Жизненный путь

Икрам-улы Турсун Султанов

Время приводит к концу все живое. Однако абсолютной смерти нет. Смерть есть одновременно и жизнь в другой форме ее проявления: человек продолжает жить в нетленной памяти людей, поколений благодаря творениям своих рук, ума и сердца. Это положение подтверждается множеством фактов. В их числе находится также жизнь, смерть и историческое бессмертие Мирзы Хайдара Дуглата  (1499/1500-1500/1551). Мирза Хайдар – личность незаурядная, а его знаменитая «Тарих-и-Рашиди» - едва ли не самый любопытный памятник мусульманской исторической литературы XVI века.
Настоящее полное имя нашего автора – Муххамад Хайдар абн Мухаммад Хусайн Гурган. Но, как пишет он сам, он был известен среди друзей под  именем Мирза Хайдар; так называют его большинство средневековых мусульманских авторов, а также почти все европейские ученые как старшего поколения, так и современные.
Точная дата рождения (т.е. число, месяц, год) Мирзы Хайдара неизвестна. В своем сочинении он несколько раз лишь упоминает, что появился на свет в 905 году хиджры (8 августа 1499 – 27 июля 1500 гг.), не указывая, к сожалению, ни числа, ни месяца, ни места своего рождения.
Мирза Хайдар происходил из семьи знатного и влиятельного племени дуглат (dughlat),  поэтому в научной литературе его часто называют Мирза Хайдар Дуглат. Его предки некогда были могущественными эмирами, по своему желанию возводившими на трон и низлагавшими принцев царствующей династии в восточных областях Чагатайского улуса – на территории современных Юго-Восточного Казахстана, Кыргызстана и Синьцзяна (по терминологии средневековых мусульманских источников – Моголистана). Его отец Мухаммад Хусайн Гурган («Зять ханского рода») был близким другом старшего хана (услуг хан) моголов Султана Махмужа (правил в Моголистане в 1487-1508 гг.), который в 1495 г. назначил его правителем Ура-Тюбе. Можно лишь гипотетически допустить, что мирза Хайдар родился в Ура-Тюбе или Ташкенте, который в те годы являлся местом пребывания чагатаида Махмуд-хана. По матери Мирза Хайдар Дуглат был внуком чагатайского хана Юнусу (правил в Моголистане в 1463-1487 гг.), отца Махмуд-хана, и двоюродным братом Тимурида Бабура (годы жизни: 1483-1530), основателя империи Великих Моголов в Индии. По словам самого Мирзы Хайдара, его мать Хуб Нигар-ханым, третья дочь могольского Юнус-хана, «передала клад своей жизни хранителю загробной жизни», когда был еще младенцем. В 1508 г. отец нашего автора, Мухаммад Хусайн Гурган, был убит в Герате по приказу предводителя кочевых узбеков Шейбани-хана. 
 В свои восемь лет Мирза Хайдар остался круглым сиротой. Более того, чтобы спасти свою жизнь, ему пришлось бежать из Бухары, где он оказался тогда по случаю, через Бадахшан в Кабул, куда он прибыл в 1509 году. Владетель Кабула и тех пределов Бабур принял его как сына и определил ему воспитателей. В 1512 г. Мирза Хайдар покинул Бабура, примкнул к чагатаиду Султану Са'иду, другому своему двоюродному брату, и вместе с ним ушел в Кашгарию, где в 1514 году Султаном Са'ид-ханом было основано Могольское государство с центром в Яркенде, так называемое Яркендское ханство.
Одаренный от природы острым умом и многосторонними способностями, Мирза Хайдар отличался в то же время незаурядной личной храбростью и военными талантами. При участии в судьбе будущего автора «Тарих-и Рашиди» Бабура и Султана Са'ид-хана он получил хорошее мусульманское образование и усвоил литературный и культурные традиции своего времени в разнообразных областях науки, искусства и ремесел. Об этом Мирза Хайдар ясно высказывается в предисловии к своему труду; об этом же пишет Бабур: «После того, как его отец был убит узбеками, он пришел ко мне и остался у меня три-четыре года. Потом он испросил позволения отправиться в Кашгар к хану.
(Персидский стих)
Всякая вещь возвращается к своему началу,
И чистое золото, и серебро, и олово.

Теперь он, говорят, остепенился и стал вести благочестивый образ жизни. К каллиграфии, к рисованию, к изготовлению стрел, наконечников стрел и колец для натягивания тетивы лука – ко всему его руки были ловки. Дарование к стихам у него тоже есть. Ко мне поступило от него послание: слог его недурен».
Мирза Хайдар одинаково свободно писал на тюрки и по-персидски и носил поэтический псевдоним Айаз.  Ему принадлежит поэма на тюркском языке под названием «Джахан-наме», создание которой связано с пребыванием Мирзы Хайдара в Бадахшане в 1529-1530 гг. Поэма Мирзы Хайдара впервые была обнаружена и исследована турецким ученым Зеки Валиди Тоганом (ум. В 1974 году).
Знатное происхождение и личные способности определили служебную карьеру Мирзы Хайдара: в созданном Са'ид-ханом государстве он занял видное положение. Он возглавил удачную военную экспедицию моголов в Кафирстан зимой в 1527-1528 гг., принимал деятельное участие в походах хана на Бадахшан, Ладак и Малый Тибет (1529-1533 гг.).
После смерти Султана Са'ида, наступившей 9 июля 1533 года, на престол в Яркенде вступил его старший сын Абд ар-Рашид, крайне враждебно настроенный против дуглатов. Мирзе Хайдару пришлось покинуть страну и перейти на службу к сыну Бабура императору Великих Моголов в Индии Хумаюну (правил в 1530-1556 гг.). В 1541 г. Мирзе Хайдару удалось военной хитростью овладеть  Кашмиром и основать там для себя фактически независимое княжество. Обаяние его личности, о которой говорят индийские историки, в соединении с дипломатическими способностями позволили ему не только сохранить независимость своих владений в смутные времена императора Хумаюна, но и расширить их за счет новых завоеваний на востоке страны.
Мирза Хайдар Дуглат погиб в Кашмире во время восстания местного населения. Обстоятельства его гибели таковы.
По рассказам большинства нарративных источников индийского происхождения, написанных на персидском языке, осенью 1551 года вспыхнуло восстание местного шиитского населения кашмирского вилайета, направленное против Мирзы Хайдара. Он выступил против мятежников с незначительным отрядом и решил совершить ночную атаку. Но прежде на совете приближенных он объявил своего младшего брата Мирху Абд ар-Рахмана своим престолонаследником, затем отдал приказ своим людям подготовиться к атаке. Так случилось, что ночь выдалась туманной и на редкость темной; и когда две противоборствующие стороны вступили в стычку, Мирза Хайдар в сутолоке был случайно убит стрелой собственного стрелка Назара Курчи. Воины Мирзы Хайдара, потеряв своего вождя, бежали и укрепились в крепости Индаркот; кашмирцы, следуя мусульманским обычаям, похоронили тело Мирзы Хайдара на следующий же день в Мазар-и-Салатине («Пантеон правителей») Кашмира. По рассказу историка Фиришта, сразу же после описанных событий семья Мирзы Хайдара была переведена в г. Срингар и размещена там под присмотром. Согласно  известиям Мухаммада Азама, автора книги под обиходным названием «Тарих-и Кашмир» («История Кашмира»), после случившегося «жены, дети и слуги Мирзы со всем своим добром и скарбом подались в Кашгар».
Относительно года смерти Мирзы Хайдара Дуглата в источниках содержатся противоречивые сведения. Согласно известиям, которые мы находим в таких сочинениях, как, например, «Бахиристан-и шахи», «Тарих-и Азам», и других, это печальное событие имело место 8 зулкада 957 г. х. (19 ноября 1550 г.). В сочинениях Абу-л Фазла Фиришта, Мухаммада Азама и других индийских историков, писавших по-персидски, в качестве года смерти Мирзы Хайдара Дуглата приводится 958 г. х. (1551 г.). Эта  же дата принята и большинством европейских ученых.
Между тем над могилой Мирзы Хайдара Дуглата в Мазар-и-Салатине в Кашмире сохранились два надгробия с надписями. Одно из них сделано из небольшого по размерам и ныне весьма обветшалого белого мрамора, в средней части которого высечен персидский стих, содержащий хронограмму на год смерти Мирзы Хайдара Дуглата; разбор хронограммы, которая заключена в словах казаи-йи-иллахи, дает 957 г. х. (1550 г.). Кто был автором этой надгробной надписи с хронограммой, неизвестно; как  полагают, надгробие из белого мрамора было сооружено в годы правления императора Хамаюна (1530-1556 гг.).
Второе надгробие сделано из крупногабаритного полированного и поныне хорошо сохранившегося черного гранита, только отбиты края. Персидская надпись на граните содержит краткие биографические данные о Мирзе Хайдаре и год его смерти по хиджре – 957 (1550 г.). Происхождение этого надгробия хорошо известно. Зимой 1822-1823 г. Mr. William Morcroft отправился из Индии в Среднюю Азию для «покупки бухарских лошадей». По пути, оказавшись в Кашмире, он приказал Мару Иззатуллу Моголу, который сопровождал его в поездке, соорудить над могилой Мирзы Хайдара Дуглата новое, достойное его надгробие, что и было исполнено 23 февраля 1823 года. Поистине нетленна память людская!
Итак, наступил час «икс», и погасла лампада земной жизни Мирзы Хайдара Дуглата. Было ему около пятидесяти лет. А ведь это совсем немало для мужчины – пятьдесят лет, даже для XVI века. Между тем именно столько лет положила ему судьба.
Однако мера жизни человека, как известно, не в ее продолжительности, а в том, как он прожил ее, что он оставил после себя. Мирза Хайдар был не только искусным военачальником и талантливым организатором, но и выдающимся историком, написавшим один из самых интересных памятников мусульманской исторической литературы – «Тарих-и Рашиди», обессмертивший имя его автора.
Книга «Тарих-и Рашиди» («Рашидова история») была написана в Кашмире в 1542-1546 гг. на персидском языке. Стимулом для создания «Тарих-и Рашиди» Мирза Хайдар считает желание передать потомству свои уникальные, с его точки зрения, знания. «На каком основании мог решиться сей нижайший из рабов божьих, лишенный способности, на то, чтобы черкать бесталанным каламом по белизне бумаги?». По  причине того, пишет далее Мирза Хайдар, что в дни молодости он слышал от повествователей преклонного возраста предания о могольских ханах и был очевидцем ряда событий их истории. Теперь, по прошествии многих лет, когда Мирзе Хайдару самому пошел пятый десяток, он оглянулся на себя, на равных себе и узрел, что не осталось никого, кто бы знал эти предания и кто мог бы рассказать о тех обстоятельствах. Тогда у него появился замысел собрать воедино все, что содержится в анналах истории о могольских ханах и племенах после принятия ими ислама, присовокупить к этому то, что услышано от «надежных людей», добавить все, что видел своими глазами, и составить книгу в двух частях.
Это было не единственной причиной написания «Тарих-и Рашиди». Для самого  Мирзы Хайдара это сочинение не было случайным эпизодом его литературной деятельности: оно было вызвано к жизни не служебными обязанностями, а личными мотивами. В предисловии говорится, что хотя теперь он покинул свою страну и отделился от моголов, и Абд ар-Рашид-хан очень плохо обошелся с ним и его родственниками, тем не менее он не может забыть доброту отца последнего, Султана Са'ид-хана, который принял его к себе как сироту в возрасте тринадцати лет, нежно любил его как своего сына и в течение двадцати четырех лет оказывал почет и уважение, под его руководством и наставлением он достиг образованности и учености. Он желает поэтому на зло ответить добром, независимо от того, примет ли благосклонно ханский сын этот труд или пожелает отвергнуть, он посвящает свое сочинение Рашид-хану для того, чтобы напомнить ему о себе и оставить память о нем людям.
Основное содержание «Тарих-и Рашиди» - история восточной ветви чагатаидов (потомков второго сына  Чингисхана – Чагатая, умершего в 1242 г.), внутренняя борьба в улусе, подготовившая возвышение племени дулгат, и правление его владетелей в Восточном Туркестане. Являясь основным и единственным в своем роде источником по истории Моголистана второй половины XIV – первой половины XVI вв., «Тарих-и Рашиди» содержит такой же богатый фактами и нередко уникальный по характеру материал по истории ряда тюркских народов Центральной Азии, равно как и тибетцев, кафиров и кашмирцев. Таково, например, его описание нравов и обычаев жителей Кафиристана и малого Тибета; таков его рассказ о тянь-шаньских киргизах, имеющий важное этногенетическое значение и вызвавший массу исследовательской литературы.
Сочинение Мирзы Хайдара Дуглата занимает выдающееся место среди первоисточников по истории Казахского ханства: сообщение о казахских владениях, содержащиеся в «Тарих-и Рашиди», в совокупности – единственное в средневековой мусульманской историографии связное изложение предыстории, истории образования и ранней истории Казахского ханства. Таким образом, Мирзу Хайдара Дуглата можно с полным правом называть первым историком первого казахского государства (1470-1718).
Не заходя за рамки обычных для средневековых писателей представлений об истории как об арене деятельности исключительно государей, их военачальников и сановников, Мирза Хайдар в отличие от большинства этих писателей обладал важным для историка качеством – знанием людей и событий, которое счастливо сочеталось в нем с природным умом, наблюдательностью и литературным даром. Передавая могольские предания и события своей собственной жизни, характеризуя действующих лиц и выдающихся деятелей той эпохи, он выделяет немногие, но характерные черты людей и событий. Его «Тарих-и Рашиди», как и «Записки» Бабура, - это любопытный  человеческий документ, отражающий живое впечатление автора, жившего в ту политически неустойчивую в истории Центральной Азии эпоху. Колоритно и ярко описанные впечатления самого Мирзы  Хайдара и его близких о разнообразных событиях тех лет представляют огромный интерес для характеристики нравов и понимания чувств и настроений людей в тот переломный для истории значительной части Азии период.
Мусульманские писатели очень высоко оценивают историческое сочинение Мирзы Хайдара. Вот, например, что пишет известный ираноязычный автор рубежа XVI-XVII вв. Амин ибн Ахмад Рази: «От него явились в мир благие дела, был он многих и высоких дарований; правописание его было чисто, стиль ясный, стих изящный. Он был незаурядной храбрости и отваги и искусный военачальник, так что по   указанию Султана Са’ид-хана он прошел путем через Кашгар в Тибет, вошел в Кашмир и водрузил там знамя владычества. В другой раз он вторгся в этот вилайет дорогой через Хинд и почти целых семь лет независимо управлял страной. В конце концов в Кашмире он нашел свой конец. Его «Тарих-и Рашиди», написанная на имя Рашид-хана, правителя Кашгара, пользуется всеобщей известностью».
Рукописная традиция, связанная с «Тарих-и Рашиди», богата и разнообразна. В настоящее время наука располагает данными о существовании более 30 списков исторического труда Мирзы Хайдара, текст «Тарих-и Рашиди» часто цитируется многими мусульманскими авторами; известны также несколько ее переводов на тюрки.
Сочинение Мирзы Хайдара оказало заметное влияние и на европейскую ориенталистику. Начиная с середины XIX века каждый ученый, касавшийся каких-либо проблем, связанных со средневековой историей Средней Азии и Северной Индии, обращался к этому труду. Для темпов изучения «Тарих-и Рашиди» западноевропейской наукой показательно, что уже в 1895 г. благодаря усилиям Н. Тлайеса (N.Tlias)  и Е.Росса (E.Ross) был опубликован английский перевод сочинения Мирза Хайдара с предисловием, обширным  введением и приложением (re-issue 1898; repr. 1970, 1973). В начале 1990-х годов американский ученый W.Thackston опубликовал персидский текст «Тарих-и Рашиди» с новым переводом на английский язык.
Что касается советского востоковедения, то десятки лет на самых разных уровнях отмечалась насущная необходимость полного научно-комментированного перевода «Тарих-и Рашиди» на русский язык. Но время шло, а перевод этого уникального источника не появлялся. И вот наконец в 1996 году, на исходе двадцатого столетия, эту важную задачу  в известной мере решили востоковеды Узбекистана А.Урунбаев, Р.П. Джалилова, Л.М.Епифанова.
Каждый из названных выше переводов «Тарих-и Рашиди» на европейские языки имеет свои достоинства и недостатки. Но есть и общий для них фактор: все они являются не полными,  а несколько сокращенными переводами, так что и теперь специалисту в ряде случаев приходится обращаться непосредственно к тексту оригинала. Далее. До сих пор отсутствует критическое издание «Тарих-и Рашиди», основанное на надежных списках в совокупности дающих возможность восстановить весь текст сочинения. Все сказанное показывает, что изучение «Тарих-и Рашиди» еще не закончено.
«Тарих-и Рашиди» Мирзы Хайдара Дуглата – одно из тех сочинений мусульманских авторов, к которому пишущий эти строки душевно привязан и известиями которого он давно пользуется для восстановления исторического прошлого Казахстана. Прошлое  - это данность, его нельзя изменить; прошлое можно только исказить. О Мирза Хайдар, прости, если, интерпретируя известия твоего «Тарих-и Рашиди», я Турсун Султанов, ненароком отступил хоть на йоту от действительности; а ты, Господь, на Небесах воздай душе Мирзы Хайдара должное по его многим земным заслугам.

Три комментария требует  гобелен «Мирза Хайдар Дуглат» работы замечательных мастеров Бапановых:
1. «Фолианты средневековых мусульманских авторов оформлялись совсем не так, как современные книги»,  -
говорит Турсун Султанов. Ни названия, ни имени автора вы не найдете на обложке, вообще на отдельном листе. Текст начинается внутри книги традиционным «Во имя Аллаха милостивого, милосердного…», а потом уж что-кто.
Сделанная художниками надпись на русском «Тарих-и Рашиди» на книге, что держит в руках герой, выражает на самом деле глубочайшую суть, более того – отражает народное самопонимание: это знание пришло к нам, простым людям, не людям науки через посредство русского языка!
2. ДУГЛАТ имеет вариант написания ДУЛАТ, говорит Турсун Султанов. Это также, как МОНГОЛ-МОГОЛ. В имени героя статьи ДУГЛАТ указывает на племенную его принадлежность. Так же, например, как Кадыр Али ДЖАЛАИР.
В Таразе есть университет имени ДУЛАТИ!!! Вот эта прибавка «И» абсолютно безграмотна. Ее появление вызвано, на мой взгляд, двумя глубокими обстоятельствами. Написав ДулатИ, авторы опуса преследовали цели:
- уйти от русского языка, ведь дулати – это точно не по-русски; в целом, уж как - нибудь, хоть таким способом обмусульманиться;
- не злить представителей других казахских родов, тех же джалаиров, мол, это же не мой род «Дулат», это так – «Дулати».
Можно допустить, что ДУЛАТИсты просто не знали, что Абу Насыр Аль-Фараби – это уроженец Фараба, а Амир Хосров Дехлеви – родился в Дели, что это прибавка к имени, нисба имеет только такой смысл, а местечка Дулат никогда не существовало. Но тогда их даже к средней школе нельзя допускать. Мы не будем думать о них так плохо.
Я обещаю Вам – и себе, что перешлю этот номер Exclusive’a министру образования вместе с номером телефона Турсуна Султанова. В этом году президент Назарбаев наградил последнего орденом, признав заслуги нашего великого соплеменника, петербургского востоковеда. Передам со словами: Г-н министр, Турсун Султанов – это имя! Позвоните ему – я предварительно спрошу его разрешения передать Вам телефон. Может, Вам удастся как-то устранить данный вопиющий факт безграмотности подведомственным Вашему попечительству науке и образованию?
3. Наконец, этот гобелен – из коллекции Карла Густавссона. Карл ушел из жизни уже несколько лет как. Это был замечательный человек. Для меня – лучший менеджер, которого я встретил. Позвольте посвятить настоящую публикацию светлой памяти Карла Густавссона.

Насир-улы Нурлан Аблязов САЙЙИД