Кочевники - создатели идеальной модели управления 

Новости по теме

Почему образование в Казахстане перестало быть ключом к успеху?

09.07.2021 19:07

Метамодерн: героями становятся те, кто не боится быть самим собой

10.06.2021 11:06

СССР- наши дни: хроника рождения безальтернативных выборов

31.05.2021 12:05

История казахов - это коллективная травма, которую надо принять

20.05.2021 13:05

Между модерном и постмодерном: усталость

14.05.2021 18:05

Общество потребления и кредитная кабала

07.05.2021 16:05

Наши города – это зеркало социальной сегрегации общества

30.04.2021 19:04

За 30 лет Казахстан так и не нашел своего место в мировой глобальной цепи

23.04.2021 20:04

Потеря связи между информацией и реальностью привела общество к апатии

16.04.2021 20:04

Казахстан: власть и общество эпохи постмодерна

02.04.2021 18:04

Власть не понимает, что она давно потеряла монополию на истину

26.03.2021 19:03

Казахская элита застряла между этажами цивилизаций

19.03.2021 19:03

Создать современный Казахстан без опоры на национальную культуру – это гарантия деградации

12.03.2021 19:03

Можно ли назвать модернизацией то, что произошло с кочевниками в ХХ веке?

09.03.2021 12:03

Казахстан: навязанный феодализм и внедряемый неофеодализм

19.02.2021 21:02

Номады сформировались как нации гораздо раньше оседлых народов

12.02.2021 14:02

Религии объединяли кочевников, а не разделяли их 

05.02.2021 20:02

Европейская культура – для аристократии, культура кочевников – для всего народа

29.01.2021 20:01

Комплекс жертвы формирует у казахов роль жертвы

22.01.2021 19:01

«Подарки» СССР, от которых казахи не могли отказаться

25.12.2020 11:12

Европоцентристские теории исходили из предположения о том, что всякое общество, претендующее на право называться цивилизованным, обязано пойти по тому же пути. Подобная этноцентричная предвзятость не позволяла замечать явных признаков несовершенства собственно модели развития государства, а также не допускала мысли о том, что могут существовать альтернативы, позволяющие избежать негативных сторон и последствий западной цивилизации.

Развитие наций, культур, обществ, государственных образований, даже наличие общих конечных целей (достижение благополучия страны, социального равенства, прав и свобод человека) вовсе не означает необходимости следовать по одному пути, соответствовать единому шаблону. Однако долгое время западная наука в оценке любого «Другого» исходила из принципа исключения, отрицания, негативной оценки: «общество без государства», «этнос без культуры», «нация без истории», «экономика без промышленности» и т.п. Исходя из собственного примера как некоего эталона, европейцы оценивали иные пути и формы развития как неправильные, ошибочные, отсталые, архаичные, варварские.

При этом всю историю развития института государства Запад находился в поиске путей, которые позволили бы усовершенствовать, модернизировать то, что было ими создано как государственное образование. В этом поиске находились философы, этот поиск вел революционеров в период буржуазных революций, этот поиск был целью многих западных движений за экономические, гражданские права вплоть до последнего времени. Как ли верен, совершенен и безальтернативен путь, по которому пошла западная цивилизация?

Государство, оцениваемое как новый, прогрессивный шаг в развитии цивилизации, на самом деле ужесточило угнетение, разнообразило его формы, наконец, легитимизировало его. Более того, государство подчинило человека не другому человеку (рабовладельцу, феодалу, монарху), а бездушной государственной машине с его репрессивными механизмами.

Почему века ушли на то, чтобы постоянно что-то исправлять в государственном устройстве западного образца? Почему имели место крайности социального развития, несправедливость и ограничения прав, институты принуждения, классовое расслоение? Потому что западное государство было создано с целью закрепления привилегированных прав одних и угнетения других. Основа этого – исторический путь (рабство, крепостничество, феодализм), развитие общества (культурное, сословное, классовое расслоение), экономические предпосылки (борьба за власть ради получения экономических преимуществ).

Что есть цель создания государства? Организация политической власти, обеспечивающей управление обществом, порядок и стабильность с помощью аппарата принуждения. Государство стало инструментом, с помощью которого доминирующий класс легитимирует частную собственность и осуществляет господство над подчиненным большинством, т.е. средством закрепления социальной иерархии, властных отношений. Государственная машина обладает монополией на физическое насилие, властью над жизнью и здоровьем людей.

Философская мысль ХХ века (Фуко, Альтуссер, Агамбен и др.) была сосредоточена на том, чтобы объяснить репрессивную суть государства, крайние образцы которого – нацистское и советское государства. Разумеется, Запад старается преодолеть негативные стороны государственного устройства, обусловленные самой природой государства, а также тем культурно-историческим наследием, которое обусловило суть государства европейского типа. Именно над этой проблемой бились и продолжают биться западные мыслители, ища пути дальнейшего цивилизационного развития. Философы, мыслители, писатели воспитывали общество, начиная с Ренессанса, прививая европейскому обществу мысль о свободе. Ведь что есть лозунг французских просветителей XVIII в. и французской буржуазной революции «Свобода, равенство и братство», к которому до сих пор стремится мир? Это – успешно реализованные принципы кочевого общества.

Многие оседлые государства возникали там, где существовала борьба классов, имущественное неравенство. Там, где не было борьбы классов и угнетения, государство европейского типа не появилось. Европейский мир, вышедший из рабства, крепостничества, ограничения прав большинства и его угнетения, долго воздерживался от того, чтобы дать свободу человеку, доверять самостоятельности того, кто веками был закрепощен, зависел от решений сверху. Это было обусловлено не только стремлением власти повелевать, но и менталитетом большинства, привыкшего к очерченным границам разрешенного, к иерархии. Сегодня государство, как и много веков назад, посягает на права и свободы человека, – то, чему противостоят нынешние правозащитные организации.

Номады существовали в другой культурной матрице. Развитие кочевой цивилизации вовсе не исключает создания государства. Но государства какого типа? – вот в чем суть. Не зная рабства, крепостничества, внеэкономической эксплуатации, сословного и классового разделения, номады строили свои государства и конфедерации на иной основе.

На территории Центральной Азии и за ее пределами существовали многие государства и конфедерации, империи, политические образования, созданные кочевниками: государства усуней, кангюев, империи хунну, Тюркский, Тюргешский, Карлукский, Аварский, Хазарский каганаты, государство Тогуз-Огузов, Караханидское государство, государства найманов, кереев, Дешт-и-Кыпчак, Золотая Орда, улусы Жоши, Чагатая и Угедэя, Моголистан, ханство Абулхаира (государство кочевых узбеков), Могулистан, Ногайская орда, Казахское ханство.

Кочевые государства, конфедерации и империи существовали в течение почти трех тысячелетий. На вопрос о том, почему распадались мощные кочевые империи, ученые давали самые разные ответы, большинство из которых продиктованы взглядом со стороны, с европо- и оседлоцентристской точки зрения.

Так, в числе причин называют примитивную низкоэффективную систему хозяйствования, что якобы придавало кочевым государствам малую устойчивость. Ошибка придавать излишнее значение экономической составляющей. Кочевой тип хозяйствования обеспечивал кочевников мясными, молочными продуктами, шерстью, кожей, всем необходимым для домашнего обихода, причем в такой мере, в какой могли позволить себе лишь состоятельные оседлые. Подобный достаток у номадов был доступен каждому члену общества. Именно эффективность кочевого типа хозяйствования делала его самодостаточным, и, следовательно, государству не было необходимости решать вопрос обеспечения. И, напротив, разделение труда делало человека зависим от государства и его способности регулировать экономические процессы. Что касается отсутствия единой системы хозяйственно-экономической деятельности, то номады сохраняли традиционные для той или иной местности виды хозяйствования, ремесленного производства, но создавали условия для международной торговли. Это и был свободный рынок.

Называть падение значения Великого шелкового пути в качестве причины угасания кочевых государств ошибочно, потому что Шелковый путь оживлялся именно в период существования и расцвета кочевых империй и, напротив, его приостановка была следствием междоусобиц в Степи (так, в XV в. это привело к открытию европейцами морских путей).

Распад кочевых империй объясняют и отсутствием системы административного управления (бюрократического аппарата) и узкими управленческими функциями. Однако суть в том, что у номадов основной структурной единицей государства выступали племенные образования и роды, которые брали на себя функции армии, защиты закона, охраны границ, таможни и др. Помимо этого номады эффективно выполняли те широкие функции, которые долгое время не были доступны оседлым: создание транснационациональных путей, международная торговля, дипломатическая практика, перепись населения, почтовое сообщение. Четкое структурирование военно-племенной организации продемонстрировало свою эффективность как в мирное, так и в военное время. Более того, такая структура была оптимальна именно на больших территориях, оставляла простор для самостоятельности, свободы в принятии решений и инициативы. И главное, над номадами не стоял государственный аппарат со свойственной ему функцией принуждения. Скрепляющим фактором разных частей кочевой империи становились общие законы и ценности номадов. Бюрократический аппарат, напротив, приводил бы к злоупотреблениям чиновников на местах. Добавим лишь, что наличие разросшегося бюрократического аппарата не спасло от падения Римскую империю (ее ослабление началось задолго до нашествия варварских племен) и более поздние оседлые империи. Принуждение – не самый надежный механизм.

Военно-аристократическая структурная организация номадов не позволяла оформиться бюрократии и занять лидирующее положение в государственном устройстве. Ей не давали усилиться и сосредоточить власть в своих руках, как это происходило в оседлых государствах, где сменялись правители, а государственная машина подчиняла себе людей, выступая прослойкой между правителем и народом. Т.е. родоплеменное устройство препятствовало появлению новой политической многоступенчатой структуры, которая стояла бы над большинством. Другими словами, сохранялись широкие горизонтальные связи, а не вертикальные, иерархические.

Еще одна версия распада кочевых империй – утрата ими военного превосходства над соседними государствами. Сложно найти такой пример из истории. Номады все средневековье демонстрировали свое военное преимущество, при этом империи распадались. Значит, дело не в этом. Кочевники, побежденные другими кочевниками или вышедшие из прежних союзов, могли вливаться в новые союзы и государства, как это произошло при создании Золотой Орды.

Образование и усиление конфедераций и империй всегда было связано с появлением харизматичной личности, обладающей военными и политическими талантами, хранящей и гарантирующей действенность ценностей номадов – свобода человека, справедливость, одинаковый закон для всех, веротерпимость, понятия чести. Пока правитель вел себя в соответствии с нравственным законом номадов, роды сохраняли лояльность ему и кочевые государства процветали. Наличие традиции «право на уход» как реакции на отступление от нравственных норм кочевников препятствовали намерению правителя создать абсолютистское государство, посягать на права и свободы человека. Как только правитель начинал расширять государственный аппарат, начинались центробежные процессы. Важно, чтобы власть не превращалась в некий механизм, перемалывающий человека. Власть отдельного человека персонифицирована, власть же государственной машины безлика. Правитель подпадает под суждение, под суд, с него можно было требовать, наказать за отступничество, предательство, трусость, его можно сменить. Государственная машина неумолима, изменить ее суть, функции, цели гораздо сложнее (оседлые государства тому свидетельство).

Номады презирали тех султанов, которые постоянно проживали в городах, дворцах, окружали себя бюрократическим аппаратом. Тот, кто намеревался править номадами, должен был кочевать так же, как и они. Хан в своих решениях зависел от глав родов, те, в свою очередь, будучи тесно связанными с родами, зависели от поддержки народа. Никто не располагал всей полнотой власти, правом к принуждению, и все были взаимосвязаны, - сеть, которая была альтернативой иерархии. Форма кочевой государственности есть защита от авторитаризма, от подчинения человека государственной машиной. Нет центральной власти, нет жесткого разделения функций, которые выполняются всеми членами общества, т.е. расположены не вертикально, а горизонтально. И в основе – общий нравственный закон, который контролируется самим обществом.

Когда говорят о распаде кочевых империй, не понимают того, что разделение огромной кочевой империи на части – это не следствие ее слабости, а закономерность. Следует понимать, что кочевые империи – это не есть образования западного типа. Потому что западная империя центрирована, иерархична, бюрократична, живет принуждением. Западная империя не может быть сетью с равными частями. То, что создавали кочевники, – это сеть. В основе организации всего, от малого рода до крупных конфедераций, лежит разрастающаяся вширь сеть, где каждое звено, каждый актор обладает одинаковой важностью и в то же время независимостью. Этот принцип независимости частей удерживал остальных от чрезмерного злоупотребления своей частью власти. Власть имела разумные пределы, где граница – свобода человека.

Децентрализация – это не признак распада кочевой империи, а ее сущностное свойство.

В числе причин распада кочевых империй называют низкий эволюционный потенциал, обусловленный спецификой институтов власти. Здесь важно понять, куда эволюционировать. В сторону еще больших территориальных захватов, создание механизмов порабощения человека/народов (по примеру колониальных империй XVII-XX вв.)? Строительство государства по типу оседлого? Вот тут возникает главный вопрос: означал ли этот путь эволюцию как качественную трансформацию?

Номады кочевали на протяжении, как минимум, трех тысячелетий и видели оседлый мир на Востоке и Западе. Не только правители, но и, что немаловажно, рядовые кочевники знали, что представляет собой государственное устройство оседлого мира. Неравенство, угнетение большинства, принадлежность земли отдельным владельцам. Могли ли быть восприняты номадами базовые принципы существования и формы государственного управления оседло-земледельческих обществ? Были ли они готовы отдать свои свободы и права отдельному человеку или чиновнику? Могли ли кочевники коллективную собственность на землю променять на то, чтобы отдать ее правителю, который был избираем и от которого можно было уйти? Где власть, там покушение на землю - самое ценное, что было у кочевых родов. Ведь право меньшинства на землю и привело в оседлом обществе к порабощению большинства, потере ими прав и свобод. Сомнительный для кочевников образец.

Поэтому, создавая свои государства, кочевники сознательно избегали того, что могло их закабалить, лишить того, что составляло их суть – свобода, земля, нравственный закон. И любое государство кочевников существовало лишь до тех пор, пока оно не грозило превратиться в тип оседлого государства, во власть бюрократического аппарата. Именно это номады разрушали в оседлом мире – чрезмерное угнетение человека средствами государства. Дело заключается именно в особом отношении кочевников к репрессивному государству. Разрушение не ради разрушения материальной культуры, а разрушение того, что препятствовало свободам человека. Номады меняли власть, правителей, но оседлые общества вновь создавали себе монархов и бюрократический аппарат.

Номады выступали против государства в том виде, в котором оно существовало в оседлых обществах. Править с коня для кочевников не было проблемой, ведь почти три тысячелетия существовали кочевые государства, отдельные из которых насчитывали до 5 веков (как много оседлых государств имеют столь продолжительную историю?). Проблема состояла в том, чтобы приучить оседлых к иным ценностям – право на свободу каждого человека, открытость миру без границ, жизнь без иерархии и угнетения. Но оседлые не хотели свободы, они желали, чтобы ими правила государственная машина.

Европейская наука долго учила тому, что номады порабощали, скрывая за этим истинную природу государства – институт принуждения (см. М. Фуко).

Суть же номадов, которая объясняет и их ценности, и их социальное устройство, и причины существования кочевых государств и империй, была правильно понята Ж. Делезом и Ф. Гваттари и изложена ими в «Трактате о номадологии: машина войны» («Тысяча плато», 1980 г.). Они метафорически противопоставляют кочевников и само государство: «Номады изобрели машину войны против аппарата государства». Ж. Делез и Ф. Гваттари противопоставляют их как антагонистические сущности: Иерархия (укоренение, центрированность, локальное, концентрация, зависимость, принуждение, порабощение) и Сеть (ризома, полицентрированность, глобальное, расширение, множественность, самодостаточность, свобода).

Если история номадов есть история войны, то это война против государственной машины, против государства в том виде, в каком оно было создано оседлыми с жесткой иерархией, социальным и материальным неравенством, подчинением человека, посягательством на его неотчуждаемые права. Кочевники выступали против посягательства государства на угнетение человека, против репрессивного аппарата оседлой цивилизации и государства.

Ж. Делез и Ф. Гваттари обнаружили признаки мировоззрения номадов (дух современности) в эпоху постмодернизма и, в частности, в том повороте, который совершает западная цивилизация, отказываясь от жесткой иерархичности, бинарных оппозиций, делая шаг навстречу свободам и правам человека. Но Государство не дремлет, и современные мыслители вновь решают извечную западную проблему – поиска дальнейшего пути развития цивилизации, вновь споткнувшейся о камень, прилетевший из прошлого.

(Продолжение следует).