, 
"Чтоб вам жить в эпоху перемен..."
Сергей Смирнов
В основе происходящих в Китае перемен лежит известная прагматичная установка Дэн Сяопина: «Неважно, какого цвета кошка, - лишь бы ловила мышей». Эта «кошка», называемая социалистическим рынком, прижилась на китайской почве и, удачно «ловя мышей», привела к быстрому развитию экономики страны. Китай, четверть века назад балансировавший на грани голодных бунтов и социально-политической дестабилизации, превратился в одну из наиболее динамично развивающихся стран мира.
Китайские коммунисты в отличие от европейских со товарищей по социалистическому лагерю отказались от шоковой терапии и осваивать рыночную экономику стали не спеша, воспользовавшись территориально-отраслевым принципом постепенного ее вживления.
«Территориальное» распространение рыночных механизмов началось со специальных экспортных экономических зон с продвинутой производственной инфраструктурой и налоговыми льготами в прибрежных районах Китая. «Отраслевое» - с аграрного комплекса, мелкого и среднего бизнеса, сферы услуг - с последующим вовлечением остальных отраслей экономики страны. Причем китайцы не стали противопоставлять «рыночную экономику» «государственному регулированию» и ликвидировать последнее (что характерно для наших реформаторов). В результате в Китае уже в середине 90-х годов рыночный тип хозяйства стал доминирующим, и в настоящее время доля госсектора в ВВП не превышает 40%. При этом Китай растет очень быстро. Экономика страны с начала реформ выросла в 11 раз!
Сегодняшний Китай – это более чем 9%-ный ежегодный рост ВВП, $60,3 млрд. иностранных инвестиций в экономику. По основному экономическому показателю – валовому национальному продукту – Китай ($6,9 трлн.) вышел на второе место в мире после США ($11,7 трлн.). (Для сравнения: за Китаем следует Япония – $3,5 трлн., Россия занимает одиннадцатое место – $1,4 трлн., Украина с $256,5 млрд. – 33-е место, Казахстан, имея $105,3 млрд., – 57-е место). Объем золотовалютных резервов Китая на февраль 2006 года оценивался в $853,7 млрд. и при сохранении нынешних темпов роста валютных резервов уже в этом году может достигнуть $1 трлн.
Говоря об инвестициях, следует отметить, что так называемые иностранные капиталовложения в КНР - это на 40% капиталовложения инвесторов из Гонконга и примерно на 80% - капиталовложения этнических китайцев (хуацяо). Но как бы то ни было, Китай (в котором курс на экономическое развитие был взят в конце 1978 года, когда ВНП составлял 11,7% от СССР) сейчас ускоренными темпами догоняет Гонконг, тогда как страны СНГ – все еще Советский Союз. В 2005 г. среднедушевые расходы китайцев на питание составили 680 юаней, увеличившись в 119 раз по сравнению с аналогичным показателем 1978 года.
Китай (в отличие от стран Содружества) уверенно развивает высокотехнологичные отрасли промышленности. Так, вклад шести промышленных отраслей – электроники, транспортного оборудования, химической, металлургической, легкой промышленности и общего машиностроения – в увеличение ВНП превышает 55%. Экспорт высокотехнологичной продукции в 2005 году достиг $218,3 млрд., составив 28,6% общего объема экспорта страны. Более того, по производству электроники Китай вошел в число мировых лидеров. На него сейчас приходится 30% экспорта электроники региона (в 1997 году – 14,3%). КНР по производству электронной продукции уже обошла США.
Безусловно, значительную роль в росте высокотехнологичного производства сыграло вступление Китая в ВТО: с открытием границ многие западные компании перенесли часть своих производственных мощностей в эту страну. Поэтому в настоящий момент две трети объема китайского экспорта составляет продукция иностранных компаний, которые дешево производят товары в Азии, а затем перепродают их у себя дома.
По данным Государственного таможенного управления Китая, положительное сальдо внешней торговли страны в 2005 году более чем утроилось и достигло $102 млрд. (экспорт вырос на 28,4% - до $762 млрд., а импорт увеличился на 18% - до $660,12 млрд.). Крупнейшим торговым партнером КНР в 2005 году был Евросоюз, объем торговли с которым вырос на 22,6% - до $217,3 млрд. На второй позиции - США (объем торговли $211,6 млрд.), на третьей - Япония ($184,4 млрд.). При этом основными экспортерами китайских товаров являются США (21,1%), Гонконг (17%) и Япония (12,4%), импортерами товаров в Китай – Япония (16,8%), Тайвань (11,4%), Южная Корея (11,1%) и США (8%).
Однако внешний рынок уже перенасыщен китайским потребительским экспортом и эксперты ожидают, что рост экспорта Китая в 2006 году может упасть на 20%, так как спрос на дешевые китайские товары в США падает, а курс юаня растет. Следовательно, либо нужно останавливать развитие соответствующих производств, либо переориентировать его на внутренний рынок. Логично второе, и председатель КНР Ху Цзиньтао уже заявил о необходимости переориентировки производства товаров массового спроса на внутренний рынок. Стимулировать внутренний спрос в Китае пытаются путем крупных инвестиций в общественные работы: дорожное и жилищное строительство. Так, министерство коммуникаций КНР в течение предстоящих 5 лет планирует вложить 100 млрд. юаней (около $12 млрд.) в прокладку автодорог в деревнях и к 2010 г. охватить автодорожной сетью все административные территории деревень.
Китайские города принимают вполне европейский вид: на месте грязных двориков как грибы вырастают небоскребы и супермаркеты. При этом сохраняется бесплатное муниципальное жилье и существует доступная система кредитования. Например, 300-метровую двухуровневую квартиру в новом районе Пекина стоимостью $80 тыс. без проблем может купить любой, имеющий стабильный и гарантированный средний месячный заработок в 800 – 1000 юаней (1$= 8,03 юаня). И если еще 10-15 лет назад главным транспортом для жителей Поднебесной был велосипед, то сегодня улицы Пекина, Шанхая, Гуанчжоу, Шэньяна заполонили новенькие «ауди», «фольксвагены», «тойоты», «ситроены» и «бьюики» китайской сборки.
Это стало результатом жестких налоговых санкций, направленных на снижение импорта автомобилей в страну и льготных условий для иностранных автомобилестроителей. Итог: Китай по количеству произведенных автомобилей вошел в мировую пятерку стран-лидеров и стал вторым крупнейшим в мире (после США) автомобильным рынком. Таким образом, китайская попытка создания рыночной экономики при сохранении монополии коммунистической партии на политическую власть, несомненно, удалась.
Сельское хозяйство
Несмотря на то что экономические преобразования начались с аграрного сектора, именно он остается наименее эффективной отраслью китайской экономики. Тем не менее руководство Китая не торопится ликвидировать коллективные хозяйства, а применяет различные варианты аграрной реформы в зависимости от региональных условий. Так, в одном регионе преобладают коллективные хозяйства, в другом - частные, в третьем допускается активное участие иностранного капитала. Но главное - право выбора формы хозяйствования остается за самими крестьянами. Результатом грамотно проведенных в аграрной системе (обеспечивавшей до этого лишь прожиточный минимум) реформ стало решение не только собственной продовольственной проблемы, но и начало экспорта продуктов питания.
В немалой степени этому способствовало объединение индивидуальных крестьянских хозяйств (сменивших коллективные хозяйства) в крестьянские ассоциации, которые получают всемерную государственную поддержку. С целью сокращения разрыва между городом и деревней и облегчения налогового бремени в 2006 г. крестьяне Китая навсегда попрощаются с сельскохозяйственным налогом, который взимали в течение 2600 лет.
Однако повышение эффективности экономики села привело не только к созданию ранее практически отсутствовавшего внутреннего рынка потребительских товаров, но и к негативным последствиям – массовой безработице. Если ранее около 80% более чем миллиардного населения Китая проживало в сельской местности, то к 2004 году доля сельского населения упала до менее чем 60%. Массовое перемещение населения из села в город ведет к формированию огромного потенциала низкоквалифицированной рабочей силы в городах.
Проблемы остаются
Структурные приоритеты реформ в Китае смещаются в сторону наукоемкого производства и интеграции как в региональную, так и мировую экономики. Стране в ближайшее время необходимо определить баланс между национальными и региональными экономическими интересами, найти ответы на ряд вопросов. Как повысить эффективность экономики и избежать резкого роста безработицы? До какой степени возможно усиление присутствия иностранного капитала в экономике страны? Как долго можно сохранять монополию компартии на политическую власть в условиях рыночной и интегрирующейся экономики? Как обеспечить баланс между рыночной экономикой и социалистической политической системой?
Большую тревогу вызывает безработица. Сейчас китайская экономика при сохранении ее роста на уровне 8-9% способна создавать до 8 млн. новых рабочих мест в год, но на рынке труда ежегодно прибавляется около 13 млн. рабочих рук. И, похоже, что Пекин не знает, как решить проблему трудоустройства накапливающейся многомиллионной армии безработных в рамках построенной на смеси рыночных отношений и жесткого административного регулирования экономики.
Другой проблемой Китая стало привлечение иностранных инвестиций почти исключительно в промышленность. В результате этого в ряде ее отраслей образовались избыточные мощности (которые сам Китай потребить не в состоянии). Ряд экспертов прогнозируют «перегрев» экономики и высказывают сомнения в возможности дальнейшей реализации китайского экономического чуда. По их мнению, накопленные инвестиции уже угрожают экономической стабильности Китая и сложившаяся ситуация очень похожа на ту, которая предшествовала восточноазиатскому кризису 1997 года.
«Пузыри» надуваются в секторе жилой недвижимости, в черной металлургии, в автомобилестроении, на пределе возможностей работает электроэнергетика. В связи с этим, полагают они, все более необходимой становится смена модели не только развития, но и экономического роста: переориентация на использование потенциала отечественной негосударственной экономики.
Ростки политических перемен уже видны невооруженным глазом. В 2005 году количество акций протеста на селе превысило 87 тыс., журналисты устраивают забастовки, выступая против цензуры. Движущей силой перемен становится растущий китайский средний класс, возникший и укрепляющийся благодаря экономическому росту.
Ахиллесова пята?
Развитие экономики Китая влечет за собой быстро растущий спрос на энергоресурсы. За прошедшее пятилетие потребление нефти в Китае возросло более чем на 40%. Китай, ставший в 1993 году нетто-импортером нефти, сегодня потребляет более 7 млн. баррелей в сутки, половина из которых импортируется. Предполагается, что к 2020 году Китай будет нуждаться в 600 млн. тонн нефти в год, что более чем втрое превысит прогнозируемую добычу в стране. Эксперты прогнозируют, что после 2020 года весь дополнительный объем энергопотребления в Китае будет обеспечиваться за счет использования заменителей и импорта. Таким образом, экономическое будущее Китая в большой степени зависит от того, справится ли он с энергетическими проблемами. И, похоже, что решить он их сможет.
Во-первых, китайская экономика очень экономна по потреблению ресурсов: на каждый доллар ВВП в Китае требуется в 1,5 раза меньше энергии, чем в США, и почти в 4 раза меньше, чем в России. Во-вторых, ряд данных свидетельствует о том, что фактическая добыча нефти в Китае в несколько раз превышает номинальную. Так, потребление электроэнергии нефтегазодобывающей промышленностью Китая в 2003 г. (35 млрд. кВтч) соответствует уровню нефтедобычи минимум в 500 млн. тонн при официальном уровне 170 млн. тонн. Китай продолжает в заметных количествах экспортировать нефть и нефтепродукты (в 2004 г. – 17 млн. тонн).
Однако в энергообеспечении экономики Китая главное не то, сколько нефти добывает китайская нефтепромышленность, а то, что экономика этой страны является одной из немногих, чья энергетика базируется на угле, а в области добычи угля лимиты у Поднебесной практически отсутствуют (запасы каменного угля составляют 1,3 трлн. тонн). Кроме того, в Китае активно развивается ветроэнергетика: ветровые ресурсы страны, пригодные для экономической эксплуатации, оцениваются в 3,226 млрд. кВт (при этом на Синьцзян приходится 37% этого показателя). Ожидается, что к 2020 г. мощность энергоблоков на ветроэлектростанциях Китая может достигнуть 40 млн. кВт.
Уроки китайского для Казахстана
Китай для Казахстана является не только сопредельным государством, но и одновременно партнером и конкурентом на мировом рынке товаров и капитала. Все это обуславливает необходимость тщательного осмысления китайского опыта экономической модернизации.
В своей экономической трансформации Китай следовал тем тривиальным принципам, от которых мы с горячностью неофитов отказались: постепенности и сбалансированности реформ, критическому приложению мирового опыта к собственным реалиям, соблюдению своих национальных интересов и т.п. Безусловно, многое из того, что использовал Китай, нам уже невозможно применить: слишком далеко зашли изменения и в обществе, и в экономике. Но опыт сохранения в ходе реформ баланса между финансовым и реальным секторами экономики, создание условий для развития частного бизнеса представляют интерес и сегодня. Необходимо учиться и рыночной стыковке платежеспособного спроса и предложения по тем позициям, которые при существующей структуре производства обеспечивают рост экономики.
СПРАВКА
Официальный уровень безработицы в 2004 году среди городского населения составлял 9,8%, городского и сельского населения вместе – около 20%. Общая численность работоспособного населения страны - немногим более 760,8 млн. человек. В сфере услуг занято 29% работающего населения, промышленности – 22%, сельском хозяйстве – 49%. Средняя заработная плата в Китае в 2004 году составляла около 15 тыс. юаней ($1850) в год. Уровень реальной зарплаты растет последние годы в среднем на 12-15% в год. Однако максимальная зарплата превышает минимальную в 245 раз, а с учетом иных доходов разница увеличивается еще более значительно. При этом средний уровень дохода жителей в сельской местности примерно в 3,5 раза ниже среднего уровня дохода горожан. В стране наблюдается нехватка высококвалифицированных специалистов. Уровень грамотности в стране – 86%.
В стратегии нашего собственного экономического развития обязательно должно учитываться поведение Китая в региональных и глобальных интеграционных процессах. Казахстан является вторым после России торговым партнером Китая среди стран СНГ, но анализ структуры товарооборота показывает, что в последние годы Китай импортирует из Казахстана в основном черные и цветные металлы, нефть, т.е. сырьевые товары. В обмен же на стратегическое сырье наша страна получает ширпотреб, о качестве которого написано достаточно много. Итогом таких отношений стало не только возникновение новых рабочих мест на китайских предприятиях, но и появление массы шоп-туристов из выброшенных на улицу инженеров, учителей, научных работников, квалифицированных рабочих в Казахстане, которые на производство уже никогда не вернутся.
В прошлом году удельный вес Китая в общем объеме товарооборота Казахстана превысил 8%. Однако казахстанские и китайские данные расходятся, причем значительно. Так, если, по данным таможенной статистики Казахстана, внешнеторговый оборот Республики Казахстан с Китайской Народной Республикой за 2005 год составил $3,7 млрд., то, по китайским данным, эта сумма составила $6,8 млрд. Одной из причин такого расхождения, несомненно, является коррумпированность казахстанской таможни.
В то время, когда у нас формировался шоп-класс, Китай стал ведущим мировым производителем ряда товаров таких отраслей, как производство нефтедобывающего оборудования и электроники, бытовых электроприборов и фармацевтики, легкой промышленности. В Казахстане, в который за период независимости привлечено более $40 млрд. прямых иностранных инвестиций, не построено ни одного крупного современного производства. Куда ушли эти миллиарды, вопрос, по-видимому, риторический. Ситуация доходит до абсурда: страна, имеющая собственные незагруженные НПЗ, завозит из СУАР нефтепродукты, полученные из собственной же нефти, проданной в Китай.
На казахстанские инвестиции приходится лишь 0,01% всех иностранных инвестиций в КНР: на 30 сентября 2005 года казахстанцы вложили в Китай только $155,3 млн., тогда как объем инвестиций из Китая в Казахстан превысил $1 млрд. Перспективной формой инвестиционного сотрудничества является создание в Китае совместных предприятий. Такие СП уже есть, но значительная часть из них на деле принадлежит китайским предпринимателям и является совместными только на бумаге. Средний размер вклада в уставный капитал казахстанского участника в несколько раз меньше среднего показателя вклада китайского. К тому же лишь весьма немногие предприятия носят производственный характер, в основном же они создаются в торговой сфере (которая дает быструю оборачиваемость капитала) и обслуживают приграничную торговлю.
Китай начал приватизировать (правда, термину «приватизация» в Пекине предпочитают другой – «преобразование характера собственности») государственные предприятия в начале 1990-х гг. и к 2000 году более 800 предприятий было преобразовано в акционерные компании. Приватизация компаний осуществляется путем предложения государственных пакетов акций (или их части) на фондовых биржах – Гонконга, США и других регионов. С 1992 года, когда акции китайских компаний стали выводиться на биржи, приватизация «по-китайски» принесла правительству более $72 млрд. Сегодня на Шанхайской и Шэньчжэньской фондовых биржах котируются акции свыше 1380 отечественных предприятий.
Поскольку приватизация ведет к росту армии безработных, то было принято решение, что средства, вырученные от продажи госпредприятий, пойдут в первую очередь на поддержку неимущих слоев, в том числе на систему здравоохранения, пенсионную систему и систему социального обеспечения.
В отличие от большинства стран с переходной экономикой на европейском континенте в Китае при приватизации фактически произошел обратный процесс – государство усилило конкурентоспособность и эффективность экономики, меняя не владельца, а способ деятельности предприятия, помогая ему стать прибыльным. И только после этого начало медленно и постепенно уменьшать свое присутствие и свое влияние на экономические процессы. Экономические успехи Китая показывают, что такая стратегия оказалась более эффективной.
Проводя преобразования, китайское руководство намерено и дальше сохранять «командные высоты» в экономике. Прежде всего в стратегически важных для развития страны отраслях и производствах. Под контролем государства остаются на правах общенародной собственности земля, ее недра и природные ресурсы. Это дает возможность государству регулировать право доступа к недрам.
Безусловно, наиболее лучшим вариантом реагирования на экономический рост Китая является сотрудничество с ним, но таким образом, чтобы он производил спроектированные у нас товары. Однако для этого нам надо наращивать свой интеллектуальный потенциал, а не просто увеличивать мощности по добыче сырья, как это происходит до сих пор. Дело за правительством. Но оно, похоже, само себя убаюкало высокими – около 10% – темпами экономического роста, а ведь не достигнуты многие социально-экономические показатели 1990 года. Такой «рост» вызывает большие сомнения в том, что в XXI веке Казахстан сможет войти в число лидеров мирового развития.
Кроме того, власти Казахстана, торопясь войти в ВТО, похоже, забыли, что одним из условий вступления в эту организацию является либерализация рынка рабочей силы, а значит, открытие этого рынка для Китая. А ведь даже сегодня никто точных цифр о количестве постоянно проживающих в стране китайцев назвать не решается: кто-то говорит о тысячах, а кто-то о десятках тысяч. Главное – китайская иммиграция не становится «притоком мозгов», высококвалифицированных кадров, способствующих научному, технологическому прогрессу, а является средством освоения территории, основанном на примитивных индустриальных (и доиндустриальных) формах хозяйствования. А ведь людские ресурсы Китая более чем в 7 раз превышают население России и более чем в 5 – Америки. И если учесть, что китаец и в Африке китаец, для которого МАО и ДЭН превыше Будды, то дальнейшие комментарии излишни.
