Есть ли у Казахстана устойчивые полюсы роста?

Новости по теме

Можно ли новый Казахстан лечить старыми методами?

Очередное исследование команды Фонда первого президента посвящено поиску новых стимулов для экономики страны. Однако рекомендации уже до боли знакомы. Нет ответа на главный вопрос – почему они до сих пор не сработали?

26.05.2020 13:05

Экономика Казахстана: чудовищная цена ошибок

Макроэкономический анализ, подготовленный группой казахстанских и зарубежных экспертов - это квалифицированный и шокирующий рассказ о том, как мы последовательно истратили все возможные источники экономического роста примерно за последние 15 лет. Это обстоятельный и деликатный рассказ о бездарно потраченных 100 млрд.долларов на финансирование гомпрограмм и банковского сектора. Итогом стало фактическое истощение Нацфонда и государственного бюджета. Это явка с повинной, за которую привычно никто не будет осужден. И это диагноз не оппозиции, и даже не популистов, а очень авторитетных экономистов.

21.05.2020 13:05

Человеческий капитал в Казахстане имеет глубоко закопанный потенциал

Exclusive.kz продолжает анализ пакета рекомендаций, разработанных Фондом первого президента. Глава о человеческом капитале говорит только об одном: мы не имеем никакого представления о том, в каком обществе живем все эти годы. Как следствие – получен сумбурный документ, опирающийся в основном на международные данные и весьма фрагментарные отечественные исследования.

18.05.2020 17:05

Реформа государства: попытка пятьсот один

13.05.2020 12:05

Исследование примечательно тем, что признает очень важный для нашей страны международный тренд: на глобальном уровне ожидается рост населения в малых и средних городах и пригородах, развитие полицентричной агломерационной структуры и общее замедление темпов роста урбанизации.

Да, признается большая зависимость экономического роста от уровня урбанизации, но первое автоматически не гарантирует второго. И второе: по прогнозам Всемирного Экономического Форума, несмотря на рост населения в мегаполисах и крупных городах, к 2030 году наибольший прирост прогнозируется в городах среднего размера (население от 1 до 5 млн чел.), которые имеют большие шансы стать сильными экономическими центрами. Правда, это приведет к повышению стоимости проведения необходимой инфраструктуры, а также увеличению энергопотребления и выбросов в окружающую среду.

Однако, как правило, это является следствием перераспределительной и компенсационной, но не создающей возможности для экономического роста региональной политики. А коротко говоря, отсутствием целостной стратегии национального роста. Собственно говоря, на это диагностику проблемы можно и закончить.

Проблемы, свойственные промышленным городам, выражены у нас очень слабо в силу отсутствия промышленности, поэтому наш драйвер – сектор услуг.

Что мы имеем сейчас: неконтролируемая урбанизации трех республиканских городов и, как следствие, увеличение в них разрыва между богатыми и бедными. О полном провале региональной политики говорит тот факт, что уже сейчас северные регионы Казахстана имеют отрицательные миграционные потоки, как внутренние, так и внешние, а также показатели низкой рождаемостью и высокого старения. При этом, как вы понимаете, дело не в климате – молодежь просто уезжает в Россию, где есть возможность получить работу и жилье. Таким образом, мы теряем тот самый средний класс, который мог бы стать становым хребтом нашей экономики. Таков итог многочисленных программ развития регионов и городов – то есть эффект не только нулевой, а скорее отрицательный.

По уровню валового регионального продукта (ВРП) на душу населения между областью с самым высоким показателем (Атырауской) и областью с самым низким показателем (Туркестанской) существует 15-ти кратный разрыв. Более того, в трех областях (Алматинской, Жамбылской и Туркестанской) ВРП на душу населения в 3-4 раза ниже среднего национального показателя в 3,3 миллиона тенге.

• ключевых городах Алматы и Нур-Султан уровень дохода на душу населения достиг среднего показателя городов ОЭСР в то время, как все другие области значительно от них отстают. В 2018 году города Нур-Султан и Алматы, где суммарно проживают 18% населения, обеспечили 30% всего национального ВВП и 12% от всех экспортных операций в стране.

Далее следует довольно подробная фиксация уже известных триггеров по вертикали и горизонтали, занимая львиную долю. Мы ее пропустим, предполагая на качество нашей аудитории, хорошо знакомой с этим проблемным рядом: и разница в развитии человеческого капитала, и дисбаланс в доходах, и неравномерность инфраструктуры.

В итоге авторы вновь упираются к проблему государственного управления, которое только на 20% состоит из индикаторов, инициированных местными акиматами, остальная часть – это декомпозированные индикаторы из документов более высокого уровня. Помножьте этот показатель на мощь бюрократии и станет понятно, что ни о каком учете реальных потребностей регионов и быть не может. К слову, несмотря на соответствующую программу в рейтинге «Качество жизни в городах мира» Казахстан находится на 72 месте из 77 оцениваемых стран.

 «Предлагаемая модель «Новая карта Казахстана. Люди к инфраструктуре» пространственного развития нацелена на создание комфортной среды проживания, укрупнение городов и населенных пунктов, и повышение эффективности использования бюджетных средств». Как видим рецепты, как и подходы остаются прежними:

• Обеспечение инклюзивного развития регионов;
• Обеспечение управляемой урбанизации в крупных городах;
• Создание городов-контрмагнитов или «полюсов роста»;
• Развитие местных сообществ;

• Использование экономического потенциала транспортных коридоров для развития малых и моногородов, и населенных пунктов вдоль коридоров;
• Экономическое развитие опорных сельских населенных пунктов; 

• Обеспечение устойчивого развития промышленного пояса и индустриализация Юга.

При этом, отбор опорных сельских населенных пунктов, имеющих экономический потенциал и перспективы развития будет происходить на основе «социологических исследований и переписи населения!

Итак, как предлагается обеспечить инклюзивное развитие регионов? Оказывается, для этого нужны Региональные Агентства Развития (RDA) на базе существующих СПК, Фондов Регионального Развития с привлечением конгломератов и бизнес элиты, Фонда для повышения квалификации при Фонде Регионального развития в каждом регионе, ну и по мелочи: пересмотр региональных стандартов и жилищной политики с точки зрения дифференцированных процентов ставки по займам.

Вполне предсказуемо, что у новых фондов будут изменены структуры, функции, цели и задачи, механизм финансирования проектов и управления и – внимание новация! – «разработка стратегий и планов по социально-экономическому развитию регионов и закрепить ответственность руководства за достижение результатов».

Таким образом, RDA станут «не просто региональными институтами развития и посредниками между правительством и рынком, но и инновационными инкубаторами и источниками финансирования приоритетных проектов через Фонд Регионального Развития». Как же будут привлекаться «конгломераты и бизнес элиты»?

Фонды Регионального Развития должны будут работать как фонды прямых инвестиций, где управлением средств Фонда занимается независимая Управляющая компания, имеющая успешный опыт в управлении региональными фондами, а бывшие СПК выступят как якорный инвестор в Фонде и активы Агентства послужат гарантом для внутренних и внешних инвесторов. Возможно, схема и рабочая, но где взять тех самых крупных инвесторов или «конгломераты»? Ведь, по сути, почти вся инфраструктура для такой схемы уже существует, но не работает. Но в анализе нет ни слова о реальных причинах того, почему аналогичные механизмы не работают сейчас. Особенно настораживает планируемая поддержка государства, потому что денег для таких красивых, но труднореализуемых проектов в прежнем объеме уже нет, а внутренние и внешние инвесторы крепко подумают, прежде чем воспользоваться нашими сомнительными инвестиционными привилегиями.

Вообще, исследование грешит соседством мер стратегического, тактического и системного характера буквально на одой странице. Допустим, установление дифференцированных процентных ставок по займам между областями и по категориям населенных пунктов явно мера тактическая и вполне может быть применена в пилотном режиме. Но даже в стадии рекомендации она уже вызывает много вопросов. Например, насколько это согласуется с требованиями к банкам со стороны регулятора. Даже для Жилстройсбербанка это потребует значительных усилий. К тому же, есть другая определяющая составляющая - рыночная цена не недвижимость, которая, собственно и играет дифференцирующую роль.

Или еще одна новация - идея финансирования Фонд для повышения квалификации за счет средств, полученные от штрафных и других сборов. То есть Фонд будет заинтересован в стабильном росте штрафов? А применимость новых стандартов жилищной политики достаточно было протестировать подробно проконсультировавшись с банками с высоким уровнем ипотечных продуктов, а не обильными ссылками на международный опыт. Неужели мы до сих пор не поняли, что аналогии с зарубежными кейсами у нас не применимы? Модель, успешная в одной системе, совершенно не применима в другой. Коротко говоря, документ тянет на добротный 70-страничный обзор международного опыта, но не более.

Механизмы достижения целей болезненно напоминают своей цветистой лексикой бесславно умершие программы по культивации «национальных чемпионов» и так далее. Например: 

• Доступ к финансированию «полюсов роста» за счет республиканского бюджета через приоритетное рассмотрение бюджетных заявок и упрощение соответствующих процедур. 

• Внедрение системы рейтинга для поддержания статуса «полюса роста». 

• Создание ВУЗов мирового класса и IT хабов на основе модели ГЧП в «полюсах роста». 

Далее идет пространный и далекий от реальности текст о том, как это могло бы работать, если бы мы жили в другой стране.

Пожалуй, единственным эпизодом, заслуживающим внимания, является «бюджет участия», позволяющий населению участвовать в процессе управления бюджетом города, уже протестированный в 2019 году в городах Нур-Султан и Алматы. Правда, осведомленность жителей этих городов пока вызывает вопросы, но прецедент уже создан и есть надежда, что он получит развитие. Тем более, что авторы признают, что бюджеты всех уровней утверждаются маслихатами, однако зачастую «данный процесс носит формальный характер, так как в составе маслихатов большинство депутатов являются лояльными к акимам и сотрудникам аппаратов акима разных уровней».

Еще одним обнадеживающим элементом анализа можно назвать то, что авторы обратили внимание на транзитный потенциал страны. Через Казахстан проходят 11 международных транспортных коридоров, из которых 5 - железнодорожные и 6 - автомобильные. Вдоль автомагистралей и железных дорог национального и международного значения находятся такие малые города как - Акколь, Атбасар, Ерейментау, Есиль, Макинск, Щучинск, Алга, Кандыагаш, Шалкар, Жаркент, Капшагай, Каскелен, Сарканд, Аяқоз, Шу, Приозерск, Аральск, Эмба, Ушарал, а также, из 27 моногородов 5 расположены вдоль автомагистралей международного значения (Балхаш, Темиртау, Жанаозен, Кульсары, Хромтау), 10 – вдоль автомагистралей национального значения (Рудный, Аксу, Аркалык, Абай, Житикара, Риддер, Курчатов, Кентау, Жезказган, Каражал) и много сельских территорий. Однако, они не связаны с действующими транспортными коридорами. Также, ввиду отсутствия придорожного сервиса вдоль современных автомагистралей, действующие транспортные коридоры не развивают МСБ и не создают новые рабочие места. В этой связи, данная модель пространственного развития слабо развита в Казахстане».

Вот, собственно и подсказка для решения проблемы малых и моногородов. Ведь сам рецепт стар как мир – все, что нужно от государства, это инфраструктура и, прежде всего, хорошие дороги и интернет. Увы, мы так и не решили эти задачи в тучные годы. И не ясно, как их решать теперь. Поэтому предложение о том, чтобы спросить у сельских жителей, собираются ли они покинуть свои дома и что может повлиять на их решение, мягко говоря, выглядят издевкой. И уж совсем «откровением» выглядит следующая сентенция:

«Ключевым фактором для развития сельских населенных пунктов в Казахстане является развитие агропромышленного комплекса, где основным барьером является мелко товарность рынка. Внедрение инструмента массовой кооперации позволит увеличить продуктивность и производство сектора».

Есть и не менее экзотические идеи, как, например, индустриализация Юга. На первый взгляд, это выглядит логично. Но все, что логично в рамках здравого смысла в условиях казахстанской действительности разбивается об стену реальности. К тому же, в других исследованиях на таком же голубом глазу предлагается реализовать богатый агропромышленный потенциал южных регионов. Никто не мешает, конечно, развивать эти направления параллельно, но пример угасающего и промышленного севера, похоже, не вписывается в идеальную картину мира авторов.

Очень развеселило открытие о том, что «для предотвращения массовой безработицы в городах, зависимых от добывающего и металлургического секторов (Жанаозен, Кызылорда, Жезказган, Темиртау, Павлодар, Усть-Каменогорск и другие моногорода), связанной с потенциальным истощением природных ресурсов и автоматизацией процессов, необходимо вовлечение финансово-промышленных групп». Во-первых, они уже там есть, а новых за 30 лет не народилось. Но может нашим экспертам это было не ведомо?

А на десерт нам предлагают создать «умные города» во всех областных центрах. Правильно, чего мелочиться? Вон, в Нью-Йорке и Швейцарии же получилось… Amazon вам в помощь.

В общем, рекомендации выглядят явно сырыми и фрагментарными. Их уместность показала бы целостная концепция, но ее попросту нет. Или она оказалась похоронена в обилии правильных слов, которыми традиционно напичканы наши госпрограммы. У авторов явно нет опыта работы в реальном секторе. Возможно, они хорошие аналитики, но абсолютно не имеют представления о реальной ситуации.

Фото на обложке из открытых источников.