, 
Молчание ягнят
То, что происходит сегодня на наших улицах – это отражение кризиса института государства в его самой классической функции – кризиса права.
Государство, как и в свое время религия, не справляются со своей функцией обеспечения верховенства закона. А если еще точнее, закон и справедливость все чаще вступают в прямое и жесткое противоречие. В этом сегодня фундаментальная причина недоверия между обществом и властью. Справедливости ради надо сказать, что через это проходили и проходят многие государства.
Мир переживает беспрецедентный кризис права. Проблема адаптации концепции правового государства к меняющемуся миру становится главным лейтмотивом в международных дискуссиях ведущих экспертов. Большинство из них, как на постсоветском пространстве, Западной Европе, Северной Америке, так и в государствах Ближнего Востока и странах БРИК связывают беспрецедентные массовые волнения с нарастающим чувством несправедливости в массах. Психологи и этнокультурологи, политологи и политтехнологи считают, что именно массовое чувство несправедливости является детонатором «цветных революций», «арабской весны», религиозного экстремизма.
По сути, право – это способ реализации, способ достижения справедливости. Не бедность сама по себе, не катастрофы и не уязвимость перед завтрашним днем, а именно чувство несправедливости приводит к социальным потрясениям. Система правосудия сегодня перестала справляться с этой ролью именно потому, что уже не отражает представления общества о справедливости. Именно здесь кроется первопричина кризиса государства как института в принципе, поскольку именно правосудие является одной из краеугольных функций государства. Справедливости ради надо сказать, что осознание этого тренда есть как на уровне международного процесса, так и в нашей стране.
Вопрос только в том, понимает ли государство, что его сила не измеряется процентом участия в экономике или количеством полицейских на душу населения. Скорее, ровно наоборот. Народу нужно дать столько свободы, чтобы он понял – все в этой жизни зависит только от него. Не от государства, не от полиции, не от бога – а только от него.
Ну а в нашем случае есть, как водится, две новости – плохая и хорошая. Хорошая новость в том, что подавляющая часть общества хочет мира и стабильности. При правильной эксплуатации теории врага, именно антиэкстремистский и антитеррористический дискурс сегодня может стать ядром коммуникаций между властью и обществом. А плохая новость заключается в том, что, согласно законам политтехнологий, на левом берегу Астаны есть серьезные и влиятельные сторонники технологии страха. С напуганным обществом можно делать все, что угодно, нарушается идентификация свой-чужой. И если вы думаете, что это не касается власти, то глубоко ошибаетесь. Страх как раз исходит от власти, охватывает власть и многократно проецируется ею. Общество видит, что власть не понимает, не объясняет или не хочет объяснить, что происходит на самом деле. Отсюда прогноз – дезориентация общества будет нарастать. Неминуемо. Если не появится фигура, достаточно влиятельная и амбициозная для того, чтобы взять ответственность на себя.
И вот здесь есть главный вопрос, который почему-то так и не сформулировала бесславно уничтоженная оппозиция, (которая, кстати, была бы сегодня так кстати!) – не верховенство закона, а соответствие закона интересам общества. Остальное – только проекция: и свобода слова, и защита частной собственности, и местное самоуправление.
И вот здесь давайте посмотрим, что такое на самом деле так называемая правоохранительная система.
Начнем с элементарного. Социологические опросы ежегодно фиксируют падение доверия к правоохранительным органам. Более того, эксперты считают правоохранительную деятельность наиболее проблемным элементом нашей государственности. При этом коррупция и закрытость всей правоохранительной системы, включая таможенников и налоговиков, не просто легендарна, но абсолютно нормальна в этой среде. И она действительно нормальна, потому что жить на зарплату в 70 тысяч, когда только на новоселье шефа скидываются по 100 самые низкие чины, невозможно, да и нельзя. И Саакашвили просто разрубил этот гордиев узел – поднял в 10 раз жалованье за счет того, что сократил в 10 раз штат.
Но дело даже не в деньгах. Мы их так много пустили на ветер за эти годы, что любой богатый человек от такого уже давно бы застрелился несколько раз. Дело в тех вещах, которые ни за какие деньги не купишь.
Отказ в доверии правоохранительной системе говорит о нелегитимности нынешней правоохранительной системы в глазах населения. Повышение доверия к правоохранительным органам следует начинать не с реформирования и совершенства силовиков, а с реформирования и совершенства всей политической системы, которая создаст реальные условия для развития институтов гражданского общества и будет готова на паритетных началах сотрудничать с правоохранительной системой. И вот тут, как ни смешно, терроризм вам в помощь.
Все эти годы в аналитических записках в тихие кабинеты Ак орды наши эксперты писали без ложной скромности: «в современных условиях отсутствия благоприятных перспектив для большинства населения рост недовольства граждан правоохранительной системой и правосудием может стать тем фактором, который способен в определённой мере спровоцировать социальные катаклизмы, развитие террористических и экстремитских угроз».
При этом, когда мы говорим о пересмотре финансирования правоохранительных органов, то речь идет не о увеличении финансирования правоохранительных органов, а финансировании правоохранительной деятельности. А именно, создании идеологии социальной защиты населения. Законы должны быть прежде всего справедливыми, комфортными для их соблюдения. И наконец, должны отвечать нашим ментальным установкам, а не противоречить им.
Надо очень глубоко проанализировать, почему значительная часть реформ правоохранительных органов в разных странах не привела к успеху, не смотря на наличие интеллектуального, административного и материального ресурсов (яркий пример – Россия). При наличии концепции, воли властей, интеллектуальной поддержки экспертов реформы упираются в отсутствие связи с обществом. Как будто реформы происходят в одном мире, а общество живет в другом, и эти миры никак между собой не связаны.
Три ключевых фактора, которые определяют возможность реформ в Казахстане. Во-первых. доверие граждан к правоохранительным органам, оценка их эффективности и справедливости ставят под сомнения саму возможность реформ и тем более достижимость результатов – граждане в них просто не поверят. Большинство граждан считает, что нынешняя правоохранительная система не обеспечивает справедливое разрешение конфликтов. Во-вторых, отсутствует социальная база успешных реформ. Наиболее плодотворная и самодостаточная часть общества (которая могла бы стать движущей силой реформ) чувствует себя незащищенной, не доверяет правоохранительным органам и считает их работу неэффективной.
Управление сложной системой должно быть вынесено за пределы самой системы. В контексте реформы правоохранительных органов это означает, что направляющей и организующей силой реформ могут быть ведомства, дистанцированные от непосредственной реализации правоохранительной функции.
Но все дело в том, что работники правоохранительных органов относятся к населению как менторы (патерналисты). Впрочем, как и весь административный госаппарат. Поэтому, к сожалению, только серьезные потрясения собьют с силовиков и чиновников спесь и чванство.
Но возможен и наименее вероятный сценарий – они избавятся от нее сами.
