, 
Работа над ошибками
Как все началось
Прошлый год стал для президента Казахстана Нурсултана Назарбаева самым тяжелым политическим испытанием за весь десятилетний период со времени его прихода к власти, которое могло вылиться, по некоторым предположениям, ни много ни мало в политический переворот.
Странная череда событий началась в середине ноября 2001 года, когда появились сообщения о том, что старший зять Назарбаева Рахат Алиев якобы до его смещения с поста первого заместителя председателя КНБ РК и назначения руководителем охраны Президента Казахстана находился под домашним арестом. Вслед за этим последовали перестановки кадров в Совете безопасности, КНБ и Министерстве обороны Казахстана, а в конце декабря 2001 года был назначен новый командующий Военно-воздушными силами РК.
Все эти события тесно связаны с появлением новой политической группировки — движения «Демократический выбор Казахстана» (ДВК), которое было образовано в конце прошлого года группой молодых реформаторов и промышленников Казахстана, жаждущих большей демократии и экономической транспарентности в стране. В ДВК вошли «выкормыши» Назарбаева председатель крупнейшего в Центральной Азии «Казкоммерцбанка» Нуржан Субханбердин, бывший министр энергетики Мухтар Аблязов, мэр Павлодарской области Галымжан Жакиянов, а также первый вице-премьер Ураз Джандосов. Образование ДВК вызвало немедленную реакцию со стороны правительства страны, вылившуюся в смещение Джандосова и Жакиянова с занимаемых ими должностей и лишение бизнесмена Булата Абилова мандата депутата парламента.
В это же время достигло апогея соперничество в экономической области. Это особенно касается нефтегазового сектора, в котором различные ветви правящей семьи бьются за доминирование. Тремя основными силами в нефтяной индустрии являлись компании «Мангистаумунайгаз» (ММГ), трубопроводная монополия «КазТрансОйл» и государственная «Казахойл», каждая из которых располагала значительными активами.
ММГ, производящая 90 тыс. баррелей нефти в день и 60% акций которой принадлежат компании «Сентрал Эйша Петролеум» (СЭП), в 2001 году совершила прекрасную сделку, приобретя 33,3% государственных акций Народного банка Казахстана, в котором сосредоточена значительная часть всех депозитов населения. Компания также владеет 51% акций Павлодарского НПЗ, а два года назад она приобрела 50% акций совместной компании «Ориоль» в России, за которой стоит председатель Совета Федерации ФС РФ Егор Строев. ММГ часто шла на стычки с ТНГ, которую возглавлял Тимур Кулибаев, еще один зять президента. По некоторым сообщениям, в ноябре 2001 года ММГ направила премьер-министру Касым-Жомарту Токаеву письмо с жалобой, что ТНГ блокирует ММГ поставки сырой нефти из порта Актау на Каспийское море.
В это же время ННК «Казахойл» после потери части своих активов (19% акций этой компании в КТК были переданы ТНГ) попыталась произвести реорганизацию своей структуры. Босс «Казахойла» Нурлан Балгимбаев обратился к Назарбаеву с просьбой оказать помощь в расширении структуры компании как в Казахстане, так и за рубежом, скорее всего, учитывая при этом тот факт, что вице-президент «Казахойла» Кайрат Сатыбалдин является племянником президента.
«Казахойл» занимал неплохие позиции на Украине, где владел консорциумом «Казнафта», контролирующим 51% акций Херсонского НПЗ на Черном море. Партнером компании является «Евразийская промышленная группа» — мощный металлургический конгломерат, принадлежащий Александру Машкевичу, Патоху Шодиеву и Алиджану Ибрагимову. Группа владеет большими хромовыми рудниками в Казахстане, являлась партнером бельгийской компании «Трактебель» и ныне распавшегося СП «Интергаз Сентрал Эйша», который владел концессиями на управление казахстанской газопроводной системой и ГЭС в Алматы. Обе концессии были переданы «КазТрансГазу», являвшемуся ценным подразделением ТНГ.
Все эти лица и компании так или иначе связаны с теми событиями, от последствий которых сейчас зависит дальнейший сценарий развития Казахстана, гордящегося своей политической стабильностью, экономическими достижениями и лидерством в СНГ по объему привлеченных иностранных инвестиций.
***
Появление ДВК, а позднее отпочковавшейся от него демократической партии «Ак жол» нарушило миф о незыблемости политической стабильности в стране. Президент Назарбаев в многочисленных опросах назывался чуть ли не единственным идеалом политического деятеля. Подавляющая часть управленческой элиты состояла из выходцев из Алматинской области, являющейся родиной президента. Кстати говоря, в «Ак жол» вошла в основном как раз та часть управленцев, которая так или иначе заразилась «вирусом свободомыслия» в России — все они либо получили московское образование, либо выросли в приграничных с Россией регионах.
В то же время ни ДВК, ни «Ак жол» ни разу в своих публичных выступлениях не рисковали оспаривать безальтернативность нынешнего президента. Многие наблюдатели склонны объяснить все последние политические потрясения только одной целью: дать понять Назарбаеву, что они признают только его легитимность, но не намерены и далее разделять эту легитимность с его зятьями, а особенно старшим, Рахатом Алиевым. Эта супружеская пара, Рахат Алиев и Дарига Назарбаева, подвергается наиболее острой критике: мужа упрекали в стремлении монополизировать экспортную промышленность, супругу — в монополизации средств массовой информации.
В то же время осколки колониального мышления в сознании правящей элиты еще достаточно остры. Если лидирование Назарбаева во всех рейтингах еще можно как-то объяснить тем, что они подвержены конъюнктуре, то фигуры Рузвельта и де Голля, безусловно, с большим отрывом, также признаны идеалом политического деятеля во время исследования журнала Exclusive среди 700 самых известных казахстанских управленцев.
Если позволить себе провести некоторые параллели между этими тремя лидерами, можно сделать очень интересные выводы, которые могут объяснить феноменальную живучесть старой партийной номенклатуры если не на всем постсоветском пространстве, то хотя бы на территории Центральной Азии, а также то, что крупнейшая держава распалась почти бескровно.
Известно, что Рузвельт и, особенно, де Голль были жесткими политиками. Последнему даже прочили будущее нового европейского диктатора. Однако ни тот, ни другой не были тиранами. Де Голль, пользуясь практически безграничной властью во Франции, дважды сам покидал президентский пост после того, как под его руководством страна выходила из жесточайших политических и экономических кризисов. И де Голль, и Рузвельт находились у руля государственной власти в тяжелые времена. Президентство обоих пришлось на годы Второй мировой войны.
Оба политика заложили новые основы государственности в своих странах. Рузвельта называют основателем современного американского института президентов. Он же первым сформулировал принципы «интервенционного государства», то есть государства, которое играет активную роль в управлении экономикой. Сегодня эти принципы — неотъемлемая часть жизни Америки. Де Голль разработал конституцию Франции, по которой французы живут по сей день. Примечательно, что конституция была принята на всефранцузском референдуме в 1958 году, сразу после того, как де Голль был избран президентом (уже во второй раз) на семилетний срок.
Впрочем, диктатура и тирания тоже имеют своих поклонников. Хотя любителей острых ощущений среди V. I. P. немного, но были названы и такие фигуры, как Наполеон, Ленин, Сталин, Столыпин, Саддам Хуссейн и Беназир Бхутто. Примечательно: каждый пятый респондент признался, что не имеет идеала политического деятеля.
Роль Назарбаева в истории будет по-настоящему беспристрастно оценена не нашим поколением и, может быть, даже не следующим. Однако основываться эта оценка будет прежде всего на том, что он — первый президент независимого Казахстана, пришедший к власти в годы тяжелейшего экономического и политического кризиса на всем постсоветском пространстве. Во время его президентства принята первая Конституция республики (вполне возможно, что именно по этой Конституции, дополненной и исправленной, казахстанцы будут жить через сто лет), отпечатаны и отчеканены свои, казахстанские деньги — тенге, и вообще практически с нуля созданы все государственные институты. Без войны, без массовых репрессий, без тирании.
Таким образом, можно сказать, что продвинутые по служебной лестнице казахстанцы так видят идеального политика на вершине власти: это жесткий, пожалуй, даже авторитарный руководитель, но не диктатор; он возглавляет страну в период большой смуты и выводит ее из этой смуты с наименьшими потерями, заодно оставляя потомкам рациональную систему государственного устройства.
***
До сих пор, несмотря на все потрясения прошлого года, Назарбаеву с трудом, но все же удается сохранять хрупкий баланс. Если попытаться назвать исток первого серьезного конфликта, то он начался с самой крупной сделки 2001 года — продажи государственного пакета акций Народного банка.
История его приватизации началась пять лет назад, когда правительство сократило свою долю, и в конце 2000 года доля государства была размыта с контрольной до блокирующей, составив на тот момент 33% + 1 акция от уставного капитала.
Было ясно, что грядет приватизация. Отказ от вывода госакций на фондовую биржу привел к поиску так называемого стратегического инвестора, которым безоговорочно признавался «Казкоммерцбанк», имеющий не только финансовый, но и политический вес. Ведущие финансисты страны и международные эксперты называли данную сделку многообещающей, поскольку ее заключение позволяло усилить слабые стороны обеих участвующих сторон. Укрепились бы позиции объединенного банка в борьбе с иностранными финансовыми институтами, он смог бы больше отвечать требованиям растущей казахстанской экономики.
Между тем главный банкир страны Григорий Марченко высказал опасения по поводу появления монополии в банковском секторе страны. Тем не менее менеджеры «Казкоммерцбанка» и Народного банка уже на тот момент подписали договор о совместной деятельности, первым шагом реализации которого стало объединение их платежных систем.
И тут достаточно неожиданно в борьбу за акции Народного банка вступил консорциум «Казахстанский инвестор», который был создан специально для участия в названном аукционе, а его участники тоже имели как на рынке, так и в политике не меньшую силу, поскольку были связаны с конкретными персонами и финансово-промышленными группами. В частности, данный консорциум объединял два крупных банка республики — «Темирбанк» и «Банк ЦентрКредит», а также порядка десяти промышленных и торговых компаний.
Постепенно требования, касающиеся участия в аукционе, ужесточались, число участников увеличивалось, росла стартовая цена — с $14 млн до $17,5 млн, а потом и до $35 млн. И даты аукциона дважды переносились. Но в третий назначенный срок — 20 ноября прошлого года — аукцион все же состоялся.
Между олигархами началась «возня». Но бывших противников неожиданно примирил третий участник тендера — еще один консорциум, основная доля в котором принадлежала нефтедобывающей компании «Мангистаумунайгаз», которая и была признана победителем.
После многочасовых, как позже отмечали, прозрачных и открытых торгов по английскому методу цена госпакета Народного банка была повышена с $35 млн до $41 млн. Оказалось, что данная цена была посильна лишь для нового претендента — консорциума ММГ, который и был признан победителем.
Результаты торгов превзошли все ожидания — за госпакет Народного банка была получена сумма, на которую никто не рассчитывал.
В выигрыше, как считали многие, оказался и консорциум-победитель. Переведя дух после аукциона, ММГ на правах нового крупного акционера Народного банка начал изучать все плюсы и минусы финансовой деятельности приобретенного им банка и буквально через месяц, когда средства, вырученные от продажи госпакета Народного банка, были перечислены в республиканский бюджет, консорциум решил продать выкупленный им ранее госпакет Народного банка новым акционерам.
Чем было обусловлено данное решение, до сих пор не ясно. То ли консорциум переоценил свои силы, приобретя непрофильный товар, то ли за его ненадобностью, то ли из-за более глобальной причины — ухудшения ситуации на мировых рынках с ценой на нефть.
Итак, у Народного банка вновь новые акционеры. По итогам переговоров консорциум во главе с ММГ заключил сделку, продав 33,3% акций Народного банка, также за $41 млн, группе малоизвестных компаний, приятным исключением среди которых является только динамично развивающийся «Алматинский торгово-финансовый банк» (АТФБ). Он же, кстати, был главным консультантом у консорциума ММГ при покупке госакций Народного банка.
Пикантность этой истории состоит в том, что решительным противником такой схемы продажи Народного банка был Ураз Джандосов, достаточно резко высказавший свою точку зрения и главному арбитру — президенту страны. Продажа Народного банка стала отправной точкой большого конфликта, впервые нарушившего политическую идиллию в Казахстане.
Если развивать эту версию, то это был первый шаг, который должен был ослабить позиции крупнейших банков — «Казкоммерцбанка» и «Банка ТуранАлем», в которых, в отличие от Народного банка, присутствует иностранный капитал, привлечение которого объясняется не только желанием увеличить капитализацию банков, но и стремлением снизить возможности внутреннего давления на акционеров банка. Именно это объясняет, почему в ДВК замечательным образом, пусть и временно, оказались совершенно разные люди — Джандосов и Жакиянов, Субханбердин и Аблязов.
Впрочем, сюрпризы на этом не кончились.
