Для чего в Казахстане создается институт Улуса Джучи?

Решение о создании НИИ вызвало большой резонанс, а историки оценили его, мягко говоря, назвав это «паразитированием на науке, прикрываемое благими намерениями». Каковы же аргументы за и против?

Меруерт Абусеитова, доктор исторических наук, член-кор. НАН РК, директор республиканского центра по изучению исторических материалов при институте востоковедения имени Рамазана Бимашева считает, что для создания еще одного серьезного института нужна предварительная подготовка. В первую очередь – специалистов, владеющих восточными и западно-европейскими языками для исследования письменных источников, связанных с историей Золотой Орды, и навыками работы с рукописями и архивами.

– Поэтому, прежде чем открывать новый академический институт, нужно обговорить это с научной общественностью, – говорит она. – Но нас, историков-востоковедов, только оповестили об его создании, а для чего это делается, я не знаю.

Сама я, как специалист-источниковед, доверяю только архивам и источникам, поэтому смотрю на все процессы, имеющие отношение к истории, с точки зрения кадровой обеспеченности, но, по моему твердому убеждению – научный потенциал страны не готов к созданию нового профильного института. Получается, что институт создают ради института, не имея самого главного – специалистов для исследования источников по истории и культуре Золотой Орды.

…Но это станет стимулом…

Одним из тех, кто выступает за создание института Улуса Джучи, является историк Жаксылык Сабитов. По его мнению, отсутствие специалистов по тематике является дополнительным стимулом для открытия нового академического института.

– Судя по тому документу, который находится в открытом доступе, инициатором этой идеи был президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев, – сообщил он. – Что касается целесообразности появления нового института, то его целью является изучение не самого Джучи, а его Улуса, связанного с историей Золотой Орды и Казахского ханства вплоть до Кенесары-хана, так как в обоих этих государствах правили потомки Джучи. Поэтому вновь создаваемый институт концептуально будет охватывать период истории от XIII до XIX веков, который очень слабо изучен. Мы по истории того же XVII века знаем меньше, чем, допустим, любого отдельно взятого дня второй половины детально описанного и задокументированного XX века. После двух юбилеев – 550-летия Казахского ханства и 750-летия Золотой Орды – появилось осознание того, что одними тоями историю не закроешь, нужно заниматься научной работой. Мне кажется, президент Казахстана именно после этих юбилеев принял решение о необходимости института, целью которого является изучение слабо изученной части казахской истории.

– Но в Казахстане, говорят, для этого нет специалистов

– В разные периоды у нас защитились более тысячи человек, из них, наверное, максимум 20, то есть два процента – по средневековой истории.

Но ставить вопрос о том, есть ли у нас специалисты для изучения поставленной проблемы, будет неправильно. Они появится, если будет центр. Кроме того, если открыть базы данных российского индекса научного цитирования, а также международные Scopus и Web of Science, то там можно найти большое количество казахстанских специалистов, которые писали и по истории Золотой Орды, и Казахского ханства. Так что специалисты у нас имеются, есть даже востоковеды, которые переводят источники с восточных языков. А когда говорят, что академические институты, занимающиеся историей Казахстана, сидят без финансирования, то это неправда. На самом деле в том же институте истории и этнологии имени Чокана Валиханова большинство сотрудников работает на полторы ставки благодаря выигранным грантам. Институт востоковедения, конечно, не имеет больших средств, но не потому, что государство не дает деньги, они просто меньше выигрывают грантов. Так что здесь вопрос не к государству, а к самим людям.

Можно ли заниматься этим направлением в стенах того же института истории и этнологии? Здесь можно сказать однозначно следующее – нет, потому что он, во-первых, заточен на изучение всей истории Казахстана, во-вторых, находится в Алматы, а большинство специалистов проживает в столице и никто из них переезжать сюда не собирается.

– Есть мнение, что вновь создаваемый институт слишком дорого обойдется бюджету.

– Это тоже неправда, потому что, судя по заседаниям рабочих групп Комитета науки МОН РК, где я присутствовал, всё будет сделано в рамках текущего финансирования, никаких дополнительных затрат это не повлечет. Будет всего три человека административно-управленческого персонала, чей труд будет оплачиваться из базового финансирования. Это совсем небольшие деньги. Касаемо других ученых, они будут участвовать на равных с сотрудниками других институтов в борьбе за гранты и программно-целевое финансирование. Таким образом, дополнительных денег, чтобы поставить институт на ноги, не требуется. Его создают для того, чтобы закрыть, как я уже сказал, наиболее слабо изученные периоды истории Казахстана.

Что касается вопроса о том, не получится ли так, что по каждому периоду истории мы будем открывать институты, то Улус Джучи — это самое осевое время истории Казахстана. С одной стороны — Золотая Орда, с другой — Казахское ханство. В принципе для этого и надо открывать этот институт, чтобы сконцентрировать все усилия в одном направлении. Я могу привести пример. В 1969 году вышли материалы по истории казахского ханства, где один из главных составителей обещал, что переведет ещё не менее 15 источников по истории Казахстана.

– Вы имеет в виду труды Вениамина Юдина?

– Да, его. Прошло более 50 лет и из этих источников переведено 3-4 максимум. Есть отдельные востоковеды, которые хорошо работают, но системно работа по переводу не велась. А ведь по XVII веку мы знаем катастрофически мало, хотя при желании можем ликвидировать это белое пятно. Просто необходима работа в одном направлении, а не распыление средств на всё подряд.
– Если я правильно поняла, вы сказали, что есть всего 3 человека, которые могут работать в этом институте?

– Думаю, больше десятка. Может, 15.

– А кто это?

– У нас есть много людей, которые занимаются изучением истории Золотой орды и Казахского ханства. Есть, например, историки, чьи личные архивы по XVIII веку гораздо обширнее, чем у всего института истории и этнологии. Они находят спонсоров, чтобы вести работу в архивах, и у них есть большие возможности для публикации. Но сейчас большинство тех, кто занимается изучением Золотой Орды и Казахского ханства, получают деньги не за исследовательскую работу, а за преподавание. Если оплачивать именно научную работу, то мы получим от них гораздо большую отдачу. Теперь их необходимо консолидировать, чтобы их работа была системной. Я знаю также много людей, которые не получали зарплату за то, что они занимались изучением истории Золотой Орды и Казахского ханства, но сделали гораздо больше, чем академические ученые, хотя этот период истории у них идет чисто на уровне хобби, то есть в свободное от основной работы время,

– На какой стадии находится сейчас идея о создании института улуса Джучи?

– Я так думаю, что скоро будет вынесено постановление правительства, после чего будет конкурс на позицию директора, где могут участвовать все желающие.

… Для их уничтожения?

– Я даже затрудняюсь комментировать это событие, потому что не пойму, для чего нужно создавать отдельный институт по отдельному периоду истории, – недоумевает специалист по средневековой медиевистике, кандидат исторических наук Нурлан Атыгаев.

Несомненно, историю Улуса Джучи надо изучать, но зачем зацикливаться только на Золотой Орде? У нас ведь есть и другие периоды истории. Например, Улус Чагатая, Могулистан, из которой она и выделилась, Тюркский каганат и государство Караханидов. А что, это уже не часть нашей истории или они настолько хорошо исследованы, что больше не нужно их изучать? То есть, исходя из этой логики, по каждому периоду истории нужно создавать отдельные институты и открывать финансирование.

Последнее было бы возможно, если бы в сфере науки у нас царило полное благополучие, но мы-то знаем, что это не так. Ситуация в некоторых НИИ в первой половине года была очень сложной. Не знаю, решился ли сейчас этот вопрос, но тогда Институты востоковедения и археологии испытывали проблемы с финансированием.

Если в Институте истории и этнологии имени Чокана Валиханова неплохо с финансированием, тогда почему бы не развивать исследование истории Улуса Джучи в этом научном учреждений? Директор этого института Зиябек Кабульдинов в недавнем своем интервью «Казахстанской правде» поддержал идею открытия Института Улуса Джучи. Одним из приведенных им аргументов было то, что в возглавляемом им академическом Институте нет специалистов по этому периоду. Как так получилось? Куда они делись? В этом институте отдел древней и средневековой истории Казахстана появился полвека назад. Там работали такие признанные авторитеты как Сапар Ибрагимов, Вениамин Юдин, Клавдия Пищулина, Наджип Мингулов, Зардыхан Кинаятулы. Получается, сейчас руководство Института истории и этнологии сознательно отказывается развивать у себя джучиеведение и в целом медиевистику?

Если же нужно развивать историческую науку в Нур-Султане, тогда почему бы эту тему не отдать Институту истории государства? Разве наша современная государственность не связана с государствами средневековья, в том числе и с Золотой Ордой? И как тогда трактовать слова Даурена Абаева «Золотая Орда – это колыбель нашей государственности», которые он сказал, заявляя о создании нового академического института?

Сотрудники этого учреждения (Института истории государства) занимаются исследованиями различных периодов истории Казахстана с момента его открытия (2008 год). Например, ими опубликованы научные работы по истории Казахского ханства, его связям с Русским государством, истории Нового времени, голоду 30 годов, истории Второй мировой войны… Недавно заместитель директора Института Буркутбай Аяган опубликовал книгу «История Улуг Улуса-Золотой Орды». В этом году этот специалист по истории XX века (он защищался по советскому периоду истории Казахстана) выиграл грант на изучение истории династии Шейбанидов с финансированием почти 63 млн. тенге. Так что утверждение о том, что сотрудники Института истории государства занимаются только современной историей Казахстана, не соответствует действительности.

Но если даже откроют в столице новый академический институт, то где наберут специалистов? Директор Института истории и этнологии имени Чокана Валиханова сказал, что в Казахстане имеется всего пять специалистов по истории Золотой Орды, из которых трое работают в Нур-Султане. Я не понял – эти три специалиста будут наукой заниматься или же готовить научные кадры? Ведь планы у сторонников открытия Института очень большие. Отмечу также, что не все так называемые специалисты, радеющие за открытие нового института, являются профессиональными историками. Как люди с дипломами политологов или журналистов будут готовить профессиональные кадры для такой науки как история? Даже если в Казахстане найдется 10-15 специалистов-историков, откуда уверенность, что всех их удастся собрать в Нур-Султане? Если не будут созданы условия (в том числе обеспечение жильем), то никто не поедет туда. Тем более – зарубежные специалисты. Еще нужно выделить деньги на аренду помещения и содержание инфраструктуры Института. А это значительные финансовые расходы. Кстати, это признает и директор Института истории и этнологии, обеими руками голосующий за создание нового института вместо того, чтобы отстаивать интересы собственного. Поэтому здесь еще много чего нужно обдумать, а не прикрываться словами президента Казахстана, сказанными с самыми благими намерениями.