, 
Дети и сказка
Юля, вальдорфский учитель
1. Когда-то давным-давно я работала на казахском телевидении
Когда-то давным-давно я работала ассистентом режиссера в киноредакции. Мы делали фильмы, делали истории о казахском кино. Почти в каждой передаче была страничка: «Поклонникам индийского кино». Мы крутили фильмы.
В мои обязанности входило не только помогать режиссеру, но и перебирать письма от поклонников. А писем было много, действительно много. К нам в редакцию их приносили мешками. Мы удивлялись, как не устают люди писать, как помногу могут смотреть один и тот же фильм.
Какие красивые, вышитые шелком портреты своих героев присылали нам девушки. Да, письма в основном были от девушек. Парни писали меньше. Одно письмо я помню – от солдата из армии. «Почему так редко показываете индийские фильмы? Показывайте их больше. Когда их смотришь – все сразу понятно. Добро – доброе и прекрасно, а зло – злое, ужасное и неприятное. Когда смотришь такой фильм, не хочется быть злым. Наверное, если люди больше смотрели такие фильмы, - писал он, - они никогда не пошли бы танками друг на друга». Начало 90-х: Казахстан, Прибалтика, Тбилиси – танки на улицах…
Прошло много лет, танки с улиц ушли, но индийское кино осталось. Я часто вспоминаю слова этого человека, когда разговариваю с родителями моих учеников. Они говорят: «Вы знаете, наши дети не любят читать сказки, и даже слушать, они не современные, расскажите, лучше, что-нибудь о динозаврах или о монстрах». Обычно я спрашиваю их: «А вы пробовали рассказать им обычные сказки о добрых волшебниках и сказочных феях?». Родители машут руками, я думаю, они сами не знают этих сказок. Ребенок не может быть без волшебства и прекрасного. Сказка не только наш опыт, опыт человечества, но и, конечно, история нашей нравственности и морали.
Герои моих историй – не только люди или животные. В сказках оживают небо, солнце, горы: они ведут себя как люди, что делает мир ближе и понятнее нам. Ребенок наделяет природу душой, и сказка отвечает этой его потребности. В сказке «Сегизбай и девочка-мышка» - горы, облака и солнце для детей оживают: посмотрите - глаза, рот.
2. Передать ребенку знание
При обучении ребенка необходимо учитывать возрастные особенности восприятия им мира и структуру его сознания. В младших классах обращение к абстрактным понятиям будет неэффективно, просто вредно. Нужно использовать методы образного и художественно-эстетического обучения, которые направлены к воображению ребенка.
Например, центральным в обучении родному языку является именно языковое содержание. Ваш рассказ – красивый и образный – развивает речевую интуицию к родному языку, способность слушать и способность эмоционально сопереживать рассказу. Именно сопереживание делает понятным для ребенка само содержание изучаемого материала, передаваемого через образы. Именно их мне нужно создать в процессе рассказа.
Мы можем рассказывать сказки, рассказы о природе, легенды, все что угодно, но все это должно быть эмоционально окрашено и вызывать у детей реальные сопереживания. Даже для того, чтобы научить детей буквам.
Для каждой буквы вальдорфскому учителю приходится придумывать свою историю, свою сказку. Какую? Это зависит от того, какие дети сидят передо мной сейчас: от многих особенностей их. Но есть общие главные рекомендации.
Гласные буквы вызывают эмоции, согласные буквы это, конечно, форма – ее надо подсмотреть где-то вокруг нас: лучше будет, если это форма, которая рождает жизнь.
Буква «П» - например, это может быть пенек, который мы видим. Но это не просто пенек, потому что здесь нет эмоций. Нужно создать историю: ребенок переживет ее и вдруг увидит этот пенек другими глазами. Например, глазами лесника, который срубил старое дерево в своем лесу. Оно столько с ним было вместе, столько связано с ним историй про лес. Как жили здесь мишки, белки, и когда дерево умирает, превращается в пенек, для них это действительно трагедия, такая же, как и для лесника. И вот, когда весной прорастает новое дерево, дети оживают вместе со старым пнем. Это буква для них никогда не забудется. Хотя она и просто про пенек: дети знают историю про старое, погибающее дерево и про новую, возрождающуюся жизнь: все новое и рождающее – естество их возраста.
Можно – нужно! – придумывать: например, взять на вооружение древние истории человечества. Буква «К» и буква «Д» - это Королевич, побеждающий Дракона.
Это действительно одна из самых драматических историй в любом народе: славный и добрый Королевич, освобождая принцессу, побеждает страшного и злого Дракона. И когда дети слушают эту историю, они меньше всего думают о букве, они просто полностью горят СКАЗКОЙ. Им хочется стать этим королевичем, пройти громким шагом по пустому замку, когда стучат его сапоги, отбивая ритм: Кх-Кх-Кх – слышите этот звук?
Вместе с королевичем они поднимаются по лестнице в комнату принцессы, они вместе сражаются и вместе поднимают меч против дракона. И везде-везде они слышат звуки меча, разрывающего воздух: «Кх-Кх».
Встаньте вполоборота, в разножку, поднимите обе руки, сжимающие меч, вверх: ВСЕ, вы тот самый королевич! На следующий день после этой эмоциональной истории – я вместе с детьми рисую сказку. А уже назавтра – выделю на доске из образа букву. Это та самая буква, тот самый звук, который вот уже превратился в букву. Видите?
И, вправду, долго еще дети рисуют эти буквы с головой и в плаще. И «К» часто получается как бы в зеркальном отражении. Но – это для нас, взрослых. Для детей знание порождено сказкой, образом. Они долго не могут отказаться от мысли, что это просто буква, ведь это такой смелый королевич в красном плаще, размахивающий мечом и с короной на голове. Такая буква тоже остается в их голове не просто как какой-то значок, который придумали взрослые люди, а как действительно часть истории человечества.
А буква «Д» - это свернувшийся в клубок дракон, его хвост «железно» стучит по полу, по земле: Дэ-Дэ-Дэ.
Видите, такая буква «Д» - это не просто домик, который дают в букваре, либо на стороне деревянного кубика вместе с полудюжиной почти таких же абстракций...
Сначала, как всегда, я рассказала сказку. На следующий день мы ее вспоминаем и рисуем: я – на доске, дети, глядя на мой рисунок, – в тетради. К концу года все дети стараются найти и угадать букву в рисунке, тогда как в начале учебного года буква всегда «вылазила» неожиданно. Найдите и вы букву «щ».
3. История про букву «Щ»
Изучая буквы через образы, мы проходим историю человечества, когда буквы рождались действительно для чего-то, а не просто чтобы запутать малышей. Сейчас год кончается, мы проходим редкие буквы, нечасто встречающиеся. Буква «Щ». Я долго не могла придумать к ней историю. Трудно подсмотреть где-то: в английском, немецком, казахском нет такой буквы. И вдруг, вот она: я решила использовать индийскую сказку – в оригинале про крокодила и шакала, злого и жадного крокодила, и умного и верткого шакаленка. И только меняю крокодила на щуку. Приходится менять и антураж, оставляя смелого героя. Только у меня это – не Шакаленок, но Цыпленок.
Я рассказываю: В одном уютном дворике был сарай, в котором жило очень много птиц: курочки, индюки, цыплята, утки. Рядом стоял домик людей, которые следили за этими птицами, кормили их. Недалеко было озеро. И в этом озере обитала злая зубастая щука.
Все мамы-птицы говорили своим малышам: «Пожалуйста, не подходите к воде, пейте из кормушки, потому что в озере живет очень злое животное». И все малыши слушались своих мам. Но один маленький цыпленок не послушался: подошел к озеру, увидел там маленьких лягушат и забыл слова мамы. Он засмотрелся так, что уже его ножки оказались в воде. И в этот момент случилось что-то ужасное, кто-то захватил его за ножку. Цыпленок очень испугался, но вдруг вспомнил мамин рассказ: «Это, наверное, та самая щука». И тогда он решил показать, что вовсе не испугался: «Ха-ха-ха, - сказал цыпленок, - тетушка Щука, вы, наверное, думаете, что схватили мою лапку? Не-ет! У вас во рту …корень камыша!». Щука подумала, что она и впрямь в мутной воде промахнулась, в сердцах выплюнула ножку цыпленка и сказала: «Тьфу, ты старая. Опять все напутала!»
А счастливый цыпленок в мгновение выпрыгнул из воды и прокричал: «Ха-ха-ха, спасибо, что вы такая глупая. Это действительно была моя лапка!».
В этом месте дети замирают от страха, а потом смеются находчивости героя. Они очень счастливы, они переживают это место вместе с цыпленком, они такие же смелые, как и он; а щука такая же опасная и злая для них, как и для цыпленка.
Я продолжаю: щука очень разозлилась и задумала поймать цыпленка во что бы то ни стало. И она целыми днями поджидала его у берега. Цыпленок же через неколько дней позабыл о своем страхе и опять отправился к берегу: так ему хотелось поймать червячка. Но, конечно, он помнил, что под водой скрывается злая щука! И вот цыпленок подошел к берегу - не очень близко, и кричит: «В этом озере, наверное, совсем нет червяков: обычно они пускают много пузырей!» Злая щука подумала: «Ну, вот сейчас ты мне и попадешься, глупый цыпленок!», и она начинает дуть – все дует и дует … Над водой появляются пузыри. Цыпленок видит – это щука его караулит. Он отпрыгивает подальше от воды, хохочет и кричит: «Тетушка Щука, какая же вы глупая! Червяки не умеют пускать пузыри!». Довольный, он убежал домой. Щука совсем разозлилась. На этот раз она решила заплыть поближе к крутому берегу, в камыши: она знает, там по этой тропинке часто бегает тот, кого она ненавидит. Она набросала сверху на себя много листьев, так чтобы ее не было видно за ними. А как раз там проходил цыпленок. Он увидел: какая-то странная большая куча листьев рядом с берегом. «Эге, уж не щука ли там притаилась?!» «Какой-то необычный порядок в этом месте, наверное, это ветер надул листья и камыши, наверное, он может их рассыпать», - крикнул он. Довольная щука чуть шевелится и думает про себя: «Вот сейчас я его поймаю и отомщу за все!». Листья рассыпаются в разные стороны, все понимает и смеется, а щука от злости выпрыгивает из воды. Она беспомощная бьет своим мощным хвостом по земле, но ничего не может поделать! Цыпленок громко пищит, как учила его мама: «Пи-пи-пи!».
И все дети в классе начинают кричать вместе с цыпленком. Они очень хотят, чтобы злая щука была наказана. Выходит хозяйка птичьего двора, она уже не боится щуки, берет щуку за хвост и просто жарит. И все птицы радуются смелости цыпленка, выманившего щуку из воды. И все дети в классе с удовольствием рисуют злую щуку полосатую, как букву «Щ», с торчащим хвостом и ловкого цыпленка на тонких ножках, у которого, может быть, немножко поврежденная лапка из-за щуки. В их памяти остаются две буквы «Щ» и «Ц», но это не просто буквы, это целая история, драматические переживания, которые делают эти буквы родными для них.
Сказка «Железный Ганс» - три рисунка на одну тему. Какие они разные. Мои дети обязательно прочитают этот материал – с ними я не обсуждаю подробности их рисунков.
4. Наконец, сказка!
Кроме специальных сказок о буквах в программе вальдорфской школы в конце каждого урока стоит рассказ учителя. Это может быть рассказ о природе, окружающем нас мире, о каких-то событиях в стране или мире, интересных для ребенка 1-2-го класса. Это может быть метафорическая история о поведении детей, та, что сможет помочь решить конфликт или какие-то поведенческие привычки детей. Но, конечно же, чаще всего это сказка. Сказка волшебная, сказка о животных. Это то, чего дети ждут.
Когда они только приходят в школу, им тяжело слушать. Они могут шуршать, перебирать карандаши, завязывать шнурки, подтягивать штаны. Им интересно, но они с трудом концентрируются. К середине года, в конце урока в классе стоит тишина, все дети ждут, когда же зазвенит колокольчик и учитель начнет своей рассказ.
Самые беспокойные, обычно это меланхолики, начинают переживать. «А сегодня сказка будет?», - бесконечно переспрашивают они. А не забыла ли я о том, что мне нужно оставить время и рассказать историю. Дети замирают, перед ними разворачиваются волшебные картины, смешные истории – про зверей и животных, про людей и волшебников... Их глаза горят, а пальцы и губы чуть двигаются. Они повторяют слова героев или их движения: едва, почти неуловимо. Насколько глубоко образы сказки проникают во все существо ребенка. Поэтому сказку нельзя читать, ее можно только рассказывать, так, чтобы видеть то, что творится в душе ребенка.
Ради сказки они готовы пропустить перемену. Конечно, я не позволяю себе этого. Но они кричат: «Мы хотим узнать конец!». Конец остается на следующий день.
Назавтра, прежде чем мы приступим к продолжению сказки, дети рассказывают начало. И я вижу, как с каждым днем меняется речь ребенка. Если она была бедная и слова с трудом выбираются наружу, то к концу года они наперебой кричат и хотят рассказать, что же случилось: как ловко герой смог решить свою задачу, как отважно рыцарь сражался с драконом, как хитрый лис обманул охотника. Все, что случилось, дети переживают – теперь уже свободно.
5. Рисование сказки
Один день в неделю, в четверг, мы рисуем сказку. Это не просто рисунок. Сначала мы эту сказку вспоминаем. Обычно это самое любимое, случившееся за неделю. Сначала мы ее вспоминаем, смеемся, но потом мы начинаем ее рисовать. Это огромный шанс для ребенка пережить ее еще раз.
Может быть, то, что они не смогли выразить в своей речи, теперь могут выразить на рисунке. Когда они комментируют свои рисунки, они кричат: «Смотри, какой это дракон! Смотри, какой замечательный ослик, какая славная кошечка! Какая большая у меня гора! Какое яркое и жаркое у меня солнце!». И я действительно все это вижу. Каждый из них вкладывает всего себя в свой рисунок. И, может, быть в первый раз эти рисунки не всегда понятны, настолько много всего может оказаться на рисунке.
Дети этого возраста часто рисуют сказку как мультфильм - движущуюся. Если вначале был герой, потом был дракон, потом была победа – это все может быть на одном рисунке и в конце сложно понять, что же происходит. Учитель помогает, рисует вместе с детьми на доске и постепенно у ребят появляется образ сказки и другая манера рисунка.
Вальдорфская школа учит рисовать, не используя линии. Наш мир объемный и целостный.
Когда мы чертим чертой дерево, тонкими линиями веточки - это традиционный тип рисунка в школе и детском саду. Квадратный домик, треугольник-крыша, точка, точка, запятая, человечек. Рисуя так, ребенок следует за нами, взрослыми. И нас так учили.
На самом деле дети видят все по-другому, и если им не мешать, они рисуют намного красивее, чем их могут научить взрослые. Главное - им не мешать. Мы узнаем солнечный день не потому, что там, в центре, находится яркий желтый круг, а потому, что кругом льется невидимый желтый свет. Вы никогда не перепутаете день и ночь. Ночь – синяя, а день – желтый. Когда мы рисуем, мы заполняем наш лист желтым цветом. Трава растет из земли, и мы проращиваем каждое дерево, и каждый кустик, когда рисуем лес или сад. Люди не состоят из палочек, они, как правило, хотя бы одеты. Один из учеников рисовал насколько голого и беспомощного человечка, что мне хотелось, чтобы он увидел это. Я стала просить: «Одень его». И потихоньку он начал рисовать одежду, шубку, шапку, и теперь его человечки намного живей и натуральнее.
Мы начинаем рисовать яблоко изнутри, сначала маленькая точечка, которая непрерывными кругами все подрастает и подрастает – так растет настоящее яблоко. У нас нет линий.
Когда мы лепим собачку из пластилина, мы не раскатываем отдельно туловище, голову, лапки, затем чтобы соединить эти кусочки потом вместе. Нет, мы из одного куска все вытягиваем непрерывно – так растут животные, так растем мы, так растет мир. Мир – целостный.
Темперамент ребенка
Рисунок-ребенка отражает его темперамент.
Рисунки меланхолика почти невозможно перепутать ни с чем. Объекты на них очень мелкие, подробные, с деталями, часто нарисованы бледными карандашами, бледным цветом.
Ребенок-флегматик - аккуратный и основательный, у него безупречная композиция. Правда, приступают они к работе не сразу, они могут ждать долго, почти пол-урока: «Нет, я не буду, я не хочу, я подожду!». Но когда они начинают работать, их рисунок – безупречное творение. Их нельзя торопить!
Сангвинику иногда не хватает места, а иногда у него все перепуталось, потому что ему хочется поместить на рисунке все, о чем мы говорили в сказке, и оно не всегда помещается. Он расстраивается, может даже заплакать, попросить новый лист и начать все сначала, пока ему не поможешь остановиться. Мир сангвиника прекрасен, и сам он, и его творения – часть этого прекрасного мира. Иначе – катастрофа. В трудных местах ему необходима поддержка!
А вот уж работу холерика ни с кем не перепутаешь. Самый огромный дракон и самые большие лошади. Самые высокие замки будут у него, самые четкие и уверенные линии. Даже если мы рисуем тоненький-тоненький тростник, его тростник будет похож на дубинку. Таков холерик – он отдается делу полностью с такой силой, насколько у него есть в его маленьких ручках. Честно говоря, для него самого они вовсе не маленькие. Они могут стереть карандаш почти до нуля, рисуя оранжевое солнце, красные облака.
Если мы выбираем цвет для сказки, флегматик выбирает зеленый для травки и, может быть, будет даже придерживаться этой гаммы на всем рисунке. Холерик, даже если можно нарисовать море синим, постарается нарисовать его красным. Если можно нарисовать дом желтым, он все равно выберет ярко-оранжевый: чем больше красного и оранжевого будет на его рисунке, тем спокойней и лучше кажется его работа, и это так. Меланхолик возьмет бледно-голубой, бледно-желтый, и, может быть, если вы находитесь далеко, может, вы даже не разглядите, что там нарисовано, вам надо дойти, и тогда вам откроется удивительный мир, где каждый персонаж что-то делает. Меланхолик задумывается, здесь ослик поднял лапку, здесь зайчик увидел божью коровку. Может быть, даже вы ее не увидите, но зайчик ее увидел.
Знаете, мы в Вальдорфских школах не говорим о хорошо воспитанных детях. Они такие разные от природы, у них разные семьи, традиции. Что такое усредненное «хорошее воспитание» для таких малышей? Но мы говорим о хорошо воспитанном темпераменте: это чтобы ребенок жил в мире сам с собой. И это еще одна моя важная задача. А сколько их еще? Разговор ведь только начался, а пора уж и закончить – на сегодня.
