, 
На руинах Карфагена
Государственный переворот в Тунисе и бегство президента бен Али из страны оказались полной неожиданностью для мирового сообщества. Всего пару месяцев назад трудно было даже представить, что этот «островок стабильности» в Северной Африке окажется самым слабым звеном. Что произошло, как и почему — сегодня это является предметом жарких дискуссий в самом Тунисе и за его пределами. Мы же предлагаем отрывки из книги Расула Жумалы «Арабский пасьянс».
Сегодняшний Тунис не укладывается в привычные для среднестатистического наблюдателя рамки арабского государства. Подавляющее большинство его десятимиллионного населения идентифицирует себя с арабами, в то же время превозносят собственное берберское происхождение. Схожим образом на вопрос о своей принадлежности к исламу отвечают утвердительно, но при этом без особого рвения исполняют предписываемые религиозные обеты. Сам Тунис — это успешная модель светского государства, историческое, этническое и духовное многообразие которого гармонично уживается с прогрессивными веяниями, в частности из Европы. В своей международной политике тунисцы ориентируется скорее на Запад, чем на своих арабских же соседей. При всем этом в начале III тысячелетия наследницу некогда грозного Карфагена отличает относительно продвинутый уровень демократии, экономика, культивирующая идеи открытого рынка. Но тропа к подобному благополучию, подобно соседям, была вымощена чередой горьких разочарований и потрясений.
Отсчет новейшей истории Туниса берет начало с марта 1956 года, той самой даты, когда страна избавилась от унизительной дефиниции «протекторат Франции». Человек, подписавший документ об образовании независимой республики, лидер правящей партии «Новый Дустур» (с ар. «Новая Конституция») Хабиб Бургиба и стал затем президентом Туниса. Это был знаковый политический деятель не только в масштабах страны, но и региона. Достаточно сказать, что уже при жизни его называли «отцом тунисской нации», сам он оставался на высшем посту без малого три десятилетия.
Итак, в июле 1957 года партия «Дустур» стала инициатором ликвидации монархии и провозглашения страны республикой. При Бургибе Тунис взял курс на построение светского государства. Президент и его команда последовательно противостояли тем тенденциям, которые проявлялись в соседних арабских странах. Так, на примере Египта Бургиба убедился в опасности усиления позиций военных — и потому тунисская армия долгие годы была предельно малочисленна. Новые власти провели четкую грань между религией и государством. Этого они добивались, шаг за шагом развивая систему общего и специального образования, законодательно расширяя права женщин.
Впрочем, к убежденным борцам за демократию Бургибу вряд ли можно было бы причислить. Это, наверное, оправданно с той точки зрения, что уберечь юное государство от невзгод переходного периода могла только сильная президентская власть. Здесь установилась однопартийная система, роль проф-союзов была сведена до минимума, оппозиционно настроенные политики в лучшем случае лишались своих постов или покидали страну, в худшем — оказывались за решеткой.
Начиная с 1950-х годов он всеми силами старался дистанцироваться от охватившего тогда регион движения панарабского национализма. Наиболее радикальным в этом отношении был Египет: египетский президент Гамаль Абдель Насер обрел славу «героя арабского мира» за свою вызывающую враждебную политику по отношению к странам Запада, приведшую, в числе прочего, к Суэцкому кризису. Бургиба такую политику критиковал и делал ставку на установление дружественных отношений с западными державами, прежде всего — с Францией, стараясь очистить эти отношения от идеологического налета и придать им по возможности прагматический характер. Все это вызывало ответные симпатии западных столиц, которые руководствовались своими геополитическими целями в Тунисе. Вот что говорил, например, бывший министр обороны ФРГ Фолькер Рюе: «В Средиземноморье, на стыке трех континентов, напрямую сталкиваются социальные и культурные противоречия Востока и Запада. Демографические, социо-экономические конфликты, исламский фундаментализм создают в регионе крайне взрывоопасную обстановку. Поэтому для сохранения мира так важен диалог между странами НАТО и теми государствами, которые вносят значительный вклад в поддержание стабильности в Средиземноморье — прежде всего это Марокко и Тунис».
Итак, центральное место в дипломатии Туниса изначально занимала прозападная ориентация, в частности тесные связи с США и Францией. Причем сферы сотрудничества помимо внешней политики, экономики, торговли, инвестиций охватывали также вопросы обороны и обеспечения безопасности. Вместе с тем тунисское руководство воздерживалось заключения специальных договоров со странами Запада, которые официально закрепили и формально регулировали бы фактически существующие союзнические отношения с ними.
Еще в марте 1957 года Вашингтон начал оказывать республике экономическую, финансовую, а вскоре и военную помощь. С середины 1960-х Штаты превратились в главного кредитора страны. В 1964 году на территории Туниса были обнаружены богатые месторождения нефти, а после повышения мировых цен на нефть в 1973–1974 годах страна значительно пополнила свои валютные запасы. Тунис наряду с Марокко стал основным военно-политическим партнером Вашингтона в Арабском Магрибе.
Государства Запада, оказывая Тунису разностороннюю помощь, в том числе военно-техническую, стремятся прочнее привязать эту североафриканскую страну к своему внешнеполитическому курсу, иметь в ее лице партнера в осуществлении своих планов в Средиземноморье. Что касается тунисского руководства, то оно, развивая политические и военные отношения с западными государствами, делает упор на получение от них гарантированной помощи в случае угрозы извне. Это также позволяет Тунису уделять меньше внимания укреплению собственных вооруженных сил, экономить на военных расходах. В то же время республика не идет на предоставление своей территории для создания на постоянной основе иностранных военных баз или пунктов базирования иностранных войск.
С другой стороны, стремление избежать втягивания страны в конфликты, прежде всего с соседними Ливией и Алжиром, и поддержание стабильной внутриполитической ситуации в республике с самого начала стали своеобразной «альфой и омегой» тунисской дипломатии. При этом власти страны, в отличие от соседей, не вынашивали амбициозных планов стать государством-лидером в регионе. Учитывая ограниченные людские, экономические и военные возможности, они стремились решать имеющиеся проблемы и порой возникающие конфликты с соседними государствами политическими методами, путем диалога. Правда, такая линия не всегда приводила к желаемым результатам.
К концу 1960-х годов СДП удалось добиться определенной консолидации общества. Авторитарный режим и культ личности Х. Бургибы в значительной степени определяли приоритеты национального развития и политику республики, в том числе в области обороны и национальной безопасности. Ну а с середины 1970-х республика стала более последовательно проводить провозглашенный ранее внешнеполитический курс «всех азимутов», предусматривающий поддержание нормальных отношений с различными государствами, независимо от их блоковой принадлежности и политической ориентации.
Однако дальнейшее усиление авторитаризма Х. Бургибы постепенно приводит к отрицательным результатам. И хотя экономика Туниса поступательно развивалась, однако основная часть получаемой в результате ее подъема прибыли присваивалась привилегированной прослойкой представителей крупного и отчасти среднего бизнеса, имевшей тесные связи с правящей элитой. C другой стороны, ухудшалось материальное положение трудящихся города и деревни. Ширилось забастовочное движение. Тогда же в Тунисе начинают создаваться первые организации исламских фундаменталистов, которые выступали под лозунгами возвращения к исламским ценностям как основе для тунисского общества. Они также требовали введения в стране многопартийной системы, призывали к установлению социальной и экономической справедливости.
Недовольство населения политикой властей в январе 1978 года вылилось в массовые антиправительственные выступления и беспорядки в столице и ряде других городов, которые в своих целях использовали экстремисты из числа исламских фундаменталистов и деклассированных элементов. Профсоюзы отмежевались от действий бесчинствующих молодчиков. В столичный Тунис были введены войска, которые, применив оружие, быстро восстановили порядок.
В январе 1984 года по стране вновь прокатилась волна народных выступлений, вызванных повышением, по рекомендации МВФ, в два раза цен на хлеб и мучные изделия. В них также приняли активное участие исламисты. Для подавления беспорядков власти в очередной раз использовали армию и национальную гвардию. Однако в итоге правительство все же было вынуждено отменить решение о повышении цен.
События 1978 и 1984 годов наглядно продемонстрировали опасность слияния социального и религиозного экстремизма. В середине 1980-х Тунис вступил в полосу тяжелого политического и экономического кризиса, который определялся истощением валютных ресурсов, ростом внешней задолженности, цен, инфляции, безработицы и дальнейшим ухудшением материального положения населения. Все это вело к усилению внутренней нестабильности. Усиливался авторитаризм правления. Монополизируется процесс принятия решений. Правящая СДП установила жесткий контроль над общественно-политической деятельностью в стране. В высших звеньях государственного и партийного аппарата происходил невиданный рост коррупции. Одновременно шла открытая борьба за наследие престарелого лидера.
Сюда же наслаивались серьезно испорченные за минувшие годы отношения с соседними Ливией и Алжиром. До революции 1 сентября 1969 года в Ливии в отношениях между двумя государствами каких-либо конфликтных проблем не существовало, но с приходом к власти в Триполи Муаммара Каддафи они появились. Ливийское руководство всячески стремилось упрочить свои позиции и влияние в соседней стране, оказывать прямое воздействие на происходящие в ней процессы. Неоднократно (в 1971–1972 и 1974 г.) ливийцами предпринимались попытки объединения двух государств. Однако, как и следовало ожидать, они оказались безрезультатными. Между соседями имеются и территориальные споры: до настоящего времени окончательно не урегулирован вопрос о разделе нефтеносного континентального шельфа. Все это делало тунисско-ливийские отношения неровными, порой переходившими в откровенную враждебность.
Так, в январе 1980 года прибывший с территории Ливии вооруженный отряд тунисских оппозиционеров предпринял попытку захвата города Гафс в центральной части республики для того, чтобы превратить его в базу борьбы против режима президента Бургибы. Расчет при этом делался на поддержку местного населения. Однако в течение двух дней выступление было подавлено силами национальной гвардии и армии. Население экстремистов не поддержало. Инцидент привел к резкому ухудшению отношений между Тунисом и Ливией. С обеих сторон границы началась концентрация войск. Руководство республики обратилось к Парижу за помощью в отражении возможной ливийской агрессии. В ответ Франция, а также США заявили о готовности оказать военную помощь Тунису и направили свои боевые корабли к ливийскому побережью. С другой стороны, в мае 1984 года Ливия обвинила Тунис в организации нападения на казармы в Триполи. Здесь дело дошло до вооруженных стычек на границе.
Что касается Алжира, то еще в годы национально-освободительной войны в этой стране против французских колонизаторов Тунис выдвигал претензии на то, чтобы отодвинуть южный участок своей границы на 70–100 км западнее и на 30 км южнее, претендуя тем самым примерно на 30 тыс. кв. км алжирской территории. После получения Алжиром независимости Тунис уже официально выдвинул свои претензии к западному соседу. Однако стороны смогли урегулировать территориальный спор политическим путем. В 1970 году Алжир и Тунис подписали договор о братстве и добрососедстве. Одновременно было подписано соглашение о демаркации границы, по которому тунисская сторона отказалась от своих претензий на часть территории АНДР в обмен на денежную компенсацию в 120 млн алжирских динаров. Несмотря на это двусторонние отношения оставались далекими от добрососедства.
С целью упредить дальнейшее обострение обстановки в республике, равно как нормализации отношений в ближайшем окружении, правящие круги пошли на отстранение Бургибы от власти. Основной причиной стал его возраст — 84 года. Непрекращающиеся болезни не давали ему возможности полноценно выполнять возложенные на него функции. Но еще в 1975 году за свои многочисленные и никем в Тунисе не оспариваемые заслуги Бургиба получил титул «пожизненного главы государства», и для отстранения его от власти иного пути, кроме военного переворота, не было. Так оно и произошло. 7 ноября 1987 года тунисское радио неожиданно прервало концерт популярной музыки и сообщило, что «отец нации» Хабиб Бургиба смещен со своего поста. Президентом страны стал Зин аль-Абидин бен Али, занимавший до этого пост премьер-министра. «Считаю своим национальным долгом взять на себя функции главы государства и главнокомандующего Вооруженными силами», заявил он. Всё прошло мирно, без какого-либо сопротивления, а главное — в рамках Конституции.
Начался новый этап, получивший название «второй республики». Отстраненный Хабиб Бургиба дожил до 2000 года и похоронен в родном городе Монастире, в мечети, которая ныне носит его имя. Что касается бен Али, то он еще два года правил страной из премьерского кресла, будучи и. о. президента, а в 1989 году был избран президентом. Новое руководство страны предприняло существенные реформы в либерализации тунисского общества, а также переходе экономики на рыночные рельсы.
Во внешней политике частично нормализовались отношения с соседними Алжиром и Ливией. Более того, после введения в 1992 году Советом безопасности ООН международных санкций в отношении Триполи именно через территорию Туниса стали проходить основные внешние транспортные связи Ливии. Вместе с тем на ливийской территории действовала тунисская оппозиция, главным образом из числа исламских фундаменталистов. Данное обстоятельство в любой момент могло стать поводом для обострения двусторонних отношений, вплоть до возникновения на границе локальных вооруженных инцидентов.
По наиболее щепетильной проблеме региона — ближневосточного урегулирования — Тунис занимал позицию, в целом близкую к общеарабской, и выступал за полный уход израильских войск со всех оккупированных арабских территорий. С 1982 по 1994 год на тунисской территории находились руководящие органы Организации освобождения Палестины. В то же время Тунис в начале 1990-х годов одним из первых в арабском мире встал на путь нормализации отношений с Израилем.
В 1989 году Тунис подписал соглашение о создании региональной организации Союз Арабского Магриба (САМ; Алжир, Ливия, Мавритания, Марокко, Тунис). Образование САМ несколько смягчило остроту разногласий между североафриканскими государствами, однако не привело к их полному устранению. В середине 1990-х деятельность союза фактически оказалась замороженной, главным образом по причине противоречий между Алжиром и Марокко по урегулированию конфликта вокруг Западной Сахары и ряду других спорных вопросов. Тунис занимает сдержанную позицию по проблеме Западной Сахары, а ее руководство неоднократно предлагало Алжиру и Марокко свои посреднические услуги по урегулированию имеющихся между ними противоречий. В настоящее время тунисское руководство выступает за возобновление сотрудничества в рамках САМ.
Особый приоритет тунисского руководства — обеспечение тесных связей между Европой и странами Средиземноморья. Сам бен Али неустанно подчеркивал: «Тунис должен стать расширенным европейским пространством». К середине 1990-х страна обзавелась ассоциированным членством в Евросоюзе, взвалив на себя функции некого моста в сближении Северной Африки и Ближнего Востока не только в торгово-экономической сфере, но и военно-политической. Именно с этой целью в 1995 году Тунис, наряду с Мавританией, Египтом, Израилем, Марокко, а позднее Иорданией и Алжиром, стал участником совместного диалога, в ходе которого рассматриваются вопросы налаживания сотрудничества между НАТО и перечисленными государствами в рамках программы, схожей с программой «Партнерство ради мира».
В сфере внутренней политики в рамках провозглашенного курса «ответственной демократии» власти начали процесс консолидации общества и постепенного перехода к многопартийной системе. Дальнейшее развитие получил процесс либерализации экономической жизни. В 1988 году принимается закон, разрешавший создание политических партий. Однако он запрещал те из них, деятельность которых определяется соображениями религиозной или расовой принадлежности.
На волне частичной демократизации в конце 1980-х–начале 1990-х годов происходит резкая активизация действий исламских фундаменталистов, призывавших к установлению в Тунисе исламской республики. Ведущей силой исламистов стало движение «Ан-Нахда». В начале 1991 года бен Али предложил его руководству заключить «Национальный пакт», предусматривавший отказ от насильственных и антиконституционных действий. Однако лидеры «Ан-Нахды» отказались от данного предложения. Более того, в мае 1991 года власти заявили о раскрытии заговора с целью совершения государственного переворота, во главе которого стояли руководители «Ан-Нахда». И тогда президент взял жесткий курс в отношении исламских экстремистов, направленный на разгром движения. Органами безопасности в 1991–1992 годах было арестовано 18 тыс. членов «Ан-Нахды», включая большинство ее лидеров. Многие руководители исламистов получили длительные сроки тюремного заключения. Одновременно проводились чистки в госаппарате, откуда были уволены сторонники интегристов. Опасности дестабилизации общества удалось избежать. Алжирский вариант в Тунисе не прошел. Во многом этому способствовали оздоровление и рост экономики в 1990-е годы, которые существенно снизили остроту социальных проблем. Одновременно в официальной идеологии был усилен исламский аспект.
В то же время отметим, что хотя властям удалось подавить активность исламистов, полностью ликвидировать их движение они не смогли. Опасность новой активизации действий исламистов все же существует. Не последнюю роль в этом может сыграть поддержка местных оппозиционных сил из-за рубежа. В частности, в Тунисе нелегально действует экстремистская группировка «Джамаа уа Сунна», связанная с сетью «Аль-Каиды». Совсем неудивительно, что Тунис оказался в первых рядах, кто решительно осудил теракты 11 сентября 2001 года и присоединился к международному антитеррористическому братству под эгидой США.
Таким образом, президент бен Али, опираясь на государственно-партийный и административно-полицейский аппарат и последовательно осуществляя либерализацию внутриполитической жизни в рамках курса «ответственной демократии», в короткие сроки смог вывести страну из кризиса и в значительной степени консолидировать общество. При этом власти попытаются не допустить усиления влияния и активности исламских радикалов, а при необходимости примут жесткие и решительные меры по подавлению их выступлений. Тунис, принимая меры по укреплению национальных вооруженных сил, никогда не претендовал на то, чтобы стать мощной региональной военной силой. Еще Хабиб Бургиба считал, что чем сильнее армия, тем больше возможностей риска ее активного и неконтролируемого участия в политической жизни.
В первые годы правления президент бен Али, желая упрочить свое положение в вооруженных силах, сам занимал пост министра обороны. Он также произвел перестановки в высшем командном составе ВС и повысил в воинских званиях группу высших офицеров. Однако события начала 1990-х годов, связанные с ростом активности исламистов, показали, что власти не всегда могут в полной мере положиться на армию. Так, в попытке государственного переворота в мае 1991 года приняли участие и представители военных. Симпатии исламистам высказывались в среде младших офицеров, и особенно у военнослужащих срочной службы. Исходя из этого правительство главной силой в борьбе с исламскими экстремистами сделало формирования национальной гвардии и полицейские силы внутренней безопасности, которые были значительно усилены. Численность полиции с 1987 по 1997 год возросла с 20 тыс. до 90 тыс. человек. Армия же была в основном задействована для охраны государственных границ.
В целом политика Туниса в области национальной безопасности и обороны, учитывая ограниченные людские, военные и экономические возможности страны, отсутствие у ее руководства амбициозных внешнеполитических устремлений, будет и в дальнейшем ориентирована на недопущение возникновения конфликтных ситуаций в отношениях с Алжиром и Ливией. Одновременно будет продолжен курс на укрепление военно-политического сотрудничества со странами Запада.
Конечно, у бен Али и в Тунисе, и за его пределами немало противников. Президента часто обвиняют в авторитарных методах правления, напоминающих стиль Бургибы: хотя в стране разрешена деятельность оппозиционных партий, главной политической силой продолжает оставаться все та же прежняя партия власти, которую опять-таки возглавляет сам президент. Кроме того, после выборов 1994 года, на которых бен Али был переизбран на посту главы государства, перед ним открылась возможность добиваться президентских мандатов неограниченное количество раз. В 2002 году под предлогом борьбы с терроризмом в стране был проведен референдум о внесении в Конституцию поправок, отменявших ограничение количества президентских сроков (два раза подряд) и возрастной ценз (70 лет) для кандидата в президенты. Все это тоже подозрительно напоминает туниссцам их прежнего президента. Международные правозащитные организации также обвиняют власти Туниса в нарушениях прав человека: это и неконституционные методы оказания давления на политическую оппозицию, и пресловутая борьба с исламскими фундаменталистами, ведущаяся подчас не в рамках международных норм, наконец, применение правоохранительными органами пыток по отношению к заключенным...
