, 
Нужна ли Казахстану программа «экономика простых вещей»?
Сначала государство хотело форсировано развивать «индустриально-инновационную экономику». Сейчас власти начали активно продвигать новую программу - развитие «экономики простых вещей». Однако, уже очевидно, что с точки зрения диверсификации и конкурентоспособности экономики результат по новой программе будет таким же.
Экономическая статистика четко показывает, что стратегия и две программы индустриально-инновационного развития Казахстана так и не превратились в «локомотивы» экономического развития страны, а несырьевая часть экономики не стала более развитой и конкурентоспособной с точки зрения внешней конкуренции (импорт/экспорт).
На сегодня индустриализация страны до сих пор остаётся в приоритете, однако одновременно правительство собирается помогать предприятиям осваивать широкую номенклатуру товаров народного потребления, развивать так называемую «экономику простых вещей» (далее ЭПВ). То есть, помимо высокотехнологичных производств, государство собирается дополнительно поддерживать малые и средние предприятия, производящие простую продукцию, которая не требует сложного оборудования и особых условий производства.
К сожалению, государственные подходы как по индустриализации экономики, так и по развитию ЭПВ остались прежними – предоставление государством льготных кредитов производителям. В связи с чем трудно понять – если за 10 лет существования индустриально-инновационных программ мы не увидели ощутимого прогресса, то что изменится в случае госпрограммы по ЭПВ?
Проблемы текущего подхода к развитию ЭПВ
К развитию «экономики простых вещей» напрямую относится программа Нацбанка по «обеспечению долгосрочной тенговой ликвидности для решения задачи доступного кредитования» на сумму 600 млрд. То есть, по ЭПВ, также как и по программам индустриально-инновационного развития, почти все усилия правительства сводятся к субсидированному кредитованию производственников, по ставкам гораздо ниже рыночных.
Важно отметить, что эта государственная программа будет профинансирована не госбюджетом (за счет налогов, госдолгов, или Нацфонда), а Нацбанком. 300 млрд будет профинансировано за счет эмиссии (за счет печатного станка) и 300 млрд за счет денег ЕНПФ.
Я уже писал, что высокие процентные ставки – это главный миф недоступности банковского кредитования. Однако, помимо этого у программы ЭПВ много других проблем.
Прежде всего, государство в лице Нацбанка собирается снова наступить на те же самые грабли. Как и в случае с прошлыми проблемными банками (RBK, Цеснабанк, Банк Астаны и другие), опять деньги ЕНПФ будут распределяться не рыночным, а административным путем, не принимая во внимание реальные проблемы банков. Многие из банков, которые уже получили или получат деньги из ЕНПФ или Нацбанка, при нормальном рыночном выпуске своих облигаций не смогли бы найти частных инвесторов на них.
Также процентные ставки по облигациям банков по данной программе ниже рыночных, то есть они не соответствуют кредитному рейтингу банков и процентным ставкам на аналогичные облигации на KASE. Таким образом ЕНПФ, при более высоком уровне кредитного риска, будет недополучать процентные доходы.
В целом, участие Нацбанка в финансировании данной программы еще раз показывает крайне высокий конфликт интересов между регулированием финансовой системы с одной стороной и кредитованием банков и управлением пенсионными активами с другой. Также финансирование экономики по ставкам значительно ниже рыночных очень сильно мешает Нацбанку в проведении монетарной политики – инфляционное таргетирование.
Другая проблема заключается в том, что финансирование на 600 млрд поможет лишь небольшому числу «нужных» производственников. В банковской системе кредитный портфель юридическим лицам составляет чуть более 7 трлн тенге, что говорит о небольшой доле льготных кредитов.
При этом у банков имеется избыточная ликвидность на сумму более 4 трлн тенге, существенная часть которой относиться к долгосрочным средствам. Однако эти деньги из-за высокой инфляции и высоких процентов на депозиты достаточно дорогие. То есть, государство, субсидируя процентную ставку на 600 млрд тенге, выступает конкурентом для банков по кредитованию бизнеса и фактически заставляет их фокусироваться на потребительском кредитовании.
Также большой проблемой является то, что фактически чиновники, а не рыночные отношения, решают каким производителям достанутся дешевые деньги. Помимо этого правительству, Нацбанку и акиматам необходимо обеспечить строгий контроль за целевым использованием данных дешевых средств. В результате в процесс контроля задействовано громадное число госслужащих, включая работников НПП «Атамекен». То есть, помимо проблемы государственного финансирования неэффективного и неконкурентоспособного бизнеса, появляется проблема неэффективного использования госслужащих.
Почему наш Нацбанк не против такого подхода по развитию ЭПВ?
В отличии от Российского Центрального Банка наш Нацбанк вполне нормально относиться к подобным программам доступного кредитования и не видит в ней проблем. В начале июля этого года, Эльвира Набиуллина, глава ЦБР выступила на Международном финансовом конгрессе и довольно жестко раскритиковала такой подход по стимулированию развития частного бизнеса.
По её мнению, надо не заливать экономику дешевыми кредитами, а необходимо решать структурные проблемы. В частности она сказала.
«Если пытаться, раздавая дешевые деньги, маскировать структурные проблемы, то наша страна потеряет еще больше времени: сначала мы лишимся завоеванной с таким трудом макроэкономической стабильности, а потом будем заново решать проблему ее восстановления, подрывая веру в завтрашний день у населения и бизнеса.»
«Просто кредитовать всех подряд или «нужные» компании совершенно неправильно и будет только вредить росту экономики или распределять ресурсы в неэффективные секторы.»
По мнению Набиуллиной, первостепенной задачей является создание стимулов для предпринимательской инициативы. Экономический рост создает бизнес, а не государство. Государственные инвестиции не могут подменить частные.
Она особо подчеркнула, что частные инвестиции – это не кредиты, полученные под низкие проценты в банках. Частные инвестиции – это прежде всего дополнительный акционерный капитал, собственные средства и крупного бизнеса, и малых предпринимателей, которыми они готовы рискнуть в расчете на будущий рост своего бизнеса и прибыли. А готовность взять на себя этот риск напрямую зависит от пресловутого инвестиционного климата.
По улучшению инвестиционного климата, глава ЦБР остановилась на стандартных проблемах, с которыми Россия и Казахстан безуспешно борются с момента приобретения независимости.
По её мнению улучшение инвестиционного климата, не сводится к сокращению административных барьеров. Для этого нужны: реальная защита частной собственности, верховенство закона, подлинная борьба с коррупцией, лучшее качество корпоративного управления, и развитие человеческого капитала. Как сказала Набиулина – «Эти слова мы произносим практически в неизменном виде много лет. Сначала они казались правильными, потом общим местом, потом обращение к теме инвестиционного климата стало казаться пустыми словами чиновников, а теперь иногда похоже на крик отчаяния.»
С точки зрения развития экономики Набиулина особенно подчеркнула, что рыночные и конкурентные отношения, а не государство, могут способствовать эффективному перераспределению ресурсов – и трудовых, и финансовых – в сферы с большей отдачей, с большей производительностью, создающие большую добавленную стоимость.
Нужны структурные реформы, а не программы доступного кредитования
Основной смысл, сказанного главой ЦБР, заключался в том, что вместо предоставления дешевых денег бизнесу по разливным программам (индустриализация, цифровизация, ЭПФ, развитие агробизнеса и так далее) нужно работать над реальными изменениями в инвестиционном климате и развитии рыночных и конкурентных отношений в экономике.
К этому нужно добавить срочную необходимости снижения доли и роли государства в рыночной экономике. Крайне высокое присутствие государственного бизнеса на рынке приводит к неэффективности, низкой производительности, и искажению рыночных отношений в экономике, что в свою очередь влечет за собой подавление роста частного бизнеса. Сильный государственный контроль в экономике и вмешательство государства в рыночные отношения способствует среде, в которой могут процветать «избранные» частные компании, которые в большинстве своем также являются неэффективными и неконкурентоспособными с точки зрения международной конкуренции.
Также необходимо резко сокращать государственный аппарат. Раздутая занятость населения в государственном секторе оттягивает на себя квалифицированные человеческие ресурсы, которые сами ничего не производят и, хуже того, мешают развиваться свободным рыночным отношениям и частному бизнесу. Чиновники напрямую заинтересованы в чрезмерной зарегулированности частного бизнеса и рыночной экономики, что подымает их значимость и оправдывает их существование. В обществе произошел прекос в сознании граждан, когда они вместо работы в частном секторе или создания своего бизнеса стараются устроиться на «теплые» места в госсекторе.
Мурат Темирханов, FCCA, финансист/экономист
