Что общего между пандемией и афганским провалом?

Мы живём в эпоху системных тупиков, политического хаоса и внезапных, шоковых провалов. Как случилось, что афганские силы безопасности, созданные армией США за $83 млрд за двадцать лет, сдались ополчению боевиков на грузовых пикапах всего за 11 дней?

Как лучшие и умнейшие эксперты разведки и военное руководство Америки не смогли предвидеть, что быстрый вывод воздушной и разведывательной поддержки США станет катастрофой для Афганистана, и не смогли спланировать отступление надлежащим образом? Возможно, перед нами примеры системного провала?

Взгляните практически на любой кризис, и вы увидите в нём множество причин и движущих факторов. Это относится как к ситуации в Афганистане, так и к пандемии Covid-19, ещё одному кризису с множеством аспектов, с которым невозможно справиться с помощью какой-нибудь одной «серебряной пули». Даже тщательно спланированная политика, мотивированная самыми лучшими намерениями, может не привести к желаемому результату из-за ошибок в реализации, а зачастую, напротив, усугубляет проблемы самым неожиданным образом.

Проблема сводится к несоответствию действий сложности задачи. Разнообразные кризисы и проблемы, с которыми мы сталкиваемся, такие как терроризм, пандемии, дезинформация, отличаются запутанными, вирусными свойствами, а благодаря сложным глобальным сетям проблемы, возникающие на местном уровне, разрастаются и распространяются намного быстрее, чем их решение. И несмотря на это, наша политика опирается на линейную, механическую, «рациональную» парадигму.

Истоки этого подхода можно обнаружить у политических философов, подобных Томасу Гоббсу, предложившему простой подход сверху для управления человеческим обществом на основе «универсальных» истин. Ньютоно-картезианская парадигма, направляющая современное экономическое мышление, тоже является механической; она стремится к вневременной и единой для всех Теории всего.

Но хотя такой подход, возможно, помогает нам понимать и управлять небольшими государствами и сообществами, он оказывается непрактичным в крайне сложной глобальной системе. Тем не менее, мы сохраняем верность именно этому подходу. Из-за этого мы оказываемся слепы, не видя очевидного, становимся уязвимы перед концептуальными ловушками и проблемами с коллективными действиями, что усиливает нерешительность, бездействие и непоследовательность. Без нового подхода, который бы учитывал подлинную сложность нашего мира, нас будут и дальше ошеломлять системные провалы.

Нам следует обратиться к природе. Биолог Стюарт Кауффман обратил внимание на наблюдение философа XVIII века Иммануила Канта о том, что всё в природе «не только существует благодаря всем остальным своим частям, но и мыслится существующим ради других и ради целого, т. е. как орудие (орган)». Иными словами, целое больше, чем сумма его частей, а механизмы негативной и позитивной обратной связи связывают различные части, формирующие – и трансформирующие – целое.

Если Земля – это единая живая система, тогда управление каждым её компонентом по отдельности будет не просто неэффективным. Потенциально такое управление может привести к катастрофическим, непредвиденным последствиям. В нашей широкой глобальной системе, включающей как живые, так и неживые части, результатом логики  игры с нулевой суммой и менталитет самоизоляции всегда будет заканчиваться провалом.

Покойная Донелла Медоуз доказывала, что есть лучший подход: сосредоточиться на так называемых точках рычага в сложных системах, «где маленький сдвиг в чём-то одном может привести к большим изменениям во всём». Проблемы – это не гвозди, которые надо забивать, а симптомы системных проблем, которые лучше всего решать, воздействуя на соответствующий спектр ключевых институтов.

Это может быть, например, изменение субсидий, налогов и стандартов; устранение порочного круга с помощью регулирования и стимулирование благотворного круга; совершенствование или ограничение информационных потоков; обновление стимулов, наказаний и ограничений. Не менее важно то, что, может быть, стоит изменить менталитет или парадигму, определяющую системные цели, властные структуры, правила, а также культуру.

Нобелевский лауреат, политолог Элинор Остром сделала ряд важнейших выводов о том, как не попасть в ловушку коллективных действий. Как объясняет Остром, эта ловушка возникает из-за бинарного мышления с нулевой суммой. И поэтому, чтобы не попасть в неё, нужно, в первую очередь, создавать локальные общие ресурсы, включающие общие идеи, имущество, ценности и обязательства. Когда наши судьбы и интересы оказываются переплетены (и рассматриваются в долгосрочной перспективе), тогда самые разные стороны с намного большей вероятностью будут работать вместе ради того, чтобы избежать «трагедии общих ресурсов».

К сожалению, общепринятое мировоззрение, в котором доминируют мужчины, в основном игнорирует идеи Медоуз и Остром. Зато, как отмечал британский китаевед Джозеф Нидэм, их идеи хорошо согласуются с китайским мировоззрением органического материализма.

Подобно Медоуз, китайцы «воздействуют на базовые тенденции сил» (顺势而为). И, в соответствии с духом Остром, они стараются не рассматривать китайско-американское соперничество как конкуренцию с нулевой суммой между западной демократией и китайским авторитаризмом, а вместо этого выступают за сотрудничество для решения общих проблем.

Органический подход Китая объясняется его долгой историей и опытом управления системными крахами, а также процессами обновления и восстановления сил. Этот опыт показывает, что, хотя механическое планирование сверху полезно, оно должно сочетаться с возможностью реализации и адаптации снизу. Механизмы двусторонней обратной связи, подвергающиеся строгому мониторингу, гарантируют, что общегосударственные, локальные и народные цели согласованы, политические ошибки исправляются, а поведение на микроуровне, которое угрожает системной и социальной стабильности, ставится под контроль.

Когда что-то не работает, китайские инженеры и составители планов воздействуют на точки рычага, или «ключевые точки входа» (切入点), например, усовершенствуя стандарты, стимулы, регулирование, информацию или цели. Кода прямые или «позитивные» (ян 阳) меры не срабатывают, применяются косвенные или «негативные» (инь 阴) подходы. Именно такой открытый, экспериментальный подход, признающий, что экономика является сложной, адаптирующейся системой, сделал возможным китайское экономическое чудо.

Смысл в том, как объясняла Медоуз, чтобы «оставаться гибким». Ведь «ни одна парадигма не является ‘истинной’», и «каждая из них, в том числе та, которая комфортно формирует ваше собственное мировоззрение, даёт лишь крайне ограниченное понимание колоссальной и удивительной вселенной». Зачем же продолжать ограничивать себя (и создавать ещё больше тупиков и хаоса), цепляясь за логику нулевой суммы, бинарное мышление и бесполезную конкуренцию?

Эндрю Шэн – почётный научный сотрудник Азиатского глобального института при Гонконгском университете, член Консультативного совета ЮНЕП по устойчивым финансам. Сяо Гэн – председатель Гонконгского института международных финансов, профессор и директор Института политики и практики при Шэньчжэньском финансовом институте Китайского университета Гонконга в Шэньчжэне.

Copyright: Project Syndicate, 2021. www.project-syndicate.org