, 
Казахи в Каннах: как наши фильмы покоряли Европу
В этом году Абдулла Карсакбаев отмечал бы очередной юбилей – 95 лет. Его картины были самыми награждаемыми, а он ни разу не выезжал с ними за границу. О том, что его фильм «Меня зовут Кожа» получил диплом Каннского кинофестиваля, Карсакбаев узнал по радио. Он умер с со скромным для своего таланта званием, которое получил незадолго до смерти, – заслуженный деятель искусств.
Классик детского кино
Режиссер, которого за его умение вводить в образ маленьких актеров называли «казахским кинематографическим папой», родился в 1926 году в Алма-Атинской области. Был 16 ребенком в семье. В отличие от своих братьев – крепких мужчин ростом под два метра – Абдулла рос маленьким и щуплым, но именно он прославил имя отца.
Прошел через многое: сначала было голодное детство, потом четыре года ухаживал за парализованным отцом. Собственно, из-за этого его и не забрали на фронт. В годы войны окончил киноактерскую школу при Центральной объединенной киностудии (ЦОКС). В 1950 году поступил во ВГИК в мастерскую Ивана Пырьева.
В 50-х годах режиссер-игровик Карсакбаев много занимался документальным кино. «Народные ремесла казахов» – это его первая картина на этой стезе. Мало кто из зрителей запомнил ее, но в киношном мире картина имела довольно широкую известность. Она была представлена на конкурсе в Канаде, где получила специальный приз и была закуплена 40 государствами. И хотя после этого фильма было ясно, что Карсакбаев действительно яркий художник, он еще долго был в поисках работы.
Его называют классиком детского кино, но мало кто знает, что он был и классиком социальных лент. Фильм «Тревожное утро» посвящен голоду 10-30-х годов прошлого века. За то, что Абдулла показал сцены, где люди толпами умирают от голода, его обвинили в антисоветчине. Снять такую картину в 60-е годы было равносильно самоубийству. Андрон Михалков-Кончаловский, посмотрев ее, назвал Абдуллу гениальным.
Цензура в те годы была очень жесткой и не расплескать в те трудные для творчества годы данный природой талант было уже мужеством. Видимо, помог «невыносимый характер». Разговаривая с чиновниками, он мог запросто обратиться к ним на «ты» или даже сказать кому-нибудь из них: «Отвали!». В отместку ему не давали снимать. Во время вынужденных простоев Абдулла дублировал фильмы на казахский язык или же помогал молодым режиссерам.
Абдулла воевал за каждый кадр в своих фильмах, и все же остается загадкой, почему ему простили «Кожу», несмотря на то, что там были сцены, «чуждые советской морали». Например, когда малолетний герой курит или вместе с приятелем совершает кражу в доме чабана. Или же сцена, где некий Каратай предлагает выйти матери Кожи выйти за него замуж. Зачем на детскую психику давить такими сценами? – возмущались апологеты советской морали. Но именно благодаря тому, что в фильме жизнь показана такой, какая она есть. «Кожу» любят не только дети, но и взрослые.
Малыш Юсуп
Все, кто с ним работал, говорят, что он удивительно понимал детей. У него легко и органично входили в образ даже самые маленькие.
Юсупу Шамузову было всего четыре годика, когда он пришел работать в картину «Меня зовут Кожа». Малыш сыграл сынишку чабана, в юрте которого Кожа и его приятель Султан, «заплатив» копейку, обманом выпили весь кумыс, съели все мясо и своровали шкурку ягненка.
Будущий спортивный доктор, выпускник Ленинградского медицинского института на съемках то орла дразнил, то собаку… Бывало уже и свет поставят, и камеру включат, но Юсуп, увидев бабочку, забывал о наставлениях режиссера и бежал за ней. Вся группа останавливала работу и с хмурыми лицами терпеливо ожидала, когда малыш, наконец, поймает ее. Воспитательница, которую специально прикрепили к Юсупу, даже в угол пыталась его ставить. Последнее, сделать было не так-то просто. Съемки шли на жайляу, жили в юртах, углы найти в ней невозможно. Выход нашелся, когда кто-то посоветовал открыть дверь юрты – снаружи как раз получался угол.
Девочка и режиссер
– Он мой крестный отец в кино, – говорит народный артист республики Досхан Жолжаксынов.
… Шел 1977 год. Досхан Жолжаксынов в то время только что закончил театральный институт и был в поисках работы. В один из таких дней на кинопробы в своей новой картине «Погоня в степи» его пригласил Абдулла Карсакбаев, но при этом режиссер не сказал, на какую роль. На расспросы начинающего актера ограничился уклончивым: «Там посмотрим».
И начались гонки! После многочисленных проб в финале остались Досхан с покойным Жамбулом Кудайбергеновым. Один из них должен был играть красноармейца Хамита, другой – бандита Ахмета.
Роль Хамита досталась Досхану чудом. Большинство членов худсовета склонялось к тому, чтобы доверить ее Жамбулу, поскольку он был уже штатным актером киностудии и успел сняться у Булата Мансурова. Но Карсакбаев настаивал на кандидатуре Жолжаксынова.
– А я в это время стоял в коридоре и волновался, но нутром чувствовал, что красноармеец Хамит близок мне и своей судьбой, и своим характером, – рассказывает актер. – Когда худсовет закончился, Абекен подозвал меня: «Эй, щенок, иди сюда. Я верю в тебя, но ты должен вытащить роль».
– Сердце мое переполнено любовью, нежностью и бесконечной благодарностью к Великому Мастеру, которым открыл мне дорогу в мир кино, – говорит одна из красивейших актрис казахского кино Гульнара Дусматова, сыгравшая главную роль в первой казахской приключенческой ленте «Погоня в степи». – Будучи очень смелым, даже рискованным человеком, он пригласил меня, 12-летнюю девочку, на серьезную драматическую роль. Это было с его стороны Поступком.
Гульнара Дусматова
Когда ассистент режиссера Мурат Ибраев привел девочку к Карсакбаеву, Гульнара увидела «маленького, щупленького старичка» с грозными усиками и глазами-буравчиками. Он, естественно, расхохотался, увидев ее, но сказал: «Хорошо, я с ней поговорю».
Гульнара, чуть ли не с детсадовского возраста тайно мечтавшая о кино, и стихи рассказывала, и пела, и танцевала – лишь бы понравиться режиссеру. Цели своей она достигла – Абдулла в тот же день сказал своему ассистенту, чтобы он никого больше не искал, и начался марафон бесконечных кинопроб.
– Я краем уха слышала, как некоторые члены худсовета возмущались: «Да вы что! У героини по сценарию пробуждается первое чувство. Но ведь эта девочка (имелась в виду я) совсем еще ребенок!». Это сейчас все можно, а в те времена любовь подростка к взрослому мужчине считалась запретной темой. Но Абдулла настоял – и меня утвердили. Он добился, чтобы у моей героини были не традиционные косы, а распущенные волосы и несколько косичек по бокам. Это тоже было новшеством, смелым шагом – казашки такие прически не носили. Но ему хотелось, чтобы героиня была необычной. Абдулла Карсакбаев просто перевоплощался в девочку 12 лет, когда показывал, как нужно моей героине прыгать, кружиться, смеяться…
Я его называю своим папой в кино. Не знаю, провидение ли это или случайность, но теперь получается, что я дважды Абдуллаевна: мой отец и Карсакбаев – тезки…».
Казахский Гаврош
«Крестным отцом» Абдулла Карсакбаев стал и для кинорежиссера и актера Болата Калымбетова. Он нашел мальчишку в казахской средней школе №12 Алма-Аты, когда искал исполнителя главной роли – сироты Бектаса – в фильме «Путешествие в детство».
– Не совру, если скажу, что, кроме меня, на роль пробовалось около тысячи таких же, как я, смуглых, маленьких, тугощеких аульных ребятишек, – рассказывает Болат – На кинопробах я должен был вбежать в класс, встать на колени перед портретом Ленина и говорить такие слова: «Дедушка Ленин! Почему ты сделал сиротой меня, а не байских детей? Я не воровал сапоги Сагатбая-ага, учитель их сам мне отдал, а они называют меня вором. А еще, дедушка Ленин, помоги нам снова открыть нашу школу».
Конечно, это была заслуга режиссера, но в этом эпизоде я выдал все, что мог. Пока худсовет заседал, а он был тогда очень мощным – Габит Мусрепов, Шакен Айманов, Олжас Сулейменов, Абдижамил Нурпеисов – я стоял в коридоре с Абуллой-ага и рвался зайти туда, где решалась моя судьба. Пока мы с ним спорили, к нам подошел мужчина. Я в нем узнал Алдара-Косе из знаменитого одноименного фильма. Он и завел меня на просмотр. Когда начали показывать меня, я заплакал... Алдар-Косе (это был Айманов) крикнул: "Стоп!». И меня вывели из зала, а через два часа все стали поздравлять с утверждением на главную роль. Потом я стал переходить из фильма в фильм, за мной закрепилось прозвище «казак киносынын кара баласы» – «смуглый сорванец казахского кино».
И «Алпамыс» тоже его сын
Фильм «Алпамыс идет в школу» снят почти 40 лет назад. Исполнителю главной роли Ермеку Толепбаеву было всего пять с половиной лет, когда он пришел работать в картину. После «Алпамыса» он снимется во многих лентах – «Серебряный рог Алатау», «Тайна поющего острова», «Время жить», «Искупи вину»… Но из всех некогда работавших с ним режиссеров Ермеку больше всего нравилось работать с Абдуллой Карсакбаевым. По словам его матери, при всем том, что режиссер весьма скептически и, даже можно сказать, сурово относился ко всем членам съемочной группы, с детьми он очень ладил.
– Что греха таить, он мог распинать всех и вся, но, когда ставил кадры с малышами, – преображался, – рассказывает Жаннет Толепбаева. – «Балам, кокем, акем», – ворковал он с Ермеком. И, зная мое влияние на сына, также и обращался со мной: «Жанна, – говорил он, – имейте в виду, завтра нам нужно бодренькое, хорошее настроение. Это, конечно, большей частью зависит от меня, но вы тоже не должны стоять в стороне». Он понимал, что через меня можно обеспечить то настроение, которое ему нужно по кадру. А вот те его коллеги, которые считают, что это может произойти само по себе, ошибаются. Актеры, особенно если это дети, – тонкая материя. После того, как мой сын стал сниматься в кино, у меня язык не поворачивается сказать о представителях этой профессии что-нибудь плохое.
А он ушел
Друзей у него было немного, но зато какие это были люди! Нургиса Тлендиев, Нурмухан Жантурин, Кененбай Кожабеков…
Нургиса Тлендиев написал музыку практически ко всем фильмам Абдуллы. Оба они – выходцы из народа, поэтому часто вдвоем ездили в дорогой их сердцу аул. С интеллектуалом Жантуриным, в круг которого вообще-то попасть было трудно, они понимали друг друга с полуслова. Они могли сидеть и молчать часами за бутылкой коньяка, а могли и прикрикнуть друг на друга. Их дружба началась еще с той поры, когда в 50-х Марк Донской снял в своей картине «Алитет уходит в горы» про народы Севера всех троих – и Кененбая Кожабекова, и Нурмухана Жантурина, и Абдуллу Карсакбаева. А дружили они потому, что делить им было нечего – они, как росток сквозь асфальт, сами прорывались к признанию.
Называя его поистине народным режиссером, те, кто знал и любил его, говорят, что, он знал запах земли, травы и молока, поэтому-то и умел делать такое кино, которое брало призы на кинофестивалях класса «А», и в то же время его картины любил народ.
… За два дня до смерти, а случилось это в сентябре 1983 года, Абдулла плотно работал над новой редакцией «Тревожного утра». А в день смерти сходил в гости к своему другу Кененбаю Кожабекову. Вернулся домой, вышел перед сном на улицу, сел на скамеечку перед домом и … умер от инсульта. Ему было неполных 57 лет.
