Кто потерял Южно-Китайское море?

Вопреки усилиям США Китай установил стратегический коридор между Индийским и Тихим океанами, через который проходит треть глобальной морской торговли – в прошлом году она составила 5,3 триллиона долларов. Это также означает контроль над природными ресурсами региона.  

Министр обороны США Джим Маттис выступил против Китайской стратегии “запугивания и принуждения” в Южно-Китайском море, включая развертывание противокорабельных ракет, ракет класса “земля-воздух” и электронных глушителей сигналов и недавней высадки атомных бомбардировщиков на острове Вуди. Мэттис предупреждает о “последствиях для Китая, игнорирующего международное сообщество”.

Но о каких последствиях идет речь? Две сменившие друг друга администрации США – Барака Обамы, а теперь и Дональда Трампа – не смогли оказать убедительного сопротивления экспансионизму Китая в Южно-Китайском море, который ускорился, несмотря на то, что международный арбитражный трибунал в 2016 году признал недействительными его территориальные претензии там. Вместо этого США опирались на риторику или символические действия.

Например, Соединенные Штаты исключили Китай из военно-морских учений 26 стран Азиатско-Тихоокеанского региона (RIMPAC) этим летом. Этот шаг был разыгран в качестве потенциального свидетельства того, что США, наконец, могут применить к Китаю более жесткий подход. Сам Маттис назвал это решение “первой реакцией” на милитаризацию Китая в Южно-Китайском море, которое в два раза превышает Мексиканский залив и на 50% больше, чем Средиземное море.

Аналогичным образом, операции (ВМС) США по поддержанию свободы мореплавания (FON), которые при Трампе происходят более регулярно, чем при Обаме, были сильно преувеличены. После самой последней операции, в ходе которой возле спорных Парасельских островов проплыли ракетный крейсер и эсминец, Маттис заявил, что США являются “единственной страной”, которая может противостоять Китаю.

Но Китай использовал американские операции FON для того чтобы сыграть с китайской общественностью, утверждая после последней операции, что его флот “предупредил и изгнал” два американских военных корабля. Что более важно, ни операции FON, ни исключение Китая из учений RIMPAC не затрагивают сдвигов в региональной динамике, вызванных строительством и милитаризацией Китайских островов, не говоря уже о его запугивании соседей. В результате они не смогут убедительно сдерживать Китай или обнадежить союзников США.

Реальность заключается в том, что поэтапные посягательства Китая изменили расстановку сил в Южно-Китайском море. Теперь он контролирует стратегический коридор между Индийским и Тихим океанами, через который проходит треть глобальной морской торговли – в прошлом году она составила 5,3 триллиона долларов. Это также устанавливает контроль над природными ресурсами региона путем запугивания и нажима на других заявителей, стремящихся исследовать нефть и газ на территориях, которые они сами контролируют, в соответствии с Конвенцией ООН по морскому праву. Например, Вьетнам был вынужден отказаться от проекта на своем континентальном шельфе.

Как сказал адмирал Филипп Дэвидсон,  “Китай теперь способен контролировать Южно-Китайское море по всем сценариям, за исключением войны с США”. Это говорит о многом. Поскольку Китай придерживается долгосрочного стратегического подхода к укреплению своей позиции над Южно-Китайским морем (и, все чаще, за его пределами), США сосредоточены исключительно на перспективах полномасштабной войны.

Пентагон щеголяет своими возможностями разрушить искусственные Китайские острова, создание которых Президент Китая Си Цзиньпин назвал одним из своих ключевых достижений. “Я лишь хочу сказать”, сказал недавно директор объединенного штаба генерал-лейтенант Кеннет Маккензи, “у американских военных был большой опыт по уничтожению малых островов в западной части Тихого океана”.

Если открытая война является единственным уязвимым местом Китая в Южно-Китайском море, США лишатся более крупной стратегической конкуренции. Стремясь защитить свою военную свободу судоходства в Южно-Китайском море, США закрывают глаза на скрытые, но агрессивные посягательства Китая на свободу морей, в том числе на ограничение прав других стран региона.

Единственным жизнеспособным вариантом является стратегия, заслуживающая доверия, которая даст отпор применению Китаем практики принуждения для продвижения своего территориального и морского ревизионизма. Как предостерег адмирал Гарри Харрис в прошлом месяце, уходя в отставку с поста главы Индо-Тихоокеанского командования США: “Без целенаправленного участия и взаимодействия США, и наших союзников, и партнеров, Китай реализует свою мечту о гегемонии в Азии”.

Иными словами, Китай выигрывает битву за Южно-Китайское море, без единого выстрела – или оплаты каких-либо международных издержек. В то же время, Трамп поддерживает эту тенденцию, она началась при Обаме, под чьим наблюдением Китай создал семь искусственных островов и начал их милитаризацию.

Бездействие Обамы в 2012 году, когда Китай оккупировал спорный Скарборо Шоал – традиционный Филиппинский рыболовный участок, расположенный в исключительной экономической зоне этой страны, – вдохновило Китай на реализацию более масштабной стратегии строительства островов в Южно-Китайском море. К тому времени, когда США осознали цели и масштаб Китайской программы мелиорации земель, их внимание аннексией Крыма отвлекла на себя Россия. Однако долгосрочные стратегические последствия того, что Китай достиг в Южно-Китайском море, гораздо более серьезны.

К сожалению, когда дело доходит до ограничения экспансии Китая, Трамп кажется столь же невежественным, как и его предшественник. Сосредоточившись на трех проблемах – торговле, Северной Корее и Иране – Трамп спокойно наблюдал за тем, как Китай наращивает свои военные активы путем лихорадочного строительства постоянных объектов на вновь освоенных землях. И теперь Китай начал осуществлять стратегические набеги в Индийском океане и Восточно-Китайском море, угрожая интересам большего числа стран, от Индии до Японии.

Южно-Китайское море занимало и будет занимать центральное место в борьбе за влияние в более крупном Индо-Тихоокеанском регионе. Благодаря американской самонадеянности, широко распространенное видение свободного, открытого и демократичного Индо-Тихоокеанского региона может уступить место нелиберальному, репрессивному региональному порядку под полным контролем Китая.

 

Брахма Челлани, профессор в области стратегических исследований в Нью-Делийском Центре политического анализа Нью - Дели и научный сотрудник Академии Роберта Боша в Берлине, автор девяти книг, включая Неумолимая сила Азии, Вода: новое поле битвы в Азии, Water, Peace, and War: Confronting the Global Water Crisis.

 

Copyright: Project Syndicate, 2018. www.project-syndicate.org