, 
Обреченные на транзит
Досым Сатпаев
«Большие деньги любят большую тишину!». Этот тезис известен многим, как, впрочем, и то, что такую тишину лучше всего соблюдали в многочисленных офшорах. Но серьезный международный скандал между Лихтенштейном и Германией из-за тысячи немецких чиновников и менеджеров, которые выводили свои теневые заработки через подставные фонды в княжеский банк Лихтенштейна, грозит большими проблемами для всех любителей «теневых кубышек». Маховик скандала набирает обороты. Вслед за Германией другие страны проявили любопытство не только к офшорам, через которые мощной рекой текут триллионы долларов, но к Швейцарии, чей эталон банковской тайны начинает уходить в прошлое. Хотя трудно себе представить, чтобы правительства стран СНГ дружными рядами направились изучать офшоры, чтобы вслед за Германией поставить к стенке налоговых уклонистов и коррупционеров. Кто же будет пилить сук, на котором вполне удобно сидят многие из тех, кто этими государствами рулит.
Но если исходить из того, что большими любителями офшоров и швейцарских банков были и остаются многие представители политической и бизнес-элиты постсоветских стран, то раскручивание данного маховика может задеть и их. Ведь тот же генеральный секретарь Организации экономического сотрудничества и развития Анхель Гурриа выступил с критикой в адрес не только Лихтенштейна, но также Монако и Андорры, являющихся, по его словам, последними оплотами «налоговых уклонистов» из прежнего списка семи «налоговых раев», не желающих сотрудничать в вопросах банковской тайны. К тому же есть те самые 4,2 млн. евро, которые немецкая разведка заплатила информатору из лихтенштейнского банка за диск с данными о многих немецких налоговых уклонистах. А это может стать мощным стимулом для других рядовых клерков банковских структур по всей Европе, которые за такие деньги видели банковскую тайну «в гробу и в белых тапочках».
Естественно, Казахстан здесь не станет исключением, учитывая то, что владельцами многих наших предприятий и месторождений являются именно офшорные компании, а утечка капитала из страны активными темпами шла все смутные 90-е годы именно в западном направлении. Вот и, по данным американского еженедельника Forbes, в список богатейших людей планеты вошли 8 казахстанцев, большинство из которых, естественно, держали свои деньги не в ВалютТранзитБанке. Самое интересное то, что среди них есть не только бизнесмены, но и государственные служащие, как, например, Булат Утемуратов. Воистину не знаешь, где начинается бизнес и заканчивается государственная власть, и наоборот.
Конечно, предпринимались попытки вернуть эти деньги через две проведенные акции по легализации капиталов и имущества. Хотя их результаты явно не соответствовали масштабам «дикой приватизации» и разнузданной коррупции в лихие 90-е. И если количество офшоров сократится до критического уровня, не захочет ли наше правительство провести третью акцию по легализации теневых капиталов? Ведь в Казахстане это стало «доброй» и «старой» традицией.
Но, судя по всему, нашему правительству сейчас не до этого… «Все ушли на фронт» для борьбы с последствиями повышения мировой экономической волатильности. Дошло до того, что, по словам финансиста Джорджа Сороса, нынешний кризис на мировом рынке является не просто крахом, а завершением 60-летнего кредитного бума, основанного на долларе как мировой резервной валюте. Ему вторят и те, кто считает, что эпоха США, как основного центра экономической силы, закончилась. Запад все больше попадает под влияние новых экономик Азии, Ближнего Востока и даже России. Еще чуть-чуть и по заявлениям Егора Гайдара Китай перейдет к режиму конвертируемости своей валюты, что сделает юань третьей резервной мировой валютой. Все это говорит о том, что на наших глазах происходит постепенная смена гегемонов, двое из которых являются географическими соседями Казахстана. Здесь главное не попасть между «молотом» и «наковальней». Это значит, что политика «дистанционного партнерства» нашей республики с Россией, Китаем, США и ЕС пока будет себя оправдывать.
При этом, чем больше наблюдаешь за нашими государственными структурами в условиях экономической стагнации, тем больше убеждаешься в правоте народной мудрости, что за одного битого двух небитых дают. Не будучи «битыми» кризисами разного рода, наши чиновники работают «методом тыка», при этом создавая имитацию бурной деятельности. Если и это не приводит к результатам, то начинают обвинять друг друга во всех смертных грехах, пытаясь быстрее перевести стрелки. Кстати, данное занятие стало довольно популярным видом номенклатурного спорта, которое превратило наши ведомства в теннисные корты, где на глазах многочисленных зрителей двое и более игроков запускают друг в друга мячи и получают сдачи. Взять хотя бы недавние обвинения в адрес друг друга силовых структур, высказанные в присутствии президента, или же наезд министра финансов РК на деятельность ФУР «Казына».
А ведь еще несколько месяцев назад на АО «Фонд устойчивого развития «Казына» возлагались большие надежды по спасению не только строительного сегмента, но и по продвижению прорывных проектов, которые должны были сделать Казахстан более конкурентоспособным. Можно, конечно, все это отнести к традиционной внутриведомственной конкуренции или к личным симпатиям и антипатиям руководителей данных структур. Но настораживает то, что данным разборкам наши государственные ведомства стали уделять гораздо больше времени, чем работе по выводу страны из той же экономической ямы.
Удивляет то, что, не сделав оргвыводы по поводу заявления министра финансов, правительство тут же предлагает новый проект по государственной закупке жилья для стабилизации строительного рынка. Естественно, все это чиновники, как обычно, прикрывают благими намерениями, но почему-то никто так и не объяснил, из-за чего прежний механизм правительственной поддержки строительного рынка не сработал и куда вообще ушли первые $4 миллиарда. Или же возьмем недавнее поручение премьер-министра отдать социально-предпринимательским корпорациям (СПК) те месторождения, которые были изъяты у недобросовестных недропользователей. Хотя сами СПК до сих пор больше напоминают лотерейный билет. Будет от него выигрыш или нет, никто не знает.
Возникает ощущение, что для наших чиновников главное - имитация бурной деятельности (ИБД) и не важно, что это может влететь в копеечку, как в случае с «Казыной». При этом чиновники не забывают искать громоотводы на стороне. Скорее всего, эту неблагодарную роль отведут банковским структурам, которых уже обвинили в раздувании мыльного пузыря и в торможении правительственной программы финансирования строительного сегмента, а также слабой поддержке малого и среднего бизнеса. Следующим в списке «козлов отпущения» стоят добывающие компании, в основном иностранные, из которых, как оказывается, легко можно сделать «врагов народа». Но здесь я согласился бы с мнением Зейнуллы Какимжанова о том, что не банки виноваты в сложившейся ситуации, а кризис управления экономическими процессами со стороны самого правительства, в результате которого мы надули кучу «мыльных пузырей». Взять хотя бы заявление министра финансов о том, что за 2007 год сумма неиспользованного республиканского бюджета составила 26 миллиардов тенге. В местных бюджетах ситуация аналогичная. Если уж наши чиновники с умом не могут потратить деньги, то можно ли ожидать того, что они с умом, без сырьевых ресурсов, смогут их заработать. Или недавнее заявление финансовой полиции о том, что должностные лица Министерства энергетики и минеральных ресурсов обвиняются в бездействии, повлекшем причинение государству ущерба на сумму 40,9 миллиарда тенге. С такими «должностными лицами» при любом профиците бюджета страна будет находиться на грани выживания.
Сейчас в Казахстане сторонники Фридриха Фона Хайека и его концепции свободного рынка и невмешательства государства в экономику терпят поражение от апологетов Дж.М.Кейнса и его модели регулирования экономикой с участием государства. Но отличие Казахстана от западных стран заключается в том, что у нас полноценной рыночной экономики никогда не было. Граница между бизнесом и властью всегда была прозрачной. Протекционизм, «крышевание» и коррупция снижали темпы развития рыночной конкуренции в стране. Если на Западе государство в большей или меньшей степени могло в определенных случаях вмешиваться в экономические процессы, при этом оставаясь гарантом соблюдения прав собственности и цивилизованной конкуренции, то у нас государственный механизм часто использовался для защиты частных интересов отдельных элитных и финансово-промышленных групп. Взять хотя бы интересное государственное решение по поводу ограничения импорта сахара в Казахстан. Все бы хорошо, да вот только бросается в глаза, что это решение появилось аккурат после очередного раздела сахарного рынка в республике, в результате которого на горизонте возник новый монополист.
Получается, что многие проблемы экономического развития, хотим мы того или нет, упираются в несовершенство политической системы, где бал правят особо приближенные к «телу». Хотя некоторые политологи уже говорят о том, что транзитный период в Казахстане завершился. Но по каким критериям можно определить, что он действительно закончился? Скорее всего, речь идет о создании устойчивой в долгосрочном плане экономической и политической системе. С этой точки зрения, Казахстан свой транзитный период еще не прошел. Взять хотя бы экономику. Мировой рынок только чихнул, пускай и громко, и тут же финансовую систему страны стало лихорадить. Лопаются «мыльные пузыри». Проблемы, как из ящика Пандоры, вырвались наружу, и правительство до сих пор не может взять их под контроль.
Что касается политической системы, то мы и здесь на распутье… Сейчас важно понять, к какому из трех типов относится политическая система Казахстана: к мобилизационному, консервативному или модернизирующемуся и куда нам дальше двигаться. От этого зависит уровень легитимности системы в будущем. И одной из конечных целей политической реформы является снижение личностного фактора в обеспечении стабильности и устойчивости политической системы. Другой проблемой является то, что с коррупцией борются сами чиновники. Сами же чиновники без участия гражданского общества проводят административную реформу и безуспешно пытаются внедрить электронное правительство. Они же собираются проводить по отношению к себе «аудит с пристрастием», чтобы вернуть в бюджет неосвоенные средства. Хотя конкурентоспособная экономика не может быть без конкурентоспособного государственного аппарата. И пока мы этого не добьемся, наш транзит будет длиться долго.
