, 
Ельдар Абдразаков: «Мы стоим на пороге потери инвестиционного рейтинга страны»
На состоявшемся некоторое время назад в Алматы форуме - саммите финансовых директоров (CFO) 2016 особый интерес участников вызвал доклад председателя совета директоров «Сентрас Капитал» Ельдара Абдразакова. Жесткий и беспощадный анализ экономической ситуации в стране сочетался в нем с поиском перспектив развития финансового сектора в нашем сложном, стремительно меняющемся мире. Сегодня наш журнал представляет наиболее интересные фрагменты этого выступления…
На нашем форуме поднимаются проблемы международного уровня. Но сейчас мне хотелось бы вернуться к финансовым директорам, которые работают у нас в Казахстане. Мы все видим, что меняющаяся ситуация требует изменения роли финансового директора. Сегодня финансовый директор – это Джеймс Бонд компании, CFO 007. При шести принципах работы CFO, которое декларирует Boston Consulting Group, мы живем тремя простыми принципами: первое – «приказано выжить», второй – «и один в поле воин», и третий – «пленных не брать». Вот каковы сегодня реалии финансового директора, с которыми он сталкивается. И я попытаюсь ответить: что заставляет его быть сегодня таковым?
Вначале немного истории.
Два года назад Казахстан объявил, что он должен войти в число в 30 самых продвинутых экономик, что ЭКСПО-17даст новое видение энергии будущего, что Олимпиада в Алматы привлечет миллион туристов, а Евразийский экономический Союз создаст рынок на 300 млн человек. В одном из выступлений наших государственных мужей - это ноябрь 2013 года – говорилось даже, что цена на нефть в 90 долларов за баррель, заложенная в бюджете Казахстана на 2014-2016, выглядит заниженной…
Но прошло два года с того времени, когда казалось, что экономика будет расти, и эта благоприятная для нас ситуация будет продолжаться постоянно. Сейчас все мы видим, что случилось. Сегодня здесь хотел бы дать ответ на три простых вопроса: Что произошло? Что может произойти? И что нам делать?
Начнем с первого вопроса. Давайте посмотрим, почему мы оказались в такой ситуации. Я не хочу комментировать курсы и прочее, я думаю, что это уже следствие многих вещей, нам нужно лучше разобраться в тех причинах, которые заставляют курс тенге так реагировать, и благодаря чему финансовая система в целом оказалась в такой ситуации.
Здесь надо начать с проблемы экономики Казахстана. Их, на мой взгляд, три: низкая экономическая самодостаточность; преобладание сырьевой экономики, без контроля над ценообразованием технологической цепочки; неэффективная программа формирования молодых, перспективных, растущих индустрий. К сожалению, наша основная задача - попробовать трансформировать нефтедоллары в более конкурентную экономику, сегодня не выполнена.
Три важнейшие особенности, которые оказывают определяющее влияние на экономику Казахстана, как и других сырьевых стран - это экспортный товар, импортный товар, и третья группа, которая называется импортные товары и услуги. Поэтому мы не удивляемся, что у нас за последние десять лет цены на многие товары и услуги выросли порядка в 10 раз. В таких экономиках, как наша, основными драйверами роста выступают экспорт, инвестиции и государственные программы.
Сегодня для Казахстана важно понять, что экспортная составляющая сегодня уже использована. Государственные программы, которые мы начали активно использовать, особенно после 2009 года, тоже по большому счету исчерпаны, резервов здесь больших нет. Оставшаяся часть, которая для нас важна - инвестиции. Большим вопросом для Казахстана является: как запустить этот механизм инвестиций, дать возможности бизнесу для создания новых рабочих мест, создания новых, более конкурентных производств?
Источниками дисбалансов в таких экономиках, как наша, обычно выступают два фактора - это импорт и падение сбережений. Импорт сокращается, у нас не остается валютной выручки, идет сокращение сбережений - тех средств, которые могли быть использованы для инвестиций в стране… Драйверами роста в таких экономиках выступают административное управление ценами, индексирование зарплат и относительно низкая производительность сельского хозяйства. В ресурсных экономиках сельское хозяйство оказывается крупнейшим работодателем, и обычно в таких экономиках падение конкурентоспособности - это падение производительности в сельском хозяйстве.
Сегодня крупнейшими работодателями в Казахстане являются сельское хозяйство, оптовая и розничная торговля, медицина. В то время как добывающий сектор обеспечивал работой всего 250 тыс. человек, а операции с недвижимым имуществом всего 113 тыс. человек. Средняя добавленная стоимость производственных компаний по экономике составляла 350 тыс. в месяц - и это в самые тучные годы. К сожалению, в таких секторах, как сельское хозяйство, образование, здравоохранение добавленная стоимость в среднем ниже 100 тыс. тенге в месяц. Добавленная стоимость представляет собой выплаченную зарплату, прибыль компаний и налоги. Мы сегодня говорим о том, что производительность в секторах экономики Казахстана очень низкая. Это фактически реальная картинка, если мы не будем брать в расчет горнодобывающий и добывающий секторы и операции с недвижимым имуществом, которые сегодня напрямую чувствуют кризис. И мы видим, что, к сожалению, до половины трудоспособного населения Казахстана задействовано в секторах с производительностью менее 100 тыс. тенге в месяц. Это классическая картина. Обычно правительства стран с такой экономикой проводят девальвацию, сокращают бюджетные расходы, ужесточают монетарную политику. Экономисты очень низко оценивают влияние монетарных инструментов ресурсной экономики. К сожалению, влияние этого инструментария на экономику очень маленькое…
Здесь стоит вернуться к урокам 1997-98 годов, к урокам азиатского кризиса. После кризиса, который произошел 20 лет назад, было проанализировано очень много материалов, высказано очень много интересных идей. Я просто напомню те выводы, которые были сделаны 20 лет назад. Причины азиатского кризиса: ожидаемая государственная поддержка; формальное регулирование, отсутствия рыночных стимулов; слабая национальная база, которая выразилась в неадекватном капитале, слабом корпоративном управлении, низких стандартах кредитования, неадекватном регулировании, высоких рисках. И, к сожалению, все это - при низкой прозрачности системы.
Сегодня, к сожалению, дополнительно к этим факторам мы имеем новые вызовы. Цены на энергоносители сократились и, наверное, это долгосрочное снижение. Скорее всего, мы оказываемся в новой «холодной войне», в которой Казахстан, может быть, не напрямую, но косвенно участвует. Нас ожидают протекционизм и валютные войны, повышение процентных ставок и долгосрочный рост стоимости капиталов. Ждем замедления экономики Китая, у нас большие вопросы по кибербезопасности. И сегодня, к сожалению, эти проблемы будут расти…
И это при том, что в целом мы ожидаем повышение стоимости капитала. Это довольно долгосрочный тренд, который вызван тем, что в больших экономиках циклический рост сказывается на росте процентных ставок. По большей части это вызвано тем, что крупные развитые страны последние 30 лет недоинвестировали в свою инфраструктуру и недвижимость. И сегодня это приводит к тому, что, по оценкам McKinsey (международная консалинговая компания – прим. ред. ) они ожидают, что разрыв дефицита сбережений составит 2.4 трлн долларов к 30 году. То есть, как считает McKinsey, деньги, скорее всего, будут привлекаться в развитые страны, недостаточно инвестируемые в последние 30 лет. Для Казахстана этот процесс будет болезненным, потому что Казахстан имеет ограниченный доступ к рынкам капитала и, к сожалению, за последние годы не сформировался, как отдельный класс инвестиционных активов.
Мы должны рассматривать на фоне того, что Казахстан стал новым членом ВТО и должны понимать, что это новый мир. Что несет нам ВТО? 116 подсекторов из 155 в Казахстане будут подвергнуты изменению, будут запрещены субсидии, связанные с экспортом и импортозамещением. Требование местного содержания в контрактах будет устранено до 2021 года. Льготы для сельхозпроизводителей на НДС устранены до 2018 года, таможенные льготы для участников СЭЗ, владельцев свободных складов до 2018 года. Прямые филиалы иностранных банков можно будет открывать через пять лет, для страхования ограничения на перестрахование рисков за рубежом будут устранены через три года, филиалов – через пять лет. Вот что ждет нас со вступлением в ВТО. Мало того, что у нас есть свои накопленные проблемы и новые тренды, влияние вхождения Казахстана в ВТО несет новые.
В такой ситуации нам, прежде всего, следует оценивать ситуацию и очень внимательно наблюдать за происходящими процессами. Мы беспокоимся, что в Казахстане может ужесточиться валютный контроль. Мы проводили реструктуризацию долгов нацкомпаний, но я боюсь, что на этом мы не остановимся. Изменения, реструктуризация долгов нацкомпанией очень больно скажутся на дальнейшей возможности выхода казахстанских компаний на рынок капиталов. Мы стоим на пороге потери инвестиционного рейтинга страны. Дальнейшие последствия для всех остальных казахстанских компаний будут болезненны. Мы также ожидаем кризиса банковской ликвидности и возможного банкротства застройщиков. И это при том, что мы сегодня говорим о трансформации экономики.
Из ресурсной экономики, где прежде всего важно было производить больше, используя дешевый труд и, главное, быстрее брать на себя риски, быстрее входить в какие-то сделки, мы сегодня должны переходить в новую экономику, где прежде всего ценится качество продукции, где у нас есть мотивированный персонал, где мы, прежде всего, «заточены» на процессах и дальнейшем развитии. В такой экономике нам важно двигаться в сторону знаний, возможности использовать внутренний потенциал наших сотрудников, и прежде всего - создавать ценности для наших потребителей.
Сегодня очень много вопросов стоит перед финансовым сектором Казахстана, очень много эволюционных вопросов. Сегодня приходит понимание, что людям нужны кредиты, но не нужны банки, ему нужны выгодные инвестиции, но не брокеры, страховые пакеты, а не страховщики, финансовый анализ, но не аналитики. Людям нужно удовлетворение, но не всегда оно означает только деньги.
Поэтому я хотел бы пробежаться по новым концепциям. Банковский сектор. Банк сегодня меняется, банк сегодня предлагает новую модель. Сегодня банк, вместо того, чтобы подталкивать вас брать кредиты, использовать больше платежей, переходит в состояние скорее вашего консультанта. Банк предлагает вам анализировать ваши расходы. Этот новый подход дает возможность клиенту сравнивать его предыдущее поведение, дает возможность ему двигаться, использовать новые возможности, смотреть, анализировать - на что он расходует больше средств, что заставляет его поступать так, а не иначе? Сегодня банки переходит в категорию 3.0… Мы сегодня видим, что финансовые институты переходят в концепцию гипермаркетов. Финансовый рынок стремительно меняется, и он меняется, прежде всего, от новых входящих игроков, совсем не финансового характера.
Казахстан сегодня остро нуждается в переходе на новую модель, на новое поколение услуг сервисной индустрии - и это для Казахстана главное. Мы сегодня должны быстрее перейти от надзора - к использованию рыночных стимулов… Мы сегодня должны четко понимать, что инструкции, нормативно-правовая база всегда отстают, и будут всегда отставать от требований жизни и рынка. Мы сегодня должны понять и быстрее адаптировать наше регулирование к рыночным потребностям. Мы должны сегодня перейти от бумажных носителей, которые являются основным средством коммуникаций 19 века, к электронным коммуникациям. Все наши инициативы, к сожалению, упираются в стену, есть ограничения в том, что касается нормативно-правовых актов, вплоть до Гражданского Кодекса, нам нужно быстрее меняться. Сегодня наш финансовый директорат должен быстро перейти на новый международный финансовый язык, освоить новые технологии, и тогда мы получим огромные возможности для быстрого анализа огромного массива данных, будем понимать новые современные требования рынка.
В заключение я бы хотел бы поделить опытом нашей компании. В какой-то момент мы поняли, что у нас никогда не хватает времени сделать работу с первого раза, но всегда находиться время ее переделать. Поэтому, мы убедились: лучше сразу все делать хорошо и правильно. Как только это понимание придет к вам, я думаю, что все остальное завертится и пойдет намного быстрее.
