, 
Почему отечественному производителю не хватает воздуха?
Абайской швейной фабрике, успешно начавшей производство несколько лет назад, недавно присвоили статус налогоплательщика с высокой степенью риска нанесения ущерба государству. Считается, что из-за отсутствия прибыли в течение последних трех лет, у предприятия низкий показатель благонадежности. О том, что означает этот статус для отечественного производителя, рассказывает руководитель фабрики Нурхан Жумабеков.
Обнять предпринимателя
- Не знал, что, взявшись четыре года назад восстанавливать простаивавшую 30 лет фабрику, открывая рабочие места в депрессивном моногороде, оплачивая в казну налоги, развивая импортозамещение, - наношу ущерб государству. Министр финансов посчитал, что мы с супругой Ириной Малюк, делая это без какой-либо государственной поддержки, просто обязаны были за два года восстановить разрушенный промышленный комплекс, закупить оборудование, наладить производство и выйти в прибыль. За два года! Но нам, увы, не удалось оправдать оптимистические надежды министра. А это уже не вызывает доверия. Например, у недропользователей (нефтяные, угольные, металлургические и прочие компании), которые, в свою очередь, всем, у кого есть такое же клеймо как у Абайской швейной фабрики, закрывают доступ к своим закупам. В нашем случае – на пошив спецодежды. Таким образом, круг замкнулся. И что? Расходимся по домам, а на фабрику, где сегодня работает 100 человек, вешаем амбарный замок?
Но если отбросить эмоций, то вся прибыль фабрики уходит на перманентный ремонт. Кто хоть раз сталкивался с ремонтом квартиры в 50 кв.м., пусть спроецирует свои расходы на площадь в 18.000 кв.м. и представит масштабы. Конечно, министр финансов не глуп. Он предусмотрел, что случаи с такими убытками бывают, поэтому подобные риски исключил только у тех, кто имеет официальный статус инвестора.
Наша же семья - самозванцы, мы, как ни старались получить статус инвестора, не смогли, хотя заявку подавали три раза. Государственные эксперты из Комитета по инвестициям при Министерстве иностранных дел отказывали нам раз за разом, ссылаясь на то, что восстановить фабрику за счет оборотных денег никак нельзя. Так и говорили, что это «не-воз-мож-но»! Но мы, тем не менее, продолжаем делать это вопреки их утверждениям. Производственные цехи уже заработали, начался выпуск продукции. Впереди восстановление общежития, столовой и лечебно-физкультурного комплекса.
Но, оказывается, даже когда ничего не просишь у государства, от его назойливой опеки избавиться тяжело. Оно старается обнять предпринимателя так, что воздуха не хватает. То «искусственное дыхание», которое пытаются сделать для фабрики руководители местных государственных органов (района и области), нам, предпринимателям, приносит лишь моральное удовлетворение. Когда, надеясь на помощь - все-таки мы серьезные налогоплательщики - попросил фискальные органы района и области убрать этот статус, они посочувствовали, развели руками и расписались в своем бессилии. Не могут, мол, перепрыгнуть через директивы центра. В итоге мы имеем то, что имеем: теперь заказы недропользователей, которые играли значительную роль в жизни фабрики, проходят мимо. Следовательно, валовый объем производства будет падать, а обороты уменьшатся.
Меня возмущает отношение государства. Я, как отечественный предприниматель, могу, оказывается, нанести ущерб государству, восстанавливая то, что оно в свое время не смогло сохранить в таком моногороде, как Абай.
Я уверен, что такая абсурдная ситуация стал возможной благодаря усилиям специалистов-теоретиков, их у нас очень много. Они пытаются на сегодняшнее состояние нашей экономики наложить лекала тех стран, которые шли к этому десятилетиями, а то и столетиями. То есть, там уже давно налаженные социальные лифты и институты, а у нас последние 30 лет все находится в заброшенном состоянии. Чиновники же хотят все видеть, как в странах, входящих в Benelux.
Какие нас теперь ждут перспективы? А я вот не знаю. Сидеть сложа руки, конечно, мы не будем, но ни я, ни моя супруга не ясновидящие, чтобы увидеть то, что будет через год или два. В нашей стране все ведь непредсказуемо. С 1 августа я больше не буду участвовать в тендерах. Я бы мог их и так проиграть, но раньше хоть какие-то надежды на получение какого-то дополнительного дохода были, потому что я имел право участвовать в конкурсе на его получение. Теперь, из-за правил, которые установило государство, у меня отняли ее.
Таких, как я, наверное, много. Ладно, я восстанавливаю, а кто-то ведь с нуля начал строить свой бизнес, и у него тоже нет статуса инвестора, потому что, приглядитесь, этот Комитет по инвестициям состоит при министерстве иностранных дел. Соответственно, отечественные инвесторы не попадают в поле их зрения, а если и попадаем, то мы им вообще неинтересны, они кривятся при виде нас. Все внимание иностранным инвесторам. А что делать таким, как я? Мы нормально двигаемся вперед и строим свой бизнес без поддержки государства. Но ему, оказывается, этого мало, и оно решило подстроить мне очередное искусственное препятствие. Я оказался вдруг нарушителем, наносящим ущерб государству.
Комментарий независимого экономиста Алмаса Чукина
- Каждый случай, особенно, если это касается градообразующего предприятия, надо рассматривать отдельно. В мире таким предприятиям дается отсрочка налогов, потому что с ходу поставить на ноги много лет простаивавшее предприятие фактически невозможно. А в целом злоупотреблять понятием «отечественный производитель» все-таки нельзя. Государство сейчас нацелено на то, чтобы в целом привлекать инвесторов, но спасать тех, у кого сложное положение, оно не в состоянии. Шутка о том, что ничто не обходится так дорого отечественному потребителю как отечественный производитель, появилась ведь не на пустом месте. Сейчас, к примеру, народу приходится по дорогой цене покупать отечественные автомобили, так как из-за них подняли пошлины на ввоз и ввели утильсборы на импортные.
До этого, под предлогом, что нужно помочь отечественному производителю сахара, запретили его импорт. С этим продуктом в свое время была вообще сложная цепочка, потому что для одних это - продукт, а для других - сырье. Поэтому, когда запретили импорт дешевого сахара, то возмутился главный его потребитель - кондитерская фабрика «Рахат». Тогда, мол, запрещайте импорт конфет тоже. Их не услышали. В результате тот же украинский «Рошен» и российский «Рот фронт» обходится нашему потребителю дешевле, чем «Рахат». Помогая отечественным производителям сахара, стали, получается, губить отечественных производителей конфет. В качестве резюме хочу сказать, что экономика должна быть эффективной в целом для всех казахстанцев. Нельзя под лозунгом «отечественное производство» делить народ на производителей и потребителей.
