, 
Казахстанские суды в погоне за статистикой нарушают закон?
Исполнительный директор Палаты профессиональных юридических консультантов Алматы Александр Пономаренко обратился на прошлой неделе с открытым письмом к председателю судебной коллегии по гражданским делам Алматинского городского суда Нариману Бекназарову. Информационным поводом для этого стало решение последнего провести анализ работы судов Алматы. С этой целью председатель коллегии направил запросы в разные палаты – юрисконсультов, адвокатов и т.д.
– Я решил разместить наш ответ в открытом публичном пространстве, чтобы проблемы, существующие сейчас в судебной системе, не оставались на уровне нашей внутренней кухни, общество тоже должно знать о них, – говорит Александр Пономаренко. – Сегодня из-за пандемии и других событий накопилось очень много не рассмотренных дел. Суды не только Алматы, но и вообще всей республики, физически не успевают делать это. К тому же на данный момент у нас образовался огромный, до 10-15%, дефицит судей.
– Но в обществе, к чьему мнению вы апеллируете, бытует устойчивое мнение, что на должность судьи простому смертному, будь он хоть семи пядей во лбу, трудно попасть?
– Сейчас не та ситуация, когда на эту должность можно было устроиться благодаря большим связям, теперь нужно просто очень много работать. Тем судьям, которые остались, поневоле приходится разгребать завалы из исковых заявлений. Их деятельность в связи с различными скандалами находится под пристальным вниманием общественности. После трагических событии в микрорайоне Акбулаке работу судей вообще будут рассматривать под микроскопом. Насколько я знаю, дело с залоговым имуществом гражданина Дужнова тянулось в судах долго. Хотя опять же им (судам) тоже деваться было некуда: законы у нас, к сожалению, такие, что куда их повернешь, туда они и выйдут. Мы, юридические консультанты, являясь буфером между людьми и судом, сталкиваемся с этим каждый день.
Попытаюсь разъяснить, почему так происходит. Как известно, нормативные постановления Верховного суда носят разъяснительный характер. Иначе говоря, они разъясняют судам – как действовать в конкретной правовой ситуации и на что нужно обращать особое внимание для правильного разрешения дела. На языке юристов это называется «единообразие судебной практики». Мы, как юридические консультанты, берясь за то или иное дело, примерно знаем, какую занимать позицию и какие заявлять требования по разным случаям, опираясь именно на это – на единообразие судебной практики. Но когда приходим в суды, вдруг выясняется, что регулирование иных вопросов происходит в недопустимом режиме, то есть суды почему-то перестали руководствоваться нормативными постановлениями Верховного суда, имеющими силу закона. Есть подозрения, что они руководствуются простыми информационными письмами, но они не являются нормативно-правовыми актами, следовательно, их применение незаконно.
Очень часто стали попадаться почти курьёзные решения: то нецензурную брань суды не признают ругательством, то публичные заявления с необоснованными обвинениями людей в совершении преступлений не признаются порочащими их честь и достоинство, и т.д. Или бывает так, что при принятии решении по несложным, часто рассматриваемым делам судья может не увидеть важных обстоятельств, которые ему предписано учитывать в обязательном порядке. Когда начинаешь разбираться в причинах таких необоснованных решений, то выясняется, что судебному разбирательству предшествовала, как правило, некачественная подготовка или неполное выяснение судом всех нужных обстоятельств. Думаю, это происходит отчасти из-за большой загруженности и спешки, суды плывут по течению им легче подогнать дело под типовую стандартную ситуацию, лишь бы уложиться в сроки, а там, если что, апелляционная инстанция поправит. Еще одна причина вынесения судами трагикомичных решений – снижение правовой грамотности судей. Любой студент 3 курса юридического факультета, прочитав соответствующее нормативное постановление Верховного суда, смог бы наверняка вынести по часто встречающимся в судебной практике делам правильное решение, но, смех и грех, – под ним может стоять фамилия судьи со стажем.
Естественно, всё это мы обжалуем в судах апелляционной инстанции, а у тех тоже огромная загрузка и они также рассматривают дела впопыхах. Там не вникли, здесь не успели, а результат – растущее недовольство общества судебной системой.
Мы уже не раз обращали внимание и Верховного суда, и Алматинского городского суда на сложившуюся сегодня практику, но пока никакой ни реакции, ни активных действий с их стороны мы не увидели. Хотя в целом они согласны что-то менять и улучшать.
– Вы упомянули выше дело алматинского стрелка Дужнова. В чем дело?
– В этой ситуации нельзя во всем винить только суды. Кредит Дужновым не был погашен, поэтому вся процедура принудительного взыскания долга и обращения взыскания на залоговое имущество была проведена в судебном порядке. Но в нашем законодательстве имеются пробелы в области защиты прав залогодателя-должника. Закон позволяет залогодержателям-кредиторам (банкам в данном случае) участвовать в электронных торгах, проводимых частными судебными исполнителями, где они при повторных торгах при определенных условиях, могут купить это имущество со скидкой до 49% от установленной судом начальной цены. Именно так в деле Дужнова был реализован первый залог, начальная стоимость которого полностью покрывала долг. По вышеописанной схеме на повторных торгах объект был куплен за полцены, а оставшаяся разница так и осталась на залогодателе, предоставляя возможность залогодержателю обратить взыскание на второй залог – жилой дом. Когда банк обратился в суд первой инстанции с этим требованием (обратить взыскание на второй залог), то районный судья отказал ему, ссылаясь на злоупотребление правами кредитора. Однако городской суд отменил его решение. А далее по вышеописанной схеме на повторных торгах на понижение должник лишился и жилого дома, где проживал с семьей, и при этом все еще оставался должником банка. Это, я думаю, и спровоцировало конфликт, закончившийся трагедией.
– Какова цель вашего открытого письма?
– Навести порядок и как-то исправить ситуацию с аномальным толкованием и применением судьями норм закона, а также массовыми возвратами ими по-своему усмотрению и под разными предлогами исков и жалоб. Идя в разрез с нормативными постановлениями Верховного суда, такая практика очень мешает нам, юристам, в работе. Мы всё-таки должны четко понимать, что нужно делать для защиты прав и интересов граждан в суде.
Речь, напомню еще раз, идёт об единообразии судебной практики. Верховный суд своими нормативными постановлениями разъясняет, как нижестоящим судам толковать и применять те или иные нормы права при рассмотрении дел. Естественно, все юристы также должны руководствуются в своей работе именно ими. На деле получается, что до определенного времени все придерживаются этих норм, а потом вдруг суды начинают толковать их уже по-другому, хотя закон не менялся. В итоге идёт простое манипулирование цифрами, хотя мы, конечно, понимаем, что пандемия сильно выбила наши суды из привычного графика, но нас все же больше тревожит качество судебной защиты прав наших граждан.
Ведь суд — это инстанция, куда граждане обращаются с последней надеждой именно на справедливое разрешение их проблемы. Однако из-за некачественного рассмотрения дел народ теряет веру в правосудие и государство. Но я надеюсь, что наши совместные усилия все же исправят ситуацию.
