В памяти моей: Производительному труду посвящается

Экономика Казахстана в существующем виде имеет массу проблем. О них всем известно, о них много говорят, пылко спорят, их дружно обсуждают, потом принимают планы первоочередных мер по устранению. Но объекты всех этих действий всякий раз выходят сухими из воды. В сжатом виде уже к застарелым болячкам можно отнести: • сырьевую направленность; • слабую интеграцию в мировую экономику; • слабую межотраслевую и межрегиональную интеграцию внутри страны; • неразвитость производственной и социальной инфраструктуры; • общую техническую и технологическую устарелость предприятий; • отсутствие связи науки с производством; • слабую адаптированность отечественной науки к условиям рыночной экономики; • отсутствие современной системы подготовки и переподготовки кадров; • отсутствие стимулов для отечественных финансовых институтов и иностранных инвесторов к инвестициям в обрабатывающие секторыэкономики; • несоответствие менеджмента задачам модернизации экономики; • неэффективное государственное управление. • низкую производительность труда. Каждая из указанных проблем заслуживает отдельного исследования, мы же в рамках данного обзора попробуем заострить внимание лишь на последнем пункте, а именно на низкой производительности труда, тем более что решение данного вопроса выведено в ранг приоритетов Программы по форсированному индустриально-инновационному развитию. Итак, сегодня правительством делается установка в ближайшие пять лет поднять производительность труда в Казахстане на 50–100% в зависимости от сектора экономики. Хотя это далеко не предел, если учесть показатели других стран. По заявлению Нурсултана Назарбаева (январь 2010 года), в Казахстане, если смотреть в целом по экономике, один работник в год производит товаров на 17 тыс. долларов, в развитых странах этот показатель превышает 90 тыс. долларов. Самая низкая производительность труда в Казахстане наблюдается в сельском хозяйстве — она едва достигает 3 тыс. долларов на одного занятого в год, в то время как в развитых странах этот показатель составляет от 50 до 70 тыс. долларов, то есть больше в 20 раз. Глава Кабинета министров Карим Масимов приводит несколько иную статистику. По его словам (февраль 2010 года), сейчас в экономике Казахстана средняя производительность труда на одного человека составляет порядка 30 тыс. долларов в год, тогда как в США этот показатель равен 400–450 тыс. Впрочем, независимо от разнобоя в цифрах, вывод напрашивается один: мы отстали не только от промышленно развитых государств Запада, но и от развивающихся, и такая тенденция набирает обороты. Например, производительность труда в Индии и Китае, а также некоторых странах Юго-Восточной Азии только за последние 10 лет удвоилась, хотя из-за отсутствия развитой инфраструктуры, недостатка передовых технологий и квалифицированной рабочей силы она составляет лишь одну пятую от производительности труда развитых стран Запада. Более того, сегодня, в отличие от советских времен, Казахстан не в состоянии обеспечивать себя по большинству видов продовольствия и товаров народного потребления. Нефтяное благополучие сослужило в этом смысле дурную службу. В итоге, как заметил Серикжан Берешев, директор Казахского научно-исследовательского института труда, «мы потребляем больше, чем производим. Создана самопоедаемая экономика. То есть мы кормим Запад, туристический бизнес других стран. Нам говорят профсоюзы, что кратковременное превышение роста зарплаты допустимо. Но за весь период независимости Казахстана сохраняется эта картина. На Западе все совершенно противоположно. Я не говорю, что у нас зарплаты высокие. Нет, они низкие, особенно в бюджетном секторе, и там их нужно повышать. Но нужно принимать меры, чтобы росла при этом производительность труда. Как? Есть мнение, что через заинтересованность работника. Но как это сделать при огромном разрыве в оплате? Например, в 17 раз в прошлом году различались уровни заработной платы в горнодобывающей сфере между руководящими кадрами и рабочими. При такой огромной разнице вряд ли возможно как-то заинтересовать работника в росте производительности труда». Между тем по уровню затрат электроэнергии на 1 доллар ВВП, а также по производительности труда в отраслях экономики Казахстан также отстает от индустриально развитых государств более чем в 7–10 раз. Так, если в Казахстане на производство 1 доллара ВВП затрачивается около 2,8 киловатт-часа, то в таких странах, как Великобритания, Германия, Италия и Япония, этот показатель составляет 0,22–0,3, в США, Франции, Турции, Корее — 0,4–0,6, Канаде и Китае — 0,8–1,2 киловатт-часа. Основные фонды казахстанских предприятий приходят в упадок. К началу 2001 года степень износа основных средств в среднем составила 29,7%. В ряде отраслей физический износ основных средств приближается к 50% и более. Действующий в настоящее время порядок накопления финансовых ресурсов на обновление основных средств за счет прибыли, остающейся в распоряжении предприятий, не стимулирует замену морально устаревшего оборудования и является определенным тормозом в его обновлении. Классическая экономическая теория гласит, что эффективно развивающуюся экономику характеризует соотношение 0,5–0,6% роста заработной платы на 1% роста производительности труда. Увеличение оплаты труда, не подкрепленное соответствующим или опережающим повышением работоспособности, приводит к усилению инфляционного давления на экономику. Что, собственно, и наблюдается в Казахстане. Так, судя по официальным данным, в 2006 году производительность труда в республике выросла в среднем на 9%, заработная плата — до 10,2%. Однако в 2007 году разрыв между этими показателями сильно увеличился, составив соответственно 7,5 и 20%. В 2008 году аналогичные индикаторы составили 7,7 и 16,3%. С другой стороны, в Казахстане доля заработной платы в объеме ВВП составляет 32%, тогда как в развитых странах доходит до 65%, то есть норма эксплуатации работников у нас завышена в три раза. Это говорит об изначально очень низкой планке, заданной в оплате труда, которая, судя по всему, был заимствована от советского периода. Здесь справедливости ради надо сделать одну поправку в пользу СССР. Да, зарплата советского трудящегося была относительно низкая, но ее недостаток, во-первых, компенсировался целым пакетом реально бесплатных социальных услуг (среднее и высшее образование, здравоохранение, дешевые коммунальные услуги, социальные льготы и т. д.), во-вторых, стабильной ценовой и валютно-финансовой политикой государства, которая позволяла накоплять средства в банках без риска потерять кровно заработанное. На поверку оказывается, что казахстанцы работают не только неэффективно, но и мало. По имеющимся расчетам, общее время трудозатрат нашего трудящегося составляет примерно 1750 часов в год. Американцы и японцы в среднем проводят на рабочем месте 1825 часов. По данным Всемирной организации труда, больше всего трудятся южнокорейцы — 2447 часов в год. В Европе самые трудолюбивые словаки (2026 часов), а самые ленивые — голландцы (1346 часов). По данным Международной организации труда, в среднем европеец производит товаров и услуг на 54,333 тыс. долларов ежегодно. В Ирландии этот показатель составляет 55,986 тыс., Люксембурге — 55,641 тыс., Бельгии — 55,235 тыс., во Франции — 54,609 тыс. В среднем производительность труда в США ежегодно растет на 2,2–2,8%, в Европе — на 0,7–1,2%. Однако помимо достойной заработной платы непременной предпосылкой для роста производительности труда является квалифицированность кадров. Здесь картина выглядит еще более удручающе. За годы рыночных реформ подавляющее большинство производств оказались закрытыми. Чтобы выжить, технарям, многие из которых считались «штучным товаром», пришлось срочно переквалифицироваться, те же, кто не смог быстро вписаться в рыночные зигзаги, пополнили ряды безработных. Но нарушилась также отлаженная при СССР система подготовки технических кадров. Большинство профильных высших учебных заведений либо закрылись, либо сократили набор студентов по техспециальностям. Профессиональные технические училища вовсе ликвидированы как класс. На протяжении почти двух десятилетий учебные заведения страны буквально пачками выпускали экономистов, менеджеров, юристов. В инженерах, математиках, физиках нужды как бы и не было. Сообразно тому упала престижность технических профессий. Порочный круг замыкали огромные диспропорции в системе оплаты труда, которая отдавала предпочтение «белым воротнички», а не человеку труда. Теперь правительство пытается восполнить этот пробел. Однако точечные мероприятия наподобие размещения госзаказов в вузы по техспециальностям, создания рабочих мест в рамках программы «Дорожная карта» или открытия краткосрочных курсов повышения квалификации, вряд ли переломят ситуацию. Для этого должны измениться психология людей, мировоззрение, привычка жить по принципу «купи-продай», отношение государства к самой модель рыночного хозяйствования. Рассматривать производительность труда в отрыве от общего фона бессмысленно и непродуктивно. Среди проблем, которые препятствуют росту производительности, уместно также выделить излишнее регулирование, долгие процедуры согласования, разрешительную систему. Более того, сама психология работодателей в основной массе не располагает к тому, чтобы они внедряли современные технологии, долгосрочные стратегии, адекватно ценили человеческие ресурсы. Общая ситуация усугубляется безработицей. В связи с этим нельзя обойти вниманием слой так называемых самозанятых граждан — это приблизительно 2,5 млн человек, или треть трудоспособного населения страны. В реестре безработных данная категория граждан нашими уполномоченными органами не учитывается, хотя далеко не факт, что они имеют поголовную занятость. Проблема в том, что большинство «самозанятых» представлены в сфере торговли, отчасти в сфере услуг и лишь незначительная часть в реальной экономике. Со вступлением Казахстана в Таможенный союз и резким сокращением импорта из третьих стран идет на убыль и количество посредников — это те самые 2,5 млн «самозанятых». Вроде бы это прекрасно, когда сама экономическая логика подталкивает людей заниматься реальным производством, но, во-первых, едва ли за короткое время удастся переучить сегодняшних коммерсантов в инженеров, во-вторых, где найти столько новых рабочих мест с приличной зарплатой? В-третьих, уж если иметь в виду возможность открытия «самозанятыми» собственного дела, то существующая лицензионная, инспекционная, налоговая система наверняка отсеет многих уже в начале пути. И самое главное, этот огромный пласт людей снова, как в начале 1990-х, может оказаться не у дел, когда все придется начинать с нуля. Без мощной поддержки государства эти проблемы не решить. В свою очередь, росту безработицы способствует неконтролируемая, фактически нелегальная трудовая миграция. Надо отдавать отчет в том, что избыток дешевой рабочей силы, поставляемой из Кыргызстана, Таджикистана и Узбекистана, напрямую влияет на производительность труда, поскольку заведомо снижает критерии оплаты труда, а вместе с этим — стимулы к совершенствованию производственного процесса, повышению качества персонала. Вместо регулирования подобных процессов из уст отдельных чиновников можно услышать укоры, что, дескать, наши работники обленились и предъявляют слишком завышенные требования по зарплате. При этом даже не утруждают себя сопоставлением покупательской способности денег в том же Узбекистане и Казахстане, которое складывается не в пользу нашего работника. Однако здесь надо и не перегнуть палку. Например, одним из рычагов роста КПД казахстанской экономики выступает обрабатывающая промышленность. Именно поэтому правительство намерено стимулировать инвестиционную активность в несырьевых секторах путем привлечения транснациональных и крупных иностранных компаний. Параллельно планируется развивать новые технологичные и системообразующие производства. Однако это палка о двух концах. Дело в том, что при существующем уровне безработицы Казахстану (официально 7%, неофициально 20–25%) нельзя слепо увлекаться технологичными производствами, поскольку сокращение ручного труда приведет к росту незанятого населения. К этому вопросу надо подходить крайне осторожно. Безусловно, очень многое в достижении заявленного ФИИР приоритета зависит от эффективности государственного регулирования, верности расставленных акцентов. Скажем честно, ситуация здесь далека от идеальной. Во-первых, не секрет, что многие чиновники до сих пор не понимают, что, в отличие, скажем, от советской эпохи, новая роль государства заключается теперь не в том, чтобы принимать решения за людей. Напротив, она состоит прежде всего в формировании условий, в которых свободные граждане и частный сектор смогут предпринять эффективные меры для себя и своих семей. Во-вторых, речь в целом идет о слабо подготовленном и организованном госуправлении. Пока у нас крайне мало людей, способных на высоком уровне решать стратегические задачи. Привычка вмешиваться во все дела, вредный ореол таинственности, приводящий к скрытию информации от общества, ведомственность и местничество, коллективная безответственность и безынициативность, коррупция — вот далеко не полный букет «качеств» бюрократии, воспитанной прежним режимом, явно проявившихся в последние годы, перешедших из скрытой формы в открытую. Не преодолев все эти изъяны, вряд ли можно рассчитывать на эффективность экономики. Наконец, самое главное — это изменение отношения со стороны общества к труду и человеку труда, восстановление порядком подзабытых за время рыночных реформ ценностей, превозносящих производителей, а не банкиров, работяг, а не чиновников. Соответствующими должны быть общественный статус и материальное положение тех, кто создает реальные блага. Профессии инженер, слесарь, токарь, особенно высшего разряда, должны звучать по-настоящему гордо, а не восприниматься, как сегодня. После развала СССР появилось много работ, доказывающих низкую эффективность производства в СССР, в частности в сельском хозяйстве. Например, в свиноводстве в США затраты корма составляют 3 кг на 1 кг прироста, а в СССР, да и в современной России, до 10 кг. Но эти исследования умалчивают, что эти 10 кг скармливали трем свиньям — одной государственной и двум личным, а в отчетах фигурировала только государственная свинья. Вот и получалось, что производительность в 3 раза ниже. Сейчас происходит тот же процесс выращивания трех свиней, а учета лишь одной. Прибыль предприятий выводится через торгово-снабженческие и посреднические структуры и списывается на их затраты или оседает на заграничных счетах, отмывается через покупку клубов и недвижимости за границей. Все так же на производство одной единицы продукции списываются строительство загородных вилл и покупка дорогих яхт. Миф о низкой производительности труда в действительности прикрывает реальность низкой оплаты труда работников при высоких доходах владельцев компаний. Так, по данным д-ра Джека Расмуса, в США в 1965 году руководитель компании получал в среднем в 26 раз выше, чем средний работник, в 1980 году — уже в 40 раз. В 1989 году он получал уже в 72 раза больше. В 1999 году доходы руководителя увеличились до 310 раз, и сегодня как пример приводит фирму Towers Perrin, где это превышение достигло 500 раз. В Казахстане эта тенденция также растет. Достаточно вспомнить зарплату экс-руководителя «Казахтелекома» в 365 тысяч долларов США в месяц. Соотношение этой суммы с окладом рядового сотрудника компании равнозначно той самой Towers Perrin. Комментарий независимого редактора – Асета Исекешева, зам. премьер-министра, министр индустрии и новых технологий Республики Казахстан: Есть такой литературный жанр — эссе. Видимо, данная публикация более всего близка именно к этому жанру. Это искренняя боль человека за свою страну. Но, увы, это искреннее чувство мешает видеть позитивные перемены, происходящие в нашем обществе. Трудно отрицать, что в Казахстане производительность труда ниже, чем в США. Но считать ли это прямым следствием того, что у нас более низкие зарплаты? Не факт, что величина зарплаты побуждает работника на трудовые свершения. Иному сколько ни дай, все мало. Смешанные чувства вызывает и тезис о том, что внедрение высокотехнологичных производств вызовет массовую безработицу. Рост числа предприятий — самое мощное лекарство от этой «инновационной болезни». Один лишь первый год реализации Государственной программы индустриально-инновационного развития дал на выходе 152 новых производства, а это около 24 тысяч новых рабочих мест. Замечу, что в числе этих предприятий есть и абсолютно инновационные. Такие, как, например, ТОО «Актюбрентген», выпускающее компьютерные томографы, уже сейчас востребованные за рубежом. Такие, как KSP-Steel, выпускающий бесшовные трубы, выдерживающие высокое давление и использующиеся в нефтегазовой промышленности... Да, никто не исключает того, что будут высвобождаться кадровые ресурсы. Поэтому государство намерено поддерживать те отрасли, которые обеспечивают высокий уровень занятости. Такие, как туризм, легкая промышленность, сельское хозяйство и переработка сельхозпродукции и т. д., тем самым вовлекая в индустриализацию широкие слои населения. В целом вопрос занятости очень тесно связан с вопросом подготовки и переподготовки рабочих кадров. Не случайно в своем Послании глава государства поставил перед нами конкретную задачу: разработать принципиально новую Стратегию занятости населения, отвечающую современным реалиям, позволяющую преодолеть иждивенческие настроения граждан. Основной упор в Стратегии занятости сделан на вовлечение в продуктивную экономическую деятельность самозанятого, безработного и малообеспеченного населения, а также развитие кадрового потенциала для реализации программы индустриализации. Программа направлена в первую очередь на обучение, трудоустройство, содействие в организации собственного дела по месту жительства, а при отсутствии таких возможностей — содействие добровольному переезду в точки экономического роста. Реализация программы будет осуществляться по следующим трем направлениям. Первое — обучение и содействие в трудоустройстве самозанятого, безработного и малообеспеченного населения на рынке труда. Второе — содействие развитию предпринимательства на селе. Третье — повышение мобильности трудовых ресурсов. (Третье направление предусмотрено на случай отсутствия реальных перспектив у участников программы заниматься наемным трудом или собственным делом, после прохождения предыдущих двух направлений.) Для использования существующих и создаваемых рабочих мест, в первую очередь на проектах Карты индустриализации и программы «Дорожная карта бизнеса-2020», в режиме реального времени будет функционировать автоматизированная База данных текущих и перспективных рабочих мест. Говоря о занятости, нельзя обойти вниманием такой мощный инструмент создания своего дела (а, следовательно, новых рабочих мест), как программа «Дорожная карта бизнеса-2020», разработанная в рамках выполнения задач главы государства, поставленных в Стратегическом плане развития Казахстана до 2020 года и Государственной программе по форсированному индустриально-инновационному развитию. По трем направлениям программы оказывается поддержка более чем 500 предприятиям с общей численностью работающих свыше 45 тыс. человек. В самое ближайшее время в рамках этой программы планируется создать более 9 тыс. новых рабочих мест. Таким образом, реализация служебных программ ПФИИР приведет не к массовой безработице, а, наоборот, — к востребованности рабочих кадров на рынке труда.