, 
«Врачебная тайна» Токаева
1 декабря в восьмой по счету день первого президента (учреждён в 2011 году) Нурсултан Назарбаев получил весьма неожиданный подарок. Активисты движения «Оян, Казахстан» развернули над перекрёстком алматинских улицы Саина и Шаляпина растяжку с надписью: «Ел басынан шiридi» (Страна гниет с головы).
В тот же день организаторы акции прокомментировали свои действия, заявив, в частности, что «переименование улиц, столицы, возведение памятников и портреты на всех главных улицах наших городов, все это говорит о том, что власть в одних руках на протяжении нескольких десятков лет привела к культу личности. Казахстан добивался своей независимости не ради такого «светлого будущего».
Пока никакой официальной реакции, в том числе, и от правоохранительных органов на этот громкий демарш не последовало, что само по себе говорит о многом: в свое время за растяжку с надписью «от правды не убежишь» ояновцев ждало мгновенное возмездие – задержание и суды.
Но еще более симптоматична реакция второго президента на праздник первого. Касым-Жомарт Токаев не поздравил казахстанцев официально с этим государственным праздником, ограничившим более, чем сдержанной записью в своем твиттере: «Қазақстан Республикасының тұңғыш президентi күні құтты болсын!».
Что же случилось? Многое может прояснить ожидаемое в декабре второе пленарное заседание Национального совета общественного доверия (НСОД). Именно тогда президент Токаев озвучит свое решение по поводу предстоящих политических реформ. Речь идет о предложениях членов Нацсовета, касающихся изменений в законы о пикетах, митингах и шествиях, о политических партиях, о выборах и о СМИ.
Общественные деятели, входящие в НСОД, не раз публично высказывались о том, как нужно переписать эти законы, большинство которых принимались еще в 90-е и сегодня, мягко говоря, устарели.
В то же время Нурсултан Назарбаев (он же Елбасы, он же председатель Совбеза, наконец, он же лидер партии парламентского большинства), неоднократно давал понять: его эти законы вполне устравают. И теперь вся политизированная общественность ждет чем дело кончится: если в речи действующего президента перед членами НСОД не прозвучит никаких политических вводных, то все случившееся 1 декабря может считать отвлекающим маневром, заранее согласованным дуимвиратом; если же избранный глава государства озвучит конкретные шаги на пути политреформ, в частности, разработку новых законопроектов, значит, Акорда решилась бросить перчатку Библиотеке.
Конечно, трудно ожидать от осторожного и дипломатичного Токаева резких оценок, персональных выпадов и уж, тем более, ультиматумов. И все же почти со стопроцентной уверенностью можно утверждать: 1 декабря президент выбрал свой путь, и этот путь лежит не в фарватере первого президента. Многие уже поспешили расценить это обстоятельство как начало «казахской весны».
Однако, на примере несокльких стран, переживших «арабскую весну», хорошо видно: ее приход неизбежно сопровождается ощутимой турбулентностью, поскольку противники перемен с их серьезными организационными, финансовыми и медийными ресурсами не хотят отдавать без боя завоеванные позиции.
И тут от Касым-Жомарта Токаева потребуются гражданское мужество и политическая воля. Пожалуй, самым трудным для него выбором станет необходимость выработать новую, «весеннюю» идеологию. Это будет проблематичным еще и потому, что второму президенту неизбежно придется артикулировать свое отношение к культу личности первого. В скобках заметим: к служению этому культу в большой степени причастен сам г-н Токаев, прием, не только известными инициативами переименования столицы и улиц в каждом областном центре. Стоит вспомнить, что именно Токаев много лет, будучи министром иностранных дел, отвечал за так называемый страновой имидж Казахстана – иначе говорят его пиар в окружаещем мире. А имидж этот, понятное дело, деражлся всецело на личности тогдашнего президента.
К тому же Касым-Жомарту Кемелевичу намного сложнее, чем в свое время было Никите Сергеевичу, по вполне понятным причинам. Так что, ожидать от него чего-то вроде доклада Хрущева ХХ съезду о культе личности «отца народов» вряд ли стоит.
В то же время второму президенту Казахстана предстоит регулярно посылать обществу месседжи, подтверждающие готовность в «час икс» расставить все точки над i.
Почему это особенно важно? Да потому что общество (которое было и до сих пор остается в значительной мере аполитичным) за прошедшие годы изрядно устало от дежурного набора идеологем об «исторической роли» и «выдающемся вкладе». Но совсем без идеологии наши сограждане обойтись не могут. Им сегодня совершенно необходимо получить внятные ответы на определяющие вопросы: кто мы? И куда мы движемся? Понятно, что вывешенную ояновцами растяжку они воспринимают как диагноз всей Системе – давно известный большинству, но до не давних пор по умолчанию являвшейся «врачебной тайной».
И вот теперь от нового «главврача» все ждут публичного признания болезни и, главное, - эффективных рецептов ее лечения. С признанием, конечно, у г-на Токаева возникнут проблемы, а вот пути лечения он вполне имеет уже сегодня.
Тем более, что один из них – так называемую концепцию слышащего государства - Токаев пытался практиковать с момента избрания президентом 9 июня. Так было, например, когда он приезжал в разрушенный взрывами Арыс по горячим следам трагедии. В одночасье лишившееся крова люди получили отчётливый сигнал: государство вас слышит.
Но теперь, когда правая волна очарования «чутким» президентом схлынула, ему предстоит продемонстрировать готовность не только слушать, но и делать. Здесь уже не обойдёшься точечными обезболивающими уколами – потребуется комплексное оперативное вмешательство по всем организму, начиная с головы.
Процедура эта очень болезненная, но безальтернативная. В частности, предстоит по живому резать сросшиеся с властью элитные группы, выжигать повсеместно расползшиеся метастазы коррупции, отлучать от государственной «груди» людей из так называемого ближнего круга первого президента и first family.
Дело это не просто сложное – смертельно опасное. Ведь, оперируя гниющий организм, легко самому заразиться этим гниением. Но сейчас уже очевидно: у «нашего милого доктора» нет другого выбора.
