, 
Процесс «Народ Казахстана против министерства здравоохранения» продолжается
«Мы не антимасочники и не коронавирусодиссиденты. Наша цель - добиться соблюдения прав человека на охрану своего здоровья. Возможно, ограничения минздрава и необходимы для здоровья граждан Казахстана, но если это так, то пусть они это обоснуют».
Новости по теме
Exclusivе.kz уже писал о подготовке к судебному заседанию по оспариванию группой граждан Казахстана неаргументированных ограничений прав граждан (обязательное ношение масок, перчаток, социальное дистанцирование, передвижение группами не более трех человек, запрет на перемещение лиц старше 65 лет, на проведение массовых мероприятий и приостановление плановой медицинской помощи), введенных минздравом РК в связи с пандемией КВИ. Заявители (несколько юристов и представители общественности) требуют от минздрава разъяснений, что из себя представляет коронавирусная инфекция, а также обоснованность ограничений. Юристы, представляющие интересы истцов, утверждают, что одним из критериев оценки законности ограничении является объективная, серьезная угроза общественному здоровью. И доказать это тоже должен именно орган-разработчик этого акта, то есть минздрав.
В конце прошлой недели в Есильском районном суде Нур-Султана состоялось первое заседание - по телефону, через приложение WhatsApp. По словам адвоката Елены Игнатенко, представляющей интересы заявителей – граждан Казахстана, процесс шел обрывочно, скомкано, через два разных смартфона, так как возможность одновременного подключения всех участников процесса на один аппарат отсутствовала.
- Процесс длился с 10 утра до 6 вечера, - говорит она. - Мало того, что он сам по себе был тяжелым, так еще и проблемно технически – не слышно, не видно, связь прерывается. Судья то и дело кричал, обращаясь к участникам: «Минюст, подойдите к окну! Может, там интернет будет лучше ловить».
Заседание началось с ключевого вопроса - в связи с чем вводятся ограничения? То есть выделен ли в лабораторных условиях штамм вируса? Если да, то насколько он опасен? Ответчики, представители министерств здравоохранения и юстиции, отказались отвечать на эти вопросы под предлогом того, что они не имеют отношения к исковому заявлению, а судья и не настаивал на этом. На другой вопрос: «От чего должна защитить человека маска?», представитель минюста сказал, что от инфекции. На следующий вопрос: «От какой?», последовало стандартное: «Я не буду отвечать на этот вопрос. Он не относится к предмету спора».
- Получается, мы должны надевать маску, сами не понимая, для чего», - сделала из этого заключение Елена Игнатенко. -
Представитель минздрава, отвечая на те же самые вопросы, сообщил, что это было решение ВОЗ. На просьбу предоставить протокол заседания этой организации, опять сказал, что это не относится к делу. ВОЗ принимает свои решения на основе данных о заболеваемости, предоставляемых каждой страной- участником (это предусмотрено международными медико-санитарными правилами). Поэтому я спросила, какие объективные статистические данные, свидетельствующие об опасности, согласно приложения-опросника ВОЗ, предоставил ему Казахстан? Судья, посчитав, что это не относится к делу, отклонил вопрос и сделал мне замечание.
Представители истца не получили ответа от минздрава и на вопрос о том, каким требованиям должны соответствовать маски, чтобы защищать граждан Казахстана от коронавирусной инфекции: представитель не смог назвать каких-то утвержденных требований. На вопрос другого участника процесса - алматинки Гульжан Дюсенбекой, из какой ткани ей можно сшить маску и сколько должно быть слоев, представитель сказал, что «хоть из чего», то есть из любой ткани. Однако на уточнение «значит, можно и из сеточки?», опять не было ответа. Зато представитель пояснил, что маски – и тканевые, и медицинские - нужно менять через каждые два часа. На вытекающий отсюда вопрос, куда ее потом утилизировать, сказал, что «это не относится к делу». Вопрос, был ли проведен мониторинг по эффективности масочного режима, также остался без ответа.
- Из этого следует, что наш минздрав фактически стал какой-то подчиненной ВОЗ структурой, которая превращает ее рекомендации в обязательство для граждан Казахстана под страхом наказания, - говорит Елена Игнатенко.
На сегодняшний день процесс продолжается. У истца все еще очень много вопросов к ответчикам. По словам Елены Игнатенко, Гражданско-Процессуальный Кодекс говорит на этот счет, что именно орган-разработчик должен указать наличие объективной необходимости в принятии данного акта, то есть ограничении.
- Если он нам объяснит это, то вполне возможно, мы и согласимся с ним и примем их безоговорочно, - говорит она.
Ограничения, как уже сообщалось, коснулись и самого судебного заседания. Хотя это никаким актом - ни минздрава, ни санитарного врача - не установлено, тем не менее такой серьезный вопрос, как нарушение прав граждан, рассматривался по телефону. Как следует из видео, предоставленного Еленой Игнатенко, участники процесса фактически друг друга не слышали. Конституция между тем гласит, что каждый имеет право быть выслушанным в суде.
- В связи с этим вопрос - чем судебные заседания отличаются от функционирующих в очном формате торговых домов, бань, барахолок, спортивных комплексов? – задается вопросом Елена Игнатенко. - Кстати, у нас допрашивался в качестве эксперта эпидемиолог с 50-летним стажем Жубан Тлеубергенов. Он сказал, что ношение масок на свежем воздухе неэффективно. Поскольку минздрав в данном случае показал свою некомпетентность по многим вопросам, мы намерены обращаться и в дальнейшем к специалистам в области эпидемиологии. Так как Конституционный совет говорит, что никакое ограничение не может ставить под угрозу само право, то обязанность по ношению масок не может отрицать право каждого заботиться о своем здоровье (29 статья Конституции). Это означает, что если человеку плохо в ней, то он должен иметь возможность снять ее, а у нас это право, получается, полностью отобрано: если снимешь, то будешь наказан штрафом. Кроме того, эта статья предполагает получение медпомощи при любых условиях по любому заболеванию, а не только по указанным минздравом категориям (онкобольные, получающие гемодиализ и больные с хирургическими заболеваниями, негоспиталзация которых угрожает жизни и здоровью). На вопрос, что же делать остальным больным, если больница по месту жительства принимает только ковидных больных, представитель минздрава посоветовал: «Ищите другие». Но где их искать в тех регионах Казахстана, где имеется всего одна больница?
Мы, группа, состоящая из трех юристов и многочисленных представителей общественности, как заявители по делу, не согласны с такой заботой Минздрава о нашем здоровье – «Умри, но будь в маске. Иначе оштрафуем», и намерены и дальше добиваться уважения со стороны госорганов к Конституции РК, законам и правам человека. Однако, если он сумеет доказать свою позицию, то наверняка согласимся с ним. Пока же на все вопросы «почему?», ответ один – «Потому что я минздрав: у меня есть право, а у вас (у граждан) обязанность его соблюдать». О том, что право человека первично, этот орган не слышит.
