, 
Экс-министр МВД Каирбек Сулейменов объяснил, почему силовики не смогли дать отпор протестующим
По мнению генерал экс-министра МВД Каирбека Сулейменова, органы национальной безопасности сегодня в большом долгу перед казахстанцами.
– Я не буду давать оценку свершившемуся факту – аресту экс-главы КНБ Карима Масимова, пусть с этим разбираются следственные органы, но КНБ должен быть включен в единую систему национальной безопасности, – говорит генерал-полковник внутренней службы. – Та информация, которой Комитет располагает, не должна замыкаться только в рамках этого ведомства, она должна быть достоянием Совета безопасности и в первую очередь ее председателя – Президента Казахстана.
Январские события показали, что в подразделениях служб специального назначения, которые должны заниматься именно вопросами борьбы с терроризмом, давно назрела необходимость в реформах. В этом контексте, мне кажется, при Совете безопасности нужно создать специальный координационный центр, а если говорить конкретно, то перевести туда Антитеррористический центр РК, функционирующий при КНБ, – считает экс-министр МВД.
– Президент Касым-Жомарт Токаев, выступая 11 января в Парламенте, затронул вопросы, связанные с реформированием Национальной гвардии. Здесь, на мой взгляд, необходимо создание крупных специальных подразделений оперативного реагирования, довести их до бригадного уровня в таких городах как Нур-Султан, Шымкент и Актобе, дооснастив вооружением, спецтехникой, связью и т.д.
Что касается МВД, то его нужно снабдить военно-транспортной авиацией для экстренной переброски личного состава. Имеющаяся авиация в системе внутренних дел республики настолько незначительна, что не способна перебрасывать крупные подразделения, как это сделала Российская Федерация, когда нужно было направить силы ОДКБ в Казахстан.
Очень важно также пересмотреть вопросы специальной подготовки подразделений специального назначения. Под Алматы, в районе Капчагая, есть новый центр подготовки Национальной гвардии, такой же надо создать на западе республики.
Есть еще ряд соображений по реформированию системы специальных подразделений, но это уже отдельная тема. В данный момент я говорю о частностях, которые сразу бросаются в глаза.
Сейчас высказывается много мнений о запоздалом принятий решения по подавлению бунтов, где гибли люди, имели место быть массовые разрушения и мародерство. Но я не вижу здесь никаких ошибок, алгоритм действий Главы государства, как гаранта конституционных прав граждан, в данной ситуации был безупречен. Дело в том, что при мирных демонстрациях применять оружие нельзя, а у нас первые два-три дня они по всей республике проходили в традиционном русле – требования были социально-экономического характера, оцепление органами внутренних дел проводилось с участием входящей в структуру МВД Национальной гвардии. Когда уже появились первые жертвы и поступила команда стрелять на поражение, наметился перелом ситуации в пользу утверждения правопорядка.
Во время январских событий силовым структурам Казахстана не хватало уверенности в своих действиях. Многие сотрудники до последнего момента оглядывались назад, они опасались – как бы, применив оружие, не оказаться на скамье подсудимых. Поэтому
сейчас очень важно формирование психологической устойчивости личного состава органов внутренних дел, Национальной гвардии и особенно вооруженных сил, в чью задачу входит обеспечение режима законности внутри страны. Для достижения этой цели необходимо, на мой взгляд, возрождение института воспитателей во всех силовых структурах Казахстана. Эти люди должны заниматься не пропагандой, как это делали советские замполиты. Их задача – воспитание у рядового и офицерского состава непримиримости к фактам нарушения конституционного строя и уверенности в своих действиях.
Я могу сегодня отметить также слабое взаимодействие между силовыми структурами на первом этапе утверждения правопорядка. На фоне неуверенности личного состава эти факторы особенно проявилась на местах.
Поговорим также о существовании так называемых специальных планов у МВД. В советское время, когда дело касалось подавления массовых беспорядков, применяли операцию «Метель», при захвате воздушных судов такие операции назывались «Набат». На случай террористических угроз существовали отдельные планы, где главным субъектом при принятий решений являлся КНБ.
МВД и КНБ, в мою бытность министром внутренних дел, а до этого первым заместителем министра республики, прорабатывали эти планы совместно. Однако, когда это коснулось январских событий, по действиям силовых структур было видно, что принимались хаотичные, неубедительные меры, что свидетельствует, по меньшей мере, о недооценке спецпланов, а, возможно, и о том, что они не были востребованы вообще. Между тем, они должны быть положены основу действий силовиков. Наглядным примером того, что в январе 2022 года пренебрегли спецпланами, является ситуация с оружейными магазинами. Оружие, согласно этих планов, во время массовых беспорядков должно было быть вывезено оттуда в первую очередь, а у нас это не было сделано даже в тот момент, когда уже пошли террористические акции. И оно, естественно, оказалось захваченным протестующими.
Вопросы возникают также и по охране таких стратегических объектов, как акиматы и сами здания силовых структур – департаменты полиции и национальной безопасности. Они должны защищаться до последнего. То, что в некоторых местах не смогли отстоять эти здания, очень сильно подорвало имидж и полиции, и спецслужб.
Распространение беспорядков по всей стране, конечно же, говорит об организованном характере этих мероприятий. Касым-Жомарт Токаев в своем выступлении в Парламенте заявлял о «спящих ячейках». И он был прав. Январские события в Алматы говорят о том, что после серии террористических актов, имевших место быть в Алматы, Актобе и Таразе 10 лет назад, не были приняты достаточные меры оперативно-следственного характера по выявлению членов тех террористических образований, которые продолжали функционировать в последующие годы. Это во многом связано с недостатками в работе миграционной службы МВД, которая, как мне показалось, потеряла связь с органами национальной безопасности. Эту службу нам надо наращивать вместе с пограничной службой, чтобы исключить факты массового нелегального проникновения иностранцев на территорию Казахстана.
Что касается ввода миротворческих сил Организации Договора коллективной безопасности, возможность таких вариантов (ввода сил извне) предусматривалась, начиная с 1992 года. Поэтому здесь надо исключить какие-то сомнения о якобы политических намерениях Российской федерации. Когда речь идет о массовых беспорядках, спровоцированных социально-экономическими причинами, то миротворческие силы ОДКБ никакого отношения к ним иметь не могут, но когда возникает угроза терроризма, покушения на суверенитет и целостность государства (а это вопрос безопасности государства в целом), то выход на сцену сил Договора коллективной безопасности вполне правомерен. И то, что ОДКБ занялось охраной важных стратегических объектов для того, чтобы высвободить личный состав казахстанских силовых структур на решение задач по подавлению террористических бандитских формирований, тоже было грамотным решением.
И самое главное, о чем бы я хотел сказать в связи с последними событиями: наша уверенность в том, что Казахстан – страна относительно благополучная, должна основываться на реальной оценке ситуаций. То, что мы приняли желаемое за действительное, оказалось глубочайшей политической ошибкой. Она, эта ошибка, выразилась в том, что мы все – от рядового гражданина до самого высшего уровня власти – переоценили состояние дел в этой сфере. Трагический январь показал, что в современном неустойчивом мире, где есть место хаосу и политическим катаклизмам, надо быть бдительными и готовыми к защите конституционного строя в любой стране.
Я также имею ряд соображений по вопросу территориального принципа призыва на военную службу нашей молодежи. Он в условиях потенциально возможных событий такого рода, совершенно неприемлем. Кроме того, необходимы коррекции в системе управления силами и средствами МВД и т.д. Но это тема опять для отдельного специального разговора в закрытом формате.
