, 
Титульное бегство
1. В Казахстане и России эксперты констатируют как рост эмиграционных настроений, так и отток коренного населения. Считаете ли вы нормальным очередной всплеск внутренней и внешней миграции?
2. Какой вы видите демографическую ситуацию в Казахстане к 2030 году?
3. Связываете ли вы свое будущее с Казахстаном?
1. Насчет миграции коренного населения я не уверен, поскольку, наоборот, слышал, что отток свойствен лишь русскоязычному населению. Но если даже и коренного, то, скорее всего, русскоговорящего коренного населения. В любом случае я считаю, что это отрицательные тенденции, ведь если люди бегут, то бегут туда, где им уютнее, лучше, налогов меньше. Сам я в душе не такой либерал, я более консервативен, и считаю, что если уж ты родился в Казахстане, если ты казах, патриот своей страны, то надо жить здесь: работать, как бы ни было сложно, говорить о существующих проблемах, пытаться менять ситуацию, а не молча собирать чемоданы и уезжать, как рассорившиеся супруги. Я не политик и поэтому мне трудно говорить об истинных причинах данной тенденции. Ну а как человек… Например, и Федор Достоевский при всей своей любви к России жил в Европе, ездил и по Италии, и по Франции, и вообще вся российская интеллигенция большую часть жизни проводила за границей. Но при этом Достоевский был реальным патриотом своей страны, он любил родину. Я примерно так же отношусь к этому. Понятие родины очень серьезное.
Если быть до конца честным и говорить про историческую правду, то казахам за 300 лет впервые предоставлена возможность создать свое суверенное государство, с флагом, гимном и со всеми исходящими. Я приравниваю желание уезжать именно в этот момент к предательству. Да — трудно, да — тяжело, но это ведь все надо менять, пусть постепенно, детей надо воспитывать так, чтобы они любили родину. Я очень много разъезжаю по СНГ и, если честно, могу сказать, что у нас действительно не самая худшая ситуация. Конечно, жить дорого, но все же... Помню свой первый выезд за границу. В 1990-м выехал я в Германию, это было как раз тогда, когда началась оттепель: железный занавес рухнул, берлинскую стену разрушили. Там мы встречались с казахами, которые еще до революции откочевали в Германию через Турцию. Они жаловались, что в связи с тем, что Берлин стал столицей, цены подскочили, им стало дорого жить и что теперь они опять откочуют в какую-нибудь провинцию, где цены пониже.
Но, в принципе, миграционный процесс — явление естественное. Казахи ведь кочевники, всегда мигрировали, двигались в пространстве в погоне за пастбищами, за травостоем. Мотивация с той поры не сильно изменилась. Понятно, что за скотом теперь никто не ходит, но, как сказал известный казахско-голливудский кинорежиссер Бекмамбетов, «я там, где много зелени». Естественно, он имел в виду не траву. Я хотел бы пожить в Испании, в Риме, но это не значит, что я перееду туда навсегда. Поработал бы там, а потом снова вернулся бы на родину. Старость надо встречать дома.
А вообще считаю, что границы должны быть открытыми. Любой паспортный контроль, по большому счету, это ущемление прав человека. Ведь первая графа в Организации Объединенных Наций — это права человека. Человек должен свободно передвигаться по земле. Тенгрианцы по миропониманию считали, что земля дарована Тенгри человеку, чтобы он мог спокойно по ней кочевать, и когда какой-нибудь земледелец выбегал с сохой в руках, пытаясь защитить свой клочок земли, кочевника невозможно было убедить, что это чья-то собственность, ведь изначально границ не было. Вот такая палка о двух концах. Я патриот.
2. Если все идеализировать, то, конечно, хочется, чтобы казахов стало больше. Как-то я с Быхытом Гафу делал по заказу к теме переписи населения аналитический документальный фильм «В том числе», в котором мы попытались сделать анализ демографической ситуации казахов в XX веке. Получилась очень странная диаграмма. Когда в Средней Азии провели первую перепись населения, которая была во времена столыпинских реформ, тогда мы относились к глубинке Российской империи, и казахский кочевой народ, оказывается, занимал чуть ли не первое место по численности на территории Туркестанского края. Нас было больше, чем узбеков и вообще кого либо — порядка 6 с лишним миллионов. Потом 1930-е, коллективизация, голод, потом война, и к 1945 году численность казахского населения упала почти в два раза: от шести с половиной миллиона осталось три. За какую-то пару десятков лет полнации исчезло. По сути, получается, против нации казахов был совершен геноцид. Это все равно что полтела отрезали. И за это у нас никто ни с кого даже и не спрашивает. Единственно, Украина пытается данную тему поднять, а Казахстан как молчал, так и молчит. Все время боимся чего-то, оглядываемся… То на Москву, то еще на кого-то. А на самом деле нас чуть не истребили. Вот и результат.
И сейчас у нас есть исторический шанс благодаря независимости. Понятно, что с точки зрения экономики простым людям трудно, они боятся. Но если мы хотим состояться как нация, как государство, видимо, должны включиться какие-то государственные, социальные рычаги, мы должны уцелеть и двигаться вперед, активно размножаться, дабы не раствориться. Нужно создавать для этого условия, чтобы было больше богатых семей, чтобы у них была возможность дать лучшее образование детям, чтобы они в этом глобальном мире могли быть конкурентоспособными. Не просто какие-то глупые экономические рычаги. Для этого всего должна быть грамотно продуманная государственная политика, которой придерживались бы наши чиновники. Но, к сожалению, не все, что пишется, делается, и поэтому результат боком выходит. Помыслы могут быть и правильными, но если исполнители с «кривыми руками», то о чем тут говорить, люди просто перестают верить им. А если человек боится за свое будущее, то размножаться не сильно и хочет.
Все равно хочется верить, что ситуация в 2030 году будет такая, как описано в книге действующего президента.
3. Родину люблю. Я давно мог уехать и вообще остаться во время учебы в Москве, была возможность. Я много езжу по миру, иногда появляется желание пожить в том же Риме, допустим. Скорее всего, сказывается моя профессия киношника — все время ищешь красивые места, а их много в Европе. Но, по большому счету, я дома, потому что я патриот, я люблю свою страну и хочу приложить все свои творческие силы для ее развития. И я считаю, что каждый казахстанец только так и должен относится к родине. Я люблю свою Родину, несмотря на то что есть сложности.
1. Человек эмигрирует ради улучшения качества жизни (духовной, материальной). Если бы Казахстан был экономически и политически привлекательной страной, то о большом оттоке казахстанцев и речи не было бы. Многие не хотят связывать будущее своих детей с государством, где основные законы практически не работают. Пример? Можно ли у нас добиться справедливости легитимным путем в судах, кабинетах чиновников? Это уже стало нормальным явлением, как и коррупция. Конечно, беда!
2. Демографического взрыва точно не будет. Но не хотелось бы повторять демографическую судьбу благополучных европейских стран, где на вопрос «У вас есть дети?» я получал ответ: «Нет, у меня собака».
Казахские семьи традиционно были большими. Прирост населения может быть за счет этой традиции, если она сохранится, хотя сейчас многие национальные традиции умирают.
3. Другой родины у меня нет. Пробовал уехать, там существовал почти три года, довольствовался тем, что работал, ел, спал, одевался, ходил по дорогим магазинам и чистым улицам. Наверное, не в том возрасте уехал. Моя жизнь — Казахстан, как бы патетично это ни звучало.
1. По аналогии с поддержкой Германией, Арменией своих диаспор за рубежом альтернативой переселения оралманов в Казахстан представляется финансовая поддержка казахских диаспор в России, Монголии, Китае, Турции, Узбекистане и т. д. как внешняя составляющая обогащения устойчивых культурно-экономических связей.
2. В идеале, есть мечта о 30-миллионном Казахстане к 2030 году, в котором всем матерям государство дарит квартиры, дома, участки, бывшие эмигранты возвращаются из Татарстана, Германии, Армении, Израиля, России в Казахстан, где создается общегражданская казахстанская нация, разговаривающая на казахском языке.
3. В Казахстане мы развиваем новое государство: сами пишем законы, строим дороги, учреждаем банки, создаем университеты и т. д., а в благополучном зарубежье все это уже сделано, поэтому не хотелось бы выезжать на готовое. Казахстан объективно одна из самых богатых стран мира, находится в преддверии взрывного роста благосостояния граждан, ориентировочно к 2016–2018 годам, после ожидаемых изменений.
1. Во-первых, я всегда приветствую миграционные настроения и потоки людей. Коли уж мы называем себя детьми кочевников, то, думаю, этот дух у нас должен оставаться. Мир слишком маленький, чтобы ограничивать себя и сидеть дома. Мне кажется, что казахи и казахстанцы сегодня должны быть конкурентными, нам не надо бояться выезжать из страны, надо ездить по всему миру, делать свой бизнес — и всегда помнить, что у тебя есть родина. Политика «Все казахи, возвращайтесь в страну», которая сегодня ведется правительством, — она принципиальна, но считаю, что состоявшиеся казахи должны оставаться там, где они сейчас живут. Это должна быть наша «пятая колона», так сказать, «болельщики» в той же России, Китае, Европе, Америке. Почему для представителей других стран ездить по миру и делать бизнес — это вполне естественно, а нашим нельзя? Я считаю, что конкурентоспособность казахов состоится тогда, когда они будут много ездить по миру. Я это приветствую. Это могут быть артисты, спортсмены, аграрии, ученые. И все разговоры, будто это «отток», на самом деле неверны. Отток — это поиск работы, поиск лучшей доли, и каждый казахстанец имеет на это право, ведь Казахстан открытая страна, это здорово! Потому что «отток» всегда возвращается. Мы всегда считаем тех, кто уезжает, но никогда тех, кто возвращается. А возвращаются действительно очень многие. И то, что люди уезжают и возвращаются, — хороший симптом. Мы слишком долго жили в Советском Союзе, в закрытой стране. И сегодня, когда в Казахстане политика открытых дверей, миграционные процессы, — это нормально.
2. Демографическая ситуация к 2030 году, считаю, будет немного другого характера, нежели та, что наблюдается сейчас. Люди у нас становятся более расчетливыми, более прагматичными, и того взрыва, который наблюдается последние десять лет, наверное, не будет. Это будет преимущественно умеренный рост, в котором будут превалировать, естественно, казахи.
3. Я здесь потому, что это моя страна! Потому что она нуждается во мне. Во всяком случае, я так думаю. Больше трех дней за границей жить не могу. У меня и раньше, и сейчас бывали 7–10-дневные командировки за рубеж, по идее, это ведь мечта любого человека, но после трех дней у меня пропадает сон, тянет домой. Возможно, это признак старения, но данная черта во мне была и десять, и двадцать лет назад. И я знаю, что это чувство многих людей. Работу найти за рубежом можно, но вот это чувство, когда ты возвращаешься домой, в родные края… Это даже не ностальгия. Я не кокетничаю, есть такое понятие «чувство Родины». Там, где тебя поймут. Там, где ты нужен. Там, где к тебе не обращаются оскорбительными штампами «косоглазый», «кривоглазый», «черный». Там, где ты нормальный, свой мужик/девчонка — без разницы. Я понимаю, что многие уезжают, но я знаю, что и очень многие вернутся. Думаю, что почти все. Потому что ничто, никакая соцсеть не заменит такого простого человеческого общения. Те миллионы, которые сейчас живут в Лондоне, Париже, думаете, счастливы? На самом деле это несчастные люди, потому что там нет казахов, нет казахстанцев, там нельзя выйти на улицу и просто с кем-то поговорить, там нет наших песен, нет наших хохм, приколов, понимаете? Я считаю, что это незаменимо. Может, живут они там, тоскуя, но, во всяком случае, умирать они приезжают в Казахстан.
