Реальный риск для глобальной экономики

Инвесторы развивающихся рынков хорошо знают, к чему могут привести  политические изменения.

 

 

Одной из величайших загадок сегодняшних глобальных рынков является их неудержимый энтузиазм, даже когда окружающий их мир, похоже находится на грани хаоса или краха.

Тем не менее инвесторы могут быть более рациональными, чем они кажутся, когда дело доходит до оценки политических рисков

Если инвестирование это прежде всего дисконтирование будущих денежных потоков, важно сосредоточиться именно на том, что будет или нет влиять на эти расчеты. Потенциальные кризисы, которые могут быть самыми драматичными или жестокими, по иронии судьбы – это те, с которыми рынок должен легко справляться.

Гораздо большую опасность представляют поэтапные изменения в международных глобальных институтах, которые кардинально меняют ожидания того, как будут себя вести ключевые игроки

Такие изменения могут развиваться только медленными темпами, но они могут кардинально изменить расчеты по оценке рисков и потенциальных доходов.

Cегодняшний рынок легко объяснить с точки зрения фундаментальных факторов: доходы растут, инфляция под контролем, а глобальная экономика, похоже, испытывает обширный, синхронный рост. В октябре, Международный валютный фонд обновил свои глобальные прогнозы, чтобы предсказать, что в следующем году только несколько малых стран столкнутся с рецессией. И, в то время как основные центральные банки планируют или уже начали ужесточать кредитно- денежную политику, процентные ставки пока остаются низкими.

Политические кризисы, какими бы сенсационными они ни были, вряд ли изменят экономические расчеты инвесторов 

Даже после величайших катастроф двадцатого века рынки быстро стабилизировались. После нападения Японии на Перл-Харбор, фондовые рынки США упали на 10%, но восстановились в течение шести недель. Аналогичным образом, после терактов 11 сентября 2001 года акции США упали почти на 12%, но пришли в норму через месяц. После убийства Президента Джона Ф. Кеннеди цены на акции упали менее чем на 3% и восстановились на следующий день.

Да, каждый политический кризис отличается. Но по многим из них, отмечает опытный инвестор развивающихся рынков Йенс Ништедт, участники рынка могут рассчитывать на ответ со стороны директивных органов. Центральные банки и министерства финансов практически всегда будут стремиться компенсировать растущие страховые премии за риск путем корректировки процентных ставок или фискальной политики, а инвесторы снова торговать своими активами по их докризисным значениям.

Сегодня конфликт с Северной Кореей, связанный с ее ядерными и ракетными программами, возглавляет большинство списков потенциальных кризисов

Открытая война или ядерный инцидент на Корейском полуострове может вызвать гуманитарную катастрофу, прервать торговлю с Южной Кореей – 13-й крупнейшей в мире экономикой – и запустить политические потрясения во всем мире. И все же, подобная катастрофа, скорее всего, продлится недолго, и ее результат будет понятен практически сразу. Крупные державы мира будут, по-прежнему, более или менее согласованными, а будущие денежные потоки по основным инвестициям останутся без изменений.

То же самое можно сказать о Саудовской Аравии, где наследный принц Мохаммед бин Салман просто очистил правительство и аппарат безопасности, чтобы укрепить свою власть

Даже если неожиданное потрясение в Королевстве должно было изменить баланс сил на Ближнем Востоке, страна все равно хотела бы сохранить свой экспорт. И если бы произошли перебои в глобальных потоках нефти, это было бы смягчено конкурирующими производителями и новыми технологиями.

Подобным образом, полномасштабный политический или экономический крах в Венесуэле имел бы серьезные региональные последствия и мог бы там привести к еще более глубокому гуманитарному кризису. Но это, вероятнее всего, не будет иметь какого-либо широкого, тем более системного воздействия на энергетические и финансовые рынки.

Подобные сценарии часто бывают в заголовках, поэтому их появление вряд ли станет сюрпризом. Но даже когда кризис, неожиданно вспыхивает, подобно кибер-атаке или эпидемии, последующий распад рынка, обычно продолжается ровно столько, сколько требуется инвесторам для переоценки ставок дисконтирования и будущих потоков дохода.

Напротив, изменения в высказанных общих экономических предположениях, скорее всего, спровоцируют распродажу, побуждая инвесторов переоценить вероятность фактического достижения прогнозируемых денежных потоков. Инвесторы могут осознать, что темпы роста замедляются, или что центральные банки снова упустили развитие инфляции. Или изменение может произойти более внезапно, скажем, с обнаружением крупных источников токсичных кредитов, которые вряд ли будут погашены.

Как хорошо известно инвесторам развивающихся рынков, политические изменения могут повлиять на экономические предположения

Но, опять же, от непредсказуемых потрясений риск меньше, чем от медленной эрозии институтов, которым доверяют инвесторы, чтобы сделать неопределенный мир более предсказуемым.

Например, инвесторы в Турции знают, что отказ страны от демократии дистанцировал ее от Европы и ввел новые риски для будущих доходов. С другой стороны, в Бразилии, несмотря на продолжающийся коррупционный скандал, который сверг одного президента и может свергнуть другого, инвесторы признают, что институты страны работают - хотя и по своему сложному методу, и, они соответственно оценили свои риски.

Таким образом, самым большим политическим риском для глобальных рынков на сегодняшний день является то, что ключевые игроки, формирующие ожидания инвесторов, подвергаются фундаментальной перестройке

Наибольшую обеспокоенность из всех вызывают Соединенные Штаты, которые в настоящее время, под руководством Президента Дональда Трампа стремятся создать для себя новую глобальную роль.

Выйдя из международных соглашений и пытаясь пересмотреть существующие торговые сделки, США уже стали менее предсказуемыми

Заглядывая вперед, если Трамп и будущие лидеры США продолжат взаимодействовать с другими странами с нулевыми транзакциями, а не с совместным институциональным строительством, мир не сможет совместно противостоять следующему периоду глобальных рыночных потрясений.

В конечном счете, менее надежные США потребуют более высокой ставки дисконтирования практически всюду. Если только другие экономические циклы не вмешаются до того, как изменятся ожидания инвесторов, это будет означать конец нынешнего рыночного бума.

 

 

Кристофер Смарт, старший научный сотрудник Фонда Карнеги за международный мир и Центра бизнеса Моссавар-Рахмани в Школе управления Кеннеди при Гарвардском университете, в прошлом специальный помощник президента по вопросам международной экономики, торговле и инвестициям (2013-15) и заместитель помощника секретаря казначейства по Европе и Евразии (2009-13).

Copyright: Project Syndicate, 2017.
www.project-syndicate.org