, 
Как рождалась казахская армия
Cоздать легально национальную армию лидер казахского национального движения «Алаш», глава Национально-демократической республики Алаш Алихан Букейхан пытался ещё в годы первой русской революции 1905-1906 годов. Но добился этой цели лишь после Февральской революции 1917 года – накануне гражданской войны, развязанной большевиками.
Почему раньше казахи не призывались в солдаты? Есть закон, освободивший казахов от повинности.
Это был уже 1919 год, канун взаимного признания Республикой Алаш и Советской властью друг друга и присоединения казахов к советам. Но исторические факты свидетельствуют, что национальную армию, причем абсолютно легальную, лидер казахов пытался сформировать ещё в годы первой русской революции 1905-1906 годов, то есть в период самодержавного правления колониальной империей, и на пути к этой цели стоял, казалось бы, ряд непреодолимых преград. Первой из них оказался закон от 1834 года, освободивший казахов от воинской повинности. «Почему раньше казахи не призывались в солдаты? – задавался вопросом Қыр баласы (или Сын степей – самый популярный из псевдонимов А.Н. Букейхана) в 1913 году в статье под заголовком «Призовут ли казахов в солдаты?», опубликованной в одном из первых номеров газеты «Қазақ», и сам же на него ответил, - Есть закон, освободивший казахов от повинности: 42-я статья Устава о войнской повинности гласит: «Население Туркестана, а также казахи Акмолинской, Семипалатинской, Семиреченской, Уральской и Тургайской областей освобождены от войнской повинности» (Сводъ законовъ Россійской Имперіи, томъ ІҮ, изд. 1897 года.). По сведениям А.Н.Букейхана, в 1834 году старший султан Акмолинского округа султан Коныр Кулжа, сын Худайменде, совершил поездку в Петербург, где заявил русскому царю: казахи озабочены тем, что царь может обязать их нести воинскую повинность (тогда казахи еще были уважаемы!) и в этой связи необходимо успокоить казахов от безосновательных волнений. В ответ правительство выдало Коныр Кулже грамоту, гарантирующую, что «казахский народ отныне и в будущем освобождается от воинской повинности – ведя и нынешнее кочевое хозяйство или перейдя к оседлому земледельческому хозяйству, создав свои поселки».
C октября 1905 года Россия встала на путь Европы: русский царь обязался, что впредь без обсуждения Государственной думы и одобрения Государственного совета, ни один закон не вступит в силу
Как отмечал Қыр баласы в этой же статье, «с октября 1905 года Россия встала на путь Европы: в своем манифесте от 17 октября 1905 года русский царь обязался, что впредь без обсуждения Государственной думы и одобрения Государственного совета, ни один закон не вступит в силу». Следовательно, отмена закона от 1834 года и введение воинской повинности для казахов теперь зависит не от воли или прихоти самодержца-царя, а от деятельности только что учрежденной Государственной думы - первого российского парламента. Это была сложной задачей, стоящей перед А.Н. Букейханом. Все же главной преградой являлся собственно панический страх казахов перед рекрутской службой в чуждой русской армии. К примеру, в ходе первой всеобщей переписи в Российской империи 1897 года, казахи скрывали или уменьшали количество своих детей допризывного и призывного возраста от страха, что «перепись производится с целью выявления численности казахских детей для призыва их на службу в русскую армию». Страх был столь велик, что многие казахские семьи просто откочевали в глубь степи, чтобы избежать переписи.
Казахи никогда равноправія не получатъ, такъ какъ они наравне съ другими не несутъ военную службу.
Здесь возникает важный вопрос: с какой целью лидер казахов стремился обязать свой многомиллионный полукочевой народ, доведенный хищническо-колонизаторской политикой до крайней нищеты и оказавшийся на грани исчезновения, нести еще и воинскую службу в регулярной армии колониальной империи наравне с русскими мужиками, казаками и другими подневольными народами? Ответ на него следует поискать в трудах самого А.Н. Букейхана.
Казахская земля не есть собственность казаховъ, а государственная, следовательно, если она нужна будетъ государству, то будетъ отобрана у казаховъ по мере потребности.
Отмена закона 1834 года, освободившего казахов от военной службы, изначально был воспринят как благо, особенно после кровопролитной вековой войны с джунгарами, поставившей весь казахский народ на грань исчезновения. Однако более полвека спустя, особенно вследствие осуществления Россией реформ 1867-1868, 1886 и 1891 годов, целью которых была поэтапная колонизация Казахского края (позже Степного и Туркестанского краев), это благо обернулось для казахов сущим злом. Казахи невольно оказались «инородцами» на собственных землях, аннексированных в 1868 году и которыми теперь вольно распоряжались колониальные власти. И это зло прозвучало, не в первый и последний раз, из уст очередного генерал-губернатора Степного края Ивана Надарова, который на требование делегации казахов в 1906 году, насильственно выселенных из родовых земель, прекратить этот произвол, открыто и безаппеляционно заявил: «казахи никогда равноправія не получатъ, такъ какъ они наравне съ другими не несутъ военную службу» (!), «казахская земля не есть собственность казаховъ, а государственная, следовательно, если она нужна будетъ государству, то будетъ отобрана у казаховъ по мере потребности».
Упорно добиваясь воинской повинности для своего народа, А.Н.Букейхан преследовал две цели. Одна из них явная, остро необходимая для текущего момента, как равноправие с другими народами, прежде всего с русскими и особенно казаками, которые собственно и служили главным орудием колониальной политики в казахских степях, вторая – скрытая, но с дальней перспективой.
Причем очень важно подчеркнуть, что он предпочел для своего народа не рекрутскую службу, какую, например, несли финны, рекруты которых могли быть отправлены в любой край Российской империи. Лидер казахов добивался формирования из своих джигитов добровольных кавалерийских полков, причем с… самостоятельным войсковым управлением, в чем как раз заключался скрытый смысл его цели. Он предвидел, что в недалеком будущем казахам понадобятся отстаивать право собственности на свои исконные территории и священное право на национальное самоуправление с оружием в руках. Забегая вперед, замечу, что пока же, в ряде своих статей в газете «Қазақ» за 1913 и 1916 годы, А.Н. Букейхан причину необходимости добровольной службы в кавалерийских полках объяснял текущими интересами народа на примере казачьих войск. Добровольная казачья служба, по его мнению, имела ряд приемуществ и удобств для кочевых казахов по сравнению с обычной войнской повинностью или рекрутчиной. Во-первых, верховая езда для казаха национальная традиция и образ повседневной жизни. Во-вторых, достигнув 18 лет, казак лишь после прохождения 3-летней военной подготовки становится казаком и с 21 года несет действительную войнскую службу в течение 12 лет. В мирное время казак все эти 12 лет проводит в своей станице, проводя каждое лето всего 3-4 месяца на военно-учебных сборах в родных краях. Таким образом, объясняет А. Букейхан, из 12 лет действительной воинской повинности казак на этих сборах проводит всего 3-4 года. После 12 лет выслуги казак в 38-летнем возрасте выходит в запас.
В третьих и самое главное, по утверждению А.Букейхана, заключалось в следующем: «Казак по закону имеет больше прав нежели мужик [русский крестьянин] и причиной этому была сама история: мужик был рабом [крепостным], казак – вольным, свободным и благодаря своей добровольной 12-летней войнской службе имеет перед мужиком значительное приемущество и льготное право на землепользование». Нам такое право не предоставят, если предоставят – не проиграем», - убеждал своих соплеменников лидер казахов.
10 іюня въ Семипалатинске состоялось первое собраніе казаховъ-выборщиковъ. Говорили о поземельномъ вопросе, о вопросе въ связи съ переселенческимъ деломъ, а также о воинской повинности.
И в июле 1906 году А.Н. Букейхан, единогласно избранный в депутаты Государственной думы І-созыва от Семипалатинской области, отправился в С.-Петербург с уверенностью принять ряд законопроектов, среди которых был и проект закона о введении воинской повинности для казахов, предварительно обсудив их со своими избирателями, о чем свидетельствует небольшая заметка, опубликованная в июньском номере газеты «Семипалатинскій листок»: «10 іюня въ Семипалатинске въ помещеніи Народнаго Дома въ 12 часовъ дня состоялось первое собраніе казаховъ-выборщиковъ. Присутствовало свыше 150 человекъ… Начало разсужденіямъ положилъ А.Н.Букейхановъ, ознакомившій собраніе съ программой партіи «Народной свободы», къ которой присутствующіе и постановили присоединиться. Затемъ говорили: казахъ Чингизской волости Шакарим Худайбердинъ… Ахметъ Тышканбаевъ (Дегеленской волости Каркаралинскаго уезда) о поземельномъ вопросе, Ильясъ Джанкаринъ (изъ Павлодарскаго уезда) о томъ же вопросе въ связи съ переселенческимъ деломъ, а также о ВОИНСКОЙ ПОВИННОСТИ».
Алихан не без основания полагал, что Первая Дума одобрит те законопроекты, которые он намеревался внести на рассмотрение высшего законодательного собрания. Ему без особого труда удалось бы собрать подписи нескольких десятков коллег-депутатов, необходимых для внесения законопроектов в регламент законотворческой работы Думы. Одним словом, в начале июля 1906 года казахский лидер, казалось бы, стоял перед реальной возможностью осуществить свои стратегические цели.
Однако эта реальность в один миг превратилась в мираж. Алихан прибыл в С.-Петербург лишь 8 июля 1906 года утром - буквально накануне насильственного роспуска Государственной думы І-созыва. Все же Сын степей не терял надежду, поскольку впереди ожидал второй созыв Думы. Однако в этот раз Алихана постигло еще большее разочарование. После 102 дней работы с 20 февраля по 2 июня 1907 года, ІІ-созыв также был распущен. Одновременно с указом о роспуске Думы II-созыва 3 июня 1907 года было опубликовано новое Положение о выборах в Думу, по которому 5 миллионный казахский народ был лишен избирательных прав и отстранен от думской трибуны. Более того в декабре того же года Особым присутствием С.-Петербургского окружного суда А.Н.Букейхан был осужден к 3-месячному тюремному сроку за подписание «Выборгского воззвания», а также лишен права занимать общественные должности. Отбыв наказание в Семипалатинской тюрьме не 3 месяца, а целых 8, он добровольно эмигрировал из родных степей в Самару, не дожидаясь принудительной ссылки, как об этом свидетельствовали А. Байтурсынулы и М. Дулатулы в одной статье от 1917 года.
Одни мусульманские народности призваны к отбыванию воинской повинности при самых ненормальных условиях, другие вместо отбывания натурой обязаны известным денежным налогом, третьи вовсе находятся в забытьи.
Но даже находясь в ссылке в период с 1908 по март 1917 года, он продолжал яростную борьбу за права и национальные интересы казахов, в том числе за право нести воинскую службу в кавалерийских войсках с самостоятельным войсковым управлением, внеся в Думу ІІІ-созыва через фракцию депутатов-кадетов соответствующий законопроект. Правда, надо заметить, снова без видимых успехов. «Среди множества вопросов, которых коснулась Дума, в качестве «вермишельной» мелочи мелькнул и проект об изменении «Устава о воинской повинности», которому нигде вообще не везет... – сетовал А. Букейхан на деятельность ІІІ-й Думы, завершившей свою работу так и не приняв законопроект об изменении «Устава о воинской повинности», где предусматривалось введение воинской повинности и для своих казахов, - Так - одни мусульманские народности призваны к отбыванию воинской повинности при самых ненормальных условиях, другие вместо отбывания натурой обязаны известным денежным налогом, третьи (Туркестанский край и мусульмане областей Акмолинской, Семипалатинской, Семиреченской, Уральской и Закаспийской) вовсе находятся в забытьи (!)».
Лидер движения «Алаш» ясно осозновал, что кочевой казах, некогда могучий воинственный народ, составлявший сокрушительную ударную силу войск Чингис хана, его сына Джучи и внука Бату хана, за более чем полувековой период, прошедший с момента освобождения его от воинской службы в 1834 году, лишился былой необычайной подвижности и мобильности из-за переселенческой колонизации степей и сокращения среды обитания, подрастерял вольный дух и воинскую доблесть, смелость и удальство, самоотстранился от несения военной службы и оружия. Да и военная наука, как, впрочем, вооружение, в своем развитии не стояла на месте за пройденный период. В последний раз казахи проявили свою былую воинственность в первой половине ХІХ века (1837-1847), подняв в самое масштабное вооруженное восстание против колонизаторской политики русской империи под предводительством Кенесары Касымулы (Касымов), последнего хана всех трех жузов.
Тем временем с избранием в 1912 году Думы IV-созыва, появилась новая возможность одобрения законопроекта об изменении «Устава о воинской повинности». Параллельно в 1913-1917 годах Алихан на страницах первой общенациональной газеты «Қазақ» разворачивает открытую и бурную дискуссию о необходимости несения казахами воинской службы, сам по ходу предлагая и разъясняя удобство службы в конно-кавалерийских войсках.
Однако колониальная власть империи не разделяла энтузиазм лидера казахов. Поскольку явно опасалась - далеко не без основания – нового, еще более масштабного, восстания казахов против своей по сути и содержанию политики незаконной колонизации Казахстана в нарушение условий двухсторонних соглашений о подданстве России. Была еще свежа память о восстании хана Кенесары. Остается добавить маленький штрих к ранее сказанному, что русское военное искусство и оружие оказались бессильными в войне против безпримерных наездников хана Кенесары в течение 10 лет. Талантливый полководец и политик, видный государственный деятель и вождь казахов пал жертвой нелепой случайности в стычке с киргизами из-за предательства своих ближайших соратников. К тому же, еще раньше русская империя лишний раз убедилась в необычайной воинственности, удали и храбрости казахских джигитов-наездников в Отечественной войне 1812 года. Это установленный исторический факт, что казахи участвовали на войне с французами от первых боев у Немана и «Битвы народов» под Лейпцигом до взятия Парижа. Воевали они, в основном, в составе оренбургских казачьих кавалерийских полков, реже в башкирских полках, а также вступали добровольцами в народное ополчение. Два казаха, Байбатырулы и Жанжигитулы (в архивных материалах Байбатыров и Джанджигитов), за взятие Парижа в составе башкирского конного полка были награждены серебряными медалями. Среди прославленных героев 1812 года известны имена кавалерийских офицеров майора Темирова, есаула Юсупова, сотника Юмашева и др.
На войне с французами проявили себя безпримерными войнами и казахские женщины. Например, один из казахов по имени Жанторе пошел на войну со своей женой. Молодая казашка в боях с французами показала себя великолепным наездником и храбрым воином. Казахи, помимо традиционного лука со стрелами, были вооружены саблями, пиками и ружьями. Кони у степных кочевников, естественно, были свои, неприхотливые, привыкшие к дальним переходам. На них казахские воины и прошли всю Европу до берегов Сены.
Во второй половине XIX в. казахский генералитет был представлен четырьмя чингизидами из Младшего жуза, три из них были генерал-майоры, один – генерал от инфантерии.
Раньше других генеральское звание получил хан Внутренней Букеевской Орды, правнук Абулхаира Джангир Букейулы. Военное образование получили и восемь его сыновей.
Высшего воинского звания в российской коннице – генерала от инфантерии (кавалерии) – был удостоен сын хана Губайдулла Джангирулы. Он стал первым и единственным казахом – полным кавалером своего рода войск. Кузницей офицерских кадров из числа казахов служило открытое в Оренбурге в 1824 г. Неплюевское военное училище, преобразованное позднее в кадетский корпус: ежегодно 30 мест из 200 выделялось для казахской молодежи.
Изредко казахские юноши учились и в Омском кадетском корпусе. Один из его талантливых выпускников – Чокан Валиханов – стал выдающимся ученым с мировым именем.
Казахские офицеры и генералы служили как на гражданской, так и на военной службе, управляли подведомственными территориями, а в случае военных действий с регулярными войсками выступали в поход.
В целом, в XIX – начале XX вв. на военно-гражданской службе в России находились (по приблизительным подсчетам): генерал от кавалерии – один, генерал-майоров – три, полковников – шесть, подполковников – восемь, войсковых старшин – шесть, а также немало майоров, капитанов и штабс-капитанов, есаулов, сотников и т.д.
О серьезности опасений Российской империи говорит и тот факт, что в период І мировой войны, особенно в 1915-1916 годы, неся колоссальные людские и материальные потери, она не решилась обязать казахов нести воинскую повинность, а тем более сформировать из них кавалерийские части с самостоятельным войсковым управлением. Положение на Западном фронте начала 1915 года показало, что новые сражения требовали не только мобилизации миллионов граждан, но и гигантского количества вооружений и боеприпасов. Довоенные запасы оружия и боеприпасов исчерпались, и воюющие страны начали активно перестраивать свои экономики под военные нужды. Война из сражения армий постепенно стала превращаться в сражение экономик.
Мы воюем не за рынки, не для обогащения капиталистов, а за свободу, за самоопределение всех народов и национальностей». И мы теперь требуем, чтобы намъ дали то, что обещали
Достигнув к началу І мировой войны 5,5 миллионов человек или 5-е по численности население Российской империи, казахи за относительно короткий период могли единовременно выставить мобильные кавалерийские войска в несколько сотен тысяч сабель, которые, в случае отправки на Западный фронт, могли существенно пополнить резерв Российской армии и заметно улучшить ее положение на войне. Однако, по всей видимости, колониальная метрополия опасалась потерять безраздельный контроль над Великой казахской степью в случае, если предоставить ее многомиллионному коренному народу право иметь собственные вооруженные формирования с самостоятельным войсковым управлением. Очень похоже на то, что в Петербурге Казахстан рассматривался как ключ в Среднюю Азию. Уже на рубеже ХІХ-ХХ веков Казахстан являлся важным геополитической зоной. И потеря контроля над казахами и их обширной территорией, означал фактическую потерю контроля над всей «Азиатской Россией» и, естественно, лишила бы Россию выхода к Афганистану, Ирану, Индии и Тихому океану в целом.
Мир невозможен до тех пор, пока не обеспечено восстановление нарушенных прав и свобод, признание принципа национальностей и свободного существования малых государств.
Тем временем в 1914-1916 годах казахская делегация во главе с А.Н.Букейханом в С.-Петербурга, при содействий депутатов Государственной думы различных фракций, неустанно обивала пороги высоких кабинетов начиная от самого царя, Государственной думы, Государственного совета, правительства и кончая министерствами обороны и внутренних дел в надежде на то, что в час тяжелых испытаний колониальная власть все же пойдет на встречу желанию казахов-«инородцев» «выслужиться» перед русской короной. В переговорах в Петербурге лидер казахов акцентировал внимание своих собеседников на заверении самих колониальных властей, озвученном перед вступлением России в І мировую войну: «Мы воюем не за рынки, не для обогащения капиталистов, а за свободу, за самоопределение всех народов и национальностей». И мы теперь требуем, чтобы намъ дали то, что обещали, - настаивал А.Н.Букейхан. Здесь необходимо напомнить другой важный исторический факт, что в ноябре-декабре 1916 года Германия и её союзники предложили мир, но военно-политический блок России, Франции и Великобритании – Антанта - отклонил это предложение, указав, что «мир невозможен до тех пор, пока не обеспечено восстановление нарушенных прав и свобод, признание принципа национальностей и свободного существования малых государств (!)».
Казачьи депутаты заявили, что если казахи желают служить как казаки, мы поможем - казахам удобно быть казаком.
Предлагая добровольную службу в кавалерии с самостоятельным командованием (управлением), Алихан планировал обучить это войско с помощью казачества и нашел среди казачьих депутатов Государственной думы полную поддержку, о чем сообщил в одном из «петроградских писем», опубликованных в 1916 году в газете «Қазақ»: «Здесь [в Государственной думе] казачьи депутаты заявили, что если казахи желают служить как казаки, мы поможем - казахам удобно быть казаком».
Однако вопрос о внедрении воинской повинности для казахов в Думе пока закрыт и вряд-ли удастся продвинут его сейчас.
Однако, - успел отметить он в предыдущем письме из этой же серии, - вопрос о внедрении воинской повинности для казахов в Думе пока закрыт и вряд-ли удастся продвинут его сейчас». Но Алихану предсказывало политическое чутье, что этот вопрос положительно решится в ближайшее время.
Благодаря вышеуказанным злоупотреблениям казахских властей нынешнее поколение впервые познакомилось с отрядами казаков.
Чутье его не обмануло. Император России 25 июня 1916 года издал указ о «реквизиции коренных жителей», то есть о мобилизации казахов-«инородцев» Степного и Туркестанского краев, как того меньше всего желал лидер казахов, на… тыловые работы. Еще большей неожиданностью для Алихана стало стихийное восстание казахов, вспыхнувшее вслед за указом «25 июня», которое лишь усилило опасение колониальных властей России предоставить казахам права сформировать свои конные войска. Это во-первых. Во-вторых и самое главное, восстание, тем паче неподготовленное, стихийное, не входило в планы и стратегию лидера движения «Алаш», если быть точнее – прямо противоречило этим целям. Также чрезвычайно важно заметить, что основной причиной народных волнений стал не столько сам указ, а сколько его спешное и грубое исполнение наместниками колониальной власти и их приспешниками в лице волостных управителей, аульных старшин и степной знати. Именно такому выводу пришло частное совещание казахов Тургайской, Уральской, Акмолинской, Семипалатинской и Семиреченской областей об ущербе, причиненным сельскому хозяйству мобилизацией мужчин на тыловые работы, состоявшееся 7 августа 1916 года в Оренбурге под председательством А.Н. Букейхана: «Высочайшее повеление 25 июня стало известно казахам в форме объявления местных властей в то время, когда само повеление не было опубликовано. Это поразило население, как гром среди ясного неба. Местная власть в спешном порядке стала приводить в исполнение высочайшее повеление. В неподготовленности населения и в чрезвычайной спешности, местами грубости и злоупотреблений в действиях властей кроется корень до сих пор бывших и ставших известными недоразумений и трений… Когда население увидело явную несправедливость, то оно обратилось к самосуду, повсеместно отбирая от волостных управителей списки. Это было в областях Тургайской, Уральской, Акмолинской, Семипалатинской, Семиреченской. Благодаря вышеуказанным злоупотреблениям казахских властей нынешнее поколение впервые познакомилось с отрядами казаков».
Местные власти сами создавали своими спешными действиями, грубостью и злоупотреблениями народное волнение, возмутили самый мирный, покорный высочайшему повелению народ, которого объявили непокорным властям и закону.
«Все, что до сих пор произошло, - говорилось далее в протоколе данного совещания, - объясняется чрезвычайной спешностью приведения в исполнение высочайшего повеления. Необходимо немедленное принятие мер [по] успокоению населения отозванием из степи казачьих отрядов, созывом на местах съездов уполномоченных от населения. Местные власти, особенно волостные управители, сами создавали своими спешными действиями, грубостью и злоупотреблениями народное волнение, возмутили самый мирный, покорный высочайшему повелению народ, которого объявили непокорным властям и закону. Все это неверно – казахи исполняют повеление».
Обсудив причины и последствия указа 25 июня 1916 года и его практическая реализация, частное совещание казахов приняло постановление, состоявщее из 18 пунктов, в первом из которых говорилось о «необходимости отсрочить призыв рабочих для северных уездов до 1 января 1917 года, а для южных уездов – до 15 марта 1917 года», а в последнем пункте – «об изложенном... ходатайствовать перед правительством».
Как следует из его очередного «петроградского письма» (IV - «Қазақ», № 192, 1916 г.), в начале сентября в Москве А.Н. Букейхан вопрос о призыве казахов на фронт обсуждал с князем Георгием Львовым, в 1915-1917 годах возглавлявшим объединенный комитет Земского союза и Союза городов (ЗЕМГОР), организации помощи армии, занимавшейся оборудованием госпиталей и санитарных поездов, поставками одежды и обуви для армии, который вскоре, после Февральской революции, с марта по июль 1917 года станет Министром-председателем и министром внутренних дел первого Временного правительства, возглавит также первое коалиционное правительство. Затем лидер Алаш едет в Петроград, где встречается с Михаилом Родзянко – спикером IV-й Думы, Андреем Шингаревем, являвшимся в 1915-1917 гг. председателем военно-морской комиссии [комитета] IV-й Думы, который в марте-мае 1917 года станет министром земледелия в первом составе Временного правительства. Встречается также с депутатами Государственной думы IV-созыва Александром Керенским, Иваном Ефремовым и Михалом Карауловым. Замечу важную деталь, что последние двое были избраны в депутаты от казачества: Ефремов от Области войска Донского, Караулов – будучи атаманом Терского Казачьего войска. С казачьими депутатами Алихан, как нетрудно предположить, обсуждал не только возможность отсрочки призыва казахов на тыловые работы до окончания сельскохозяйственных работ, но и продолжал настаивать на предоставлении казахам права сформировать кавалерийские войска с самостоятельным войсковым управлением. И находит полную поддержку и получает обещание в содействии.
Из них князь Львов обязался взять казахов, мобилизованных на тыловые работы, под опеку ЗЕМГОРа, о чем было подробно изложено в № 192 газеты «Қазақ». После ряда встреч с лидером движения Алаш до и в период народных волнений 1916 года, 10 сентября того же года, А.Керенский выступил в Думе с отчетным докладом о своей поездке по Степному краю и Туркестану, в котором возложил вину за кровавое подавление народных волнений на царское правительство, обвинил министра внутренних дел в превышении полномочий, потребовал привлечения к суду коррумпированных местных царских чиновников. В то время он как раз возглавлял комиссию IV-й Думы по расследованию причин и последствий событий 1916 года в Казахских Степном и Туркестанском краях, изучив события на месте. С инспекционной поездкой в Казахский край он ездил по настоятельной просьбе А.Н.Букейхана, который в сопровождение отправил Мустафу Шокая, своего молодого соратника, служившего в то время секретарем бюро мусулманской фракции IV-й Думы.
Примерно с конца 1915 года А.Н.Букейхан был членом бюро мусульманской фракции как представитель казахского населения, в конце октября 1916 года вторым представителем казахов, по его рекомендации, стал Мустафа Шокай.
Отправляя Мустафу Шокая сопровождать Александра Керенского в его поездке в Степной край и Туркестан, Алихан Букейхан был уверен, что они непременно найдут общий язык. Знал, что и Керенский, и Шокай - являлись выпускниками Ташкентской мужской гимназии и юридического факультета С.-Петербургского университета, пусть даже в разных годах. Первый окончил гимназию в 1899 году, университет – в 1904, второй, соответственно, в 1910 и 1914 годах.
Теперь же мы ищем депутата, который мог бы положительно решить наш вопрос с министром внутренних дел. Трудно предугадать что-либо, действуем словно слепые. Поддержи нас Бог!
После отчетного выступления в Думе, Керенский, а также Караулов и Ефремов пообещали Букейхану отправить телеграмму императору, находящемуся на фронте, с просьбой отсрочить мобилизацию казахов на тыловые работы с 15 сентября на более поздний срок. Помимо всего, по настойчивой просьбе лидера Алаш, Андрей Шингарев 8 сентября обратился лично к военному министру Дмитрию Шуваеву с вопросом: когда и в каком порядке казахи будут призваны на военную службу и предоставят ли им те льготы, которые они просили? В ответ Шуваев заявил: решение о призыве казахов на службу принимает министр внутренних дел, лишь затем вопрос о службе казахов переходит на рассмотрение военного ведомства. «Теперь же мы ищем депутата, который мог бы положительно решить наш вопрос с министром внутренних дел. Трудно предугадать что-либо, действуем словно слепые. Поддержи нас Бог!» - писал в очередном письме из Петрограда Қыр баласы.
Похоже, что Қыр баласы - Сыну степей удалось найти того, кого искал, доказательством чего является приказ военного министра Дмитрия Шуваева от 14 октября 1916 года, текст которого был немедленно опубликован в газете «Қазақ» за № 202 от 1916 года.
Однако настоящий приказ также не оправдал надежды лидера движения Алаш, если не сказать больше. Поскольку в нем речь шла не о праве казахов сформировать собственные кавалерийские полки с войсковым самоуправлением, что являлось основной целью А.Н.Букейхана. В приказе предусматривалось (вольный перевод автора):
- Полномочия по набору инородцев, добровольно изъявивших служить в казачьих войсках, передаются войсковым наказным атаманам, то есть наказным атаманам казачьих кавалерийских войск;
- Добровольные инородцы будут приняты в ряды конно-кавалерийских войск, участвующих в военных действиях, в случае необходимости, они могут быть направлены в распоряжение запасных сотников для прохождения боевой подготовки;
- Инородцы, принятые добровольцами в казачьи части, обязаны явиться на службу в своем обмундировании (казачьей форме), со своим оружием и конем;
- Добровольные инородцы несут службу рядовым казаком;
- Добровольные инородцы после окончания войны немедленно освобождаются от службу и отправляются по домам.
Настоящий указ царя приказываю донести военным ведомствам для неукоснительного исполнения.
Подпись: Военный министр генерал от инфантерии Д.Шуваев.
Наше военное командование должно состоять исключительно из собственных кадров. Командир, не знающий казаха, его язык, культуру и ментальность, будет лишь наказывать его.
«Наше военное командование, - писал Алихан чуть позднее, - должно состоять исключительно из собственных кадров. В ином случае чужой офицер, вместо боевой подготовки нашего война, будет гонять его за малейшую провинность, сажать безвинно в каталажку. Если же кадровый офицер из своих казахов, воин пройдет соответствующую боевую подготовку, будет хорошо обучен и политически грамотен. Командир, не знающий казаха, его язык, культуру и ментальность, будет лишь наказывать его».
Пока же не теряя времени и, главное, добившись отсрочки мобилизации казахов на тыловые работы до ококнчания сельскохозяйственных работ в Степном и Туркестанском краях, А.Н.Букейхан вместе с соратниками по движению Алаш немедленно отправился в регионы с целью проведения разъяснительной работы среди простого народа. Сам выбрал самые «горячую» из них – Прикаспийскую область.
Как позже напишет в своих воспоминаниях Смахан-торе Букейхан, родной младший брат лидера Алаш, вожди рода Адай встречают Алихана восторженно, со знаменем, и провозглашают: «Явился наш хан!» В ответ Алихан потребовал прекратить бунт.
Его аргументы были убедительными. Во-первых, фактически безоружное восстание против современных регулярных войск воюющей империи, да еще несущей тяжелые потери в І мировой войне, не только контрпродуктивно, но и прежде всего губительно для народа. Во-вторых, казахов призывают не на войну, а на тыловые работы. И в-третьих, молодежь увидит совершенно иной мир, другой уровень жизни и хозяйства, современные виды оружия и условия войны. Этот опыт казахам может пригодиться в самом ближайшем будущем, разъяснил своим соплеменникам их лидер. И убедил их подчиниться указу русского царя и отпустить джигитов от 19 до 35 года на фронт, пообещав им быть с ними.
И в конце 1916 года А.Н. Букейхан отправился вслед за ними на Западный фронт, где с целью обустройства на службе, обеспечения быта и защиты прав своих молодых соплеменников, заодно и всех остальны «инородцев» из кыргызов, калмыков, бурятов и других, открыл и возглавил «Инородческий отдел» ЗЕМГОРа, взявшего на себя ответственность за обеспечение тыла.
По следам Февральской революции 1917 года, в середине марта А.Н.Букейхан срочно приглашен Временным правительством в Петроград. 20 марта назначен комиссаром новой демократической власти по Тургайской области, о чем информировал свой народ, дав телеграмму в газету «Қазақ», а также назначен членом Туркестанского комитета по управлению краем.
Казахский национальный лидер посчитал, что наконец-то наступил подходящий момент для организации национальной армии и приступил к ее созданию основательно, но все же осторожно, официально именуя ее «милицией». Причем, следует подчеркнуть, что А.Н.Букейхан к созданию армии Алаш приступил до вероломного захвата власти большевиками в октябре 1917 года и создания в феврале 1918 года кровавой «Красной армии».
Для защиты отечества армия не останется в нынешнем виде. Молодежь вправе служить в родах войск по призванию: воинскую службу казах несет в конной милиции.
Так в июле 1917 года А.Н.Букейхан вышел из ЦК и рядов Конституционно-демократической (кадетской) партии и немедля приступил к организации первой казахской национальной партии «Алаш», о чем информировал І-й Всеказахский съезд, состоявшийся 21-28 июля того же года по его инициативе.31 В VІ-пункте программы, озаглавленном как «Защита отечества», было предусмотрено следующее: «Для защиты отечества армия не останется в нынешнем виде. Молодежь, достигнув призывного возраста, боевую подготовку и воинскую службу несет в родных местах; молодежь вправе служить в родах войск по призванию: воинскую службу казах несет в конной милиции»(!).
Нам необходимо объединиться и подумать о защите отечества. Телеграмма, опубликованная в прошлом номере, буквально вопит о защите отечества и поручает ее гражданам Алаш.
Между первым июльским и вторым декабрским Всеказахским съездами состоялся еще один, судя по всему, негласный или тайный съезд, где принято постановление об организации казахской национальной милиции-армии. Об этом свидетельствуют следующие строки статьи, опубликованной 21 ноября 1917 года в газете «Сарыарқа»: «Нам необходимо объединиться и подумать о защите отечества. Телеграмма Алихана, Ахмета и Миржакыпа, опубликованная в прошлом номере, буквально вопит о защите отечества и поручает ее гражданам Алаш. Что же делать всему народу – решит Всеказахский съезд в Оренбурге, намеченный на 5 декабря. Пока же основная задача – продолжать исполнять постановление сентябрского съезда» (!).
Параллельно нашему съезду состоится общевойсковой съезд казачества. На этом съезде должны выступить и мы
Как уже выше отмечалось, при формировании национальной конной милиции-армии, для ее обучения, обеспечения оружием и боеприпасами, А.Н.Букейхан на первых порах полагался на поддержку и помощь казачества, к примеру Омского, Оренбургского, Уральского и Семиреченского казачьих войск. Проще говоря, лидер Алаш в казачестве, служившим орудием и опорой колонизаторской политики русской империи, как ни странно, видел союзника в борьбе казахов за национальное самоопределение. И, кажется, не ошибся. Так если до Февральской революции, как в этом убедились выше, он в борьбе за права и интересы своего народа пользовался пониманием и широкой поддержкой депутатов Думы от казачества, то в вышеупомянутой телеграмме Алихана Букейхана, Ахмета Байтурсынулы и Миржакыпа Дулатулы, опубликованной 18 ноября 1917 года в газете «Сарыарқа», то есть накануне второго Всеказахского съезда, говорится следующее: «Параллельно нашему съезду состоится общевойсковой съезд казачества. На этом съезде должны выступить и мы».
Безграмотный солдат не разбирает где зло, а где добро. Творимое среди русских гражданское кровопролитие – следствие безграмотности и бескультурья их солдат.
После прихода к власти большевиков, А.Н.Букейхан ставит перед собой новую задачу: создать современную, образованную и грамотную армию. «Безграмотный солдат, - отмечал он в очередной статье, - не разбирает где зло, а где добро. Необученный, безкультурный и недисциплинированный солдат способен творить сущее беззаконие. Творимое среди русских гражданское кровопролитие – следствие безграмотности и бескультурья их солдат».
Образовать при Алаш-Орде военный совет из трех лиц, возложив на него функции военного министерства. На военный совет возлагается обязанность призывать джигитов для борьбы с большевиками.
И одно из первых законодательных постановлений Народного совета (правительства) Алаш-Орды, принятое между 11-24 июня 1918 года за подписью Алихана Букейхана, касалось как раз вопроса о создании армии Алаш: «Образовать при Алаш-Орде военный совет из трех лиц, возложив на него функции военного министерства и предоставив ему [полномочия] открывать областные и уездные военные советы при областных и уездных отделах Алаш-Орды. На военный совет возлагается обязанность призывать джигитов для борьбы с большевиками».
18 июня в полдень в Алаш прибыл вновь сформированный в степи отряд казахской конницы в 500 человек с офицерами-инструкторами. Отряд был встречен всем населением Алаша…
Выясняется, что к этому моменту первые казахские кавалерийские отряды были уже сформированы и они были готовы к защите отечества, о чем свидетельствует заметка в омской газете «Свободная речь» от 21 июня 1918 года под заголовком «Прибытие казахского отряда»: «18 июня в полдень в Алаш прибыл вновь сформированный в степи отряд казахской (в ориг. киргизской) конницы в 500 человек с офицерами-инструкторами. Отряд был встречен всем населением Алаша... Отряд обучен военному искусству и вооружен».
О действиях казахских добровольцев управление Алаш-Орды постоянно извещает находящегося в настоящее время в г. Омске казахского премьер-министра А.Н.Букейханова.
И к середине лета 1918 года Алихану Букейхану удалось создать не только боеспособную дивизию государства Алаш из нескольких кавалерийских полков, но и открыть юнкерскую и офицерскую школы по подготовке национальных кадровых офицеров. По сведенниям омской газеты «Свободная речь», некоторые из отрядов Алаш уже принимали активное участие в боевых операциях на Южном фронте в Семиреченской области. «О действиях казахских добровольцев, - отмечает далее омская газета, - управление Алаш-Орды постоянно извещает находящегося в настоящее время в г. Омске казахского премьер-министра А.Н.Букейханова. Так, им недавно получена из Арката следуюшая телеграмма: «Муса присутствовал при взятии г. Сергиополя, приехал и лично отрубил головы девяти красным. Большевики убежали в Урджар. За ними послан отряд Габидханова. Управляющий делами [премьер-министра Алаш-Орды] С.Акаев».
Все силы направить на формирование национальной армии. Россию спасут национальные армии. Алаш – одно из союзных государств России, поэтому одна из опор России – армия Алаш.
В телеграмме, отправленной 12 сентября 1918 года членам своего правительства в г. Алаш (Заречная Слободка, Семипалатинск) из Уфы, где вел переговоры с Комитетом членов Учредительного собрания (Комуч) по вопросу признания казахской автономии, ее председатель А.Н. Букейхан уже открыто упоминает о национальной армии: «Все силы направить на формирование национальной армии. Россию спасут национальные армии. Алаш – одно из союзных государств России, поэтому одна из опор России – армия Алаш. Алашский полк обеспечить всем необходимым и не распускать. Необходимое снаряжение покупайте даже в долг. Купите достаточное количество оружия. В Уральском, Тургайском отделениях Алаш [Орды] отряды спешно проходят боевую подготовку. В Уральске будем готовить офицеров».
Милиция наша – это войско. Оно уже фактически существует. Когда вы читаете сообщения об успехах на семиреченском фронте, то знайте, что эти успехи достигнуты благодаря нашим отрядам.
В феврале 1919 года, в ходе переговоров с Омским правительством адмирала Колчака, премьер-министр Алаш-Орды А.Н.Букейхан заявил об успехах своей армии: «Милиция наша – это войско. Оно уже фактически существует: 700 наших джигитов находятся на фронте в Семиречье, 540 человек у Троицка, 2000 человек в Уральской области. Когда вы читаете сообщения об успехах на семиреченском фронте, то знайте, что эти успехи достигнуты благодаря нашим отрядам...».
Необходимо вкратце заметить, что для армии государства Алаш была разработана и сшита военная форма, отдельно для командно-офицерского и рядового составов, написано несколько гимнов (песней-маршев)...
Ради одной, священной цели - отстоять право своего народа на самоуправление, добиться признания и политической легализации автономного государства Алаш на территориях 9 областей, Букеевской орды Астраханской губернии и смежных казахских волостей Алтайской губернии, Алихан Букейхан в 1917-1920 годах действовал руководствуясь извечным принципом «политика есть искусство возможного». Создавая армию Алаш, А.Н. Букейхан готовился не к войне - ни с большевиками, ни с кем другим, а стремился отстоять юное национальное государство и сохранить хрупкий мир.
P.S.:
От своей цели создать национальную армию, бывшие лидеры Алаш Орды не отказались даже после установления в Казахстане Советской власти. Как писал Турар Рыскулулы (Рыскулов) в своем известном письме Иосифу Сталину, один из бывших руководителей Алаш Орды, Миржакып Дулатулы, в своей програмной статье, опубликованной в ташкентской газете «Ақ жол» в 1924 году, предлагал руководству республики сформировать казахскую национальную Красную армию под командованием казахских офицеров, ссылаясь на постановление ВЦИК (Всероссийского исполнительного комитета). Но вожди Советской власти испытывали перед алашординцами еще больший страх, чем царское самодержавие...
