, 
Как утильсбор душит отечественных аграриев
Слово «утильсбор» в нашей стране стало синонимом скандала. На фоне последних событий все забыли о том, что этот губительный налог нам «импортировал» ЕАЭС.
На прошлой неделе в соцсетях появилась публикация под названием: «Утильсбор: «коллективный Назарбаев» в действии», где утверждается, что зампред партии «Ауыл», по совместительству советник министра сельского хозяйства Толеутай Рахимбеков тоже имеет отношение к утильсбору.
– Этот человек с редким упорством второй год подряд хочет связать моё имя с некими экологическими организациями, имеющими отношение к утильсбору, – сказал Рахимбеков про автора поста – Вадима Борейко. – Однако я как раз один из тех, кто выступает категорически против существующих механизмов его введения. В частности – на сельхозтехнику. Этому вопросу я посвятил немало публикаций в социальных медиа, от своей позиции я не отходил ни одного дня ни на один шаг.
– Почему всё, что связано с утильсбором, вызывает споры, переходящие в скандалы? Как мы раньше обходились без него?
– Утильсбор, справедливости ради надо сказать, был всегда. И в принципе он нужен. И не только для утилизации автомобилей – для всего, что сделано из современной пластмассы и искусственного каучука, просто об этом раньше вслух не говорилось. Возьмём для примера «бесплатный» гарантийный ремонт сложной бытовой техники. В кавычках это слово потому, что бесплатным такой ремонт является условно. Его цена уже заложена в стоимость товара, в неё также входит утилизация отходов, которая в том числе учитывает вредоносность деталей отработавшей свой век вещи для окружающей среды. И никому в голову не приходит кричать, что на это нужно тратиться отдельно.
Но сейчас я хочу сказать про утильсборы, которые душат наших аграриев – на сельскохозяйственную технику и оборудование. Всего в Казахстане имеется около 140-150 тыс. тракторов, часть из них гусеничные, часть – колёсные. Так как в данном случае идёт речь об утилизации шин, то можно считать, что их около 100 тысяч. Комбайны тоже не все колёсные, поэтому их примерно 40-50 тыс. штук. Автомобилей, на которые утилизационные сборы ввели ещё раньше, в Казахстане имеется по одним данным – 5 млн единиц, по другим – 6 млн. Вопрос: какую погоду делают на этом фоне примерно 150 тыс. единиц сельхозтехники?
Напомню: так как фермеры выращивают сельхозпродукцию, то им в порядке государственной помощи дают инвестсубсидию – 25% от стоимости товара. Условно, если комбайн стоит 100 млн, то 25 млн от общей суммы платит государство, но при этом оно устанавливает утильсбор и заставляет фермеров платить сверху 15 млн.
Нормативный срок службы сельхозтехники в зависимости от марки и модели составляет от 9 до 11 лет, дальше она подлежит списанию, как выработавшая свой ресурс, однако её продолжают использовать. Если по нормативам мы должны обновлять ежегодно не менее 10% комбайнов и тракторов, то в реальности – всего 3-4%. Таким образом, у нас всё происходит наоборот – растёт количество отслужившей свой срок сельхозтехники. На сегодня износ по комбайнам составляет 65%, по тракторам – 80%, по почтообрабатывающим машинам вообще зашкаливает за 90%.
Инвестиционное субсидирование для того и вводили, чтобы ускорить процесс обновления сельхозтехники. Государство тем самым облегчает фермерам возможность покупки нового трактора или комбайна. Однако правой рукой оплачивая 25% их стоимости, тут же левой рукой забирает эти деньги в виде утильсбора. При этом ещё и утверждают, что это будет способствовать ускорению процесса обновления. Но что это за логика – чем дороже становится техника, тем быстрее начнут её покупать?! Как, вообще, удорожание техники может ускорить обновление?
Нет, если вы непременно хотите получать этот утильсбор, то – пожалуйста! Только вначале войдите в правительство с обоснованным предложением о том, что для утилизации сельхозтехники вам нужны деньги (6-8 млрд, как вы подсчитали), и возьмите их в виде субсидии напрямую из бюджета. Только отстаньте от фермеров, не морочьте им голову с этим утильсбором.
– А кто это «вы», которые должны выйти в правительство с этим вопросом?
– Те, кто навязывает его фермерам-крестьянам.
– Кого именно вы имеете в виду?
– Не знаю. Я всё-таки госслужащий. Пока. Мне бы не хотелось стать источником разборок между министерствами. Я знаю лишь, что оператором этого утильсбора являлось некое частное ТОО «РОП». Но вернусь к вопросу, который мы обсуждаем. В развитых странах – США, Германии, Японии – есть целые кладбища старых машин. Их утилизация требует, естественно, расходов. Но мы, мне кажется, психологически не готовы к этому. Ещё лет 15-20 лет назад наши люди привозили машины с этих зарубежных кладбищ, немного ремонтировали и продавали у себя на родине как б/у-технику. Поэтому технология введения утильсбора в нашей стране и вызывает много нареканий. Однако я не хотел бы вмешиваться в этот вопрос, мне гораздо важнее интересы сельхозтоваропроизводителей. Этот утильсбор накладен для них, так как поднимает стоимость необходимой им техники существенно. Ещё раз говорю: если кому-то это нужно, то обоснуйте этот вопрос в правительстве и берите субсидии на утильсбор напрямую из бюджета, но крестьян не трогайте.
Ещё раз вернусь к понятию «гарантийный бесплатный ремонт сложной бытовой техники». Он методом особых расчётов размазан по всей партии тех же холодильников и телевизоров. Примерно то же самое было и с утилизационным сбором. Проблемы начались, когда стали всё больше применять пластмассу и искусственный каучук для производства и бытовой техники, и автомобилей. С этим надо было что-то делать. Однако просто так сжечь или расплавить б/у-технику и автомобили не получится: процесс плавки влияет на атмосферный воздух. Чтобы избежать этого, необходимы какие-то более сложные технологические операции, требующие дополнительных средств.
Однако сейчас, когда каждый считает свои деньги, утилизация, которая раньше закладывалась в товар, вышла отдельно. Плюс к этому утилизационный сбор всё чаще становится средством защиты собственных товаропроизводителей: он больше на импортную продукцию и меньше – на отечественную. После того, как мы стали жить в ЕврАзЭС, этого уже никто не скрывает.
– Но ведь мы от этого нисколько не выигрываем.
– Но это решение Союза, в состав которого мы входим. Плюс у нас есть свое АО «Агромашхолдинг», которое занимается сборкой комбайнов и тракторов. В любом случае я выступаю на стороне фермеров, у них проблем хватает и без утильсбора, а государственная политика, предусматривающая инвестсубсидии для них, придумана для обновления парка сельхозмашин, а не для того, чтобы забирать их для покрытия другого сбора.
– Как так получилось давать, как вы говорите, одной рукой, и тут же эту помощь забирать другой? Может, ненароком в общей куче?
– Почему же ненароком? Посчитав количество имеющихся у нас тракторов и комбайнов, кое-кто тоже решил обложить их утильсбором и ввёл его отдельно. Чтобы узнать, кому первому пришла в голову такая инициатива, нужно разбираться с документами, а это требует отдельного расследования.
– Есть мнение, что это хорошо продуманная агентами влияния диверсия для уничтожения сельского хозяйства Казахстана…
– Я не уполномочен делать такие выводы, для этого есть специальные государственные органы…
