Простая изощренность

— Куат, летом 2007 года мы начали разговор о выпуске Вашей музыки в форме полноценных альбомов и съемках фильма, посвященного Вашей персоне и Вашему пути в музыке…
Вы чрезвычайно скептически отнеслись к этим планам. Но прошел год, и три диска с Вашей инструментальной музыкой лежат на прилавках музыкальных магазинов, мы закончили документальный фильм о Вас. Кроме этого, в 2008-м вышло несколько полнометражных картин с Вашим саундтреком («Подарок Сталину», реж. Р. Абдрашев, «Прощай, Гульсары», реж. А. Амиркулов, «Мустафа Шокай», реж. С. Нарымбетов, «Улжан», реж. Ф. Шлендорф). Насколько я знаю, Вы развили свое сотрудничество с Батырханом Шукеновым и написали песни для его нового альбома. Мне кажется, ушедший год был знаковым  и плодотворным для Вас.
— Честно говоря, я не задумывался об этом в таких категориях. Хорошо, что ты напомнил об этом. Сейчас, глядя на отрезок пути, пройденный за этот год, можно сказать так – да, наверное, сделано немало... Но главное, что я уяснил для себя, это возможность открыться миру, открыть себя для новых людей, для новых проектов, новых жанров. К примеру, мне очень хочется попробовать себя в живописи. Я хочу понять процесс с самых азов: как правильно пользоваться красками, освоить грунтовку, мне нужно понять только основы, а дальше, я думаю, у меня бы все развилось. Я интуитивно чувствую, что у меня есть способности к живописи. В этом деле мне обещал помочь мой друг художник Канат Ибрагимов.

— Если забежать вперед и представить, что Вы постигли эти основы… В каком направлении Вы бы работали – реализм, абстрактная живопись?
— В живописи, как и в музыке, мне близка культура авангарда, мне нравится импрессионизм, нравятся Малевич, Дали, Петров-Водкин. Когда я создаю музыку, то вижу в тональностях определенные цвета, краски и оттенки, теперь я хочу попробовать поработать с этими красками в живописи.

— А если вернуться к музыке?
— Меня неудержимо тянет к камерной музыке. Я не знаю конкретной причины своей особенной любви к этому жанру. Может, «виноват» Чехов, я по-прежнему с фантастическим наслаждением читаю его короткие рассказы и стараюсь развить свои новые камерные произведения. Кроме этого, я продолжаю сотрудничать с Батыром Шукеновым. Сейчас мы работаем над вторым казахскоязычным альбомом. Я люблю работать с Батыром не только потому, что знаю, насколько он хороший и незаурядный вокалист, и не только потому, что знаю возможности его тембра и его потенциал в игре на саксофоне. Батыр — мой давний и близкий друг, он очень точно и глубоко чувствует характер моей музыки и как никто другой умеет передать это ощущение.

— Неделю назад я видел Вас на творческом вечере Болата Атабаева...
— Я не напрасно сходил на этот вечер. Меня впечатлил не только профессионализм режиссера и артистов, но дух авангарда и современности, с которым они работают. Мне нравится угловатость и раскованность движений актеров «Ак Сарая», немыслимые в консервативной академической труппе. Я чувствую, что у этого театра есть репертуарный голод. Поэтому я пригласил Болата Атабаева и хореографа Вячеслава Гончарова послушать мой триптих для хора. Болату и Вячеславу понравилось, сейчас на основе этого триптиха они работают над новой постановкой для труппы. Еще я познакомился с писателем Асланом Жаксылыковым. Это была очень теплая встреча. Удивительно то, что мы передаем один и тот же дух, только я использую язык музыки, а Жаксылыков – язык письма. Я никогда не подозревал, что художественные помыслы двух разных людей могут проявляться так гармонично и близко.

— Жаксылыков в литературе открывает и развивает тюркскую культурную традицию, по-моему, в своем творчестве Вы как композитор являетесь продолжателем тюркской музыкальной традиции.
— Я не искусствовед и не культуролог. Мне сложно дать однозначный ответ, но, с другой стороны, мне уже не двадать лет, мне пятьдесят, и я c раннего детства погружен в музыку и долгие годы искал свой почерк, поэтому интуитивно выработал собственное отношение к искусству, сформировал свой стиль... Мне кажется, что мои произведения узнают благодаря тому, что я действительно являюсь носителем многовековой традиции. Я был в Индии и Китае: меня потрясла философия музыки этих стран, уникальность звукоизвлечения, разноплановость мелоса и глубина звука. Но достаточно послушать кюи Таттимбета, Коркыта или Даулеткерея — и все станет на свои места. С годами я стал слушать их музыку с еще большей тщательностью и любовью, я понял, что это безграничный космос. Понимаешь, что в музыкальном плане казахская и кыргызская музыка стоят особняком от китайского, индийского или персидского мелоса. Наша музыка лучше других сохранила и развила тюркскую музыкальную традицию. А тюркская цивилизация, несмотря на то, что находилась под влиянием Китая, Тибета, Персии и Индии, сохранила свою культурную самодостоточность и сама оказывала глубокое влияние на мир. Это говорит о многом.

— У Вас не возникало в 90-е желания эмигрировать в страну, где композиторы Вашего уровня более обеспечены и востребованы?
— Нет, не возникало...

— А сейчас?
— Сейчас тем более. Даже сомнения не возникало. Я мечтаю не уехать, а вернуться туда, где родился, – в район Каракемера. Там в предгорьях я хочу построить дом со студией, перевезти туда библиотеку, мечтаю бродить по джайлау, слушать симфонии насекомых, ухаживать за садом, смотреть на звезды, думать о мироздании и писать музыку. А те, кому я нужен – кинорежиссеры, хореографы, музыканты, — приезжали бы ко мне, мы разговаривали бы о новых творческих проектах, пили чай и я, как император Диоклетиан, кормил бы их капустой со своего огорода...

Современники о К. Шильдебаеве (цитаты из док. фильма «ГАЛАКТИКА»):
«Куат Шильдебаев — не просто композитор, он шаман».
Мурат Нугманов, кинематографист

«Куат Шильдебаев – один из немногих наших современников, которого можно смело оценивать не масштабами Центральной Азии и не значением для музыки постсоветского пространства, а ценностью для мировой цивилизации».
Гуэндаэль Инджуджян, культуролог

«Он не просто талантливый композитор, он чувственный композитор. Наши представления о музыке в кино совпали. Сейчас мне очень сложно представить мой фильм «Гибель Отрара» без музыки Куата Шильдебаева».
Ардак Амиркулов, режиссер кино

«Многогранность личности Куата Шильдебаева помогает ему проявиться во всех  музыкальных жанрах  глубоко и талантливо. У нас сильная духовная связь, родство. Я считаю его своим старшим братом».
Батырхан Шукенов, музыкант

«Слушая музыку Куата, я понимаю, что такое изощренность, изобретательность. И эта изощренность, изобретательность так проста, так доходчива... понятна, как сама природа».
Болат Атабаев, режиссер театра

«Ты слушаешь его музыку и чувствуешь себя Вселенной. Его музыка обогащает, делает тебя объемным, насыщенным, исконным».
Гульмира Габбасова, хореограф

«Он неразделимо связан с традиционной казахской музыкой и в то же время он авангарден и современен. Куат Шильдебаев — один из сталкеров, проводников нашего времени».
Рустем Абдрашев, режиссер кино

«Академические произведения  Куата Шильдебаева звучат свежо и современно, в этом его самая большая ценность.  У него вроде бы все просто и все так гармонично — в духе со временем. Я думаю, в этом его самый большой талант».
Виктор Хоменков, музыкант

«В фильме «Улжан» я хотел, чтобы звучала исконная казахская музыка, и одновременно эта музыка должна была быть современной, динамичной, ритмичной. Я оказался в студии Куата Шильдебаева и послушал его музыку. Я был впечатлен. В первый же день нашего знакомства я понял, что он тот человек, которого я искал».
 Фолькер Шлендорф, режиссер кино

«Шильдебаев – светлый и непостижимый король тюркской психоделии. Некоторым кажется, что в его отдельных произведениях пульсирует беспредельная ярость, но я думаю, что это ритм самой жизни».
Канат Ибрагимов, художник