, 
Перуанская мозаика
Ярослав Разумов (фото автора)
При прохождении таможенного контроля в аэропорту Лимы, столицы Перу, сталкиваешься с неожиданностью. Перед таможенным турникетом надо нажать на кнопку, в ответ загорится красный либо зеленый огонек. Выбор цвета система делает чисто автоматически, наугад. Если выпадает красный – таможенники досматривают по полной, выворачивая наизнанку. Зеленый – идете с миром…
Принцип случайного оборота судьбы, положенный в основу таможенного контроля! Нас (особенно наших таможенников!), или европейцев, китайцев, американцев (в смысле, из США) это может поставить в тупик. Но здесь, в Перу, в этом можно усмотреть своеобразное проявление очень давней традиции отношения людей к судьбе.
Независимая цивилизация
Испанский конкистадор Франсиско Писарро, начиная завоевание Тауантинсуйу – официальное название империи инков, конечно, не представлял, какое огромное количество невероятных историй и открытий он этим прямо или косвенно вызывает к жизни. Самая первая, что называется, с поверхности, это само завоевание. Писарро начал его и стремительно добился принципиальных успехов, имея не больше 200 солдат, причем огнестрельное оружие было не у всех (Магидович И. И Е. Очерки по истории географических открытий. М., 1983). Тогдашнее же население империи инков оценивается историками от 5 до 25 млн. человек, а площадь ее была сопоставима с территорией современного Казахстана. Крупнейшее из всех индейских государств испанцы завоевали с минимальными затратами сил и времени. Да и не только испанская, а вся история колониальных завоеваний не знает таких примеров.
А между тем инки создали действительно уникальную культуру и государство, заслужив право называться цивилизацией. Хотя в исторической науке есть традиция говорить не об инкской, а об андской цивилизации, по имени местной горной системы. Это справедливо: инкская держава и культура лежали на многотысячелетнем фундаменте предшествовавших им индейских культур. Но – и это очень важно - все они были местные. То есть мощных культурных импульсов из других регионов мира в обозримом прошлом андские индейцы, видимо, не получали, хотя какие-то контакты с другими индейскими цивилизациями, например, центральноамериканской, конечно, были. Великий английский историк Тойнби, изучавший историю цивилизаций, лишь очень немногие из них, в том числе андскую, выделял в своей классификации в разряд «независимых», то есть возникших самостоятельно, без «животворящего импульса» со стороны более развитых соседей (Тойнби А. Постижение истории. М. 2001).
В том виде, в каком испанцы застали Тауантинсуйу, империя просуществовала недолго, около ста лет. И создавали ее инки отнюдь не мирным поглощением соседей: крови в Андах было пролито много задолго до испанцев. Завоевывая соседей, они не только облагали их данью, но и заимствовали все, что казалось инкам ценным в культуре побежденных. Затем «творчески это перерабатывали и упорно насаждали новую, синкретическую культуру» (Березкин Ю. Древнее перу. М., 1982). Культурную ассимиляцию они проводили не менее жестоко и последовательно, чем это делали испанцы, завоевав инков. Конкистадоры обращали их в католичество, систематически уничтожали инкские постройки, особенно храмы, а золотые и серебряные изделия переплавляли в слитки и отсылали в Мадрид королю. Но туда же шли и подробные описания всего, что испанцы увидели в этой стране. Во многом именно благодаря этим описаниям сегодня об инкском периоде андской цивилизации известно относительно много. Сами инки о своих предшественниках знаний не сохранили – то ли специально, с целью ассимиляции, а, скорее всего, потому, что не умели писать.
«Светлый путь» и президент-японец
В наши дни Перу по-прежнему может многим удивить, как это было при Писарро в середине ХVI века. Сейчас это политически спокойная страна, но всего десять лет назад в ней действовало партизанское движение, по некоторым оценкам, самое массовое в мире – «Сендеро Луминосо», или «Светлый путь» (название, знакомое и политическому пространству Казахстана). Потом перуанцы избрали своим президентом натурализовавшегося японца Фухимори (маленькая японская община существует в Перу с конца ХIХ века), и тот навел порядок. Теперь «Светлого пути» нет. Но жители страны оценивают деятельность Фухимори по-разному. Одни говорят о том, что можно было найти более гуманные методы, чем те, которыми этот «Путь» погасили; рассказывают о всевластии спецслужб в период борьбы с повстанцами, которое их сотрудники порой использовали и для таких вещей, как временные, на два-три дня, похищения школьниц. Другие вспоминают, что во времена активности «Светлого пути» столица страны каждый год регулярно погружалась во тьму: на Рождество, Новый год и День независимости повстанцы взрывали электростанции. Теперь этого нет, в стране заметно спокойнее. Мнение, что Фухимори был диктатором, разделяют не все, а некоторые говорят – «ну и что? Лучше всех на континенте живут чилийцы (это вообще постоянный объект зависти и недоброжелательства), а благодаря кому? Диктатору Пиночету!». При этом другого авторитарного лидера в регионе – венесуэльского президента Чавеса – не любят и боятся, кажется, все. Самое странное, что на бытовом уровне, похоже, не слишком любят и врагов Чавеса американцев.
Еще туристам из постсоветских стран часто рассказывают такую историю. Лет десять назад боевики из «Сендеро Луминосо» захватили во время дипломатического приема резиденцию посла Японии. В заложниках оказались представители всех дипломатических миссий в Лиме. Кроме российской. Их тоже, естественно, приглашали, но те почему-то не пошли. Может, что-то заранее знали, высказывает предположение пожилой водитель. Некоторые перуанцы вспоминают, что во времена СССР поговаривали, что после падения социалистов в Чили именно Перу стала главной базой советских спецслужб в Южной Америке.
Сто тысяч тонн золота
Единственным мотивом испанской экспансии в Южной Америке в первое время колонизации был поиск драгоценных металлов. В этом плане Перу более чем оправдало ожидания. Анды – молодые в геологическом плане горы и золота, и серебра в их недрах не меряно. Использовать золото начали в основном в сакральных целях за много веков до инков. В музее золота в Лиме представлены изделия из него, датируемые еще эпохой до нашей эры. А на побережье океана однажды под многометровым слоем птичьего помета (Перу его экспортирует – ценное удобрение в сельском хозяйстве) нашли остатки храма и золотой сосуд. Но при инках золото получило свой особый статус. Все золото было объявлено собственностью. Инки – так называли не только народ, но и монархов Тауантинсуйу. Со всей империи его доставляли только в столицу - Куско. Никакой экономической функции драгоценные металлы не несли, но сакральная была огромна. Золотыми листами обшивались стены храмов и дворцов инки, монарх и жрецы носили массивные золотые украшения. Испанцы описывали сад около дворца Инки в столице империи Куско, уставленный деревьями, фигурами животных и людей, отлитых в натуральную величину из золота. Инка путешествовал в золотом паланкине… Наверное, все это имело сильный политико-психологический эффект: Перу - страна в основном горная, в ней мало зелени, природа скупа на яркие краски. Зато очень много солнца, и монарх, залитый золотым блеском, должен был производить необычайно сильное впечатление на подданных.
Советский историк Березкин предполагает, что за те почти сто лет, что существовала империя инков, в Куско было доставлено порядка 50 – 100 тыс. тонн золота и 25 млн. тонн серебра. После разгрома и своего пленения Инка Атауальпа предложил испанцам выкуп за себя. Индейцы быстро доставили конкистадорам 5,5 тонны золота и 12 тонн серебра. Вряд ли все рудники Европы давали столько за год в то время. Все инкское золото и серебро было переплавлено и отправлено в Испанию. Поток драгоценных металлов из южноамериканских колоний был столь велик, что произвел революцию в финансовом обращении Европы. Некоторые историки считают, что это очень ускорило развитие капиталистической эпохи.
Выданное золото Инку Атауальпу не спасло. Испанцы приговорили его к сожжению, но, поскольку тот принял католичество, его только задушили.
Шарф из викуньи и черная икра из Чили
Драгоценные металлы и сейчас добываются в Перу в большом количестве; по запасам золота, серебра и меди страна входит в число мировых лидеров. Правда, контролируют эту сферу экономики в основном иностранные компании. Еще у перуанцев замечательная текстильная промышленность. Это одна из очень немногих стран, где китайские товары не преобладают на рынке одежды. В отличие от некоторых постсоветских стран, имеющих хлопок, шерсть, кожи, но доведших свою легкую промышленность до коматозного состояния, Перу очень активно все это использует. В Куско, например, хорошая мужская рубашка стоит порядка 10 долларов, теплая куртка - около тридцати. В Перу произрастают натуральные цветные сорта хлопка. Изделия из них, не требующие окраски, очень популярны в обеих Америках. Но «фишка» местного рынка это, конечно, изделия из шерсти ламы, викуньи, альпаки. Эти родственники верблюда, только намного изящнее, чем он, дают прекрасную шерсть. Изделия из нее необычайно красивы, практичны и недешевы. Самая дорогая шерсть у викуньи. В отличие от ламы она до сих пор не одомашнена, зато объявлена национальным достоянием, находится под защитой государства. А то было время, когда ее едва не полностью истребили. Говорят, сейчас викунья, когда-то широко распространенная в Андах, сохранилась только в Перу. Раз в год их отлавливают, начесывают пух и делают из него самые дорогие изделия. В фирменных магазинах их хранят в толстых стеклянных шкафах, а эксклюзивные вещи еще и в специальных прочных деревянных чемоданчиках. Обычный мужской шарф из шерсти викуньи стоит 700 долларов.
Очень значительный сектор экономики Перу – это сельское хозяйство. И здесь индейцы достигли вершин, преодолев все проблемы, связанные со сложными горными условиями. На рынках перуанских городов удивляет изобилие даже не продуктов, а их видов. Особенно картошки! Оказывается, какой только она не бывает. А рядом – баночки черной икры. Правда, не перуанской, а чилийской, но главное, что осетровой. Несколько лет назад чилийцы купили технологию по разведению осетровых рыб, и вот уже осваивают региональный рынок. Баночка в 100 граммов стоит около 10 долларов. Качество вполне нормальное. Поучительная для нас история: пока в 1990-х прикаспийские страны соревновались в варварском истреблении осетровых, другие создавали с нуля икорную индустрию.
Самая большая загадка
Почему же империя инков была так быстро покорена испанцами? Главная причина – огромный разрыв в военном развитии. Инки не имели лошадей, и всадники их очень пугали. Они не знали железа, и со своим медным и бронзовым оружием не могли выдерживать боевых столкновений с испанцами. И главное - не знали пороха. Все это и позволяло испанцам одерживать победы. Характерный пример тогдашней битвы – 200 испанцев ценой 4 погибших разгромили 50-тысячную армию индейцев, потерявших четыре тысячи убитыми.
И вот тут можно перейти к главной загадке инков. Их военная отсталость по сравнению с европейцами только иллюстрирует еще большую проблему, которая до сих пор не объяснена. В целом ряде важнейших направлений развития цивилизации у них был настоящий провал. Инки не знали колеса, не имели письменности (хотя об этом историки спорят, но, видимо, все же в нашем понимании ее не было). В Южной Америке не водилось животных, которых можно было использовать как тягловую силу. Плюс к этому – дефицит древесины, так как в условиях высокогорья деревья растут плохо. Даже гончарный круг в Андах использовался очень недолго и только для изготовления сосудов в сакральных целях, а потом был забыт. И при этом стройная социальная организация инкского общества, хорошие коммуникации, эффективный контроль над огромной территорией. Но мало того – высокоразвитое строительство. Огромные гранитные блоки не только обрабатывались (без железных орудий труда!), но перемещались на большие расстояния и высоты. Инки создавали сооружения без скрепляющего раствора, фиксируя в стенах блоки через систему пазов, примерно как конструктор «Лего». Как все это можно было сделать на том уровне технологического развития? Ясного ответа нет. Индейских письменных источников не существовало, а испанцы в своих фиксировали объекты, а не процесс их создания. Поэтому многие, когда речь заходит об этой проблеме, поминают инопланетное вмешательство. И при самом скептическом отношении к этой идее она вспоминается, когда стоишь у инкских развалин.
Гомосексуалисты, прокаженные и радужный флаг
Сегодня в Перу в поисках исторического фундамента официальной идеологии больше обращаются, похоже, не столько к векам испанского владычества, сколько к инкской эпохе. Во всяком случае, не раз приходилось слышать, как об испанской эпохе говорят с сильными эмоциями, подчеркивая, что конкистадоры разнесли вдребезги великую и оригинальную культуру. Со стороны это выглядит несколько забавно, ведь сегодняшняя перуанская испаноязычная культура, как и государственность, фактически растет из колониальной эпохи; инкская традиция была прервана раз и навсегда. Попытки доказать иное порой оборачиваются анекдотически. Например, некоторое время назад появилась было традиция – использовать во время официальных мероприятий наряду с государственным флагом Перу и семицветный флаг инков. Над дворцом президента в праздники поднимали оба стяга. Но яркий радужный флаг инкской державы приглянулся местным гомосексуалистам, и они стали поднимать его на своих парадах. После этого власти отказались от использования флага Тауантинсуйу. Сейчас над дворцом президента реет государственный флаг Перу и торчит рядом пустой флагшток.
Общество современного Перу кажется разделенным на культурные страты очень сильно. Вообще трудно проверить, что Лима с ее современными комфортабельными набережными и высокогорные поселения индейцев, живущих натуральным хозяйством, где можно встретить беспризорного прокаженного, это одна и та же страна.
Современная американская писательница Джейн Джекобс дала очень интересную и точную характеристику современным обществам (Закат Америки. М., 2006). Современный мир, по ее словам, «представляет собой поразительную мозаику из культур-победителей; групп, погруженных в старое и новое средневековье; групп, пытающихся выбраться из порочной спирали, тянущей вниз; остатков доаграрных культур; обломков рухнувших империй». Вот в Перу все эти составляющие мозаики представлены как нигде многогранно.
