, 
Как неравенство увеличивает смертность от Covid-19
На долю трёх стран – США, Бразилии и Мексики – приходится почти половина всех зарегистрированных в мире смертей от Covid-19, хотя в них живёт лишь 8,6% мирового населения. А в Европе примерно 60% смертей от Covid-19 приходится на три страны – Италию, Испанию и Великобританию, где проживает 38% европейского населения. В большинстве стран Северной и Центральной Европы уровень смертности – намного ниже.
Несколько факторов влияют на уровень смертности от Covid-19 в той или иной стране: качество политического руководства, последовательность государственных антипандемических мер, доступность больничных коек, масштабы международного туризма, возрастная структура населения. Но есть одна глубокая, структурная характеристика, которая, судя по всему, определяет роль всех этих факторов: распределение богатства и доходов в стране.
В США, Бразилии и Мексике очень высок уровень неравенства доходов и богатства. По данным Всемирного банка, в последние годы (2016-2018) коэффициент Джини в США равнялся 41,4, в Бразилии – 53,5, а в Мексике – 45,9 (в этой 100-балльной шкале значение 100 соответствует абсолютному неравенству, когда один человек контролирует все доходы и богатство, а ноль соответствует их идеально равному распределению между людьми или домохозяйствами).
У США самый высокий коэффициент Джини среди всех развитых стран, а Бразилия и Мексика входят в число стран с самым высоким уровнем неравенства в мире. В Европе у Италии, Испании и Великобритании (их коэффициент Джини равен 35,6, 35,3 и 34,8 соответственно) выше уровень неравенства, чем у стран Северной и Восточной Европы, таких как Финляндия (27,3), Норвегия (28,5), Дания (28,5), Австрия (30,3), Польша (30,5) и Венгрия (30,5).
Корреляция числа смертей на миллион жителей и показателя неравенства доходов далека от идеальной; важную роль играют и другие факторы. Во Франции уровень неравенства примерно такой же, как и в Германии, но здесь намного выше уровень смертности от Covid-19. В сравнительно эгалитарной Швеции смертность оказалась значительно выше, чем в соседних странах, потому что Швеция решила, что социальное дистанцирование должно быть добровольным, а не обязательным. В сравнительно эгалитарной Бельгии уровень смертности очень высок, что отчасти объясняется решением властей регистрировать в качестве причины смерти Covid-19 не только в подтверждённых случаях, но и вероятных.
Высокий уровень неравенства доходов – это социальное бедствие, причём в самых разных аспектах. Как убедительно объясняют Кейт Пикетт и Ричард Уилкинсон в двух важных книгах «Духовный уровень» и «Внутренний уровень», рост неравенства приводит к ухудшению общих показателей здоровья населения, а это серьёзно повышает риск смерти от Covid-19.
Кроме того, рост неравенства приводит к снижению социальной сплочённости и доверия в обществе, а также усилению политической поляризации. Всё это негативно влияет на способность и готовность властей вводить сильные меры контроля. При более высоком уровне неравенства значительная часть работников с низкими доходами (например, уборщицы, кассиры, охранники, курьеры, дворники, строители, рабочие заводов) вынуждены продолжать вести привычную повседневную жизнь, несмотря на риск заражения. Высокое неравенство означает, что многие люди живут в тесноте, и поэтому не могут сидеть дома в безопасности.
Лидеры-популисты увеличивают эти колоссальные издержки, связанные с неравенством. Президент США Дональд Трамп, президент Бразилии Жаир Болсонару и премьер-министр Великобритании Борис Джонсон выиграли выборы в неравных и социально расколотых странах, благодаря поддержке множества недовольных избирателей из рабочего класса (как правило, белых мужчин с недостаточным образованием, которые недовольны снижением своего социального и экономического статуса). Но политика, формируемая социальными обидами, фактически прямо противоположна политике, которая нужна, чтобы поставить эпидемию под контроль. Политика обид игнорирует экспертов, высмеивает научные данные, возмущается элитой, которая работает в онлайне, но и при этом говорит работникам, которые не могут работать в онлайне, чтобы они сидели дома.
В Америке настолько высоко неравенство, она настолько политически расколота и плохо управляется при Трампе, что фактически страна отказалась от реализации какой-либо последовательной общенациональной стратегии эпидемического контроля. Вся ответственность возложена на власти штатов и муниципалитетов, которым приходится защищаться самостоятельно. В некоторых случаях вооружённые протестующие крайне правых взглядов вышли толпами на улицы столиц штатов, выступая против введения ограничений на работу бизнеса и передвижения людей. Даже маски оказались политизированы: Трамп не хочет их носить, а недавно он заявил, что люди носят их лишь для того, чтобы выразить своё недовольство президентом. В результате, сторонники Трампа с ликованием отказываются их носить, а вирус, начавшийся в «синих» (демократических) прибрежных штатах, теперь мощно ударил по избирательной базе Трампа в «красных» (республиканских) штатах.
Бразилия и Мексика подражают американской политике. Болсонару и президент Мексики Андрес Мануэль Лопес Обрадор – это образцовые популисты, похожие на Трампа; они смеются над вирусом, презирают советы экспертов, говорят о незначительности рисков, демонстративно отказываются носить средства личной защиты. Они тоже ведут свои страны к «трамповской» катастрофе.
За исключением Канады и ещё пары других стран, вирус свирепствует почти во всех государствах Северной и Южной Америки, потому что практически всё Западное полушарие объединяет наследие колоссального неравенства и упорной расовой дискриминации. Даже такая хорошо управляемая страна, как Чили, в прошлом году столкнулась с насилием и нестабильностью из-за высокого, хронического неравенства. А в этом году в Чили (наряду с Бразилией, Эквадором и Перу) наблюдается один из самых высоких в мире уровней смертности от Covid-19.
Конечно, неравенство – это не смертный приговор. Китай весьма неравная страна (индекс Джини равен 38,5), но там национальное и провинциальные правительства ввели строгие меры контроля после первой вспышки эпидемии в Ухане и фактически сумели подавить вирус. Новая вспышка в Пекине (после нескольких недель нулевого количества подтверждённых новых случаев) привела к введению режима карантина вновь, а также проведению массового тестирования на вирус.
Тем не менее, в большинстве других стран мы – в который раз – наблюдаем колоссальные издержки, возникающие из-за высокого неравенства: некачественное управление, социальное недоверие, большое число людей в уязвимых группах, которые не в состоянии защититься от угроз, вторгающихся в их жизнь. Вызывает тревогу то, что эпидемия приводит к дальнейшему росту неравенства.
Сегодня богачи работают и процветают в онлайне (богатство основателя Amazon Джеффа Безоса с начала года увеличилось на $49 млрд, благодаря решительному переходу экономики к интернет-торговле), в то время как бедняки теряют работу, а нередко здоровье и жизнь. Издержки неравенства, конечно, будут и дальше возрастать, потому что оставшиеся без доходов правительства будут сокращать бюджеты и объёмы предоставляемых государством услуг, которые критически важны для бедноты.
Впрочем, день расплаты приближается. Без последовательной, решительной и пользующейся доверием власти, которая способна осуществлять равноправную, устойчивую антипандемическую политику и стратегию восстановления экономики, мир будут и дальше накрывать новые волны нестабильности, поднимаемые многочисленными, нарастающими глобальными кризисами.
Джеффри Сакс – профессор устойчивого развития, профессор политики и управления в сфере здравоохранения в Колумбийском университете, директор Центра устойчивого развития при Колумбийском университете и Научной сети ООН по поиску решений для устойчивого развития.
Copyright: Project Syndicate, 2020. www.project-syndicate.org
