, 
Спасут ли вновь Казахстан растущие цены на нефть?
Эксперты не исключают, что цены на нефть могут достигнуть 100 долларов за баррель и считают, что это хорошая новость для ресурсных экономик, к которым относится Казахстан. Однако, на самом деле весь сомнительный позитив съест инфляция на фоне рецессии, разрыв поставок и энергетический кризис.
Новости по теме
МВФ в своем обзоре мировой экономики считает преувеличенной угрозу стагфляции (инфляции на фоне рецессии), больше опасаясь разрыва цепочек поставок. Однако, экономисты считают, что фактически мы уже не только в зоне стагфляции, но и накануне энергетического и долгового кризиса.
Россия впервые за долгие годы обгонит Казахстан по темпам экономического роста, но не на много и ненадолго: ее прогноз на 2021 улучшен на 0,3 п.п. – до 4,7%. Но уже в 2022 темпы роста замедлятся до 2,9%.
Для Казахстана прогнозы скорректировали незначительно: в 2021 рост ВВП на 3,3%, в 2022 – 3,9%, что в целом немного ниже июльских ожиданий. Прогноз по инфляции в РК в 2021 году также скорректирован с с 6,4% до 7,5% в октябрьском, что соответствует оценкам Нацбанка РК. Тем не менее, наше правительство надеется обеспечить рост экономики страны на уровне 3,7-4% по итогам 2021 года.
А вот перспективы Узбекистана более оптимистичны: МВФ улучшил прогноз роста ВВП Узбекистана в 2021 году с 5% до 6,1%. Это выглядит еще более удручающе на фоне ВВП Кыргызстана, который упадет в текущем году с 6% до 2,1%.
Экономики стран Центральной Азии опосредованно также будут вовлечены в воронку дефицита энергоносителей в Китае, что повлияет не только на экономической рост в Поднебесной, но и на весь мир. Впрочем, Казахстан уже переживает энергодефицит и вынужден идти на самые крайние меры.
Тем временем, дальнейший рост цен на углеводороды только внешне выглядит как хорошая новость для сырьевых экономик, к которым относится и Казахстан. Для экономик, ориентированных на экспорт энергоносителей, это хорошо только в краткосрочной перспективе.
Многие сегодня проводит аналогии с мировым топливным кризисом 1973 года, когда четырехкратное повышение цены на нефть привело к тому, что на промышленных предприятиях по всему миру были вынуждены сокращать рабочие места и сворачивать производство, а подорожавшее сырьё стало триггером роста цен на конечную продукцию. В итоге всё это закончилось той самой стагфляцией, которая в нашем случае ударит больно по всей мировой экономике.
Про вероятную стагфляцию (стагнация экономики параллельно с высокой инфляцией) в США говорят уже давно. Одним из первых писал об этом Нуриэль Рубини – гендиректор Roubini Macro Associates, один из основателей TheBoomBust.com. К слову, он был одним из немногих, кто прогнозировал глобальный финансовый кризис в 2008 году, когда мир переживал эйфорию роста экономических индексов. Однако, есть все основания полагать, что на этот раз посадка будет гораздо жестче.
На фоне падения доходов ценовое ралли идет вверх. Правительства вынуждены включать печатные станки. Однако, жизнь не раз показывала, что любые «новые» деньги становятся лишь топливом для дальнейшего разогрева цен на имеющиеся товары, не приводя к перезапуску самой экономики.
И это, увы, проблема не только Казахстана, но и правительств многих стран.
Мировая экономика на пороге шокового долгового кризиса
Еще несколько месяцев экономисты предостерегали, что нынешняя мягкость монетарной, кредитной и бюджетной политики будет избыточным образом стимулировать агрегированный спрос и приведёт к инфляционному перегреву. Усугубляя эту проблему, среднесрочные негативные шоки на стороне предложения будут снижать потенциальные темпы роста экономики и повысят стоимость производства.
Уже сегодня можно говорить о том, что «умеренная» стагфляция началась. Инфляция растёт в США и многих развитых странах, а темпы роста резко замедляются, несмотря на гигантские монетарные, кредитные и бюджетные стимулы.
И хотя аналитики Уолл-стрит считают, что нынешняя умеренная стагфляция окажется временной, их оптимизм выглядит чрезмерным. По мнению Рубини,
различные индикаторы инфляции сейчас не просто намного выше целевого уровня, но и стабильно выше. Например, в США базовая инфляция, в расчёт которой не включаются волатильные цены на продовольствие и энергоресурсы, к концу года, скорее всего, останется на уровне около 4%. Макроэкономическая политика тоже, по всей видимости, будет оставаться мягкой, учитывая планы стимулирования, предлагаемые администрацией Байдена, и высокую вероятность, что в странах еврозоны, где экономика слаба, даже в 2022 году сохранится большой дефицит бюджета. Тем временем Европейский центральный банк и центробанки многих других развитых стран сохраняют твёрдую решимость и дальше проводить нетрадиционную монетарную политику.
Хотя Федеральный резерв подумывает о сворачивании своей программы количественного смягчения (сокращённо QE), скорее всего, он сохранит мягкую политику, допустив рост инфляции выше целевого уровня. Как и большинство центробанков, он попал в «долговую ловушку» из-за резкого роста объёма частных и государственных долговых обязательств (выраженных в виде доли ВВП) в течение последних лет. Даже если инфляция будет выше целевого уровня, слишком быстрый выход из программы QE может привести к краху облигационного, кредитного и фондового рынков. Это вызовет «жёсткую посадку» экономики, потенциально вынуждая ФРС развернуться и возобновить программу QE.
Всё это произошло за целый год до начала пандемии Covid-19, которая обрушила экономику и вынудила ФРС и другие центробанки проводить беспрецедентную монетарную политику, пока правительства наращивали бюджетный дефицит до самого высокого уровня со времён Великой депрессии. Реальное испытание характера ФРС начнётся, когда на рынках случится шок на фоне замедления темпов роста экономики и высокой инфляции. Вероятнее всего, ФРС испугается и моргнёт.
«Как я уже писал ранее, в среднесрочной и долгосрочной перспективе будет сохраняться угроза негативных шоков на стороне предложения. Уже сейчас можно различить как минимум девять таких шоков.
Прежде всего, речь идёт о таких тенденциях, как деглобализация и усиление протекционизма, балканизация крайне широких производственных цепочек и возврат производства из-за рубежа, демографическое старение в развитых и ключевых развивающихся странах. Ужесточение иммиграционных ограничений тормозит миграцию из бедных стран Глобального Юга в богатые страны Севера. Китайско-американская холодная война лишь только начинается, угрожая фрагментацией мировой экономики. Изменение климата уже нарушает нормальную работу сельского хозяйства и приводит к взлёту цен на продовольствие», – предупреждает экономист.
И если уж экономики развитых стран начнут «покашливать», то для развивающихся экономик это означает экономическую пандемию, следствием которой может стать не столько недовольство неравенством доходов, сколько желание отобрать его у тех, кто, по мнению бедных, его не заслуживает. В отличие от богатых стран, у нас нет возможности компенсировать издержки ростом зарплат. К тому же, правительство не спешит расстаться со своей пагубной привычкой сорить деньгами, штампуя все новые, но по-прежнему дорогие и неэффективные госпрограммы. И тогда населению уже будет трудно объяснить, что падение его доходов вызвано «неблагоприятной внешнеэкономической конъюнктурой».
