У государства слишком много мужской агрессии

Мировая практика показывает: если в управлении государством женщины превышают 30 процентов, меняется сам тип политической деятельности. Женщины более склонны к соблюдению прав и достоинств личности, решению проблем социального обеспечения, образования и здравоохранения.

У нас, увы, женщины, как правило, выполняют менее престижную и менее оплачиваемую работу. О  том, чтобы они играли какую-то заметную роль в управлении государством, говорить пока рано. Более того, те ошибки, которая допускает женщина-политик или чиновник смакуются гораздо более изощренно, чем аналогичное, или даже худшее, что позволяет себе мужчины. Более того, недавние выборы показали, что попытка соблюсти гендерный баланс попросту провалилась, потому что женщина-кандидат даже не попыталась использовать женский электорат в своей предвыборной кампании.

Тем не менее, тренд ХХ1 века – нарастание мягкой силы в политике. Об этом говорит успех 48-летней Марин Ле Пен,  главной женщине во французской политике,  46-летней Колинды Грабар-Китарович, первой женщины-президенты в истории современной Хорватии, президента Грузии  Саломы Зурабишвили,  29-летней Александрии Окасио-Кортес, нью-йоркской конгрессвумен, о которой ещё год назад не знал практически никто, премьер-министра Cербии Аны Брнабич.

В Казахстане более половины от фактической численности государственных служащих составляют женщины, но из них не более четверти – это политические и административные госслужащие. То есть, по сути, вся черновая работа делается мягкими руками. Но в Агентстве РК по государственной службе и противодействию коррупции не было и, видимо, не будет ни структуры, ни уполномоченного представителя, ни программы по достижению гендерного равенства среди государственных служащих. Впрочем, принципы и механизмы назначения на высокие государственные должности не регламентированы и для мужчин.

Существующая Национальная комиссия по делам женщин и семейно-демографической политике при Президенте РК (далее Комиссия) скорее похожа на безмолвную токал, которая как можно меньше старается напоминать о своем существовании. А всякого рода Концепции гендерной политики – скорее, дань требовательной моде, импортированной из кипы международных соглашений, которые Казахстан подписал, считая, и вполне обоснованно, что для их соблюдения, достаточно просто косметики.  По сути гендерная терминология используется, чтобы встроиться в международное сообщество и обрести соответствующий имидж.

Впрочем, справедливости ради, надо сказать, что низкая представленность женщин на топовых позициях – проблема и самих женщин, связанная с недостатком мотивации. И это при том, что во всех отчетах уровень образования казахстанских женщин отмечен как один из самых высоких в мире, а по национальной статистике количество женщин с дипломом о высшем образовании превышает такое же среди мужчин почти на 1,5%; со средне специальным – почти на 5%.  Но высокий уровень образования, к сожалению, не гарантирует работающим женщинам-специалистам перспектив профессионального и должностного роста.

А ведь уже давно подмечено – чем больше женщин в управлении страной, чем выше статус женщины в иерархии общества, чем осознанней ценность их вклада в развитие страны, тем она влиятельней на мировой арене.

У нас это особенно заметно в неправительственном секторе – в львиной доле активных НПО руководят и работают женщины. Активны женщины и в области гражданской активности – это видно, буквально, не вооруженным глазом. Это своего рода заместительный эффект, когда женщины подсознательно понимают, что без их активного вмешательства будущее их детей и внуков может оказаться под угрозой.

По сути, речь идет о том, что в Казахстане существуют политические  барьеры на пути продвижения мягкой силы.

Политическими барьерами обычно являются системные барьеры, такие как гендерно-нечувствительное законодательство относительно политических партий и избирательной системы, сама избирательная система, слабое взаимодействие женских организаций с политическими партиями, несистемная работа политических партий по подготовке, выдвижению и номинированию женщин-кандидатов. Для увеличения представительства женщин, зачастую государства в законодательном порядке устанавливают процентную квоту для женщин в каждом списке, а также их место в нем, т.е. применяется ранжирование кандидатов. В казахстанской системе такой вариант отсутствует.

«Несмотря на то, что система пропорционального представительства с закрытыми партийными списками считается самой благоприятной для кандидатов-женщин, казахстанская модель в основном работает в пользу партии власти, так как это самая крупная пария в стране и единственная, присутствующая во всех регионах, представители которой занимают все ведущие политические и административные позиции.

Система пропорционального представительства по закрытым партийным спискам изначально нарушает географическую представленность депутатов в парламенте и связь между кандидатом и избирателем, и, таким образом, ослабляет прямую подотчетность первых последним, что создает  затруднения  для женщин участвовать в выборах, опираясь на свои достижения и признание избирателей, заслуженное ими на местном уровне. А также дает большую власть партийным лидерам, которые определяют очерёдность кандидатов в списке партии, и это может привести к диктатуре внутри партии, а также к торговле местами в партийном списке со стороны лидеров партии. Причем, подобная система работает как против женщин, так и против мужчин, которые не входят в ближний круг интересов руководства партии, но против женщин вдвойне, так как руководящий состав всех политических партий Казахстана состоит из мужчин», - говорится в масштабном исследовании, проведенном Аидой Альжановой, и М. Зейниловой, национальными экспертами ООН-Женщины.

«В целом, несмотря на то, что представительство женщин в Мажилисе немного не достигло целевого уровня, устойчивость прогресса вызывает сомнения, а способность женщин, прошедших через выборы, проводить эффективные изменения в гендерной политике ограничивается «патриархальными» нормами в правительстве и парламенте. В других сферах правительства, включая органы местной власти, численность женщин все еще гораздо ниже целевого уровня.

Кроме того, работа по ППЖ не заканчивается после избрания женщин в законодательные органы. Став депутатами, женщины вступают на путь, определённый «мужскими» правилами игры. Изначально институт парламентаризма был основан мужчинами и основан на их предрассудках и их восприятии действительности. Поэтому женщины-парламентарии должны объединятся для того, чтобы менять восприятие парламентов как «институт мужчин». Наличие женских парламентских структур в виде межпартийных фракции и/или комитетов по гендерному равенству и женского «крыла» в парламентских партиях – это обязательный реквизит любого гендерно сбалансированного парламента. Кроме того, межпарламентское взаимодействие женских групп, способствует обогащению опытом и продвижению новых гендерных инициатив и придает устойчивость процессу демократизации общества. Существует богатый международный опыт создания и поддержания женских парламентских структур путем их финансирования или другой материально-технической или нормативной поддержки.»

В Казахстане сильны культурно-идеологических барьеры, препятствующие политической активности женщин в Казахстане. По мнению главы Ассоциации деловых женщины Казахстана Раушан Сарсембаевой, их можно ранжировать по следующим признакам:

1. «Патриархальное массовое сознание, согласно которому политика не женское дело, сформировало устойчивый стереотип и двойную меру социальной несвободы для женщины. Женщина оказалась в подчинении и зависимости сначала от мужа, мужчины, а затем от опеки государства. Дискриминация по признаку пола стала, по сути, национальной традицией.
2. Нехватка партийной поддержки, которая выражается в ограниченной финансовой поддержке женщин-кандидаток; лимитированном доступе к политическим сетям;
3. Недостаток кооперации и контактов с другими общественными организациями, такими как профсоюзы и женские организации;
4. Отсутствие хорошо развитой образовательной и системы подготовки для женского лидерства в целом, и в частности, для привлечения молодых женщин в политику.»

Кроме того, считается, что женщины сами не хотят идти в политику и многие небольшие политические партии не могут привлечь достаточное количество активных женщин в свои ряды. Но учитывая, что партийное строительство в Казахстане находится на начальном этапе и партии не учитывают разнообразные «женские» проблемы, а активность женских НПО отмечена на относительно высоком уровне, то возможно внести норму о включении в партийный список активистов гражданского общества в качестве непартийных кандидатов. Подобная норма широко используется во многих странах (например, России, Эстонии, Гайаны, Кипра, и т.д.), особенно в региональных выборах, где часто активисты снизу имеют больший вес, чем члены партий для привлечения электората.

В преодолении патриархального сознания важную роль играют СМИ, лидеры мнений, активисты женского движения и результаты аналитических исследований, проводимых исследовательскими организациями по гендерным вопросам для выявления истоков проблем и поддержания диспута по данной тематике. Так, например, финансирование СМИ и женских организаций сыграли важную роль в правильном восприятии обществом гендерных ролей в современном глобализованном мире в Нидерландах, где министр культуры издал меморандум на 2013-2016 гг., предписывающий СМИ воздерживаться от сексисткого языка в публикациях. Кроме того, продолжительность жизни мужчин в Нидерландах заметно увеличилась после принятия закона о равных возможностях, предписывающего, что мужчины должны посвящать такое же количество часов воспитанию детей, сколько и женщины.

На территории бывшего Союза хорошим примером является Молдова, где министр труда и социальной защиты предложила внести изменения в законодательство, включая законы о прессе и рекламе, дополнения о запрете использования сексисткий лексики в соответствии с Европейской Стратегией гендерного равенства (2013-2017 гг.), что будет способствовать укреплению гендерного баланса в обществе и повышению ценности гендерного партнерства, как в публичной, так и в частной сферах.

В идеале осознание гендерного равенства должно проходить через образовательные институты, охватывать и проходить красной нитью через все уровни образовательной системы, как это организовано в Швеции. Там, этих принципов придерживаются уже в дошкольных воспитательных учреждениях. Целью является предоставление детям равных возможностей в жизни вне зависимости от их пола. При этом используются такие методы обучения, которые позволят каждому ребенку вырасти уникальной личностью.

Мировой опыт показывает, что недостаток кооперации и контактов с другими общественными организациями - профсоюзами и женскими исследовательскими организациями - может быть преодолен при наличии сильного современного феминисткого (женского) движения, лоббирующего интересы и права женщин на постоянной основе для изменения сознания и восприятия статуса женщин.