КАК ЮАНЕМ АУКНЕТСЯ, ТАК ДОЛЛАРОМ ОТКЛИКНЕТСЯ?

Каков может быть эффект от массового движения на финансовом рынке в ту или иную сторону, хорошо показали и последний «валютный уикенд» лета в Казахстане, и затяжная паника вкладчиков английского банка Northern Rock. Наверное, с учетом тревог теории больших чисел можно воспринять ясно обозначившийся пессимизм рынка, когда недавно было объявлено об IPO China Construction Bank - второго по размеру активов китайского банка. А также  намерение правительства КНР продать на рынке до конца 2007 года специальные облигации на 200 миллиардов юаней (эквивалент 27 миллиардов долларов). 
 Есть и материализованный пример эффекта больших чисел – реализованное право китайских граждан на свободное предпринимательство, вылившееся в экспансию дешевых китайских товаров на мировой рынок. Вошедший в ВТО Китай просто накрыл товарным потоком всю планету. И от этого товарного изобилия застонали и политики, и экономисты, и товаропроизводители развитых стран: дешевая рабочая сила -  дешевые товары – высокий спрос и падение продаж местных товаров в сравнении с китайскими. Закон больших чисел, однако. Вот и получается: с одной стороны, право на свободное предпринимательство, поощряемое и пропагандируемое западными демократиями, с другой – механический перенос постулатов свободного рынка на все без исключения страны, без учета особенностей развития страны, масштабов перемен и главное - без прогнозирования последствий. В итоге: быстро реформируемая КНР, наверное, единственная на планете страна, которая теперь искусственно замедляет рост своего ВВП. Несмотря на административное торможение, второй квартал вновь принес КНР рост ВВП на 11,9%, а денежная масса выросла более чем на 18%. Раскрученный огромный маховик реформ не остановить «бревнышком» полусгнившей политики влияния прошлых веков. 
 Видя проблемы своих экономик в высоких темпах роста Китая, не только мировые корпорации, концерны, но и государства пытаются за КНР теперь написать если не сценарии, то рекомендации построения ее денежно-кредитной политики. Первая и главная рекомендация – ревальвация юаня. А первый «сценарист» в этом деле –  администрация США. У Соединенных Штатов  рекордный, стремящийся к триллиону долларов дефицит торгового баланса (765,3 миллиарда долларов в 2006 году). Более трети его приходится на торговлю с Китаем, и это побуждает администрацию сверхдержавы требовать от руководства КНР повысить курс «искусственно заниженного юаня». Мотивация проста: во-первых, низкий курс юаня расценивается как форма государственного субсидирования экспортеров. Во-вторых, простой пересчет торгового дефицита по новому курсу автоматически снижает внешнеторговый дисбаланс. Иными словами, административно проведенная ревальвация юаня позволит решить проблемы американской администрации. Но нравится это или нет, финансовая политика – внутреннее дело каждой  отдельно взятой страны (не считая объединенной Европы).  И, в конце концов, защищая свой рынок, не аналогичной ли политики придерживается ФРС США, снижая ставки, девальвируя доллар по отношению к евро? И тем самым изрядно напрягая товаропроизводителей Европы, производящих товары для Соединенных Штатов и несущих, по оценкам экономистов, миллиардные потери.
 Тем не менее торговые перепалки двух стран по китайской ДКП, когда одна сторона говорит с позиции планетарного ментора, а другая – с позиции известного по басне Крылова «кота Васьки, который слушает, да ест», уже стали обыденностью. Вот и относительно свежие «сводки с фронта»: Китай подал жалобу на США в ВТО по поводу введения ими антидемпинговых пошлин на свою бумагу. Поводом к их введению, пишут СМИ, послужили жалобы американских производителей полиграфической продукции на недобросовестную, по их мнению, конкурентную борьбу китайских производителей, пользующихся всесторонней поддержкой государства, с американскими компаниями. 
  Налицо – пересмотр политики США в отношении стран с нерыночной экономикой? Кстати сказать, США фактически по причине «нерыночного юаня», ставящего в более выгодное положение китайских товаропроизводителей в сравнении с американскими, направили в ВТО целую серию жалоб на КНР. И Всемирная торговая организация приняла их, начав расследования по вопросам субсидирования государством китайских секторов экономики.
 Но в интересах ли даже не КНР, а в целом мирового экономического сообщества такая борьба с госсубсидированием… через санкции к юаню? Тем более что есть другой набор – куда более рыночных и объективных рычагов: требование повышения качества продукции, поставляемой на мировые рынки, и соответствие ее мировым стандартам, использование безопасных с точки зрения потребительских свойств материалов и сырья. Те же пошлины. Большой резерв роста стоимости китайской продукции на мировых рынках таится и в улучшении условий труда работников, и повышении оплаты труда, что повысит стоимость продукции.   
 В истории же с изменением стоимости юаня, памятуя о масштабах товарной экспансии Китая и законе больших чисел, может, стоить снять шляпу перед руководством КНР, ведущим столь жесткую денежно-кредитную политику? Дело ведь не в том, что юань не должен подчиняться объективным рыночным законам. А в том, что принесет мировой экономике административное и резкое изменение курсовой политики Китая, который более чем какая-либо иная страна – через товарные потоки – интегрирован в мировую экономику. И не наступает ли мировое сообщество, предлагая юаню свой курс поведения, на известные, в общем-то, «грабли»?
 Очевидно, нынешние претензии администрации США к денежно-кредитной политике КНР были несколько заретушированы событиями ипотечного кризиса в самих Соединенных Штатах, потонули в потоке новостей с лихорадящих мировых фондовых рынков и померкли на фоне той же ситуации с английским Northern Rock. Поэтому стоит вернуться на пару лет назад – в лето 2005 года, когда КНР пошел на незначительное, но, наверное, скорее показательное укрепление курса юаня. Напомню, тогда Банк Китая решил отказаться от привязки национальной валюты к доллару и принял решение о ревальвации юаня на 2,1%. Шаг был отчасти ответом на все те же требования Запада отпустить юань на свободу. И аргументы были те же, весьма разумные, по мнению аналитиков: дорогой юань хоть немного приостановит экономический рост Китая, снизит инфляционное давление; а также поможет США снизить свой дефицит торгового баланса с Китаем. В итоге  мировая финансовая система стабилизируется  и доллар снова станет долларом – полновесным и влиятельным. Планка,  которую предлагал Вашингтон покорить юаню, обозначалась как «хотя бы на 10%». За счет этого в США предполагали решить не только проблему конкуренции своих товаров и торгового дефицита, но и, как писали газеты, «сбить ажиотаж на рынке жилья США: ведь Китай инвестирует «лишние» доллары в американские ценные бумаги, что способствует понижению долгосрочных процентных ставок». Удешевление же кредитов провоцирует нездоровый бум на жилищном рынке. Вот в этом прогнозе, похоже, аналитики не ошиблись. Хотя только в юане ли здесь было дело? Так что, если абстрагироваться от позиции, что именно дешевый юань обвалил ипотечный рынок США, что по цепочке дестабилизировало мировые рынки, то бесспорной объективной реальностью на сегодняшний день можно считать тот факт, что волны кризиса на сей раз пришли не с Востока, а с Запада. В народе такие очевидные вещи характеризуют, как «с больной головы – на здоровую».
 Впрочем – это другая тема.
 …В 2005 году шаг в направлении ревальвации – всего на 2,1% до  8,11 юаня за доллар - был сделан…  Народный банк Китая заверил, что с 21 июля Китай реформирует валютный режим и вводит управляемый плавающий валютный курс для юаня, основанный на спросе и предложении и валютной корзины, создает валютный коридор. И в течение дневных торгов курс юаня к доллару не сможет измениться больше, чем на 0,3 процента относительно объявленного в конце предыдущего дня значения.
 В первых комментариях аналитиков сквозил позитив и убеждение, что не внешние факторы – читай давление Запада -  толкнули на этот шаг КНР. А две, безусловно, позитивные задачи: предоставить иностранным инвесторам более льготные условия для капиталовложений в китайскую экономику и, во-вторых, способствовать росту внутреннего китайского потребительского рынка.
 Ну и как тут не помянуть бессмертное «хотели, как лучше, а получилось, как всегда…»! Мировые рынки отреагировали впоследствии весьма нервозно. Потому что сразу же очень резко возросли спекулятивные сделки с валютой, и никто на рынке не мог прогнозировать, как далеко зайдет эта плановая ревальвация. Неудивительно, что вскоре Народный банк Китая официально объявил, что дальнейшего укрепления национальной валюты и аналогичных шагов ожидать не стоит. Но тактика административной ревальвации показала, что такая мера может существенно дестабилизировать мировые финансы.
 Но еще более страшен был бы и другой подход: отпустить в свободное плавание юань, курс которого на тот момент считался заниженным по отношению к доллару более чем на 40 процентов. С учетом же стоимости рабочей силы, которая в КНР составляет лишь 5 процентов от стоимости рабочей силы в США, то юань был еще более недооценен. Поэтому, оценивая гипотетическую вероятность резкого снижения стоимости юаня до рыночных отметок, аналитики тогда высказывали предположение, что при таком развитии ситуации можно ожидать коллапса финансовой системы  – и Китая, и региона. Очевидно, поэтому давление Запада на КНР на некоторый период несколько ослабло, а тактика малых шагов Народного банка Китая большинством экспертов тогда была определена, как взвешенная…
 Похоже, эту сохраняющуюся политику считают разумной, взвешенной и инвесторы. Иначе, чем иным объяснить, что в жаркий август 2007 года, когда и развивающиеся, и развитые рынки переживали обвальные падения, китайский рынок продолжал расти и устанавливать новые рекорды. По данным мировых СМИ, объем прямых иностранных инвестиций в Китай за 7 месяцев года увеличился на 12,9% - до 36,9 миллиарда долларов.  К слову сказать, Китай, придерживаясь политики постепенной либерализации рынка, 13 августа отменил обязательную продажу валютной выручки (20%) для своих экспортеров. 
…Сегодня, похоже, уроки лета-2005 подзабылись. И впору вновь поразмыслить, чем аукнется не столько свободно плавающий, сколько резко ревальвировавший  юань, и доллару, и мировой финансовой системе, которой, как и любому локальному финансовому рынку, стабильная устойчивость дороже самых ярких потрясений.  И уж если стоит пожелать дремлющему дракону пробуждения, то пусть оно будет не внезапным.