Движение «Талибан»: мифы и реалии

Сегодня афганская тема является, пожалуй, самым главным вызовом региональной безопасности Центральной Азии. Да, вызовов на самом деле немало: трения в Таджикистане, все еще нестабильное положение в Кыргызстане, религиозный экстремизм, международный терроризм, непростая ситуация в Синьцзян-Уйгурском автономном районе КНР, региональные, межстрановые противоречия и много других. Тем не менее, на мой взгляд, «чемпионом» по степени угроз была и остается на протяжении десятилетий афганская проблема, которая пока не имеет перспектив решения. Аспектов, интересов, взглядов касательно самого длительного конфликта ХХ–ХХI веков также предостаточно. Немало и стереотипов, одним из которых является феномен под названием «движение «Талибан». Оно, как известно, возникло в среде афганских, большей частью пуштунских студентов, которые обучались в религиозных учебных заведениях Пакистана. Отсюда и самоназвание движения «Талибан» — от арабского «студенты». Впоследствии наряду с крайними религиозными течениями молодые люди стали группироваться по политическим мотивам, чтобы, вернувшись домой, превратить Афганистан в исламский халифат. Отчасти в этом проявлялись религиозные догматы, отчасти — обиды пуштунского большинства Афганистана, которое оказалось обделено полномочиями в рамках моджахедского правительства этой страны. Свою роль сыграли интересы Пакистана, спецслужбы которого усмотрели в зарождающейся силе перспективную струю, которая позволила бы влиять на обстановку в Афганистане. В начале 1990-х движение «Талибан» начало борьбу против тогдашнего режима Бурхануддина Раббани. И, несмотря на помощь со стороны США и ряда стран СНГ правительству Раббани, талибы с первых дней перехватили инициативу. Труднопредставимо, что вот эта группа студентов, пускай даже при поддержке пакистанских спецслужб, смогла обеспечить такой солидный перевес самостоятельно. В 1996 году они заняли Кабул, а по положению на 1998 год контролировали 90% афганской территории. Это притом что Северному альянсу, то есть силам, поддерживающим прежнее правительство Афганистана, существенную поддержку оказывали страны–члены ОДКБ. Ясно, что без мощной поддержки со стороны населения, со стороны глав племен, полевых командиров этого достичь было бы невозможно. Это важно понимать. Следом в 1999–2000 годах произошли некоторые эксцессы, связанные с деструктивным влиянием талибов на уже приграничные республики Центральной Азии. В частности, речь идет о баткенских событиях 1999 года, когда боевики Исламского движения Узбекистана просочились на территорию Кыргызстана с афганской территории и устроили резню. В следующем году аналогичная вылазка, не без поддержки «Талибана», была предпринята в Сурхандаринском районе Узбекистана. Эти события четко указывали на сращивание, интернационализацию экстремистских групп в Центральной Азии, Восточном Туркестане и даже отдаленном Северном Кавказе, куда также наведывались эмиссары «Талибана». В свою очередь, в талибском Афганистане залечивали раны, имели базы экстремисты из указанных регионов. Именно тогда «Талибан» с подачи Вашингтона, Москвы и ряда других европейских столиц зачислили в разряд рассадников международного экстремизма. Большой дискомфорт испытывали и в самой Центральной Азии. Продолжая отрицательные моменты талибского правления в течение пяти лет, можно упомянуть жестокие нормы жизни, которые были внедрены в самом Афганистане. На самом деле это недалеко от истины, хотя имеет и оборотную сторону. Во-первых, возвращаясь к той поддержке, которой пользовались талибы, это, видимо, было неким проявлением убеждений, уклада жизни самих афганцев, которые к тому же оказались в большинстве. И это должно наталкивать на определенные мысли. Во-вторых, с точки зрения западного мировоззрения, формы правления, которые привнес «Талибан», действительно могут выглядеть брутальными. Но такие же шариатские суды на средневековый лад практиковались не только талибами, они до сих пор вершатся в ряде других стран Востока, в частности в Саудовской Аравии, хотя никто на Западе почему-то не бьет в набат по этому поводу. Тоже есть над чем поразмышлять, например, о пресловутых «двойных стандартах», выборочном применении тех или иных ценностей. Вместе с тем нельзя не отметить и положительные результаты в период талибского правления в Афганистане. Так, за исключением спорадических военных действий на севере, на большей части Афганистана пришло умиротворение и установилась стабильность, пускай и чересчур одиозными методами, было практически покончено с коррупцией и преступностью. А может быть, иначе было нельзя? Та же самая участь постигла маковые плантации и экспорт героина. А это значит, что талибы нейтрализовали один из главных раздражителей мирового сообщества — наркотрафик из Афганистана, с чем прежде не справлялся никто. И это тоже можно записать в актив «Талибана». Начали работать первые экономические проекты, притом что к тому времени некоторые страны мусульманского мира уже успели наладить дипломатические взаимоотношения — это Саудовская Аравия, Объединенные Арабские Эмираты и Пакистан, которые оказывали большую финансовую помощь программам развития в Афганистане. В конце концов, на фоне ослабления Северного альянса, таяния его рядов к концу 1990-х в столицах Центральной Азии тоже стали эволюционировать к пониманию того, что талибы — весомая военно-политическая структура, нравится это кому-то или нет, с такой данностью надо считаться. Тогда президент Узбекистана Ислам Каримов заявил, что движение «Талибан» незаслуженно демонизируется, на самом деле в этом много вымысла. Узбекский министр иностранных дел Абдулазиз Комилов имел встречи с высшим руководством талибов, на которых обсуждались перспективы взаимодействия. Об этом же частично выражался тогдашний глава внешнеполитического ведомства Казахстана Ерлан Идрисов, который заявлял, что Казахстан не испытывает аллергии в отношении движения «Талибан». Еще более тесное сближение наблюдалось, хотя и широко не афишировалось, на талибо-туркменском направлении. Все это говорило о том, что страны региона постепенно вырабатывают подходы к отверженному режиму. Но затем нагрянули события 11 сентября 2001 года, и произошло то, что произошло. В качестве акта возмездия Америка напала на Афганистан. Здесь уместно обратить внимание на тот факт, что с точки зрения США это была во многом бессмысленная война. Войной, когда «на горячую голову», не обдумав как следует, американцам надо было выпустить пар, и первым под горячую руку попался Афганистан, вернее, гостивший там Усама бен Ладен с его пресловутой «Аль-Каидой» — именно на них администрация Джорджа Буша повесила всех собак. Хотя до сих пор не существует веских оснований, что за взрывами 11 сентября стояла именно «Аль-Каида». Тогда, осень 2001-го, Джордж Буш, обращаясь к талибскому руководству, заявил, что в случае, если Усама бен Ладен будет выдан США, вторжения в Афганистан не будет. Талибы, как известно, отвергли ультиматум, и затем началась война. В результате американцы наступили на те же грабли, на какие в свое время наступали Великобритания, а затем Советский Союз. Сама война в Афганистане не сопровождалась масштабными боевыми действиями, талибы быстро сложили оружие, уступили столичный Кабул и растворились в общей толпе, за исключением тех нескольких сотен ребят, которых американцы отправили на остров Гуантанамо. Уже потом, годы спустя, выяснилось, что большинство схваченных, те, кого пытали и содержали в нечеловеческих условиях, никакого отношения ни к «Аль-Каиде», ни к «Талибану» не имеют. С начала вторжения антитеррористической коалиции НАТО в Афганистан минуло 10 лет. Не вдаваясь в детали того, что происходило в этот период, остановимся на результатах. Сегодня американцы и союзники контролируют только центральные города Афганистана. Средние города они контролируют днем, ночью — талибы. Отдаленные районы и зоны свободных племен не контролируют вовсе, особенно на юге, в приграничных с Пакистаном районах. Причем американцы уже пытаются наладить какие-то мосты с талибскими эмиссарами, не исключают переговоров, если они полностью порвут связи с «Аль-Каидой». Это сигнализирует об эволюции во взглядах самого Вашингтона к войне в Афганистане, и в частности к талибскому фактору. То и дело в СМИ проходит информация, что силы НАТО платят определенную мзду талибским командирам, чтобы те беспрепятственно пропускали их колонны либо давали другие гарантии безопасности. Это к слову, кто и как действительно контролирует положение дел в стране. В обобщенном виде сейчас в Афганистане присутствуют три силы: НАТО, официальная власть, представленная в лице Хамида Карзая, и собственно «Талибан», причем эти силы имеют почти равновесные позиции. «Талибан», конечно, воспринимать как нечто цельное, организованное единое сложно. Скорее — это духовные и племенные вожди, представители различных кланов, партий, племен, ведущих освободительную борьбу против оккупантов и объединенных брендом «Талибан». Не самым лучшим образом складываются дела у первых двух сил. Так, режим Карзая теряет популярность в обществе, не справляется с насущными социальными и экономически задачами, более того, становится объектом обвинений в коррупции, злоупотреблении иностранными кредитами и по программам помощи, которая оказывается Афганистану. Вместе с репутацией правительства Хамида Карзая с каждым годом тает имидж НАТО, особенно на фоне бомбардировок, в которых все чаще погибают мирные жители, дети, старики и женщины. И наоборот, указанные выше факторы льют воду на мельницу «Талибана». Ясно одно: возможно в 2014-м, возможно, позже, но контингенту НАТО рано или поздно придется паковать чемоданы и покинуть Афганистан. Американцы уже усиленно готовятся к этому, помогая официальному Кабулу в создании дееспособной армии, службы безопасности, чтобы суметь совладать с ситуацией после ухода иноземцев. Но здесь напрашиваются аналогии с советской оккупацией Афганистан образца 1980-х. Тогда Кремль также тратил миллиарды на оснащение афганской правительственной армии, оказание других видов помощи. Да и после вывода своих войск из этой страны в феврале 1989 года Москва еще несколько лет продолжала оказывать массированную поддержку, кстати, при этом, в отличие от западной коалиции, не имея проблем с логистикой. Тем не менее тогдашний режим ставленника СССР Наджибуллы удержался всего три года и пал под натиском моджахедов. Так вот сегодня никто не может дать веских гарантии, что правительство уже Хамида Карзая продержится дольше Наджибуллы. В связи с изложенным напрашиваются три сценария, которые могут произойти в случае неминуемого ухода сил НАТО из Афганистана. Наиболее вероятно, что Афганистан, особенно если талибы одержат победу, вернется к статусу страны-изгоя образца 1990-х либо статусу страны-буфера, который был заложен британо-российскими соглашениями конца XIX века. Тогда Афганистан был буквально вытеснен из общего центральноазиатского пространства. Сейчас, особенно талибы вновь обретут власть в Афганистане, возможно, страна станет подобием современной Северной Кореи, некой изолированной и закрытой со всех сторон зоной, которая варится в собственном соку. Тем более что и страны Центральной Азии, и страны южнее Афганистана за прошедший век уже привыкли к подобной данности, наладили подходы, чтобы не замечать присутствие Афганистана. Кроме того, ни у тех, ни у других с Афганистаном нет нормальной транспортной инфраструктуры, торгово-экономических связей, трубопроводов, иных необходимых предпосылок для отношений. Второй вариант менее вероятен — это расчленение Афганистана на несколько частей, которые будут иметь различные статусы и различные отношения с внешними силами. В этой ситуации речь может идти о зоне свободных племен на юге, районах компактного проживания национальных групп, зависимых от воли внешних игроков и лояльных к ним. И третий сценарий наименее вероятен, хотя сбрасывать его со счетов тоже нельзя. Это если проект «Исламский халифат» станет в Афганистане явью, а указанный процесс будет набирать обороты при спонсорстве подпольных, но очень влиятельных фондов в ряде стран мусульманского мира — в этом случае велик риск, что радикальные, экстремистские течения распространятся во внешние пределы Афганистана, включая Центральную Азию. Так или иначе, чтобы адекватно реагировать на потенциальные угрозы из Афганистана, необходимо уже сегодня вырабатывать подходы к процессам, происходящим в этой стране, исходя прежде всего из национальных интересов Казахстана. Важно при этом избавляться от навязанных стереотипов, одним из которых является движение «Талибан». В частности, нельзя исключать возможность возвращения талибов к власти, нравится это кому-то или нет. Соответственно, надо готовить стратегию и тактику реагирования на потенциальные вызовы. Наконец, многое в плане деструктивного влияния афганской проблемы будет зависеть от того, в каком положении в час икс будут находиться сами республики Центральной Азии.