Почему КГБ проиграл ЦРУ?

«Иностранные спецслужбы умело используют желание Казахстана соответствовать международным стандартам. Особенно, в системе образования. Неразбериха, которая там происходит, совершенно не случайна. Но обывателю в этом трудно разобраться», - считает генерал-майор КНБ в отставке, участник спецоперации в Афганистане во время военного конфликта 1979—1989 годов Нагашибай Атшабаров.

КГБ - лучшая спецслужба мира?

- У советского КГБ, как у боевого отряда партии, перегибы, конечно, были, - говорит Нагашибай Атшабаров. - Одни только репрессии 1930-1950-х годов чего стоят. Но при этом он был одним из ведущих спецслужб мира.

В бытность СССР при КГБ функционировал КУОС - курсы усовершенствования оперативного состава с учетом опыта ведения Великой Отечественной войны. Мобильные группы партизан, состоящие из пяти-семи человек, доказали, что если снабдить их необходимыми средствами, то они могут сделать больше, чем полк или отряд.

Сейчас тактика и стратегия войн между конфликтующими сторонами сместились в сторону проведения диверсионно-разведывательных акций, минных войн, террористических актов. Роль спецслужб в подобных конфликтах неоценима.

Возьмем афганскую войну. 27 декабря этого года будет 40 лет со дня штурма советскими спецназовцами Дворца председателя революционного совета Хафизуллы Амина в Кабуле. В этой операции участвовали, в основном, спецназовцы КГБ СССР и десантно-штурмовые подразделения Минобороны СССР. В бой чекистов повел руководитель КУОС полковник Бояринов. Он не вышел оттуда живым, зато показал, как нужно вести себя в конкретных боевых ситуациях. Когда люди впервые попадают в боевую обстановку, то ведут себя по-разному. Один - спокойно, другой тушуется, третий начинает паниковать, и это самое страшное – такой человек может заразить других синдромом страха. Поэтому в разведку стремились подбирать людей не просто физически подготовленных, но и со стойкой психикой.

Затем на базе КУОС в начале 80-х годов было создано спецподразделение «Вымпел». В первый набор «Вымпела» попали люди разных возрастов. Из Казахстана нас было трое – я, в ту пору старший лейтенант, и мои старшие коллеги - Иван Кулешов и Эрик Арыстанбеков. Главной нашей задачей было оказание помощи спецслужбам Афганистана в борьбе с бандформированиями.

Чтобы попасть туда, мы проходили различного рода подготовки – воздушно-десантную, водную, горную: переплавлялись через бурные горные реки, преодолевали пропасти, проходили пешие переходы при полной амуниции по 100, 200 и больше километров. Из Афганистане мы вернулись с потерей одного солдата и двумя ранеными офицерами, но с задачей справились.

- Как вы сегодня относитесь к участию СССР в чужой войне?

- Недавно известный тележурналист Нуртлеу Имангали брал интервью для телеканала «Жулдыз» у одного своего коллеги, тоже журналиста, участника афганских событий. В эфир оно не вышло, но, тем не менее, мы ознакомились с его содержанием. Осуждая участие СССР в афганской войне, интервьюер заявил, что воины-афганцы должны стесняться носить награды. Они, мол, должны ответить за 1,5 млн. жителей Афганистана, уничтоженных советскими войсками за 10 лет войны. Интервьюируемый молча кивнул в ответ головой. Это вызвало бурную негативную реакцию в Союзе воинов-афганцев Казахстана. Если давать подобные оценки событиям в Афганистане, то получается, постсоветский народ тоже должен ответить за погибших в ходе Великой Отечественной войны фашистов. А с кого тогда нужно спрашивать за 30 млн. погибших советских людей?

Подобные высказывания не могут не вызывать возмущения. Если журналист, профессиональная обязанность которого формировать общественное мнение, представляет советских солдат, воевавших в Афганистане, как убийц, то что говорить о молодежи, которая почти ничего не знает об истинных событиях того периода? Это просто ее дезориентирует.

У нас в стране должна быть своя устойчивая  политика и объединяющая народ идеология, поскольку «доброжелателей» как вне страны, так и внутри, желающих посеять у нас хаос, неразбериху, чтобы разложить наше общество и растащить богатства нашей страны, хватает.

Мысли, прозвучавшие на телеканале «Жулдыз», я уверен, идут извне. То, что люди стали свободно высказывать свои мысли, может, и хорошо, но надо иметь в виду, что демократия – это, прежде всего, подчинение меньшинства большинству. 

- Но откуда и кто может оказывать на нас влияние?

- Благодаря новым технологиям сейчас на человека обрушивается шквал информации. Иногда бывает очень трудно разобраться в правдивости поступающих сведений. Когда после первых двух лет Великой Отечественной войны советские войска пошли в наступление, то союзники - американцы и англичане - поняли, что, если СССР войдет в Европу, то она покроется сетью социалистических стран. И тогда США и Великобритания, естественно, ускорили помощь, открыв в 1943 году второй фронт. В итоге больше двух третей Германии оказалась под американцами, а одна треть была оккупирована нашими войсками. Так появились ГДР и другие коммунистически ориентированные страны Европы - Болгария, Венгрия, Польша, Чехословакия, Румыния и Югославия. Однако гонка вооружений продолжалась. Когда в 1949 году СССР под Семипалатинском  произвел первое испытание атомной бомбы, то Аллен Даллес, директор ЦРУ США, заявил, что поскольку силой «эту страну» (СССР) не взять, то ее надо «разложить изнутри». «Теперь главное - дискредитация самой идеи коммунизма, - говорилось в «плане Далласа». - Здесь надо учитывать все: начиная от философских идей и … кончая антисоветским анекдотом. Вооруженная борьба закончилась, начинаем войну психологическую!»

В 1968 году Государственный секретарь США Збигнев Бжезинский, следуя идеям директора ЦРУ, сказал, что «мы должны растащить Советский Союз по их 15 национальным квартирам». И им удалось это сделать! Что я после этого должен был думать, например, про бывшего первого секретаря Свердловского обкома партии Бориса Ельцина, который. выступая в 1991 году в ООН, назвал коммунизм «коричневой чумой», а СССР «империей зла»?! Это пример того, как спецслужбы США добились своей цели - идеологического разложения советского человека.

- А вы сами, наверное, до сих пор коммунист?

- Был. Мое членство в партии совпало с периодом активного идеологического и вооруженного противостояния между Советским Союзом и Западом. Последний, действительно, оказывал негативное влияние на умы и настроения советских людей. Особенно на тех, кто хорошо, то есть не понаслышке, был информирован о западном образе жизни, неоднократно выезжая туда по личным или служебным делам. Что уж говорить о других категориях советских людей, если под его влияние подпадали и переходили на сторону противника прошедшие тщательную проверку сотрудники разведки КГБ СССР. Отвлекаться я на них не буду, их имена всем известны, о них сняты фильмы и написаны книги.

Я хоть и осуждаю их, но отчасти понимаю. Если быть искренним, скука в стране в годы так называемого застоя была неимоверная. От партийных лозунгов и обещании сводило скулы. Очереди, блат, дефицит товаров народного потребления… Хотелось каких-то перемен, но не с кровью, а таких, как у китайцев, например, которые, не распуская свою коммунистическую партию, сделали такой экономический прыжок, что вот-вот станут супердержавой.

Побег виолончелистки

- Вы рассказали про диверсии, разрабатываемые ЦРУ против СССР. А против суверенного Казахстана они есть?

- К нам стали подбираться через законы. Используя наше желание соответствовать международным стандартам, спецслужбы внедряют чуждые для нас элементы. Особенно, в системе образования. Неразбериха, которая там происходит, совершенно не случайна, хотя обывателю в этом трудно разобраться. На разного рода разлагающие общество программы работают ведь целые институты. В советский период, например, были институты по сочинению антисоветских анекдотов, высмеивавших советский социалистический  строй. Для этих же целей создавались и радиостанции - «Голос Америки», «Свободная Европа», «Немецкая волна».

Поделюсь случаем из своей практики. Я сидел на участке борьбы с идеологической диверсией противника в среде творческой интеллигенции. В декабре 1982 года, накануне 60-летия образования СССР, группа артистов из Казахстана выехала в Англию. Среди них - ученица известного виолончелиста, проживавшего в Лондоне Ростислава Ростроповича Альфия  Накипбекова. Она не вернулась обратно, а «добро» на ее выезд давал я. Получается, плохо изучил. Но как я мог не доверять члену ЦК комсомола Казахстана, кандидату в члены КПСС! Я знал, что ее сестра Элеонора была замужем за латышом Повиласом Стравинским, у которого имелись родственники в США. Но это не было веским основанием для того, чтобы не выпускать. Потом я узнал, что Альфия Накипбекова самостоятельно по ночам изучала английский язык. Но и знал бы, так ничего криминального в этом не увидел бы. Человеку, чья жизнь связана с гастролями, язык всегда нужен. В общем, побег виолончелистки был расценен как идеологическая диверсия. Я, естественно, получил выговор.

Надо признаться, что иногда мы своими действиями сами настраивали против власти свой же народ. К примеру, один наш артист, член вокально-инструментального ансамбля, вернувшись из гастролей по Югославии, громко восхищался, что там всего полно –  колбасы, дубленок, обуви... Его вопрос: «Почему у нас не так?» - был воспринят некоторыми его начальниками как восхваление западного образа жизни. Нам пришлось брать у него объяснительную.

- А как попадают на службу в органы безопасности?

-  Заявление о приеме на работу туда, разумеется, не пишут. Предложение о сотрудничестве поступает, если кандидат прошел проверку. В том, что я, сын скотовода, попал туда, была даже какая-то закономерность. С детства бегал на лыжах, а еще были акробатика, штанга, ручной мяч, волейбол. Это обычные для сельской местности виды спорта, где в школах и спортзалов-то нет. Наш учитель физкультуры Михаил Ильющенко говорил мне: «Пусть на тебе будет залатанная одежда, но она должна быть чистой, а под ней красивое, мускулистое тело и железные мышцы». После службы в армии поступил на юридический факультет КазГУ, занимался общественной работой. Все это время ко мне, я так полагаю, присматривались. Вот так я в 1979 году попал в КГБ Казахской ССР.

– Ваших людей можно отличить по стилю поведения?

– У каждой спецслужбы есть методы работы, которые остаются за ширмой. Они направлены на то, чтобы заранее разглядеть скрытые процессы, которые могут «выстрелить». Это сложная кропотливая работа. Чтобы по крупицам создать общую картину, надо обладать аналитическим складом ума и… даром предвидения. Ведь предназначение органов безопасности – сохранение стабильности внутри государства и получение упреждающей информации о намерениях потенциальных противников.

Лишь бы не было войны

- Тогда почему события декабря 1986 года стали для всех неожиданностью?

- Я был в курсе того, что казахская интеллигенция в 1980 годах была сильно озабочена проблемами казахского языка. Ведь в Алма-Ате была всего одна казахская  школа - № 12. Когда писатели Акселеу Сейдимбеков, Софы Сматаев и их коллеги по цеху поднимали эти вопросы, то это было воспринято некоторыми сотрудниками госбезопасности и партийных органов как проявление национализма. Декабрьские события возникли стихийно в результате неоправданных и неправомерных действий ЦК КПСС, не считавших нужным прислушиваться к мнению народа, проживающего в национальных республиках. Признаюсь, истинных организаторов митингов на площади мы так и не смогли найти. Тому, что хватали всех подряд - и виновных и невиновных – тоже есть объяснение. Приведу один пример. Одна пожилая алматинка славянской национальности написала, помнится, заявление в КГБ республики о том, что выступление казахской молодежи было заранее спланированным. Сигналом, по ее мнению, послужили передаваемые по радио сведения о погоде 16 декабря. Ожидалась, мол, ясная погода, но передали, что пойдет снег. Это, считала она, было сигналом к выходу молодежи на площадь.

Поскольку я курировал Гостелерадио Казахской ССР, то заявление рассматривал я. Посчитав его за параноидальный бред пожилого человека, я его, естественно, положил под сукно. Но скоро меня и моего начальника вызвал председатель КГБ республики Виктор Мирошник. Мои доводы о том, что официально заявление подтвердить уже не представляется возможным (бобины с записью на радио уже уничтожены), он и слушать не стал. Я получил нарекание.

– Сейчас у нас большие проблемы в сфере здравоохранения, образования, судебной, правоохранительной и прочих системах. Спецслужбы этим  занимаются?

– Это, действительно, сфера деятельности национальной безопасности. Но дело сотрудников КНБ докладывать о ситуации в стране руководству страны, а уж какие там примут меры, нас не спрашивают. Мы ведь, если не брать во внимание специфику нашей работы, такие же исполнители, как и другие госслужащие.

Однако, если судить по тому, что по улицам мы ходим спокойно, не боимся, что в нас выстрелят из-за угла, это видимый результат невидимой работы как правоохранительных органов, так и органов КНБ. У меня много друзей из полицейских. Один из них, большой любитель пошутить, сказал как-то: «Нас называют взяточниками, бандитами в погонах. Но чуть что случись, все ведь бегут к нам. Я и сам звоню на 102». Поэтому, службы-то работают. Кто-то несет ее, как полагается, кто-то спит во время дежурства, а кто-то, надев погоны, идет грабить. Вот по последним двум и судят о власти. Но, думаю, обратная связь рано или поздно будет. Уже сейчас ведь есть возможность прямо обращаться напрямую к Президенту. Действенно это или нет – другой вопрос. Главное, чтобы не было войны. Вот вы смеетесь, а я, побывав в 1983-1984 годах в составе спецподразделения «Вымпел» в воюющем Афганистане, поклялся себе: сделаю всё, чтобы в моей стране царил мир.