Сквозь тернии к лидерству:

Диффузное давление: проявление и возможности
Де Голль и Черчилль стали лидерами в период исторических испытаний для целых государств. Ключевую роль в их возвышении сыграло диффузное давление общественности. Этот феномен не означает прямого противостояния, но оно заметно. Что-то происходит, и прежние неоспоримые лидеры, подобно Невилю Чемберлену в 1938—1940 годах, чувствуют, что уходит почва из-под ног: редеют ряды сторонников, подают в отставку недавние соратники, все менее притягательны ранее популярные идеи и намерения. Параллельно с этим общественное мнение медленно, но верно поворачивается к новой фигуре.
Диффузное давление является таковым, если действует во всех слоях общества. Оно успешно, если всепроникающе. Применительно к Черчиллю следует заметить, что группа «заднескамеечников» — рядовых депутатов парламента — и часть ушедших в отставку консервативных деятелей ослабили позиции лидера правивших консерваторов Чемберлена. Но перелом зависит от активности общественных и политических институтов.
Дело в том, что диффузное давление имеет внутреннюю силу и слабость. Причина состоит в одном и том же — диффузности. Диффузное — значит рассеянное. Хотя диффузное и означает распространенное по всему пространству, но оно не сконцентрированно.
Необходимы институты — учреждения и организации, чтобы это давление нашло каналы выражения, концентрировалось в них, обрело влияние. Черчилль и де Голль могли опереться на силу ряда институтов: Черчилль — на часть депутатов внутри правящей партии, поддержку лейбористской и либеральной оппозиции, средств массовой информации; Шарль де Голль — на часть вооруженных сил и администрацию некоторых заморских и колониальных владений Франции, на поддержку Французской Компартии (ФКП), содействие со стороны британского правительства.
Помимо этого необходимы институты другого рода — нормы и правила. В британской политической практике возможны случаи, когда политики, недовольные курсом лидера своей партии, создают группу или наблюдательный комитет. Именно такие попытки собственных однопартийцев-консерваторов привели в конце концов к отставке Маргарет Тэтчер в 1992 году.
В 1941—1942 годах началось воздействие диффузного давления общественности во Франции. Но были факторы против «Сражающейся Франции» и лидерства де Голля. США стремились сотрудничать с видными политиками-вишистами, если они поневоле пошли на сотрудничество с оккупантами. Предлагались разные политические комбинации, чтобы поставить во главе будущей Франции иную фигуру.
Де Голль разрушил эти интриги, опираясь на своих сторонников вне Франции (внешнее Сопротивление) и внутри страны (внутреннее Сопротивление). Ему приходилось отвечать на замечания британского премьера о том, «почему в Сирии и Ливане не проводятся выборы» (эти территории находились под контролем «Сражающейся Франции»). Отстаивая суверенитет Франции, требование взятия Мадагаскара, находившегося под властью вишистов, было с ведома «Сражающейся Франции». Назначив верховного комиссара тихоокеанских владений Франции (их частью является остров Таити), генерал наказал ему отстаивать суверенные права государства.
Американо-британское вторжение в Северную Африку привело к тому, что подчинявшиеся вишистам администрация и местные французские воинские части перешли на сторону союзников. Интрига заключалась в том, что союзникам более предпочтительным казался адмирал Дарлан, ранее считавшийся преемником главы вишистов маршала Петэна. Но 24 декабря 1942 года антифашист Ф. Боннье де ля Шапель смертельно ранил Дарлана. Другой ставленник союзников, генерал Жиро, был профессиональным военным, чуждым политики. Обладая пятью звездами на погонах, он имел формальные преимущества перед двумя звездами бригадного генерала де Голля. Состоялось объединение Французского Национального комитета (ФНК) и сторонников Жиро, отколовшихся от вишистов, во Французский комитет национального освобождения (ФКНО) с двумя председателями — Жиро и де Голлем.
Вскоре сторонники Жиро вышли из ФКНО. В 1944 году вишисты предприняли более хитроумную комбинацию. Из-под ареста был освобожден Эдуард Эррио, известный политик, возглавлявший в 1920-х правительство «левого блока». Вишисты желали создать правительство во главе с Эррио, чтобы не допустить лидерства де Голля в правительстве освобождаемой Франции. В их пользу действовало то, что у де Голля были сложные отношения с Рузвельтом, не всегда гладкие с Черчиллем. Все же антидеголлевские интриги не прошли, поскольку диффузное давление было на стороне де Голля, особенно во внутреннем Сопротивлении. Помимо всего прочего, Советский Союз признавал только «Сражающуюся Францию» и ее руководящие органы в качестве суверенной Франции.
Секрет успеха де Голля состоит в том, что он последовательно проводил идею национального суверенитета Французской Республики. Оккупация и режим Виши были действительностью, но не имели легитимности в глазах патриотов. Первоначально не имея никаких властных ресурсов, «Свободная Франция» под его руководством создавала эти ресурсы. Де Голль, став центром притяжения разрозненных противников капитуляции, превратил мнение несогласных в силу Сопротивления.
Интриги разрушались его последователями (например, убийство Дарлана), позицией его сторонников в стране и вне ее, умением строить внешнеполитические союзы. Немецкий фельдмаршал Кейтель был поражен, когда 8 мая 1945 года среди флагов четырех держав-победительниц увидел французский. Восклицание Кейтеля: «Как? И французы тоже?» — подчеркнуло игру судьбы, приведшую Французскую Республику и ее армию к такому великолепному концу. Де Голль восстановил национальное величие своей страны.
Впрочем, победа антигитлеровской коалиции и сил Сопротивления привела к воспроизведению в Четвертой Французской республике (1945—1958) основных черт рухнувшей под ударами немецких армии Третьей республики (1870—1940): слабость и недолговечность правительств, забвение общенациональных интересов в борьбе политических партий.
В 1958 году де Голлю пришлось учреждать новую, нынешнюю Пятую Французскую республику. Но это уже другая история.

Российский опыт: нереализованные возможности диффузного давления
Без вовлечения институтов двух типов — учреждений и организаций, норм и правил — феномен диффузного давления будет просто демонстрацией не силы, а слабости общественного мнения. Сила диффузного давления видна на примере возвышения, слабость — в вытеснении Евгения Примакова на обочину российской политики.
Действительно, в конце 1990-х Россия имела возможность самостоятельного, вне воли прежнего властителя, выдвижения претендента в национальные лидеры.
Евгений Примаков — известная личность в политической жизни России. Нынешний председатель Торгово-промышленной палаты России был в советском прошлом известным ученым-востоковедом, директором Института мировой экономики и международных отношений Академии наук СССР, председателем Совета Союза — одной из двух палат Верховного Совета СССР во время перестроечных первых съездов народных депутатов, затем назначен директором Службы внешней разведки.
Заняв пост министра иностранных дел Российской Федерации, он покончил с так называемой «доктриной Козырева», считавшей вполне допустимым ослабление влияния России в сопредельных странах. После августовского дефолта 1998 года назрела замена правительства Сергея Кириенко. Президент Борис Ельцин предложил кандидатуру вполне предсказуемого Виктора Черномырдина, в недалеком прошлом уже имевшего опыт работы премьером правительства.
Однако высший эшелон политического класса России — лидеры основных партий, представленных в Государственной думе, — невзирая на политические разногласия, отнеслись с прохладцей к известному им Черномырдину. Их внимание и симпатии были обращены к Евгению Примакову. Под давлением обстоятельств и уступая позиции большинства лидеров ведущих партий в сентябре 1998 года Борис Ельцин вынужден был предложить кандидатуру Примакова.
Примаков был без проблем снят Ельциным в мае 1999 года. Мавр сделал свое дело, мавр мог удалиться. Компартия Российской Федерации (КПРФ), инициировав окончившуюся неудачей процедуру импичмента Ельцина, отвлекла внимание и расколола политический класс.
Диффузное давление было переориентировано в сторону прямого противостояния. Не КПРФ, а блок «Отечество — вся Россия» во главе с Примаковым и Лужковым стал главным противником президентских сил в ходе выборов в Государственную думу в декабре 1999 года. Наступил второй этап борьбы против Примакова. Блок «Отечество — вся Россия» в устах журналиста Сергея Доренко представал как «Отечество минус вся Россия».
Государственный аппарат сумел консолидироваться и отодвинуть Примакова на обочину политической жизни. Сила диффузного давления в массовости и, если угодно, мягкости. В полном соответствии с китайской стратегмой  «Мягкое побеждает твердое». Твердое увязает в мягком, трактор тонет в болоте. Но в этой же мягкости состоит слабость диффузного давления общественности.
В России диффузное давление подало знак об окончании эры Ельцина, но раскол политического класса предопределил неудачу Примакова. Дальнейшее известно: Ельцин начал кастинг кандидатов в преемники.
Итак, без вовлечения институтов, концентрации и целенаправленного направления ими потенциала диффузное давление неэффективно. Более того, оно легко переориентируемо на другую персону, что и было в первом российском сценарии преемничества — передаче власти от Ельцина Путину.
Справедливости ради надо отметить, что Лев Рохлин был первым политиком, не имевшим поддержки со стороны партий и все же бросившим вызов режиму «царя Бориса». Депутат Государственной думы России Лев Рохлин в сентябре 1997 года создал «Движение в поддержку армии, оборонной промышленности и военной науки» (ДПА). Он обратился к настроениям младших и средних офицеров армии, низовых и средних слоев ранее престижного оборонного комплекса России. Но это еще не было диффузное давление, поскольку эти настроения не выражали мнение всех слоев общества.
Ельцину принадлежат слова: «Рохлина мы сметем!». Рохлин был убит в ночь на 3 июля 1998 года, всего лишь за несколько недель до дефолта, этого начала краха правления Бориса Ельцина.
После убийства Льва Рохлина настроения оборонного комплекса были переориентированы в державническое русло российской политики. Все же брешь была пробита. На следующий год началось разыгрывание сценария «Преемник» с целью сохранения прежнего курса.
Однако есть «но». Смерть и убийство в политике, к сожалению, часто являются решением проблемы конкуренции. Охраны недостаточно, чтобы сохранить жизнь лидера. В нужном месте и в нужный момент не нашлось того, кто предупредил бы о готовящемся покушении на Джона Кеннеди его брата Роберта Кеннеди; священника, поборника равенства белых и черных Мартина Лютера Кинга.
Последователи могут увлечься иным делом и оставить предводителя в опасности. В роковой день 1 августа 1748 года хан Абулхаир счел, что негоже ему отступать: «Кто-де Барака боится, тот может бабой прослыть, ибо-де Барак и сам не лучше бабы». Однако большинство из 150 джигитов Абулхаира перешли к грабежу, оставив хана с 5—6 джигитами против многочисленного, в три-четыре тысячи человек, отряда султана Барака.
Хан Кенесары ночью, накануне последней, трагической битвы в Кыргызстане, был покинут своим двоюродным братом и рядом соратников. Удачный пример — основатель Реформации Мартин Лютер Кинг был похищен саксонским курфюстом Фридрихом и тем самым cпасен от тайных убийц.