, 
Альнур Ильяшев: Я готов стать первым политическим узником Токаева
Общественный деятель Альнур Ильяшев предложил в интервью exclusive.kz создать членам семьи Елбасы и приближенным к ней лицам «Фонд покаяния» для финансирования экономики Казахстана. При этом они должны получить гарантии полной неприкосновенности и оставить себе 10 процентов от суммы своего взноса. Кроме того, он заявил, что готов поехать в любой населенный пункт для проведения социально-экономического эксперимента для реализации механизма самоуправления.
- Альнур, на какой стадии находится рассмотрение вашего дела?
- 17 июля мое дело поступило в городской суд. Пока оповещения о дате слушания не было. Также, мои адвокаты и я подали апелляционные жалобы. В случае отказа будем обращаться в Верховный суд.
- После решения городского суда, приговор в отношении вас вступит в силу. Что Вы намерены делать после этого?
- Поскольку пересмотр моего дела маловероятен, скорее всего сохраниться прежнее решение районного суда. У меня ограничение свободы на три года, из них, с учетом пребывания в тюрьме, уже снимается более 5 месяцев моего срока. Но я к концу срока планирую посетить лагерь. Тюрьму посмотрел, лагерь еще нет…
- Теперь Вам придется ограничить свою политическую деятельность, и вы готовы исполнить решение суда?
- Несмотря на то, что я считаю решение по иску партии «Нур-Отан» незаконным, будучи законопослушным гражданином, я его выполнил, вплоть до оплаты судебных сдержек, а также опубликовал опровержение на своей странице. Но, по мере возможности, я намерен продолжать реализовывать свои конституционные права. Если возникнет ситуация, когда я не смогу как гражданин молчать, то я буду говорить те, вещи, которые считаю нужным. Также буду наблюдать за действиями правоохранительных органов. Меня не пугает, что я могу стать одним из первых политических узников Токаева, как бывшего заместителя генерального секретаря ООН. Будет интересно, когда при правлении такого человека вдруг кто-то окажется политически ограниченным в правах. Посмотрим, как на это будет реагировать международное сообщество, бывшие коллеги по ООН.
В ближайшее время я планирую запросить у суда разъяснение, что именно он имел в виду, когда ограничил меня в правах. Потому что тогда все моих четыре диплома не дают мне права работать даже дворником. Я надеюсь, есть какая-то ошибка в формулировке, поскольку они и сами не знают, как ее применить, чтобы ограничить меня в деятельности в общественных объединениях или политических партиях.
- Есть версия, что вы вошли в список тех, кого власть пыталась нейтрализовать, чтобы не допустить социальных конфликтов. Как Вы думаете, власть решила таким образом, проблему?
- Абсолютно нет. Я тоже слышал о наличии такого списка. В числе первых вместе со мной, говорят, там были Арман Шураев и Руслан Жанпеисов. Как они таким образом хотели снять социальное напряжение, не ясно. Даже если заткнуть рты тем людям, которые говорят о проблемах, они не исчезнут. Так не бывает. Недавние события в Сатпаеве и Шорнаке показывают, что напряжение растет. И явно без нашего участия. Те же самые Кордайские события проходили стихийно, показав, что недоверие к системе правоохранительных органов, включая судебную систему, все чаще вырывается наружу. Мне кажется, у властей есть проблема с причинно-следственной связью. И она ключевая. Власть всегда путает причину со следствием, и продолжает демонстрировать видимость, что ситуация в стране находится под контролем.
- Пандемия и ее последствия сильно увеличили запрос общества на перемены. Но, пока он носит бессознательный характер. Нет четкого понимания какие перемены нужны и с чего следует начинать. У вас есть такое видение?
- Я вижу определенный выход. Сама собой эта ситуация не разрешится. Это результат 30-летнего правление одного человека, которое до сих пор продолжается. К сожалению, очень узкий узел завязан на шее нашего народа и государства. И чтобы распутать его, нужны кардинальные меры, прежде всего, решимость и сила воля со стороны тех, кто этот узел запутывал.
Будет правильно, если на основе нового общественного договора будут восстановлены правах все граждане, включая тех, кто должен амнистировать свои капиталы. Несмотря на Закон о первом президенте, мы знаем тысячи примеров, когда он никого ни от чего не спасал и в отношении этих лиц применялись санкции.
Для этого нужен общественный запрос и он уже есть в лозунгах, которые звучат и принимаются обществом. Но если просто посадить за решетку и полностью лишить имущества тех, кто его незаконно приобрел, проблема не решится. Важнее вернуть его народу. Для этого необходимо собрать эти средства в некий «Фонд покаяния» и поставить управлять ими и авторитетных людей, пользующихся доверием, и тех, кто внес эти средства в этот фонд, и экспертов по управлению активами. Но его работа должна быть абсолютно прозрачной. Как вариант, можно оставить 10 процентов бывшим владельцам активов в виде компенсации за прежний период управления. Эти люди не справились со своей задачей. Если бы у них все удачно сложилось бы, может и монархию наш народ проглотил бы. Но, к сожалению, назревающий экономический кризис демонстрирует, что весь период их правления, по сути, оказался неэффективным.
- Давайте предположим, что создан Фонд, есть комиссия по использованию средств этого Фонда. Но где гарантия, что история не повторится?
- Согласен, но здесь надо понимать, что другого пути у нас нет. Это альтернатива силового варианта разрешения ситуации, итогом которого могут стать тысячи жертв. Нас 19 миллионов, мы не можем раскидываться людьми. Каким бы не был человек, пусть просто отбудет наказание либо покается и вернет средства. И вопрос будет решен. Казахи достаточно миролюбивый и спокойный народ. Да, могут побуянить, но даже последние примеры показывают, что они не выливаются в месть и не растягиваются на месяцы и годы.
- Альнур, но власть любит напоминать, что примеры Украины и Кыргызстана, где прошли революции и смены президентов, не привели к улучшению положения народа. Уверены ли Вы в том, что предлагаете?
- Вы обозначили революционные выходы из сложившийся ситуации. Есть множество примеров с военными переворотами, как одной из форм изменений политической структуры. Но надо понимать, что ваши примеры были следствиями насильственных изменений. Нам нужна альтернатива, другой путь. Люди, ответственные за происходящее в стране, должны понять, что им некуда бежать. Зачем им становится изгоями?
- Какие еще пункты должны быть в новом Общественном договоре, на ваш взгляд?
- Учитывая, что Казахстан имеет огромную территорию, у нас большие затраты на логистику. В прошлом году Назарбаев заявил о запуске процедуры закрытия сел-паразитов. Это несколько тысяч аулов, которые в силу неэффективности системы, не могут содержаться, несмотря на сотни миллиардов выделенных тенге.
Я предлагают дать возможность тем или иным гражданским активистам протестировать в этих аулах различные принципы самоуправления. Сколько у нас было экспериментов с образованием, здравоохранением? На них было потрачено огромное количество средств и усилий. В итоге мы всегда получали не хороший результат. К сожалению, перспектив, что у нас введут выборность акимов, я пока не вижу. Но почему бы не протестировать какие-то механизмы в тех населенных пунктах, на которых власть уже и так поставила крест? Если результаты будут хорошими, их можно будет проецировать уже на всю страну.
- Если Вам предложат принять участие в таком эксперименте, Вы готовы на это?
- Да. Я уверен, что найду единомышленников для его реализации. Если будут понятные принципы и идеология, то найдут интеллектуальные и финансовые спонсоры такого проекта.
- Можно ли считать это Вашим официальным предложением в случае, если Вам дадут такую возможность?
- Это мои слова, и я за них готов нести ответственность в полной мере. Я знаю огромное количество людей, у которых свое видение, но им нужно дать возможность для самореализации. Отрицательная селекция в сфере государственного управления в Казахстане сделала свое дело. И эти плоды мы сейчас пожинаем на наших улицах и больницах.
