не эти важнейшие отличия, то таможенные союзы ничем бы не отличалась от зон свободной торговли. Однако эти положительные отличия есть, и именно их нам и надо использовать.
Говоря о геополитической составляющей, хотел бы заметить, что в любом договоре, начиная с брачного контракта и заканчивая международным соглашением по СНВ, например, стороны принимают обязательства, то есть теряют часть своих свобод или, другими словами, суверенитет в принятии каких-то решений. Но при этом взамен приобретают определенные права. Все дело в балансе прав и обязательств. И в партнере. Я считаю, что при сегодняшнем геополитическом раскладе у Казахстана большого выбора действительно верных и доверенных стратегических партнеров в ранге мировых держав нет. Россия — это естественный и, самое главное, правильный выбор.
Просто нам необходимо прекратить комплексовать, что как только мы заключим экономический союз, мы станем придатком России, потеряем язык и культуру. Это категории не экономические и зависят от каждого человека, а не от решений правительства, тем более решений чисто экономического характера. Экономические полномочия передаются в наднациональные органы во многих странах, но это вовсе не значит, что страны передают свой политический суверенитет. Ярчайшим примером является Великобритания, которая, получая все выгоды от экономической интеграции с континентальной Европой, успешно проводит свой собственный политический курс.
А в итоге это решение для каждой страны свое: жить ли более богато, но в одном доме с родственниками, или же жить бедно, но зато обособленно и гордо. Учитывая наш менталитет, думаю, что большинство казахстанцев выберут первый вариант.