Армия союзников
С. Жуков, О. Резникова
(Продолжение, начало, пожалуйста, в прошлом номере)
Масштабы и структура взаимных прямых инвестиций
Перейдем к рассмотрению взаимодействия по линии факторов производства. В двух ведущих нефтеэкспортерах постсоветского пространства - в Казахстане, и особенно России - частные компании, включая компании со смешанной, государственной и частной формой собственности, накопили сравнительно крупные финансовые ресурсы и активизировали усилия по транснационализации своей деятельности. Парадоксально, что на фоне стремительного дряхлеющего производственного аппарата и инфраструктуры Россия пополнила ряды ведущих мировых инвесторов. В 2003-2005 гг. Россия заняла 14-е место в списке крупнейших экспортеров прямых инвестиций, обойдя все развивающиеся страны, кроме Гонконга.
Можно выделить три главных направления экспорта капитала в постсоветские экономики. Во-первых, речь идет о нефтегазовом секторе. И в России, и в Казахстане крупные нефтегазовые корпорации уже утвердились на внутреннем рынке и начали экспансию вовне. Российские «Газпром», ЛУКОЙЛ и «Роснефть» активно приобретают активы и развивают проекты в Узбекистане, Казахстане и Туркменистане. Пытается выстроить нефтегазовый бизнес в бывших советских республиках и Казмунайгаз, выкупивший газораспределительную систему в столице Грузии и пытающийся нарастить нефтегазовые активы в Украине.
Во-вторых, нарастает экспансия банковского капитала. Располагая значительными ресурсами, российские и казахстанские коммерческие банки активно выходят на рынки бывших советских республик. Российские банки контролируют существенную часть банковской системы в Армении. Достаточно активны российские банки в Кыргызстане, Казахстане и в возрастающей степени в Украине и даже Беларуси. Казахские банки поставили под прямой и косвенный контроль значительную часть банковского сектора Кыргызстана, расширяют экспансию в Россию, а в последнее время также в Украину и Грузию.
В-третьих, волна слияний и поглощений с участием российского капитала прошла в секторе телекоммуникаций. Российские компании мобильной связи поглотили более мелких операторов в Казахстане, Узбекистане и Таджикистане.
В то же время, судя по данным платежного баланса, Россия в 1994-2006 гг. направила в страны СНГ всего около US$6 млрд., или менее одной десятой исходящих прямых инвестиций за рубеж. Несколько более развернуты на постсоветское пространство инвестиции из Казахстана, но они невелики по объему. На начало 2007 г. РК накопила в странах СНГ US$599 млн. прямых инвестиций, что составляет 27% от всех казахстанских ПИИ за рубеж. Из этих почти US$600 млн. 43% приходится на Россию, 25% - Кыргызстан, 15% - Узбекистан и 11% - на Грузию.
Статистика стран, принимающих прямые инвестиции из России и Казахстана, подтверждает то, что эти инвестиции сравнительно невелики. Основной поток прямых иностранных инвестиций (ПИИ) в постСССР аккумулировали Россия, Казахстан и Украина. В 1991-2005 гг. на эти экономики пришлось 80% всего притока ПИИ, из которых 63% оттянула на себя Россия, 21% - Казахстан и 16% - Украина. Позиции российских компаний в Казахстане и Украине более чем скромны. Доля России в аккумулированных ПИИ в Украине на начало 2007 г. составила всего 5% (см. диаграмму 1).
Конечно, без большой боязни ошибиться можно предполагать, что инвестиции российского и казахстанского происхождения заходят в Украину и другие постсоветские экономики, включая российскую и казахстанскую, под флагами Кипра, Виргинских островов, Нидерландов, Австрии и Швейцарии. Другое дело, что в этом случае речь идет не о российском национальном капитале, а о глобальном оффшорном капитале, который не работает на экономику страны своего происхождения, а скорее использует последнюю в своих бизнес-стратегиях.
Потоки капитала в постсоветском пространстве крайне слабо связаны с обрабатывающей промышленностью. В лучшем случае поддерживаются старые кооперационные связи между промышленными предприятиями, оказавшимися по разные стороны государственных границ.
В редких случаях такие предприятия трансформировались в транснациональные структуры. Каких-либо заметных новых обрабатывающих производств в постсоветских экономиках за последние пятнадцать лет не создано. С этой точки зрения экономическое взаимодействие постсоветских экономик принципиально отличается от опыта более или менее успешно развивающихся стран, для которых мотором регионального сотрудничества выступает обрабатывающий сектор. В постсоветском пространстве сотрудничество поддерживается сырьевым, финансовым и торговым капиталом, но не обрабатывающей промышленностью.
О финансово-сырьевой направленности российских инвестиций эксплицитно свидетельствует диаграмма 3.
Стихийное рыночное взаимодействие
Несмотря на очевидный рост прозрачности циркулирующих в постсоветском пространстве товарных потоков, значительная их часть по-прежнему не учитывается официальной статистикой. Между новыми независимыми государствами продолжается скрытое перераспределение факторов производства. Особой масштабностью отличаются два стихийных процесса: миграция трудовых ресурсов и нерегистрируемая взаимная торговля.
По периметру границ новых государств существуют многочисленные таможенные дыры, через которые нелегальный (то есть не проходящий по официальной статистике) импорт в значительных масштабах входит в постсоветское пространство. Одной из таких крупных таможенных дыр является Кыргызстан. Начиная с 2002 г., то есть примерно с того момента, когда Кыргызстан практически выбрал весь объем внешней помощи, предоставленной международными финансово-экономическими организациями под так называемые «рыночные реформы», в стране наблюдается взрыв нерегистрируемого импорта из КНР (см. диаграмму 4) .
Кыргызстан превратился в крупный канал проникновения китайских товаров на постсоветские рынки. В 2006 г. не проходящий по таможенной статистике Кыргызстана импорт из КНР составил US$1,89 млрд., что более чем семикратно превышает официально учитываемый китайский импорт, в 2,4 раза превосходит весь импорт извне СНГ и достигает примерно двух третей ВВП страны. Ясно, что через кыргызско-китайскую границу китайские товары нацелены не на микроскопический кыргызский рынок, а транзитом следуют на центральноазиатские рынки (главным образом в Казахстан), а также в Россию. Притом, что ведомый притоком нефтедолларов экономический рост в Казахстане и России в краткосрочной перспективе вряд ли сбросит обороты, китайская товарная экспансия на казахстанский и российский рынки через Кыргызстан будет только нарастать.
В последние несколько лет возрастающий нелегальный поток китайских товаров идет и через Казахстан. В 2005-2006 гг. нерегистрируемый Казахстаном импорт из КНР достиг US$2,6-2,8 млрд. в год, что в 1,5-2 раза превышает официально учитываемый китайский импорт (см. диаграмму 5).
Другими крупными каналами входа нерегистрируемого импорта в постсоветское пространство служат российские восточные регионы, граничащие с КНР, Беларусь, Калининградская область. Легко проницаемые таможенные границы партнеров России и ЕврАзЭс, ЕЭП,
Заметные масштабы на постсоветском пространстве приобрела и трудовая миграция. По консервативным оценкам, в межстрановую миграцию в постсоветских экономиках вовлечено до 7-8,5 млн. человек. Основными центрами притяжения мигрантов из бывших советских республик является Россия и в меньшей степени Казахстан. Странами-донорами трудовых ресурсов выступают Армения, Азербайджан, Грузия, Кыргызстан, Таджикистан, Молдова, Узбекистан, Украина и до некоторой степени Беларусь.
В таблице 6 представлены грубые оценки экономической значимости трудовой миграции для трудоизбыточных постсоветских экономик. Несколько моментов заслуживают особого внимания. Во-первых, в странах-донорах труда в миграцию вовлечены значительные контингенты экономически активного населения. В Кыргызстане, Молдове и Таджикистане в трудовую миграцию вовлечено до трети, а в Азербайджане и Грузии – до 20-40% экономически активного населения.
Во-вторых, примерно 70% всех трудовых мигрантов нацелено на Россию. В первую очередь это мигранты из республик Центральной Азии и Кавказа. Помимо России центральноазиатские и кавказские трудовые мигранты ориентированы на Казахстан. Мигранты из Украины примерно поровну распределяются между Россией и Европой. На европейские страны в значительной степени ориентируются и международные отходники из Молдовы.
В-третьих, для стран-экспортеров рабочей силы переводы мигрантов стали важным фактором экономического развития. В Таджикистане и Кыргызстане переводы мигрантов из России достигают 11-14%, Азербайджане – 8%, а в Молдове и Грузии – 5-6% валового внутреннего продукта.
Приводимые оценки скорее приуменьшают, чем преувеличивают переводы трудовых мигрантов. В Молдове, если судить по данным платежных балансов, которые отражают переводы только по банковским каналам, переводы мигрантов достигли в 2006 г. около 18% ВВП, что составляет более половины национального экспорта и в два с половиной раза превышает приток прямых иностранных инвестиций (см. диаграмму 6).
В Армении переводы этнической диаспоры (в данном случае выделить трудовые переводы в чистом виде не представляется возможным) превышают 15% ВВП. Переводы, 70% которых приходят из России, по меньшей мере в три раза превышают прямые иностранные инвестиции и достигают около двух третей национального экспорта (см. диаграмму 7).
В Кыргызстане трудовые переводы в 2006 г. достигли 14% ВВП, что совпадает с нашими оценками. При этом переводы здесь составляют около половины экспорта и в три раза превосходят приток внешних ресурсов по статье прямые иностранные инвестиции.
Очевидно, что как со стороны спроса, так и со стороны предложения продолжают действовать мощные факторы, которые стимулируют массовую трудовую миграцию. Ведомый нефтедолларами экономический рост в Казахстане и России превращает две эти страны во все более привлекательный рынок для дешевой низко- и среднеквалифицированной рабочей силы из трудоизбыточных государств Центральной Азии и Кавказа. Тем более что Казахстан находится рядом с Кыргызстаном, Таджикистаном и Узбекистаном. Ближе к 2010 г. Россия вступит в острую фазу депопуляции. Соответственно потребность в импорте рабочей силы для российской экономики возрастет.
Со своей стороны в Азербайджане, Кыргызстане, Таджикистане и Узбекистане высокие темпы демографического роста создают постоянное давление на рынок труда и нацеливают на миграцию все новые и новые контингенты рабочей силы. Трудовую миграцию стимулирует и тяжелое материальное положение, в котором прозябает подавляющая часть населения республик Кавказа, Центральной Азии, а также Молдовы и Украины. В том же направлении действует и нарастающая социально-политическая нестабильность. «Революция тюльпанов» в Кыргызстане с последующим перманентным институциональным хаосом, беспорядки весны-лета 2005 г. в узбекском Андижане вновь подтолкнули миграцию из Центрально-Азиатского региона так называемых «некоренных народов».
В странах, принимающих трудовых мигрантов, налицо стремление поставить стихийное перемещение трудовых ресурсов под контроль. С этой целью ужесточается миграционное и трудовое законодательство, увеличиваются административные штрафы, которые работодатели обязаны выплачивать за использование нелегальной рабочей силы. Тем не менее эти меры имеют ограниченный эффект. Тотальная коррупция, а главное - огромные масштабы миграции затрудняют попытки поставить перетоки трудовых ресурсов под контроль. Тем более что дивергенция стран постсоветского пространства по уровню экономического развития и доходам продолжается, что объективно стимулирует перемещение больших масс труда из беднейших в относительно успешные страны.
Суммируем. Из-за объективных ограничений возможности для существенного наращивания рыночного экономического взаимодействия в постсоветском пространстве весьма ограничены. Существующие здесь торгово-экономические образования слабо влияют на движение потоков товаров и услуг, а также перераспределение факторов производства между постсоветскими экономиками. Движение товаров и услуг, капитала и труда определяется преимущественно воздействием рыночных факторов.
Региональные экономические связи в постсоветском пространстве развиваются в условиях глобализации. Здоровая рыночная регионализация и глобализация в принципе не мешают друг другу. Вместе с тем, учитывая то обстоятельство, что все без исключения постсоветские государства нацелены на включение в глобальные торговые и инвестиционные потоки, а также заимствование передовых технологий из развитых центров мировой экономики, приоритетным для них является занятие ниши в глобальном разделении труда.