Наши ресурсы уже распределены

В России провели исследование, итоги которого очень применимы для Казахстана.

Для своих детей и внуков россияне выбирают среду, комфортную для ведения частного бизнеса и проявления частных инициатив. В этой точке подлинные интересы граждан и их представления о будущем радикально расходятся с интересами и представлениями государства, в котором они живут.

Совместное исследование Московского Центра Карнеги и «Левада-центра»  показывает, что представления о россиянах как твердых сторонниках всего государственного и пассивных участниках общественных и экономических процессов не слишком точны. Для своих детей большинство россиян выбирают будущее, совсем не похожее на сегодняшний день: их успех они связывают с частными инициативами в рыночной экономике. Отношение ко всему частному в России неизменно было очень специфическим, что обусловлено и историческими обстоятельствами, и трудностями транзита к рынку, и авторитарными тенденциями последних лет. exclusive.kz выбрал для вас наиболее интереные эпизоды обширного проекта.

КЛЮЧЕВЫЕ ВЫВОДЫ исследования

• Возможности собственников в России зависят от близости к государственной власти и ее ключевым фигурам. А это, в свою очередь, означает неустойчивость права собственности.
• Система «власть ― собственность» ориентирована на извлечение ренты за счет монопольных возможностей государства (и близости к нему). По сути дела, речь идет о политической коалиции, где контроль над собственностью сочетается с контролем над применением аппарата насилия.
• Один из механизмов самосохранения системы «власть ― собственность» — коллективное преемничество: в 2024 году поколение сыновей соратников Путина получит в наследство по крайней мере часть страны в виде активов, существующих в этой системе.
• Частная собственность в представлении граждан ― это, прежде всего, квартира, а также машина, дача, участок земли. Для почти половины населения проблемы предпринимательства по умолчанию не связаны с проблемами частной собственности.
• Приватизация начала 1990-х в сознании людей ассоциируется в первую очередь с нечестным переделом крупной собственности и в гораздо меньшей степени ― с приватизацией квартир (от чего выиграло большинство граждан) и возможностями для свободного ведения бизнеса (в том числе «малой» приватизацией магазинов, парикмахерских и т. д.). Отсюда вывод респондентов: основные выигравшие ― олигархи и бюрократия. При этом «иммунитета» у новых властей нет: граждане так же плохо относятся к переделу нулевых и десятых годов, как и к приватизации 1990-х.
• Большая часть людей считает присутствие государства в экономике недостаточным, однако такой позиции в большей степени придерживаются люди старших возрастов, малообеспеченные и нуждающиеся в поддержке государства. В целом массовая поддержка государственного регулирования вызвана непониманием того, как еще можно добиться улучшений социально-экономической ситуации и как в принципе работает экономика.
• Люди остро чувствуют несправедливость тех или иных шагов в перераспределении собственности со стороны государства, но, не зная иного института редистрибуции богатства, видят именно в государстве собственника крупных предприятий и арбитра.
• При этом речь идет не о чисто патерналистском поведении: респонденты позитивно относятся к рыночной экономике; они хотели бы, чтобы их дети стали успешными частными хозяевами и предпринимателями.
• По прошествии более четверти века существования в рыночных условиях российские граждане, несмотря на все сложности нового уклада, недоверие к приватизации и крупному бизнесу, в большинстве своем считают частные предприятия более эффективными, чем государственные.
• Исследование обнаруживает позитивное отношение населения к предпринимательской активности. Почти половина респондентов хотела бы работать на себя (быть самозанятыми или открыть собственное дело). А для детей желали бы этого около 60 % опрошенных.
• Предприниматели, по сравнению с другими группами, обнаруживают — по крайней мере на словах — большую расположенность к активной гражданской позиции и лучше других понимают прямую связь между наличием работающих демократических институтов и средой, благоприятной для развития бизнеса и экономики.

«Россия была и остается ресурсным государством, — писал Симон Кордонский, — в котором ресурсы не преумножаются, а распределяются — делятся между сословиями» . Сословно-рентно-ресурсно-распределительная система крайне неэффективна, она видит лишь в государстве источник благ. В политическом смысле на базе такой конструкции воспроизводится патерналистская модель, а государственный бюджет становится одним из инструментов покупки политической лояльности различных социальных групп и сословий.

Система «власть ― собственность» ориентирована на извлечение ренты за счет монопольных возможностей государства и близости к нему. По сути дела, речь идет о политической коалиции, где контроль над собственностью сочетается с контролем над применением аппарата насилия. Отсюда и коммерциализация насилия, когда некоторые бизнес-группы, близкие к силовым органам, имеют возможность решать свои «бизнес-вопросы», деликатно выражаясь, неконкурентным образом.

Все это порождает проблему, связанную с передачей частной собственности из поколения в поколение…В современной России все наоборот. Один из самых успешных российских предпринимателей Рубен Варданян отмечает: «Еще одна проблема — отсутствие уважения к частной собственности. Нет желания ассоциировать себя с ней, потому что завтра у тебя могут все отнять. Поэтому нет предметов гордости, брендов, с которыми себя идентифицируешь: я представитель такой-то семьи в пятом поколении. Я считаю, что отношение к частной собственности — это один из ключевых вызовов нашего общества» .

Политическая неопределенность является одновременно и следствием, и причиной столь неустойчивой ситуации с собственностью. По словам Максима Трудолюбова, «тем обществам, которые сумели обеспечить преемственность собственности, часто удавалось добиться и преемственности в политической жизни»^. У нас этот феномен существует, но в искаженном виде, как своего рода передача государства по наследству— от основных политических игроков к их сыновьям, получающим высокие должности в государственных банках и компаниях. Теперь это «наследование» происходит и в собственно государственной иерархии: при формировании правительства весной 2018 года пост министра сельского хозяйства получил Дмитрий Патрушев ― сын входящего в ближний круг Владимира Путина Николая Патрушева. Благодаря такому механизму коллективного преемничества в 2024 году поколение сыновей соратников Путина получит в наследство часть страны в виде активов, существующих в системе «власть ― собственность». Вместо нормальных механизмов передачи частной собственности по наследству формируется схема передачи по наследству государства как актива, причем в рамках всего нескольких десятков семей . Конечно, речь идет не обо всей стране, но о весьма важных и дорогих фрагментах собственности.

Cтоль двусмысленный статус крупной собственности, а также вопросы к ее легитимности, пожалуй, и спровоцировали массовое недоверие к происхождению богатств в современной России, а иногда и негативное отношение к частному бизнесу как таковому, даже если он по-настоящему частный, а не олигархический…

Большинство граждан не видит связи между устройством политического режима и нарушениями права собственности… Но в том-то и дело, что нет никакой исключительно предпринимательской, инвестиционной или экономической среды — есть общеполитическая, определяющая, в свою очередь, и собственно социально-экономический климат. А политические и гражданские права неотделимы от экономических, социальных, трудовых.

Когда государство в высокой степени присутствует в экономике, граждане предпочитают работу по найму индивидуальной трудовой деятельности или собственному бизнесу.

СКОЛЬКО ГОСУДАРСТВА?

По прошествии более четверти века существования в рыночных условиях граждане России, несмотря на все сложности нового уклада, недоверие к приватизации и крупному бизнесу, в большинстве своем считают частные предприятия более эффективными, чем государственные. Согласно исследованию, таких взглядов придерживается половина населения (иначе считают 38 %). Соотношение симпатизантов частных и государственных предприятий в среде самых молодых респондентов составляет 62 к 26 %: для людей, родившихся и выросших при рыночной экономике, преимущества всего частного, как правило, аксиоматичны. Среди предпринимателей аналогичное соотношение: 65 к 29 %, среди учащихся — 71 к 20 %. Позитивные представления об эффективности государственных предприятий сосредоточены в наименее обеспеченных слоях населения и среди самых пожилых (особенно в группе от 65 лет и старше): учащиеся и пенсионеры, самые молодые и самые пожилые респонденты, обнаруживают диаметрально противоположные взгляды на этот вопрос.

Недавно Центр Карнеги и «Левада-центр» провели совместное исследование мнений бизнесменов. В ходе него респонденты — владельцы и управляющие российских и зарубежных компаний — выступали за сокращение государственного присутствия в российской экономике, влекущего за собой такие проблемы, как монополизм, неоправданные преференции игрокам, связанным с государством, искажение рыночной конкуренции, что в итоге ухудшает деловой климат. Всё это бизнесмены знают по опыту своей работы, которого нет у большинства российских граждан.

Базовая задача государства, с точки зрения граждан, — повышение уровня жизни (то же исследование о готовности к переменам свидетельствует, что именно это должно быть, по мнению респондентов, главной целью преобразований в стране). Такой узкосоциальный подход заслоняет все остальные сопутствующие цели. Ведь большая часть населения — люди относительно бедные, и их в первую очередь волнуют материальные проблемы, а не высокие материи. По сути, пожелания большего присутствия государства в экономике тождественны надеждам на дополнительные социальные гарантии и помощь со стороны государственной власти.

Неважно, что государство неэффективный собственник. Важно, что государственное распределение — главный (если не единственный) понятный способ или шанс улучшения благосостояния рядового гражданина.

Данные другого исследования «Левада-центра» об отношениях государства и граждан (август 2018 года)  свидетельствуют о том, что большинству россиян от государства нужна скорее забота, чем установление единых «правил игры»: соотношение здесь 62 к 30 %.

Словом, принципиального неприятия самостоятельности у людей нет. Но нет и условий, которые бы могли привести к развитию креативного потенциала частного человека, — а поэтому надеяться на государство даже рационально. К тому же само государство всячески поощряет патернализм, а условия для предпринимательской и вообще любой индивидуальной активности пока лучше не становятся.

РЫНОЧНЫЕ ПРАКТИКИ ИЛИ РАБОТА НА ГОСУДАРСТВО

Иметь собственное дело или работать по найму? Рисковать или осторожничать? Брать на себя ответственность перед самим собой или быть простым исполнителем? Работать на себя с риском провала и с надеждой на успех или предпочесть зависимое, но спокойное существование с небольшим, но стабильным доходом? …Не всегда готовность работать по найму отражает пассивность и инертность (и не всегда при этом имеется в виду именно работа на государство). Нередко такая готовность служит лишь знаком того, что затевать собственное дело в сегодняшних российских обстоятельствах слишком сложно…

Каковы аргументы против открытия собственного дела ()? Для кого-то это принципиальный выбор: не хочется брать на себя риски. Такого мнения придерживается четверть опрошенных. Иные согласны с утверждением, что «бизнесменом надо родиться» (10 %), другие сами выбирают «стабильность» и государственную социальную защиту (10 %). У многих просто нет желания или склонности к самостоятельности (7 %).

Однако для сопоставимого числа людей их выбор определяется внешними факторами: для работы на себя не сложились благоприятные условия — нет денег, ресурсов, связей, господдержки (23 %), нет необходимого образования и опыта (13 %), уже не тот возраст, чтобы начинать что-то самому (7 %), высокие налоги (6 %). Кроме того, благодаря особенностям российской экономики, на российском рынке труда много работников, оказавшихся в ловушке низкооплачиваемой занятости. Их еще называют работающими бедными (23,8 % рабочей силы), причем среди них есть и работающие нищие (3,4 %) . Но люди предпочитают держаться даже за такие рабочие места.

Однако, сложись условия по-другому, может быть, они бы тоже смогли открыть собственное дело. 37 % опрошенных против 19 % (с противоположной точкой зрения) считают, что условия для бизнеса за последние годы ухудшились.

В то же время российский бизнес не готов к открытой критике властей, публичному выражению недовольства и протеста и даже коллективным действиям по защите своих интересов. Опасаясь реакции властей, представители крупного бизнеса предпочитают договариваться с властью в индивидуальном порядке.

ЗАЩИТА ПРАВ: СОБСТВЕННЫЙ ОПЫТ И ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О МЕХАНИЗМАХ

В первую очередь людей волнует, как мы видим из опроса, нарушение прав на медицинскую помощь, на хорошую работу и справедливую оплату труда, на социальную защиту. Респонденты опасаются нарушения прежде всего этих своих прав, именно в этих вопросах они чувствуют себя ущемленными. И объявленная пенсионная реформа обострила эти опасения. Поэтому, возможно, людям просто не до прав собственности — эти проблемы, по их мнению, касаются других, более успешных и богатых.

Наиболее действенными способами защиты прав респонденты считают обращение в суд и к президенту. На втором месте по эффективности — помощь родственников, обращение в СМИ и правоохранительные органы. Меньше всего надежд на профсоюзы, политические партии и омбудсмена. Отметим, что жалоба президенту считается одним из наиболее эффективных способов привлечения внимания и последующего решения проблемы не только среди населения в целом, но и у многих гражданских активистов. Наивысшим пилотажем считается сообщить президенту о своей проблеме в прямом эфире во время «прямой линии».

При этом наше и другие исследования показывают, что около половины российских граждан никуда не обращались, даже если их права были нарушены. Так происходит прежде всего из-за широко распространенного в российском обществе неверия в возможность добиться в нашей стране справедливости. Поэтому лишь немногие имеют опыт обращения в полицию, суд и различные государственные органы. И все-таки в последние годы что-то начинает меняться. Все больше случаев, когда для защиты своих прав россияне оказываются готовы не только писать жалобы, но и объединяться с товарищами по несчастью, устраивать массовые митинги и обращаться в СМИ.

ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ: ОБРЕСТИ ЖЕЛАЕМОЕ БУДУЩЕЕ

Чем больше государство, тем сильнее его гравитация: в поле его притяжения попадает все больше людей и продуктов их активности. И эти люди, будучи реалистами, вовсе не требуют невозможного. Напротив, они готовы подстраиваться под правила игры — работать на государство и с государством. Но, как показало наше исследование, конформизм имеет границы. И эта граница — некий абстрактный горизонт, за которым начинается будущее. У россиян, оказывается, есть мечта: для своих детей и внуков граждане России выбирают среду, комфортную для ведения частного бизнеса и проявления частных инициатив. Они не знают, как приблизить это будущее, но хотели бы его обрести. И вот в этой точке подлинные интересы россиян и их представления о будущем радикально расходятся с интересами и представлениями государства, в котором они живут. Этот конфликт становится все более очевидным — он будет формировать противоречия между государством и обществом в ближайшие годы.

Авторы исследования:

Андрей Колесников — руководитель программы «Российская внутренняя политика и политические институты» Московского Центра Карнеги.

Денис Волков - cоциолог, эксперт Левада-центра