Почему Центр поддержки национального кино скрывает свой бюджет?

«Не секрет, что в Казахстане есть тенденция получить от государства миллиард тенге на производство одной картины, в то время, когда средняя стоимость коммерческого фильма составляет 50 миллиона тенге (примерно $130 тыс.)», - сообщила киновед Гульнара АБИКЕЕВА, подводя итоги киногода в Казахстане.

Гордость распирает 

- Какая картина стала для вас неожиданностью?

- В этом году у меня особая гордость в целом за все казахское кино. Мне было очень приятно работать в составе жюри небольшого кинофестиваля «Московская премьера», где были показаны лучшие фильмы стран СНГ и Балтии за последний год, и где Гран-при получил фильм «Река» Эмира Байгазина. Год назад эта картина, напомню, получила «Приз за режиссуру» в Венеции.  После показа в Москве все члены жюри подошли ко мне, чтобы сказать: «Потрясающая картина! Как так получается, что в Казахстане снимают кино мирового уровня!» Такие же чувства, я думаю, испытывали люди, которые смотрели на церемонии открытия кинофестиваля в Бусане («Южная Корея) фильм «Конокрады. Дороги времени» Ерлана Нурмухамбетова. В этом фильме присутствует тонкая эстетическая красота как в японских фильмах, брутальность и трагичность переживаний как в корейском кино. Как не гордиться, когда все это говорится в отношении нашего  казахского кино! Гран-при Московского кинофестиваля получил фильм «Тренинг личностного роста» Фархада Шарипова. Это настолько тонкий психологический фильм, что ты кожей ощущаешь переживания героя, словно сам переживаешь угрызения совести и сомнения.

В Локарно (Швейцария), на основном конкурсе фестиваля эстетских фильмов и экспериментальных поисков приняла участие дебютная картина женщины-режиссера из Казахстана – «Марьям» Шарипы Уразбаевой. И, наконец, лучшим режиссером Азии был назван казахстанский режиссер – Адильхан Ержанов за фильм «Черный, черный человек». Если говорить спортивными  терминами, то мы в этом году в области кино собрали несколько золотых и серебряных наград в мире.

 При этом я назвала только самые крупные призы, а в целом, я думаю, их было не менее 100 за этот год.  Потому что в этом году призы кинофестивалей получали, кроме уже названных картин, еще «Шынырау» Жанабека Жетируова, «Талан» Болата Калымбетова, «Айка» Сергея Дворцевого, «Ласковое безразличие мира» Адильхана Ержанова, «Композитор» Шеризата Якуба и Сабита Курманбекова, «Дом» Данияра Саламата, «Девушка и море» Азиза Заирова, «Амре» Джеффа Веспа, «Бойжеткен. Все из-за нее» Абделя Фифтибаева, «Шыракшы» Ермека Турсунова, «На грани» Алдияра Байракимова и другие.

Не все они фильмы 2019 года, но сам факт, что порядка 20 казахстанских картин находятся в фестивальном кинообороте, говорит о многом. 

Домашний просмотр

- А почему они так плохо прокатываются? Что этому мешает? Местечковые интриги, отсутствие хороших профессиональных материалов о кино или отсутствие менеджмента?

- Мы перешли от фестивальных картин, которые создают славу казахскому кино к коммерческим фильмам. Это совершенно другой список. И к этим картинам я тоже отношусь с уважением, потому что авторы этих лент стараются построить кинобизнес в Казахстане, учатся зарабатывать деньги. В 2017 году доля казахстанских картин в прокате составляла 10%, в этом году, говорят, она приблизилась к 30%. Здесь тоже сформировался свой пул игроков: Нурлан Коянбаев успешно выводит в прокат уже четвертый фильм из серии «Бизнес по-казахски» - дома, в Америке, в Африке, и вот сейчас – в Корее. Нуртас Адамбай от чисто комедийного подхода в «Келинках» переходит к более социальной теме в фильме «Аким». В широком спектре творческого поиска работает Аскар Узабаев: от молодежно-драматической лента «Ninetyone» к военно-патриотическому «Казбату». Неожиданно коммерчески-успешными фильмами стали картины кыргызского режиссера Руслана Акуна «В поисках мамы» и «Каникулы офф-лайн», снятых с участием Казахстана. Любопытную социальную драму «Зеркала» по законам коммерческого кино снял Рашид Сулейменов…

Между коммерческим и некоммерческим кино лавирует продюсер и режиссер Акан Сатаев. Он снимает по очереди то фильм на государственные деньги («Томирис», «Путь лидера. Астана», «Дорога к матери»), то коммерческий – «Районы», «Бизнесмены».  

Когда вы говорите о проблеме с дистрибуцией казахских фильмов, то вы, скорее всего, имеете в виду то, что наши фестивальные картины плохо прокатываются. Да, поэтому казахское кино делится на высокоинтеллектуальное, которое видят на фестивалях и на простенькое, которое идет в отечественном в прокате. Здесь я перечислила лучшие достижения в области отечественного коммерческого кино, а ведь существует еще и серый поток.

Но все же проблема существует. Мы упустили какой-то момент с кинопрокатом. Мейджоры – главные прокатные компании в Казахстане - отдают лучшее время американским, европейским и российским картинам. Как говорит Бауржан Шукенов, директор кинотеатра «Арман», сетка показов расписана так, что мало места остается казахскому кино. И еще казахстанские фильмы прокатываются у нас по той же схеме, что и американские – по законам рынка. Не дает фильм большой бокс-офис (кассу) – его тут же снимают с проката. При этом разница в рекламе, промоушене американского и казахстанского фильма не идет ни в какое сравнение.

Вероятно, должен меняться подход к дистрибуции казахстанских фильмов, особенно арт-хаусного плана. Ведь не случайно в Европе государство выделяет деньги именно на прокат национальных картин, но это не означает, что деньги должны даваться кинотеатрам для того, чтобы они покрывали свои убытки. Нет, деньги должны идти на рекламу казахстанских фильмов. 

 Коррупция в кино    

- Говорят, с появлением Центра поддержки национального кино коррупция в сфере производства кино только выросла. Могли бы вы прокомментировать это?

- Нет, я не могу это прокомментировать, потому что я не знаю о фактах наличия или отсутствия коррупции. Кинематографисты долго добивались того, чтобы был открыт такой Национальный Центр поддержки кино по аналогии с Фондом кино в России или CNC–Центром национальной кинематографии Франции. Зачем? Прежде всего, чтобы он объединил всех участников кинопроцесса. Раньше это была только киностудия «Казахфильм», через который шли все государственные средства. Сегодня масса частных кинокомпаний производят фильмы, не дожидаясь заказа от государства. Но любая из этих компаний имеет право на поддержку как в сфере кинопроизводства, так и в сфере кинопроката, продвижения на кинорынки, на кинофестивали и т.д. То есть Центр создавался для того, чтобы объединить кинематографистов Казахстана. Такие же центры работают в Прибалтике, Грузии и т.д.

Первым и самым заметным шагом в работе ГЦПНК стало проведение питчингов проектов. Что такое питчинг? Это открытая презентация кинопроектов перед специально созданной комиссией профессионалов. Что здесь хорошо? Известен список членов комиссии, поданных проектов и открытая публикация списка победителей.

-  А почему не публикуются суммы, выделяемые на производство фильмов?

- Это, наверное, следующий шаг. У нас в целом продюсеры стараются не озвучивать бюджеты картин, чтобы не пугать людей астрономическими суммами. А ведь не секрет, что в Казахстане есть тенденция получить от государства миллиард тенге на производство одного фильма, в то время, когда средняя стоимость коммерческого фильма составляет 50 миллиона тенге (примерно $130 тыс.), то есть на миллиард можно снять 20 полноценных картин. Поэтому рано или поздно бюджеты фильмов будут тоже озвучиваться. Более того, в мире давно принято подавать на со-финансирование проектов, то есть у продюсера есть часть денег на производство фильма, и он обращается в Центр за 50%, 40%, 30% и т.д. (в зависимости от значимости проекта) бюджета фильма.

- Откуда появилась пагубная тенденция принимать (и, следовательно, оплачивать по полной программе) заведомо плохое кино, чтобы затем положить его на полку?

- Мы не случайно говорим о двух, а иногда и о трех типах производства кино.

Первый – коммерческий. Продюсер находит деньги (скажем, 100 миллионов тенге) снимает кино, и выводит его в прокат. При очень хорошем раскладе зарабатывает 500 миллионов (это такие фильмы как «Аким», «Бизнес по-казахски в Африке»), половину из которых забирает прокатчик, половина достается продюсеру, и он снимает следующий фильм.

Второй – при государственной  поддержке. Скажем, официально озвучен бюджет двухсерийого сложно-постановочного исторического фильма «Томирис» - 2 миллиарда 259 миллионов тенге на. Работа над картиной шла 2 года, было пошито масса костюмов, сложные съемки, много компьютерной графики и вообще, это был имиджевый кинопроект. Он заработал в прокате 508 миллионов тенге.

Третий – малобюджетное кино, которое не выходит в прокат, но попадает на кинофестивали. В мире такое кино называют Indie - независимое кино. «Дом» Данияра Саламата, который был снят практически без бюджета, но получил приз на кинофестивале в Риме, относится к такому типу кино. Или «На грани» Алдияра Байракимова, который был снят на «Казахфильме» на бюджет короткометражки и т.д.

Наверное, задача Центра выправить эту ситуацию с завышенными бюджетами фильмов, когда продюсер «зарабатывает» на стадии производства, а не на стадии проката фильма. Это, с одной стороны. С другой, вероятно, нужно вводить дифференцированную финансовую поддержку: на стадию девелопмента, когда ищутся деньги на копродукцию с зарубежным партнером; на производство; на постпродакшн, когда фильм практически готов и материал очень хороший, но нужны деньги на качественную запись звука, цветокоррекцию, спецэффекты, и, наконец, на прокат.

И это только часть задач, стоящих перед Центром. Еще есть проблема единого электронного билета, которого пока не существует в Казахстане, и мы не знаем, сколько реально зарабатывают кинотеатры. У нас нет школы продюсеров, продавцов и покупателей кино, промоутеров и менеджеров со знанием английского языка, которые могли бы продавать наши фильмы на кинорынках. У нас не создана кинокомиссия, которая создаст условия для работы в Казахстане зарубежных кинематографистов,  у нас единицы копродукции и т.д., и т.д.  

-  И все-таки наше кино вызывает гордость?..

- У нас есть главное – человеческий потенциал. Кто-нибудь считал, сколько в Казахстане действующих кинорежиссеров? А сколько вообще производится картин в год? Думаю, что никто, кроме нашей «Ассоциации кинокритиков Казахстана» такую статистику не ведет. За последние пять лет в Казахстане было снято порядка 180 полнометражных игровых картин. Причем, динамика роста от 20 фильмов, снятых в 2015 году к 45 в 2019. Из 45 картин 5-6, то есть 10-15% фестивального уровня, еще 5-6 картин делают хорошую кассу, то есть, развивают кинобизнес. Ежегодно приток новых имен в кино составляет 50%, то есть кино – самая активная креативная индустрия в Казахстане.    И это ценный творческий потенциал, который есть ни в каждой стране. Он сам по себе активно растет. А если еще будет разумная государственная поддержка, то наше кино, действительно, может сделать еще больший рывок.

Мне хочется вспомнить один исторический факт: когда в Англии хотели провести денежную реформу, то решено было найти человека, который сам бы не воровал и другим не давал. И директором королевского монетного двора назначили … Исаака Ньютона! Того самого, который открыл закон всемирного тяготения. В результате в Англии благополучно прошла денежная реформа, и впоследствии наступило «английское экономическое чудо». Я хочу, чтобы в новом году наше кино вступило в эпоху если не «экономического чуда», то хотя бы в фазу «открытого финансирования» и новых творческих побед.

- Какую роль в жизни казахского кино сыграло принятие закона «О кино»?

- Он принят только в 2019 году. И это большое достижение для нашего киносообщества. Закон предоставляет механизмы для развития копродукции, условия для кинопроизводства и кинопроката, предпосылки для того, чтобы у нас снимали иностранцы и т.д. Но он, к сожалению, еще не начал работать в полную силу.