, 
Социальная модернизация
О модернизации населения с легкой руки президента заговорили многие. Планируется, что социум возьмут под особый контроль, начинят его патриотизмом и толерантностью. Даже создали специальные структуры — будем перенимать лучший опыт, трансферить его в степи и становиться успешными.
Под модернизацией в отечестве понимают все нововведения. Когда-то это было просто и понятно — переход от феодального (или коммунистического) строя к современному. Но возьмем нашу родную страну. С одной стороны, мы уже давно не кочевники и живем не в юртах. С другой — в число самых передовых стран тоже не входим. В общем, где-то по дороге потерялись. Для нас модернизация — это некая гонка за горизонтом.
В мире примерно 25 стран, которые очень успешно развиваются (Западная Европа, Северная Америка и несколько государств Восточной Азии). Их отличие в том, что они умеют производить то, что не умеют другие. При этом растут невысокими темпами, но очень устойчиво. По мнению российского ученого Александра Аузана, образно это можно представить так: одни страны движутся на первой космической скорости, а другие — на второй, первые не могут преодолеть земное тяготение, а вторые уже летают в космосе.
За последние полвека, наверное, более 70 стран пытались провести модернизацию. Получилось у пяти — Японии, Южной Кореи, Тайваня, Гонконга и Сингапура. При этом их, строго говоря, всего три, потому что последние два — города. Это должно нас утешать: у соседей тоже все плохо, не одни мы мыкаемся.
На первый взгляд, история развития успешных стран всем известна; можно скопировать их опыт, купить технологии и стать развитой страной. Нефтяных доходов в Национальном фонде у нас много. Так думали Катар, Кувейт и даже Испания. Но проблема в том, что модернизация не представляет собой задачу, где можно взять формулу, подставить свои национальные значения и получить результат. Нельзя просто продать нефть, заработать, купить технологии и стать развитой страной. У многих, кто пытался, деньги имелись. А вот у Японии и Южной Кореи — нет, но у них получилось.
Основной секрет, как ни странно, не в технологиях и инновациях, они дело наживное. Главное — работающие системы правил. Те, у кого модернизация получилась, всякий раз находили связь между эффективными западными практиками и своим культурным кодом. Сейчас мы фактически ищем культурные ключи, которые можно было бы применить для «модернизации по-казахски». Вывод следующий: надо вкладывать в те отрасли, где наши лучшие качества дадут плюс.
В любом случае людей надо менять. Не на новых и не полностью, но некоторые изменения в ментальности казахстанцам не повредят. Президент указывает, что требуется качественное кадровое обновление правоохранительных и специальных органов, надо повышать качество педагогического состава, обеспечить возможность для работающей молодежи получать специальное образование без отрыва от работы. «Патриотизм, нормы морали и нравственности, межнациональное согласие и толерантность, физическое и духовное развитие, законопослушание — эти ценности должны прививаться во всех учебных заведениях, независимо от формы собственности».
Массовое сознание — наиболее инерционная сфера по сравнению с политической и социально-экономической. Тем не менее в периоды резких, революционных преобразований система ценностных ориентаций также может быть подвержена весьма существенным сдвигам. Можно утверждать, что институциональные преобразования во всех сферах необратимы только тогда, когда они восприняты обществом и закреплены в новой системе ценностей, на которые это общество ориентируется. И в этом отношении изменения в мировоззрении населения могут служить одним из важнейших индикаторов реальности и эффективности общественной трансформации в целом.
