Эксперт Роман Конев (Агентство финансовой безопасности) считает, что переговорщиками с террористами должны быть военные, а не представители КНБ или МВД.
Ранее Exclusive.kz сообщал о том, что
казахстанские спецслужбы заявили о своем намерении готовить переговорщиков с экстремистами и террористами. При этом не исключалось, что «умение убеждать необходимо и при общении с демонстрантами».
Роман Конев считает, что инициатива создания в стране института профессиональных переговорщиков должна быть поддержана на всех уровнях. При этом, как у любого нового, пусть даже известного дела, всегда возникает множество нюансов и «подводных камней».
«Профессиональный переговорщик должен быть человеком, наделенным значительным талантом, умением хорошо и на разных языках изъяснятся, должен обладать библиографическими знаниями действующего законодательства, религиозных догматов, причем речь идет не только о традиционных религиях, а и о различных религиозных течениях, — считает эксперт. Переговорщик должен владеть НЛП (нейролингвистическое программирование – ред.), разбираться во многих аспектах жизни, знать и понимать людские проблемы, страхи, радости и прочее. Он должен быть настолько образованным, чтобы профессионально говорить практически на любую тему. Это должен быть человек зрелого возраста и в звании не ниже полковника. Он или она должны быть ко всему прочему достаточно самоотверженными, поскольку должны быть готовыми заменить собой заложников. А самое главное — он не должен быть сотрудником ни МВД, ни КНБ, ни прокуратуры. Почему? Ответ очевиден.
Задача переговорщика — убедить человека, захватившего заложника, этого самого заложника отпустить. Допустим, захват заложника осуществлен криминальным элементом. Для такого лица сотрудники МВД или КНБ или прокуратуры — заклятые враги, то есть переговоры с врагом изначально обречены на провал.
Другая сторона медали. Допустим, захват произвели террористы. Как правило, террористы — это радикально настроенные религиозные фанатики, для которых сотрудники вышеперечисленных силовых структур тоже враги, и результат таких переговоров будет также однозначен — провал. Но не все так печально.
По моему мнению, подобная служба или институт должен быть приписан к вооруженным силам. Почему? Военный человек изначально защитник. Воин, человек, достойный уважения во всех религиях. Потому как, например, те же террористы считают себя воинами и им можно говорить только с равным. Потому что не возникает конфликта «по понятиям», если речь идет о лицах из криминального мира. К сожалению, людей, отвечающих подобным требованиям, очень мало , их единицы. А воспитание новых — очень сложный и долговременный процесс. Есть еще одно «но» — человек, обладающий всеми вышеперечисленными качествами, как профессионал стоит очень дорого».
Ранее политолог Досым Сатпаев в комментарии Exclusive.kz напомнил, что «не так давно глава государства уже критиковал силовые структуры Казахстана за слабую аналитическую и профилактическую работу, которая связана с противодействием экстремизму и терроризму. С другой стороны, определенные проблемы, мешающие эффективной антитеррористической работе, заложены и в самом силовом блоке. В частности, акцент сделан на необходимости принять меры по устранению упущений в оперативно-розыскной деятельности и на улучшение механизма координации государственных органов в антитеррористической деятельности. Как показывает практика, нездоровое соперничество силовых структур и отсутствие партнерских взаимоотношений между ними действительно может ослабить национальную безопасность страны». Что касается распространенной в последнее время практики не брать террористов в живых, то, по мнению эксперта, объяснение простое: «После гибели и ранений большого количества представителей казахстанских спецслужб и правоохранительных структур во время нейтрализации террористов, было принято решение минимизировать количество жертв, посредством полного уничтожения боевиков, в случае их ожесточенного сопротивления».
, 
