Марш энтузиастов

Елена Дудка

IPO – хит сезона. Модно, если не включать свои акции в листинг фондовой биржи, то, по крайней мере, декларировать такие намерения. Формально – предприятиям нужны деньги, а обществу нужна прозрачность этих предприятий. Однако это не единственные резоны для публичного размещения акций отечественных компаний на организованном рынке.

Первый вопрос – почему именно сейчас? Исторически наш фондовый рынок развивался как долговой. Потому что до сих пор почти никто из владельцев крупных предприятий не хотел делиться своей властью неизвестно с кем, продавая акции на открытых торгах. И вдруг такой энтузиазм. Выбор момента можно объяснить сразу несколькими причинами. Во-первых, это большой спрос на акции из нефтедобывающих России и Казахстана на мировом рынке. Во-вторых, к сегодняшнему дню многие компании уже исчерпали возможности внешнего заимствования и ради своего дальнейшего развития готовы пожертвовать парой мест в совете директоров. В-третьих, хороший пример заразителен, и после удачных размещений Казахмыса и Казахалтына некоторые продвинутые АО задались вопросом «А чем мы хуже?».
Кроме того, на настроения эмитентов отчасти повлияла кампания правительства против дальнейшего наращивания государственного внешнего долга банками и предприятиями. И, наконец, некоторые предприятия могут стремиться вывести часть своих активов подальше от внутренних политических рисков ввиду будущих президентских выборов, исход которых сегодня никто не берется прогнозировать.
Публично о своих намерениях провести IPO на сегодняшний день заявили такие компании, как АО «Разведка Добыча «КазМунайГаз» (РД КМГ), металлургический холдинг, создаваемый на базе предприятий Евразийской промышленной ассоциации (ЕПА), авиационная компания «Эйр Астана» и крупнейшие отечественные банки. Но, по оценкам экспертов, сегодня к IPO уже готовятся как минимум 10 казахстанских компаний и еще столько же рассматривают такую возможность.
Какие цели преследуют компании, выходя на IPO? Самая простая и понятная из них, но не единственная и не всегда самая главная – это привлечение средств на дальнейшее развитие бизнеса. Предлагая к открытой продаже свои акции, компании могут выручить больше средств, а главное - значительно дешевле, чем на долговом рынке. Правда, накладные расходы на организацию зарубежного IPO значительно выше, чем на проведение каких бы то ни было займов. Они могут составлять до 10% от суммы привлечения (учитывая, что крупные компании размещают акции на миллиарды долларов, подготовка к этому обходится в десятки и даже сотни миллионов). Зато привлеченные от продажи акций деньги в отличие от займов не надо возвращать с процентами. Интересно только, будут ли наши компании выплачивать новым акционерам дивиденды? Ведь в Казахстане это делать, в общем-то, не принято,
Другая декларируемая цель IPO (хотя это, скорее, его обязательное условие) – вожделенная обществом прозрачность. Послушать будущих эмитентов, так листинг на LSE – это просто откровенный стриптиз компании во всей красе. Однако опытные финансовые консультанты учат своих клиентов, как нужно правильно «раздеваться», чтобы остаться в меру «одетыми». «Компании, которая собирается стать публичной, важно научиться быть прозрачной, но не уязвимой – нужно найти золотую середину между необходимостью раскрывать больше информации, но при этом не показывать все карты конкурентам и другим сторонам», - советует одна из российских консалтинговых фирм.
На Западе хорошо понимают, что прозрачность – понятие относительное. Подтверждением тому служат прогремевшие на весь мир скандалы с Enron (из-за утайки информации), Refco (из-за воровства главы компании) и другими крупнейшими эмитентами. Российские аналитики признают, что доля теневого бизнеса в России традиционно высока, и большинство предприятий, в том числе и те, кто выходит на IPO, используют всевозможные «серые» схемы. Покупатели акций учитывают эти риски наряду с коррупцией и прочими особенностями российской экономики. Вряд ли наша ситуация в этой сфере выгодно отличается от российской. Поэтому нет никакой гарантии, что мы наконец-то узнаем, что происходит в казахстанских госкомпаниях после того, как они выйдут со своими акциями на международный рынок.
Сомнительно, в частности, что после IPO станет известной реальная структура собственности эмитентов. Точнее, информация-то об акционерах будет раскрыта, но не исключено, что их имена никому ничего не скажут, поскольку реальные инвесторы будут скрыты за толстым слоем подставных лиц и компаний. Конечно, эмитенты будут раскрывать намного больше информации о себе, чем сейчас. Но надо все-таки понимать, что это будет вовсе не абсолютная открытость, как любят представлять в СМИ владельцы компаний и в первую очередь правительство, которое планирует продать на зарубежных биржах часть государственной собственности.
Других целей – помимо привлечения ресурсов и прозрачности – никто из наших эмитентов не заявлял. Между тем IPO во всем мире широко используется собственниками, например, для выгодного выхода из бизнеса. Публичное размещение помогает им наиболее точно оценить компанию и заключить сделку с максимальной выгодой. Обычно компании предлагают к продаже от 15% до 30% своих акций. Аналитики утверждают, что если выставляемый пакет ниже этого коридора, то он может быть неинтересен инвесторам. Слишком большая доля, напротив, настораживает – это похоже на то, что владельцы по каким-то причинам просто стараются выгодно избавиться от своих акций.
В прошлом году российские компании размещали пакеты от 7% до 35%. Наши Казахмыс и Казахалтын продали 30,5% и 25% соответственно. РД КМГ сегодня заявляет о намерении продать порядка 49% акций. И это, если верить теории, дает повод для размышлений. Во-первых, РД владеет месторождениями, которые находятся в разработке уже более 40 лет. На этих месторождениях остались в основном трудноизвлекаемые запасы в относительно небольшом количестве. Геологи считают, что здесь еще могут быть открыты новые структуры, но это потребовало бы больших затрат на проведение разведки. Поэтому вполне возможно, что правительство проводит IPO своей компании с дальним прицелом продать ее полностью.
Другой вариант – продажа государственных акций топ-менеджерам компании или другим заинтересованным лицам через механизм IPO. Такие случаи известны в российской практике. Так, например, в тамошней прессе высказывались предположения о том, что значительная часть недавнего выпуска акций Rambler была выкуплена владельцами этого холдинга. А когда «Роснефть» объявила, что часть ее бумаг будет размещена на внутреннем рынке среди частных лиц, аналитики тут же предположили что это хороший способ для топ-менеджеров компании приобрести в ходе IPO часть акций и таким образом легально стать ее совладельцами.
Постоянные ссылки на Россию здесь обусловлены тем, что там на сегодняшний день накоплен более богатый опыт проведения IPO при исторической схожести экономик. В 2004 году на рынок вышли 6 российских компаний (объем привлечения составил $860 млн.), в 2005 – 13 ($5,2 млрд.), в начале 2006-го о таком намерении заявили уже более 40 АО. При этом одна только «Роснефть» в этом году получила за свои акции $10,4 млрд. О планах насчет публичной продажи также заявили государственные ВТБ, КамАЗ, РАО ЕЭС и Российские железные дороги (которые, кстати, как и РД КМГ, готовы расстаться с 49% своих акций).
Так вот, опять-таки в России известный оппозиционный экономист Андрей Илларионов назвал IPO российских госкомпаний «третьей, самой грабительской приватизацией, от которой обществу в лице государства не достанется ни копейки». Если в первой, по его словам, граждане получили ваучеры, во второй (на залоговых аукционах) - хоть «какие-то суммы», то от этой не получат ничего. «Если IPO «Роснефти» состоится, то это будет аферой года», – сказал он.
IPO государственной компании представляет собой не что иное, как ее частичную приватизацию. И если бы почти половина госпакета акций (особенно крупного нефтедобывающего АО) продавалась стратегическому инвестору, то возникло бы много споров по этому поводу. А также вопросы – кому продали и сколько денег получил от этой продажи бюджет. А тут акции вполне могут быть выкуплены через агентов кем угодно, бюджет от этого не получит ничего, а общественный резонанс обеспечен самый положительный. Вышли на мировой рынок, привлекли большие средства на развитие государственного предприятия – молодцы!
При этом нельзя полностью согласиться с г-ном Илларионовым в том, что IPO госкомпаний чистой воды афера и не принесет обществу в лице государства никакой пользы. Биржевые торги – это не закрытый аукцион. Тут по дешевке флагман промышленности не купишь. Для топ-менеджмента компании или других заинтересованных лиц единственная возможность выкупить на бирже акции своего предприятия – это предложить за них наилучшую цену. То есть тихо выкупить предприятие можно, но в отличие от былых этапов разгосударствления – за реальные деньги.
Средства поступят в родную экономику, компания увеличит объемы производства, налоговых отчислений, количество рабочих мест и т. д. Поскольку теперь это уже будет публичная компания, она будет печатать и распространять свои аудированные отчеты, информируя акционеров о том, как эффективно используются привлеченные средства. Хотя и тут надо учитывать, что если акционерами компании действительно станут ее топ-менеджеры, то гарантии прозрачности этой информации никакой нет, будет создаваться лишь ее видимость. В принципе деньги, потраченные новыми акционерами на приобретение акций, могут частично вернуться к ним после завершения сделки. И тогда государство не получит должного эффекта от приватизации ни прямо, ни косвенно.
Это, конечно, самый пессимистичный сценарий, технически возможный, но не обязательный. Впрочем, вряд ли мы когда-либо достоверно узнаем, по какому сценарию в действительности будут проводить свои IPO наши национальные компании. Наши - не только в смысле отечественные, но и в смысле государственные, формально принадлежащие пока нам, то есть народу.
Еще один возможный мотив для IPO был уже упомянут в начале статьи – это минимизация политических рисков для компании за счет вывода части ее активов за рубеж. В свое время, когда казахстанские банки стали активно привлекать в качестве акционеров ЕБРР и другие международные финансовые институты, высказывались предположения, что таким образом они пытаются заручиться некой внешней поддержкой на случай внутреннего политического давления. Почему бы компаниям не сделать то же самое? Тем более что если их акции будут выкуплены собственным топ-менеджментом через третьи лица, то это будет просто вывод части активов из-под казахстанской юрисдикции. Или, проще говоря, вывозом капитала за границу.
Прокомментировать предстоящие IPO мы попросили эксперта в области рынка ценных бумаг, заместителя председателя правления компании BCC Invest Аслана Дюсембекова.