Ярослав Разумов
Скоро кошмар последних лет с драматическим падением курса доллара закончится: с 1 января в США после долгого перерыва возобновляется хождение золотой монеты. Тем самым доверие к кредитному билету - бумажному доллару, будет возвращено - обмениваться на золотой он будет альпари, то есть наравне в соответствие с номиналом. Один бумажный доллар вы сможете спокойно обменять на доллар золотой. Также и стольник, и больше. После этого американская денежная единица по праву вернет себе репутацию самой стойкой и желанной валюты мира.
Вы поверили, читатель? Если нет, зря – это чистая правда. Только из прошлого. Приведенный абзац - раскавыченная цитата из статьи журнала «Нива» от 1879 года. Называлась статья знаково – «Платежи звонкою монетою в Соединенных Штатах». Нынешняя слабость доллара не первая в его истории. В позапрошлом веке его серьезно подкосила американская гражданская война. Журнал «Нива» писал, что «Бумажныя деньги, или, как их называют, greenbacks, потому что у них зеленая спинка… 11-го iюня 1864 года, в самый неблагопрiятный момент междоусобной войны», менялись на золотые доллары в соотношении 287 за 100 (с позиций сегодняшнего дня, с опыта, когда советские рубли менялись в масштабе сотни и тысячи на один доллар, не стоит думать, что 287 на 100 - это не слишком сильно. Нужно помнить тогдашний масштаб финансовых операций – вплоть до первой половины XX века зарплаты рабочих и служащих исчислялись десятками долларов в месяц). Естественно, что при такой ситуации золото начало исчезать из обращения, оседая в звездно-полосатых «матрасах». И понадобилось пятнадцать лет, чтобы экономика возродилась достаточно для обмена звонкой монеты на кредитные билеты в соотношении альпари. 1 января 1879 года в Нью-Йорке «это великое событие» было отмечено пушечной канонадой, все банки и биржи украсились флагами. Ретроспективный экономический анализ успехов и провалов тех или иных стран в разные исторические моменты – слишком объемная задача, и это не есть цель данной статьи; нам хотелось лишь кратко коснуться истории денег как таковых. Но здесь сделаем исключение и вспомним, как доллар смог вернуть утраченные позиции. Тот экономический опыт кажется нам достойным, чтобы его вспомнить сейчас, причем с какого бы «берега» - американского или казахстанского – на него ни смотрели, всем ныне есть чему поучиться. Среди причин быстрого восстановления американской денежной системы и экономики в целом наблюдатели прежде всего называли положительный торговый баланс, или, как говорили тогда, «превышение вывоза над ввозом». Это в свою очередь происходило от «умения пользоваться земледельческими, горными, лесными и морскими производительными силами», то есть по-нынешнему - от эффективного использования ресурсов. Однозначно положительно оценивали европейские и российские экономические аналитики то, что правительство США активно использовало «покровительственную, и даже запретительную систему» - то, что чуть позже назвали торговым протекционизмом. Внутренний рынок США был жестко закрыт для большинства импортных товаров. «Благодаря таможенным тарифам, устраняющим всякую иностранную конкуренцию, их промышленность развивалась, как в теплице; в настоящее время она обрела собственные «крылья» и угрожает промышленности всех других народов». «Великобритания, снабжавшая до сих пор весь мир своими мануфактурными изделиями, начинает приходить в волнение от неожиданного развития промышленности и торговли Соединенных Штатов». Случись фантастический «провал во времени» и появись тогда в Вашингтоне какой-нибудь современный пропагандист ВТО, его бы, наверное, выставили из страны на пинках. Предварительно объяснив простую вещь: сначала государство должно дать подняться своей экономике в тепличных условиях, «нарастить жирок», а потом уже пускать ее в свободное конкурентное плавание. И никак иначе! А за разглагольствования про принципиальную пользу «свободной конкуренции» в те времена в Штатах могли бы, пожалуй, и линчевать. В наше время и в наших широтах все сильно по-другому… Как и в самих нынешних Штатах, экспортирующих уже не товары, а геополитическое влияние и сами доллары. Увы, не золотые, а бумажные (прямо новое прочтение «Евгения Онегина» - «не нужно золота ему, когда простой продукт имеет»). К оздоровлению финансовой системы через введение гарантированного и равного обмена золотой монеты на бумажные деньги потом, в конце XIX и начале XX веков, прибегали во многих странах. Известны, в частности, такие финансовые реформы в царской России и позже, уже при большевиках, когда Совнарком ввел в обращение золотой червонец, что помогло восстановить доверие к денежной системе, подорванное, как и в Америке, гражданской войной. Но в первой трети прошлого века золото в основном вышло из практического обращения в финансовых системах мира; золотые монеты ушли «на заслуженную пенсию» в хранилищах государственных банков. Можно сказать, закончилась героическая часть истории денег – золотые и серебряные франки, марки, рубли, доллары, фунты, каждый из которых имел свой «вес» и в буквальном, и в переносном смысле; свое «лицо», авторитет – все это ушло, пришла функционально-утилитарная часть их истории. Раньше, в эпоху солидных, «тяжелых» денег, у них кроме собственно финансовой функции была еще и репрезентативная – каждый кружок чеканного металла с гербом и ликом государя или святого был самостоятельным, самоценным символом страны, нации, частью государства. Даже если государство меняло свою форму, уходили династии, этот чеканный кружок сохранял в себе их былой авторитет. Отпечатанные в типографии купюры, чья ценность определяется биржей и всякими достаточно абстрактными процессами, этого лишены. Нет у них внутреннего содержания. Вот царские золотые рубли сегодня – желанная вещь на рынке, а советские бумажные используются в лучшем случае как закладка в книге. В последние годы, кажется, только Китай собирается возродить обращение звонкой монеты из драгоценного металла (интересно, что именно ему в то же время приписывают и введение первых бумажных денег еще в глубокой древности). Если это случится, юань станет «императором» среди национальных денежных единиц мира. Но как же начиналась история денег? Вряд ли стоит уходить в слишком дальние дали, во времена ракушек и прочих суррогатов денег. Более или менее точно будет выводить генеалогию современных денежных систем Запада и Востока из I тысячелетия нашей эры. Законодателями финансовых мод тогда были Византия и сасанидский Иран. К VII веку, времени выхода на мировую арену ислама, на Ближнем Востоке существовали две независимые параллельные денежные системы: «византийская, которая основывалась на золоте, используя серебро как второстепенный металл, и сасанидская, в которой господствовало серебро, а золото играло репрезентативную роль» (О. Большаков. «Средневековый город Ближнего Востока». М.,2001). Отсюда и упоминание обеих монетных систем в Коране в арабской транскрипции – динар и дирхем. «Образование Халифата не изменило существующего положения; сохранились прежние типы монет… Спустя некоторое время стали чеканиться монеты с мусульманскими религиозными формулами, но тех же типов», пишет известный историк-востоковед Большаков. Денежные системы Востока, унаследованные от двух великих держав раннего средневековья, были достаточно развитыми для своего времени. Огромные территории, контролирующиеся Халифатом, включавшие и регионы с залежами драгоценных металлов, и пути транзитной международной торговли, а также доставшиеся в «наследство» еще от античных времен запасы золота и серебра, - все это давало достаточное количество металла для чеканки монеты. Иначе было на Западе. В Европе, бывшей довольно глухой провинцией античного мира, денежное обращение после падения Римской империи на какое-то время очень сильно сократилось. Малая населенность сама по себе плюс еще и помноженная на большие, еще не освоенные территории, дававшая низкую плотность населения, – что может быть хуже для развития рынка, а значит, и денежного обращения? Плюс отсутствие политической централизации, что приводило к конкуренции разных политических центров за право чеканить свою монету и получать с этого доход. Первую попытку централизовать этот процесс сделал император Карл Великий, введший в обращение новый денарий, весом всего-то 1,7 грамма серебра. В оценке того, насколько это повлияло на тогдашнее общество, историки расходятся. Одни считают, что новая монета стала «евро» эпохи средневековья» (Д. Хэгерманн. «Карл Великий». М., 2003), другие пишут, что реформы императора прошли на фоне «всеобщего невежества и равнодушия» (Ж. Ле Гофф. «Цивилизация Средневекового Запада». Екатеринбург, 2005). Причиной этого равнодушия была неразвитость денежной системы. Денег элементарно было мало, они лишь начинали входить в повседневную жизнь людей. Только в XIII веке западноевропейские государи и города начали чеканить золотые и серебряные монеты высокого достоинства. При этом золотые больше выполняли не экономическую, а репрезентативную функцию, подчеркивая политический престиж государя. Так же было, кстати, и в Древней Руси, где князь Владимир Святой начал из политических соображений чеканить золотые монеты, исчезнувшие после него из финансовой системы государства на несколько веков. В Европе, пишет историк Ле Гофф, даже в XIV веке крестьянская масса, то есть основное население, «золотых монет и даже крупных серебряных еще в глаза не видела». Все-таки именно этот период стал временем широкого распространения денег, но тут же финансовая система столкнулась с серьезнейшим кризисом – монетным голодом: производительность серебряных и золотых приисков перестала отвечать требованиям развивающегося денежного обращения. То же происходило и на Востоке. Средневековый мир сидел на «голодном моментном пайке» до XVI века, когда в Европу пошел поток драгоценных металлов из Америки. Но у каждой медали (как и монеты) – две стороны. Приток золота и серебра, отобранного конкистадорами у индейцев, оказался слишком большим для экономик Европы и мусульманского Востока, вызвав в них «революцию цен», которую сейчас бы назвали резким ростом инфляции. Последствия этого были порой очень неожиданными и коснулись всех. Например, в Османской империи «революция цен» сильно изменила социальную структуру правящего класса, что плохо отразилось на военных возможностях страны («Османская империя…». Ред. Г.Литаврин, М., 1998). Даже золотой монетный стандарт не избавил финансовые системы от потрясений. Какие-то из них даже провоцировались характером денег: еще в начале XIV века во Франции при великом короле Филиппе Красивом несколько раз проводилась девальвация драгоценных монет через снижение их реального веса путем подтачивания их. То есть реальное содержание золота и серебра становилось меньше, сточенный металл пускали на чеканку новых, таких же «худых» монет, а на рынок они выходили с прежним номиналом. Естественно, что обмануть это никого не могло, но становилось частью политическо-финансовой интриги. Обо всем этом интересно написано в романе французского писателя Мориса Дрюона «Железный король». Золотые монеты в массе своей отправили на пенсию к концу первой трети XX века. А вот серебряные еще обращались некоторое время. И в ту сложную историческую эпоху им многое пришлось перетерпеть. Если, подобно пушкинскому «Скупому рыцарю», одушевлять деньги, то в эпоху перед, в ходе и после Второй мировой что только им не пришлось перетерпеть! Все, как у людей той поры! И возвышение, и беженство, и обнищание, и гибель – в печах для переплавки. Глядя на монеты какой-то эпохи, видишь, как она изменялась и чем закончилась. То есть можешь изучать ее. Например, в 1939 году, накануне Второй мировой в Венгрии, союзнице гитлеровской Германии, чеканилась серебряная монета достоинством в 5 пенге («звонкий» - по-венгерски) с изображением диктатора Венгрии Хорти. Тяжелая, полновесная монета, почти произведение искусства. И пенге через четыре года войны: тот же номинал, но – алюминий; естественно, не четкие детали… Даже сам Хорти там как бы меньше и старее. То же и у соседей Венгрии: в Румынии в 1944 году чеканилась монета в 500 лей из серебра высокой пробы, но после выхода из войны, с разваленной экономикой, монеты были уже достоинством в сто тысяч лей. Из германских монет гитлеровской эпохи сейчас, говорят нумизматы, меньше сохранилось стальных по 1 марке, чем серебряных 5-марковых. Почему? Боевые действия требовали много стали, и одномарковые монеты пошли на переплавку. Несколько раньше, в Германии после проигранной ею Первой мировой, в обращении были монеты в 200 тыс. марок, в полмиллиона… Легчайшие, как фольга. Хотя всего за десять лет такого же диаметра, только серебряные, чеканные кружки достоинством даже в 1 марку были вполне приличным содержанием кармана. На монетах, как, конечно, и купюрах, и различных их суррогатах, можно очень хорошо изучать историю страны, и не только своей. Вот, например, три монеты, с разницей выпуска примерно 20 лет, все из Чехословакии. На первой – президент страны перед Второй мировой и религиозный философ Томас Масарик, на второй – Йозеф Тисо, президент Словакии, которого считали гитлеровской марионеткой, казненный в 1947 г. На третьей, от 1949 года – генералиссимус Сталин. Кажется, это единственная монета с ним. А единственную монету с Карлом Марксом чеканили в СССР для Монголии, при том в бронзе. Забавно выглядит – на аверсе бородатый Маркс, на реверсе – монгольский герб с несущимся по степи всадником. Самая банальная мысль из всех – деньги правят миром, все остальное так или иначе кружится вокруг них. Если говорить о деньгах как символе, идее - то это правда. Но и они не всегда остаются абсолютной силой и властью, так же, как и люди, старея, попадая в немилость, теряя свою привлекательность, угождая в зависимости от конъюнктуры или в хранилища банков на века, либо на переплавку в печь. Не говоря уже о том, что в пору больших кризисов система ценностей радикально меняется и на первые позиции выходят совсем простые вещи: сахар, антибиотики, мыло…
, 
