, 
Происхождение 162-х героев капиталистического труда
Руководитель Антикора недавно признался, что сегодня его ведомство безоружно для предотвращения коррупции. Насколько агентство безоружно, настолько оно бесполезно. А реформа – это больше, чем модернизация. Реформа – это смена или даже слом принципов, ведущий к новому качественному результату. Поэтому перемены не могут быть косметическими с пересадкой людей из кресла в кресло.
Системная коррупция – всегда следствие политического устройства страны, поэтому, во-первых, надо начать с изменения политического устройства. Значит, надо признать, что догма «Сначала экономика, а потом политика» сказана не от большого ума. Сегодняшняя экономика определена Токаевым как олигополия. Если прочесть внимательно Конституцию, которую назвали суперпрезидентской, то у нас олигархия с элементами тирании. Нам не нужны лидеры нации. Вожак нужен стае. Развитому обществу нужна культурная система сдержек и противовесов. Если сравнить три последних Конституции в Казахстане, то самая демократичная будет из тоталитарного советского периода, потому что даже там городские судьи назначались городскими депутатами, а Правительство и члены Верховного суда назначались Парламентом. Вот что значила конкретная подотчётность. За 30 лет один доблестный металлург полностью израсходовал кредит доверия власти. Образ прогрессивного руководителя, который умными словами ругает своих подчинённых – это устаревший образ времён перестройки. Президенту нельзя называть народ плохими словами, как Назарбаев делал это после декабрьских событий. Это старое начало для нового Казахстана. Погибшие люди завтра могут стать героями, как желтоксановцы. Значит, для политической реформы Токаев первым должен сделать шаг к народу и поверить в его мудрость, чтобы провести реформу в сторону демократизации страны в ближайшие 6-9 месяцев. Если он не успеет, то тогда и народ может сказать: «Кто не спрятался, я не виноват». Нельзя суетиться, но и терять время тоже уже нельзя.
С одной стороны, Токаев – протеже Назарбаева. Он был в Правительстве ещё когда шла приватизация, и прекрасно понимает историю происхождения капиталов. С другой стороны, он отличается от Назарбаева образованностью, так как у него не заочный заводской втуз, а очный факультет в элитарном московском институте. Это даёт пусть небольшую и краткосрочную, но надежду.
Сегодня коррупцию не сдерживают никакие существенные факторы, а общественная мораль её даже мотивирует. Главное условие для снижения коррупции – это прозрачность абсолютно всех процессов. Экономику Казахстана надо сравнить с дырявым кувшином, откуда стремительно утекают деньги в карманы олигархов. Надо срочно закрыть самые большие дыры. Поэтому, во-первых, нужна прозрачность, подотчётность и реформы в нефтегазовом, горнорудном и строительном секторах. Второе – культура самих слуг народа, которые должны понимать, что патриотизм – это неспособность склонить колени и объединиться вокруг Лидера государства, а способность формировать собственное мнение и переживать за результат работы больше, чем за своё кресло. Социально уязвимым слоем стало почти всё население в Казахстане, кроме 162 героев капиталистического труда. Кстати, говоря о прозрачности, где их список? Может, есть смысл сделать запрос в компанию KMPG, которая написала тот отчёт, на который сослался Токаев? Третье – это возврат науки в процесс принятия социально-экономических решений. Технологические революции заставляют человечество принимать решения за всё более короткие периоды, а для этого нам нужно возродить Академию наук и все её 19 институтов. Например, на пороге новая квантовая компьютерная революция, готовы ли мы к ней? Если мы не сможем вернуться в авангард фундаментальных наук, то будущее может оказаться таким же печальным, как некоторые трагические страницы нашего прошлого. Но у нас ещё есть образованные и прогрессивные люди. Например, те, которые вывели Казахстан в мировые лидеры в области криптовалютного майнинга без всякой поддержки государства. Нужна ставка на прогрессивную молодёжь, которая ещё не испорчена государственной службой.
Надо усилить Антикор специалистами из реального сектора экономики без прошлого в правоохранительных органах и подчинить его Парламенту, а не Президенту. Токаев не может контролировать Антикор лучше всех депутатов вместе взятых, иначе возникает управленческий риск. Для Антикора даже Президент не должен быть неприкасаемым.
Надо делать судей независимыми от Президента и акимов, чтобы они могли исполнять правосудие и наказывать коррупционеров настолько строго, чтобы плохие люди перестали спать спокойно. Значит, их тоже надо избирать на уровне маслихатов и Парламента на конкурсной основе. В-третьих, надо усилить четвёртую ветвь власти и помогать журналистам в их расследованиях. Надо обеспечить им правовые механизмы защиты от преследований. Для этого можно, например, запретить требовать выплату денег за моральный ущерб, поскольку я считаю аморальным брать деньги за честь и достоинство. Или можно объявить мораторий на иски против журналистов за их публикации о коррупции. Можно запретить занимать высшие должностные посты лицам, чьи семьи живут за рубежом. Какой может быть патриот, если его семья не подвержена тем же рискам, что и остальной народ?
Борьба с коррупцией в целом должна быть эффективной. Это очень сложный вопрос, потому что коррупция у нас не просто явление, а практикуемая идеология. Нам нужна не идеология или национальная идея, а общечеловеческие идеалы. Давайте сравним коррупцию во времена Кунаева и коррупцию во времена Назарбаева. Самый громкий скандал в Советском Казахстане был в 1985 году, когда Асанбая Аскарова, второго человека в республике, обвинили во взятке в размере около 11 тысяч рублей. Это была примерно его годовая зарплата. И это был вопиющий пример, причём, позже выяснилось, что он был ложным. Но Аскаров отсидел несколько лет. Система была строгой. А сегодня обвинения в коррупции в английском Парламенте говорят о суммах, сравнимых с бюджетами всего Казахстана. Антикор не проявил никакой реакции на это. То есть, строгой нашу систему не назовёшь. Или можно сравнить, сколько имущества было у семьи и родственников пенсионера Кунаева и сколько денег у семьи и родственников пенсионера Назарбаева. Если коррупцию, как социальную болезнь, сравнить с ожогом на теле, то ведь некоторые степени ожогов несовместимы с жизнью. Коррупция – это казахстанский ожог, чьи масштабы настолько критичны, что они подвергают риску саму государственность и независимость.
У казахстанцев долларизована не только экономика, но и ментальность. Мы уважаем любого богача и восхищаемся пошлой роскошью в виде шикарных автомобилей и зарубежной недвижимости. Хотя, кажется, с января быть олигархом некрасиво. Абая, например, тоже уважают и отмечают его праздники, называют его именем улицы. Но кто его читает? А кто, читая, понимает? Или кто читает мировую и казахскую классику, Бауыржана Момышулы, Мухтара Магауина, Герольда Бельгера? Все обычно читают книжки как эффективно стать успешным, то есть разбогатеть. Разбогатев, люди берут новую машину, потом новую недвижимость, а потом новую супругу. А когда заканчивается фантазия, повторяют этот цикл. Наша линейка ценностей – это только деньги, власть и сила. Мы забыли про образование, культуру и духовность. Мы слушали политиков, а не творческую интеллигенцию. Вспомните стихи Шаханова из «Заблуждения цивилизации» и его концепцию компьютероголового человека или айтматовских манкуртов. Или взять прекрасную концепцию модернизации менталитета Андрея Кончаловского, которую Администрация Президента извратила и превратила в мертворождённый Рухани Жангыру. А если послушать Андрея Кончаловского с его идеями в оригинале, то мы увидим, что у российского народа очень схожие проблемы.
Корень проблемы гораздо больше, чем коррупция. Практически во всех капиталистических странах, включая США и скандинавский регион, достигли тупика в развитии капитализма как общественной формы устройства. Экономист Тома Пикети в книге «Капитал в 21 веке» доказал, что свободный капиталистический рынок неизбежно ведёт к тому, что в руках горстки людей оказывается большая часть богатств. А экономика должна быть чарующей музыкой социальной справедливости, как сказал известный экономист Федоренко. Во власти не видно музыкантов, которые смогли бы сыграть эту музыку справедливости. Поэтому нам надо вернуться к обсуждению идеи конвергенции, как системе, сочетающей принципы социализма и капитализма (например, плановую экономику и политическую демократию соответственно). Эту идею продвигал Андрей Сахаров, но Михаил Горбачёв тогда просил его «не раскачивать лодку». Что случилось потом, мы знаем. Ведь в Казахстане прочувствовали на практике как недостатки марксизма, так и недостатки капитализма. А значит, шансы на успех есть. Но счёт времени идёт на часы. Слишком долго и милостиво мы ждали и верили в мудрость единого вождя.
И, наконец, фактор влияния институтов гражданского общества и неправительственных организаций на результативность борьбы с коррупцией.
Пока, к сожалению, он ничтожен. Были разные площадки типа Национальной комиссии по вопросам демократизации при Назарбаеве 16 лет назад и сегодняшний Национальный совет общественного доверия, но это всё имитации диалога, к ним никто серьёзно не относится. Потому что январские митинги всё-таки произошли. Если бы людей в НСОДе слышали по-настоящему, то трагедий бы не произошло. Январские события – это народная оценка власти даже с учётом третьей силы. Сейчас нет круглого стола, где поэт мог бы публично сказать царю на равных – ты неправ. Власть 30 лет боится полемизировать, и это приводит к печальным трагедиям. Единственные организации, которые госчиновники действительно уважают – это международные организации, публикующие рейтинги. Но опять же их беспокоит не сам результат работы, а только хорошее место в рейтинге для отчётов перед Администрацией Президента.
Это явление ксенофилии в нашей ментальности, когда всё иностранное кажется лучше, чем местное. Поэтому если власть и слушает, то больше международные организации. Хотя и эта чувствительность, кажется, снижается. Плохих новостей они не сообщают, как, например, то, что по последнему Индексу восприятия коррупции Transparency International Казахстан спустился на 102 место, став на один уровень коррумпированности вместе с Гамбией и Шри-Ланкой. Вот простой результат 30 лет развития Казахстана.
Справедливости ради надо отметить, что после января гражданская активность начала активизироваться. Мы видим и слышим очень умных людей в медиа пространстве. Поэтому спрятать правду так же, как это сделали после декабря 1986 года, у власти и правоохранительных органов уже не получится.
Айдар Егеубаев. Председатель Попечительского Совета Фонда "Транспаренси Казахстан"
