, 
Момент X. Те, кто не хочет перемен, обращаются к тем, кто не может их провести
В истории Казахстана крайне редкими были случаи, когда президент для донесения своей позиции гражданам выбирал формат специального телевизионного обращения, заранее активно анонсируемого СМИ. Значит повод должен был быть серьезным, и заявление о перераспределении полномочий власти только на первый взгляд могло показаться не того порядка, для которого нужен был столь значимый формат, ведь ранее уже об этом было объявлено и даже создана специальная рабочая Комиссия, которая прорабатывала этот вопрос. В действительности же, в Акорде, вероятно, придают начавшемуся процессу перераспределения властных полномочий весьма серьезное значение. Воспринимают его не только как процесс по реформированию властной вертикали, но и как официальный старт пресловутого транзита власти, о котором в последние годы не говорил разве что ленивый, предполагая, что он уже идет, хотя никак реальных признаков этого не было. Сейчас же уже частично вырисовываются контуры того, как может выглядеть властная система в будущем. Относительно независимый парламент и правительство с куда более ограниченным в возможностях президентом, хотя сам его статус и после так называемого момента X в целом останется высоким.
Обращаясь к нации, Нурсултан Назарбаев заметил, что сильная президентская вертикаль нужна была в ходе преодоления огромных трудностей становления государства, а суть предлагаемой реформы состоит в серьезном перераспределении властных полномочий, демократизации политической системы в целом. Для Президента в новых условиях приоритетами станут стратегические функции, роль верховного арбитра в отношениях между ветвями власти, он также сконцентрируется на внешней политике, национальной безопасности и обороноспособности страны.
«Роль правительства и парламента значительно усилится. Данная работа будет проводиться по двум ключевым направлениям. Во-первых, следует передать значительную часть установленных законом полномочий президента по регулированию социально-экономических процессов правительству и другим исполнительным органам. За данную сферу в полном объеме должны отвечать правительство, министерства и акиматы. Делегирование полномочий можно обеспечить за счет изменения соответствующих законов. Около 40 полномочий, которые можно передать или в правительство, или в парламент. Эти поправки правительство в приоритетном порядке внесет в Парламент для принятия до конца текущей сессии. Во-вторых, более сложная задача – сбалансировать отношения между ветвями власти на конституционном уровне. Важно усилить роль парламента в формировании Правительства, повысить ответственность кабинета министров перед депутатским корпусом. Победившая на парламентских выборах партия будет решающим образом влиять на формирование правительства. Исходя из этого, будет закономерным, если правительство станет слагать полномочия перед вновь избранным мажилисом, а не президентом, как это было раньше. Следует упростить порядок выражения недоверия членам правительства со стороны палат парламента. Это усилит контроль законодательной ветви власти за исполнительной. Целесообразно передать правительству утверждение государственных программ, за которые оно будет нести всю полноту ответственности. Правительству можно передать право самому образовывать и упразднять центральные исполнительные органы, не входящие в его состав. Президент может отказаться от права отменять либо приостанавливать действие актов правительства и премьер-министра», - сказал, обращаясь к нации, Нурсултан Назарбаев.
Exclusive.kz попросил экспертов оценить суть предлагаемых реформ и какой эффект они могут оказать на властную вертикаль в Казахстане.
Исполнительный директор Западного регионального филиала НОФ «Аспандау» Еркин Иргалиев:
Сейчас у многих, уверен, возник вопрос: а что конкретно предполагается изменить, и будут ли это системные изменения? Или все ограничится косметическими мерами? Я, как практик-политконсультант, хотел бы начать ответ с вопроса: «для чего это делается?». Так как пока маловато фактов по теме, нужно опираться на общую политическую логику и идти по пути аналогий из практики. Наша и любая другая в мире история говорит нам, что масштабные сдвиги в политике и обществе всегда грозят эффектом «домино», когда теряется контроль над обстановкой и«черные лебеди» летят плотной стаей. Поэтому сам факт объявления об изменениях уже является потрясением. Лично на памяти моего поколения «полтинников-елағасы» были два таких старта. На которые из тогдашних очевидцев тоже никто особо не обратил внимания. И сейчас у общественности похожая реакция: «да сколько этих политмодернизаций объявлялось, а уж сколько комиссий было создано...»
Давайте вспомним. Первый старт – апрельский пленум 1985 года, с приходом Горбачёва. Его абстрактными заявлениями о каком-то «возврате к социальной справедливости» никто не придал особого значения. Но теперь все мы знаем, что это была первая попытка «вытащить первый камушек» из монолита монопольной власти КПСС, следствием чего стал и сорвавшийся путч, и агония всего СССР. Вторая попытка «системных реформ» началась сразу после расстрела бунтующего Белого дома в Москве. Она получила свое оформление в виде конституционной реформы 1995 года, горькие и сладкие плоды которой мы пожинаем до сих пор. Сейчас, ровно через 100 лет после революции 1917 года, речь пошла о новом круге политмодернизации, теперь уже под флагом «перераспределения полномочий» в государственном древе РК. Есть легкий способ отделить манипуляцию от необходимости, а слова от дел. Надо просто вставить объект анализа в фактологический контекст. Что мы видим вокруг. На мировой арене крутой поворот к консерватизму. В экономике уже вырисовывается мощный тренд «трампономики», в котором сгинет не одно «экономическое чудо третьего мира». У соседей тяжелый откат к неофеодализму. У нас вообще не пойми что. В общем, транзит налицо. Поэтому ситуация качественно отличается от предыдущих попыток политического реформирования. Сейчас проблема уже перешла в терминальную стадию, и решать ее придется кардинальными мерами. Поэтому самое трудное – «решиться начать»… Чему мы сейчас, судя по всему, и являемся свидетелями. Понятно, что команда госменеджеров, умудренная печальным опытом двух вышеназванных «неудач», постарается теперь не допустить системных сбоев. Но тут, как говорится, «человек предполагает, а Бог располагает». Когда Бог в данном случае представлен общей логикой событий и красных линий.
Я вижу императивы, заданные «его величеством» Транзитом и они не могут быть игнорированы. Это:
- обеспечение транспарентности выборов во имя легитимности парламента и власти в целом;
- расширение легального «партийного поля» до границ реально существующего политического спектра в целях маргинализации действительно радикальных и дестабилизирующих групп;
- покупка лояльности региональных элит через возврат одномандатных округов для укрепления вертикальной управляемости.
- восстановление работоспособных каналов информационного обмена внутри власти и в обществе.
Все это неизбежно и предопределено. Поэтому лично меня больше волнуют два явных «узких места» будущего реформирования: суть и главная проблема нынешней предреформенной ситуации. Те, кто не хочет перемен, обращаются к тем, кто не может их провести. Результатом предыдущей зачистки политического поля стал дефицит специалистов в сфере политики: политфилософов, реальных публичных политиков, политменеджеров, политконсультантов, политтехнологов, электоральных юристов, других специалистов штабного и полевого уровней. Покупка легионеров опасна и чревата «сосанием двух маток». Неумение/нежелание властей пользоваться новыми средствами коммуникаций и непонимание новой активной аудитории. Любители монополий и простых решений/мер в политике явно запоздали со стартом политреформ, лет эдак на пять-восемь, когда социальные сети и коммуникации не были так популярны, а социальный фон был более лояльным и структурированным. Причем, этот процесс уже затронул не только интеллектуальную среду, но и проник в круги избирателей, которые наши демиурги привыкли считать «контролируемыми и управляемыми». Вот это, на мой взгляд, главные «узловые линии», а все остальное - лишь рутинный набор процедур и расклад Фортуны. Поэтому вопросы формирования правительства, кадровые процедуры пусть волнуют лоббистов и членов финансово-промышленных групп.
Эксперт в области внутренней и внешней политики, обороны и безопасности Григорий Трофимчук:
По словам самого президента Казахстана, вопрос перераспределения полномочий - вопрос принципиальный. И это действительно так. Надо понять, что стоит за этим проектом, кроме формальных законодательных и, безусловно, очень важных шагов, направленных на дальнейшую демократизацию. Я бы не считал предложение Нурсултана Назарбаева по усилению функций парламента и правительства уклоном в сторону так называемой парламентской республики. Просто в силу наступающего нелегкого и, во многом, непонятного периода в области мировой и отечественной экономики главными ответственными за социальную составляющую жизни миллионов людей становятся не самые высшие точки власти. Само собой, разумеется, парламент с правительством, не говоря уже о менее статусных структурах, и до этого отвечали за указанную сторону жизни страны и общества. Однако, наш менталитет устроен таким образом, что мы считаем главным и единственным ответчиком за все именно главу государства. Но теперь глава государства юридически, на прочной законодательной базе, будет отвечать исключительно за стратегические и организационные функции, с которыми положение и сейчас относительно неплохое. Наверное, с точки зрения действий в сложных условиях, это имеет тактический смысл, но с точки зрения психологии миллионов людей – не очень. Так как в случае продления кризиса люди будут смотреть не на Конституцию, а на реальные цены в магазинах. Люди никогда не будут считать «размытые» политические партии ответственными за все. По крайней мере, не в стопроцентном объеме, как бы ни складывались результаты парламентских выборов. Просто важно понять, что менталитет народа указами демократизировать сложно. В целом могу сказать, что это достаточно интересный эксперимент. А также добавить, что на российско-казахстанские отношения он не повлияет.
Политолог Султанбек Султангалиев:
Прежде чем судить о предстоящей конституционной реформе, исходя из официальных речей президента и представителей Рабочей группы по перераспределению полномочий между ветвями власти, необходимо уяснить, зачем вообще проводится реформирование и какова цель телодвижений в законодательстве. Конституционная реформа прямо вытекает из логической цепочки транзитного периода и призвана закрепить новую систему сдержек и противовесов в клановом раскладе с целью обеспечения стабильности, выживаемости и сохранению материального благосостояния элиты. Посылы о демократизации - это ритуальная сказка для бедных. Другой аспект проблемы заключается в действительном кризисе функционирующей системы государственного управления, которая так же угрожает масштабным социальным взрывом и, следовательно, несет в себе потенциальную угрозу процветанию сильных мира сего. Поэтому второе лицо двуликого реформирования - это попытка улучшения работы государственных структур. Попытка искренняя, но половинчатая.
Почему половинчатая? Потому что без введения выборности акимов, хотя бы трех уровней - сельского, районного и городского - самим населением, без создания процедурных механизмов открытого прозрачного голосования избирателей, без свободы СМИ, без широкого распространения такого института гражданского общества как неправительственные организации неакиматовской направленности, без независимых профсоюзов улучшить социальную среду невозможно. Ровно, как и повысить эффективность работы госструктур. А на подобную масштабную демократизацию власти не пойдут, потому что в первую очередь психологически к ней не готовы. Мы видим из слов президента, что полномочия парламента будут усилены, и правящая партия будет избирать правительство. Казалось бы, замечательно. Однако в реальности насколько будет обеспечен и гарантирован честный механизм выборов самого парламента? Хотелось бы надеяться, что данный вопрос будет внимательно рассмотрен при обсуждении поправок в Конституцию и действующее выборное законодательство.
Директор аналитического Центра МГИМО Андрей Казанцев:
Вполне можно предположить, что перераспределение полномочий связано не только с институциональными реформами, но и с постепенным процессом транзита верховной власти. Во многих постсоветских странах в аналогичных обстоятельствах шли по пути усиления полномочий правительства и парламента. Это позволяло транзит смягчить. Но пока в Казахстане в этом плане ничего драматически важного не происходит. Это, в общем, в рамках тонкой настройки системы управления. Скажем, в России, где система президентской власти похожа на Казахстан, также суперпрезидентская республика, роль правительства в определении экономического курса бывает достаточно велика, особенно в периоды, когда правительство возглавляли премьеры-тяжеловесы, вроде Касьянова в первый срок Путина, Путина при президенте Медведеве или Черномырдина и Примакова при президенте Ельцине.
Экс-дипломат Казбек Бейсебаев:
Безусловно, это шаг к демократизации, который давно стоял на повестке дня. У нас не просто президентская форма управления, а суперпрезидентская форма, когда по Конституции правительство подотчетно президенту, а не парламенту. Следует также отметить то, что предложения по реформам будут вынесены на всенародное обсуждение. Вместе с тем, неясно, будут ли приниматься поправки в Конституцию также через народное обсуждение – референдум – или все ограничится парламентом. Нужно сказать, что надо было это делать пораньше, когда экономическая ситуация была благоприятная и большинство народа, согласно известной формуле «сначала экономика, а потом политика», мало интересовалось политикой. Как показывает опыт других стран, в условиях ухудшения социально-экономической ситуации народ становится активным и начинает высказывать свои требования.
Политолог Ерлан Саиров:
Похоже, это реальные политические реформы. Чего мы все добивались. Существенный шаг вперед. Существенно повышаются полномочия парламента. Правительство будет уходить в отставку перед парламентом, а большинство в мажилисе будет формировать правительство, отменяются указы президента, имеющие силу закона, повышается роль парламента в процессе контроля над областными исполнительными органами. Проект изменений пройдет всенародное обсуждение. Чего не услышали? Нужно повышать роль и место областных и местных маслихатов, создавать региональную элиту. Моя принципиальная позиция, в предстоящую комиссию должны войти представители гражданского общества и социальных сетей.
